Глава 1. В семье не без урода 6 page

- Жанетта, скажи мне, душа моя, ты когда научишься руки мыть? Хорошо, что господин герцог не видит, как готовятся его котлеты, а то его бы тошнило целую неделю.

- Это ты мне скажи, в кого ты такой зануда? Неудивительно, что ты до сих пор не женат – ни одна девушка в здравом уме за тебя не выйдет.

- Печально, но факт, Жанетта. А может дело не в моем скверном характере, а в том, что мое сердце уже занято? – Орландо принял томный вид.

- Фу-ты, ну-ты… И кто эта несчастная?

- О-о-оо, это неприступная и жестокая женщина, которая не замечает моих страданий. Но она прекрасна, как воскресное утро, когда его светлость дрыхнет до обеда! Как свежая булка с мясом, как зарплата без взысканий! И если бы она еще мыла руки и пол в кухне, цены бы ей не было! – и он расхохотался.

Жанетта сделала вид, что страшно рассердилась, даже махнула кухонной тряпкой в сторону Орландо.

- Все бы тебе ржать, охальник! Даже и не мечтай, я верна Игнасио!

- Ах так! Игнасио, нам придется драться. Ты меня слышишь? Выбирай оружие – зубочистки или сковородки?

Услышав свое имя, Игнасио проснулся и закрутил головой, силясь понять, почему Орландо с Жанеттой дружно хохочут. Пока он соображал, дверь в кухне отворилась, и вошел озабоченный Кавалли.

- По какому поводу веселье?

- Извините, сударь, мы просто шутим. Его светлость желает чего-нибудь?

Кавалли потер переносицу.

- Да. Он желает тебя видеть, Орландо. Интересно, что ты натворил?

- Не могу знать, сударь, вроде все было нормально. – Орландо отложил носок и сменил выражение лица на более озабоченное.

- Следуй за мной. И без шуточек, пожалуйста.

Герцог принял его в библиотеке. За прошедшую неделю он здорово осунулся и постарел – плечи ссутулились, под глазами набрякли мешки. Он курил, и вся комната плавала в сизом мареве. Увидев Орландо, он отпустил удивленного управляющего, сказав, что желает говорить с ним наедине.

Орландо был готов к такому разговору, а вот герцог заметно нервничал. Перво-наперво его интересовало, как Орландо узнал про письма.

- Ваша Светлость, я убирал в библиотеке, а как вы знаете, я делаю это на совесть. Мне не составило труда их найти, но никто и никогда бы об этом не узнал, если бы не счастливый случай. Да-да, Ваша Светлость, считайте, что вам крупно повезло. Я знал где письма, я вышел в сад искать кошку и увидел полицию, я успел их забрать, и никто не отдернул портьеру и не увидел меня, сидящего на подоконнике. Просто невероятное везение!

Герцог слушал молча, сигаретный мундштук в его длинных пальцах дрожал. Он был подавлен. А Орландо решил рискнуть еще разок:

- Вы меня простите, Ваша Светлость, но что это за тайна, если ее может узнать любой лакей? Вам следует быть осмотрительнее и не доверять никому, тем более в таких делах.

- Ты прочел бумаги? Да как ты посмел? – черные глаза Карианиди вспыхнули гневом.

- Очень хорошо, что посмел – иначе вы бы сейчас сидели в другом месте. А вы лучше задайте себе вопрос, почему полиция вообще к вам пришла?

Гнев герцога утих, как по волшебству.

- Вы вот переживаете, что король заставит вас платить налоги, а я бы на вашем месте переживал, что он не станет этого делать. Есть более простой способ – обвинить в измене богатого человека, казнить его и отобрать имущество.

Орландо брякнул первое, что пришло ему в голову после прочтения «Истории царствования славного короля Петри», который охотно практиковал данный способ. И, судя по тому, как побледнел Карианиди, он попал пальцем в небо.

- Наверное мне стоит кое-что объяснить… - герцог нервно теребил бородку. – В Стране Вечной Осени два могущественных рода. Три. Но третий… третий…

Он запнулся.

- Есть я, герцог Карианиди. Есть князь Сапатеро. Мы приближены к королевской особе и вместе со своими приближенными составляем двор. Разумеется, мы не ладим – Сапатеро со своим дурным влиянием совсем прибрал короля к рукам. Это он подсунул ему в постель Маринку Эрдоган.

Орландо внимательно слушал.

- Но в отличие от меня, Сапатеро все в долгах, как и Его Величество, и постоянно ищут, где бы пошакалить. Есть еще третий – князь Аль-Нижад со своими родственниками. Они очень богаты, но редко появляются при дворе. Они основывают предприятия и копят деньги, как какие-нибудь менялы. На какого из Аль-Нижадов не посмотри, он то глава банка, то торговой концессии, то еще чего. Торгаши, а не аристократы.

- А кто богаче, вы или Аль-Нижад?

- Я. Но это если брать одного князя, а если всех их, то, наверное, они. Какое это имеет значение?

Навязчивая и неприятная мысль крутилась в голове у Орландо, и он пытался поймать ее за хвост, но пока не получалось.

- Если бы я был король… предположим. И мне очень нужны были деньги. А рядом у меня три человека: один гол, как сокол, другой богат и одинок, третий богат и окружен толпой таких же богатых родственников. Кого бы я выбрал на роль жертвы? Вас, Ваша Светлость.

- Почему меня?

- У вас есть деньги, и с вами возни меньше. Я бы не рискнул ворошить осиное гнездо Аль-Нижадов. Да, собственно, есть неопровержимые доказательства, что выбрали именно вас – у вас уже была полиция. Не странно ли, что эти господа сразу двинулись сюда, как будто кто-то снабдил их инструкцией по поиску?

Орландо запнулся, испугавшись того, что сказал. Он покраснел, потупился и втянул голову в плечи, ожидая расправы. Но герцог молчал, и Орландо рискнул поднять глаза.

- Как ты думаешь, кто это мог быть? – герцог выглядел растерянным и жалким. Ситуация была серьезной, раз уж он решил просить совета у лакея.

- Тот, кому выгодно ваше падение. Все на свете делается ради выгоды.

Карианиди нервно затянулся. Орландо, не любивший запаха курева, ругнулся про себя и постарался отодвинуться подальше.

- Послушай… У меня есть к тебе предложение. – Его Светлость встал и подошел вплотную, разглядывая парня в упор. – Я хочу иметь своего человека в доме. Мне нужен…ну, личный помощник. Человек, который будет моими глазами и ушами. Ты прав, кто-то шпионит за мной. Надо найти этого шпиона, а заодно я хочу знать, что думают мои слуги.

Брови Орландо поползли вверх, чего-чего, а подобного предложения он не ожидал. Стать шпионом, чтобы найти шпиона? Извините, не на такую благодарность он рассчитывал, сидя под дождем на подоконнике.

- Простите, Ваша Светлость, а зачем? – Орландо не смог сдержать усмешки, - иных вещей лучше не знать.

- Как это не знать?! Я хочу знать, кто выдал меня полиции!

- Это точно не ваши слуги. Выдал вас кто-то из так называемых друзей, и при этом, возможно, воспользовался сведениями от кого-то в доме. Причем и это не факт, потому что вы сами могли рассказать или показать «доброжелателю» где хранятся письма. Ищите корень зла, а не рубите ветки. Попробуйте вспомнить, как все началось, и кто пишет вам вещи, которые лучше говорить с глазу на глаз? Кто втягивает вас в подобные предприятия, а главное - зачем?

Герцог сидел с ошарашенным видом. Орландо, засунув руки в карманы, прохаживался перед камином. Еще утром он бы не посмел так говорить со своим господином, но сейчас действовал по наитию и был убежден, что поступает правильно.

- Вы действительно хотите знать, о чем думает кухарка Жанетта, или насколько нравится ваш новый костюм слесарю Флавио? Шпионство мелкого пошиба, Ваша Светлость, пользы не принесет. Если вы недовольны расходами на дом, это можно поправить, если вы недовольны работой слуг – это тоже можно поправить. Но нет нужды влезать в головы к людям. Исполняйте свои обязательства, требуйте от них исполнения своих, и все будет хорошо.

Орландо намекал на заработную плату, которую герцог Карианиди не имел обыкновения выплачивать вовремя, но тот намека не понял. Он обалдело смотрел на своего лакея, открыв рот. А Орландо понял, что нащупал нужный рычаг – именно такой стиль общения с герцогом мог принести ему успех. Трусоватый и слабовольный, Карианиди подсознательно искал, на кого бы опереться, а этот юноша, несмотря на молодость, внушал ему чувство спокойствия.

- Но… что ты предлагаешь?

- Я?

Орландо остановился. Сейчас он мог сыграть ва-банк и выиграть, а мог потерять все и еще быть поротым за наглость. Но трус потому и называется трусом, что никогда даже не попробует свою удачу.

– Я предлагаю вот что: я могу стать управляющим в вашем доме вместо господина Кавалли. Уверен, что сэкономлю вам много денег и сделаю вашу жизнь более комфортной.

- Но… а как же шпион?

- А шпион… выйдет вон… - загадочная улыбка заиграла на губах парня. Герцог прикрыл рот ладонью:

- Ах вот оно что… Хорошо, Орландо, действуйте, я поручаю это вам, но я хочу быть уверен, что буду в безопасности.

- Не извольте беспокоиться, Ваша Светлость, я вас не подведу. Но для вашей безопасности моих усилий мало, вам придется и свои приложить.

Герцог испуганно закивал.

Орландо повернулся и вышел из библиотеки насколько мог ровно. Оказавшись в холле, он прислонился к стене, боясь упасть. Переворот в его судьбе совершился слишком быстро, он даже и мечтать не мог, что герцог назовет его на «вы» и сделает управляющим. Был ли он уверен в предательстве Кавалли? Нет, совсем нет, но получилось очень удачно – формально Орландо его не обвинял, а уж что там герцог себе надумал, это дело десятое. В конце концов, даже если Кавалли и не предатель, то он просто вор и скотина, и доверять ему нельзя.

Вернувшись на кухню, Орландо кинулся к буфету, вытащил лист бумаги и карандаш и почувствовал дурноту. Внезапное головокружение прервало его лихорадочное движение и заставило оглянуться по сторонам. Кругом была все та же кухня, грязная и засаленная, да кухарка с истопником - вот и весь его жизненный опыт. Ну не безумие ли думать, что неотесанный деревенский парень в состоянии управлять домом герцога Карианиди? Безотчетный страх сковал Орландо, он почувствовал сильнейшее желание кинуться к герцогу и отказаться от новой должности.

- С тобой все хорошо? – Жанетта выглядела испуганной. – Что тебе старый хрыч сказал-то? Выгонит?

- Выгонит… – Орландо бессознательно повторил за ней последнее слово. – Выгонит? Как бы не так!

Он схватил бумажку и исчез в своем углу, оставив Игнасио с Жанеттой недоумевать по поводу случившегося.

Вечером герцог собрал весь персонал в холле. В свете настенных факелов и огромной сияющей люстры, он выглядел помпезно и торжественно – некоторые из слуг были здесь впервые и испуганно молчали, подавленные великолепием господского дома.

- Однако, - подумал Орландо, - при вечернем освещении все выглядит намного роскошнее, свечи скрадывают несовершенства. Никогда не буду убираться при свечах!

Он еще не освоился с мыслью, что ему больше не придется убираться. Никто в доме, кроме герцога, об этом не знал. Даже Кавалли, хоть и не понимал, что происходит, не выказывал особого беспокойства – мало ли что может прийти в голову Его Светлости с похмелья.

Герцог появился торжественно, словно готовил парадный выход. Он спустился по боковой лестнице из своих покоев и остановился на площадке, возвышаясь над всеми.

- Добрый вечер. Я собрал вас, чтобы сделать важное заявление. С сегодняшнего дня у вас будет новый начальник. Я долго наблюдал и наконец нашел достойного человека, который будет руководить этим домом, а вы все будете исполнять его распоряжения. Он будет вправе отдавать приказы, поощрять и наказывать вас, и он же будет нести ответственность за все происходящее. Для вас его слово – закон, превыше которого только мое слово. Все понятно?

Тихий ропот, как ветерок пролетел над собравшимися людьми. Знамо дело – новая метла по своему метет, а простому человеку чем меньше перемен, тем лучше. Кто знает, что там будет впереди, а к господину Кавалли уже привыкли. Не к добру это…

- Итак, позвольте мне представить нового управляющего.

Герцог сделал призывный жест рукой, и Орландо, отделившись от толпы, поднялся на несколько ступенек. Теперь он стоял рядом с герцогом, и видел своих товарищей у подножия пути, который он так быстро и счастливо одолел.

- Аахх… - единым вздохом пронеслось по залу. Герцог поднял руку, призывая к молчанию.

- Вы все знакомы с Орландо, - он сделал паузу, а потом продолжил с многозначительным нажимом, - господином Орландо. С этой минуты он является моим управляющим вместо господина Кавалли и будет исполнять все его обязанности. А господин Кавалли будет переведен в мое загородное поместье.

Закончив речь, Его Светлость сделал приглашающий жест, давая понять Орландо, что теперь его очередь выступить. Орландо достал из кармана исписанную бумажку и почувствовал, что пальцы совершенно мокрые.

- Я хочу поблагодарить Его Светлость за оказанную честь, и клянусь, что оправдаю высокое доверие. Я также хочу поблагодарить моего предшественника, господина Кавалли, за проделанную работу. Тем не менее, в текущем положении дел есть некоторые моменты, которые необходимо исправить…

Интересно, поняла ли Жанетта, напряженно слушавшая своего бывшего товарища, что теперь ей придется каждый день мыть пол?

В жизни Орландо многое изменилось – теперь он не спал ночами, но не потому, что читал, а потому что ему срочно надо было вникнуть в большой объем новой информации. Он забрал у Кавалли ключи и приходно-расходные книги там же, на лестнице, не дав ему ни малейшего шанса опомниться. Плевать он хотел на оскорбления разъяренного дворецкого, но бухгалтерия была для него китайской грамотой. Орландо понимал, что, обозвав его неучем и деревенщиной, Кавалли был не так уж неправ.

Но он был упрям, и сдаваться не собирался. Теперь он один занимал целую комнату – мансарду с большим окном, выходившим на крышу. Высокие деревья, росшие в саду, днем создавали тень, а вечером умиротворяюще шуршали, навевая сон. На крыше жили голуби, и это обстоятельство особенно нравилось Орландо. Ему приятно было просыпаться под их озабоченный клекот и негромкое топотание.

Комната раньше была нежилой, но новый управляющий распорядился не менять в ней ничего, только вымыть до блеска и поставить стол у окна. Низкий скошенный потолок, некрашеный пол, кровать, шкаф и стол – вот и вся обстановка господина Орландо. Есть ли смысл становиться господином, если живешь так просто? Но это была мысль, достойная кухарки.

Уже почти стемнело, верхушки деревьев выделялись черными силуэтами на фоне неба. Голуби притихли, готовясь ко сну. Будет дождь, подумал Орландо, втянув ноздрями влажный воздух. Он распахнул створки окна и зажег свечу – на столе громоздилась груда бумаг, их все надо было рассортировать, изучить и понять, а это труд немалый. Но душа его была полна радости.

В процессе работы начало выясняться кое-что интересное. Орландо выписывал все, казавшееся ему непонятным, подозрительным или просто любопытным, и листы бумаги быстро покрывались записями. Несмотря на то, что на кухне он не работал уже несколько месяцев, он был в курсе всего происходящего. Но сколько он не силился, он не мог вспомнить, чтобы Жанетта готовила телячью вырезку. Или, например, утиную печенку высшей категории. Мясо, привлекавшее его внимание, было не лучшего сорта, а то и вовсе несвежим, но если верить счетам мясника, в дом герцога регулярно поставлялись мясные деликатесы. Орландо взял отдельный лист бумаги и стал подсчитывать общее количество, а закончив, даже присвистнул: согласно приходно-расходной книге, Его Светлость в день съедал полтора теленка, пару гусей и трех куриц.

- А неплохой у него аппетит! – он расхохотался. В конце концов, расходы были распределены для тщательной проверки. Завтра с утра он решил обойти наиболее подозрительных поставщиков, чтобы к обеду сделать доклад герцогу и не быть голословным.

- Я был у мясника, Ваша светлость, но разговаривал с его подмастерьем. - Орландо разложил перед герцогом несколько бумаг. – Смотрите: вот обычные отпускные цены на мясо, по этим ценам его покупают все, в том числе приказчики из господских домов. А теперь сравните их с ценами в наших накладных – видите разницу?

Герцог старательно морщил лоб, пытаясь вникнуть в суть сказанного. А Орландо подождал немного, давая ему переварить информацию, и продолжил:

- Я сделал вид, что хочу ммм… немного подзаработать за счет своего господина, и спросил – возможно ли делать приписки в накладных о том, что поставлено скажем, две телячьих туши вместо одной?

- Зачем? – тупо спросил Карианиди.

- Затем что разницу пополам. Вы можете с уверенностью сказать, сколько мяса Вы съедаете каждый день? А колбас? Вот, например, сколько телят, гусей и кур вы съели в прошлом месяце?

- Ммммм…

- Согласно приходным накладным, Ваша Светлость изволила скушать 46 телят, 68 гусей и 93 курицы. 46 телят! Это целое стадо. Никогда бы не подумал, что Вы так прожорливы.

До герцога, похоже, начало доходить – он изменился в лице и стал стремительно багроветь. Орландо краем глаза это отметил и усмехнулся про себя, перелистывая записи:

- Теперь о винах. Виноторговец по имени Шобле в природе не существует, зато существует печать с его именем, которую я нашел в столе господина Кавалли. За текущий год господин Кавалли - Шобле получил от Вашей светлости за вино 228 золотых септимов. Вопрос в том, были ли эти деньги просто украдены, или Кавалли все же поставлял вам вино, но гораздо более дешевое.

Орландо снова перелистнул свои записи.

- Бакалея…

- Хватит! – Карианиди, совершенно красный, хватил кулаком по столу. – Позовите сюда этого мерзавца! Немедленно!

Впредь при таких вещах лучше не присутствовать, сделал вывод Орландо, глядя как разъяренный герцог орет на бывшего дворецкого. С другой стороны, ему было все равно – Кавалли действительно оказался вором и получил заслуженную кару. Но выпороть - этого Орландо не ожидал, он не мог представить вальяжного и элегантного дворецкого привязанным к позорному столбу. Хотя в целом, герцог Карианиди обошелся с ним по-божески, повелев вернуть украденное, выпороть и выгнать – в противном случае его ожидала тюрьма.

- Вот я и обзавелся первым смертельным врагом, - подумал Орландо, поймав на себе его жгучий взгляд, полный ненависти. Но переживать по этому поводу было некогда.

Орландо поставил себе целью не допускать воровства в хозяйстве. А как это сделать? Как удержать людей, которым недоплачивают за их труд, и которые считают себя вправе это компенсировать. Кухарка крадет продукты, истопник – уголь, слесарь – инструмент, а также все, что плохо лежит в пределах досягаемости. Горничные воруют наволочки и полотенца, конюхи – овес, а управляющий… управляющий ворует деньги.

Только сейчас Орландо понял, какое море возможностей таит его новая должность. Ничего удивительного, что Кавалли ими усердно пользовался. Если вести себя умно и осторожно, не наглеть и не делать грубых промахов, то в скором времени можно составить себе неплохое состояние, а потом уйти со службы и начать собственное дело. Но воровство ему было отвратительно, дело, а не деньги привлекало его в первую очередь. Поэтому он даже не задумался всерьез над открывающимися перспективами, предпочтя с головой погрузиться в рутинные дела.

- Объясняю еще раз: вот сюда ты пишешь наименования продуктов, а сюда – сколько получила из кладовой. Потом, по мере приготовления, записываешь расход и подсчитываешь остаток на конец дня. Например, по строке «курица»: у тебя утром были курицы на кухне?

- Нет.

- Вот, значит в графе «остаток на начало» мы пишем ноль. Сегодня ты взяла в кладовой курицу для бульона, так?

- Ну…

- Баранки гну… Раз взяла, значит пишешь в графу «приход» цифру один. Когда сваришь ее, запишешь в графу «расход» цифру один. Потом посчитаешь на конец дня: утром был ноль, одна курица пришла и одна ушла, в итоге что?

- Да иди ты лесом, умник! Мне это все зачем? Я тут буду куриц считать, а готовить ты будешь? Или Его Светлость у плиты постоит? Ну, давайте, я посмотрю на этот цирк!

Жанетта подбоченилась и смотрела исподлобья, ничего хорошего этот взгляд не предвещал. Но Орландо не собирался сдаваться, он думал целую неделю, прежде чем его осенило: каждый человек отвечает за свой участок работы, так пусть он и отвечает за воровство в пределах своего участка. Ведь если кухарка будет отвечать своим жалованьем за все, что находится в пределах кухни, она уже не позволит Игнасио по-дружески прибрать кусок-другой мяса. А он, в свою очередь, перекроет ручеек угля, текущий в дом племянника Жанетты.

Но он даже не представлял, какую бурю в стакане воды вызовет его нововведение.

- Ты вообще кто??? Сопля зеленая!!! Позавчера из стайки вылез, а все туда же!!! Начальник хренов!!! Да я тебе твою бумагу, знаешь, куда засуну??? И скажу, что так и было… - легкие у Жанетты были замечательные. А уж темперамент – любое сопрано позавидует.

– Я всегда знала, что ты говнюк, как только твою крысиную морду увидела, сразу поняла! И даже не думай, что теперь ты большой начальник – как был кухонным поломоем, так им и остался! То, что ты подсидел господина Кавалли, еще не делает тебя управляющим. У него стать была и обращение, сразу видно, что большой человек. Он сам жил и людям давал жить! А ты кто???!!! Кто, я спрашиваю???!!!

Разъяренная женщина надвигалась на него, крича и брызгая слюной. Позади нее, в кухню набились все сочувствующие - радостно было наблюдать за унижением выскочки. Глядя поверх плеча Жанетты на их физиономии, Орландо вдруг понял, насколько далеки они друг от друга. Их мир ограничивался возможностью поспать подольше, пожрать побольше и поработать поменьше. Ничто другое их не интересовало, разве что публичное избиение лакея, непостижимым образом ставшего управляющим.

Злоба поднялась в нем, заполняя горло чем-то едким и удушливым, как печной дым. Сейчас вор Кавалли стал в их глазах кумиром, пострадавшим от неправедных наветов. А Жанетта – трибуном и разящим мечом справедливости.

Вне себя от желания бить эти сальные физиономии, Орландо схватил с плиты сковородку и со всей злости шваркнул ей по столу, перед самым носом Жанетты. Рыбины и растопленное масло полетели во все стороны, кухарка испуганно отпрянула. А Орландо, уже не владея собой, продолжал гвоздить раскаленной сковородкой, загоняя женщину в угол между столом и печью.

- Кто я, ты спрашиваешь??? Кто я??? Ну так я тебе объясню. Я – управляющий этим домом, я имею полное право каждого из вас разложить на солнышке и выпороть на восход и на закат. Каждого!!! – он повернулся к толпе, все еще сжимая в руках сковородку. – Когда я говорю что-то делать, это значит, что вы будете это делать, хотите или нет. Я не обсуждаю, я приказываю!!!

Он снова повернулся к Жанетте, поднес сковородку к самому ее лицу. Она стояла бледная, с трясущимися губами, прижавшись к стене, уже и не помышляя возражать.

– А ты будешь заполнять этот чертов отчет каждый день, и будешь заполнять его правильно. И ты больше не будешь воровать продукты с кухни. А ты не будешь воровать уголь!!! – сковородка указала на Игнасио, который поспешил отодвинуться подальше.

- И вообще, здесь больше никто не будет воровать!!! Если я кого-нибудь поймаю на воровстве, я его выпорю. Зверски!!! Мало того, я сдам вора в полицию! Если не умеете жить честно, будете сидеть в тюрьме. А теперь – марш отсюда, и чтобы я больше не видел, что вы слоняетесь без дела!

Кухня мгновенно опустела. Орландо бросил сковороду на стол и еще раз повернулся к кухарке.

- Убери здесь все и вымой. Пол ты будешь мыть ежедневно, и еще – если я хоть раз увижу немытые руки или грязь под ногтями, пеняй на себя.

Он повернулся и ушел к себе, а Жанетта тихо сползла по стене и заплакала.

После кухонного происшествия никто не обсуждал его нововведения, но легче не стало – Орландо и слуги всего лишь вышли на новый уровень противостояния. Не смея открыто ему перечить, они перешли к скрытому саботажу. О дружеских посиделках в кухне можно было забыть навсегда. Орландо и сам не ожидал, что будет так тяжело: он всегда подходил к людям прямо и не держал камней за пазухой. А теперь все вокруг него были просто набиты этими пресловутыми камнями.

Его бывшие товарищи или хмуро молчали, завидев его, или начинали пресмыкаться, что было еще хуже. Жанетта выучилась масляно улыбаться и быстро-быстро тараторить про отчеты, когда он заходил на кухню пообедать, но в глубине ее глаз жила ненависть.

- Скажи мне, Жанетта, неужели ты действительно не понимаешь, что мы все здесь получаем зарплату за то, что работаем? – Теперь он был господин управляющий, и ему полагался не просто жидкий суп, а первое, второе и третье.

- Нам, господин Орландо, понимать не положено, мы люди темные. Вот отчет осилим, и то хорошо. Вы кушайте, котлетки сегодня особенно удались, на них два килограмма мяса ушло, Игнасио видел. Да все видели…

- Разве я тебя спрашивал, сколько мяса ушло на котлеты?

- А то скажете потом, что кухарка мясо ворует. Я женщина простая, мне неприятности не нужны. Вы бы сами на кухню почаще заходили, смотрели сколько чего и куда уходит…

Она тарахтела и тарахтела, а Орландо с горечью чувствовал свое одиночество. Жанетта отгородилась от него невидимой стеной, которую он уже не в силах был разрушить. Аппетит пропал как по волшебству. Он поднялся, поблагодарил кухарку и попросил впредь приносить ему еду в комнату.

За трудным днем последовал трудный вечер. Скандал разразился в прачечной – дюжина герцогских рубашек была начисто испорчена. По настоянию Орландо, при стирке белья прачки всегда добавляли синьку, чтобы избавиться от желтизны, но на этот раз синька произвела неожиданное воздействие – тончайшее кружево на воротничках и манжетах пожелтело и расползлось.

Орландо вертел в руках одну рубашку за другой, лихорадочно соображая, как можно поправить дело, но вынужден был признать, что рубашки придется выбросить. Прачки рыдали и клялись всем на свете, что все было как обычно.

- Ваша милость, мы ничего такого не делали! Только синьки немного добавили, как Вы велели…

- Как я велел… - Орландо прекрасно понимал, куда они клонят. – Но вы же раньше стирали эти же рубашки и добавляли синьку. Что на этот раз произошло?!

- Дело в том, господин… - женщины замялись, - Дело в том, что раньше мы синьку не добавляли. Вы уж простите нас, но мы всегда по старинке стирали, думали, что господин герцог доволен и ладно. А тут раз такое дело…

- Какое дело?! – начал свирепеть Орландо. Было ясно как день, что происшествие на кухне ему еще не раз аукнется, но откровенной подлости он не ожидал. – То есть вы хотите сказать, что до вчерашнего дня не выполняли распоряжений управляющего, считая их необязательными? И только после того, как я вынужден был поставить Жанетту на место, вы сделали так, как я велел?

Прачки переглянулись. На лицах их промелькнула тревога – как-то с неожиданной стороны зашел их новый начальник.

- А ну, покажите мне синьку!

Банка с синькой была та самая, в которой он принес ее из лавки. Никто в доме не разделял его пристрастия к бытовой химии, поэтому она долго оставалась закрытой. Орландо открыл ее – вроде синька, но ударивший в ноздри резкий запах насторожил его.

- Почему она так пахнет?

- Так кто ж ее знает, господин. Мы бабы темные, ко всяким басурманским штукам не приучены. Вы сказали добавить – мы добавили, а уж как она пахнет… Кто ее знает, может ей так положено.

Старшая из прачек, высокая рябая Латифа смотрела ему прямо в глаза. И этот взгляд говорил Орландо: «Ну, кто кого?».

- Что ж… Сами скажете мне, кто добавил хлорку в синьку или будем выяснять? Я объясню разницу: если вы все расскажете, вы отделаетесь штрафом, а если я узнаю сам, последствия будут плачевные. Итак?

Но женщины, потупившись, молчали. Их злонамеренное упрямство действовало на Орландо как красная тряпка на быка. Сейчас он все на свете бы отдал, только чтоб узнать, кто налил хлорку в банку, но в прачечной стояла тишина – и это было ему ответом.

Немного успокоившись у себя наверху, он понял, что конкретный виновник вряд ли будет установлен, да и не нужно его искать. Это мог быть кто угодно – настроение среди работников обслуги было нерабочее и напоминало пассивную забастовку.

У него была одна мысль, но он не решался ее озвучить герцогу: штат можно было сократить почти вдвое. Избавившись от лишних людей и грамотно организовав труд, он мог бы полностью занять оставшихся, не оставляя им возможности лодырничать.

- А ведь стоящее дело.

Мысли Орландо потекли в нужное русло, он встал, сунул в карман листок и пошел докладывать герцогу о происшествии с рубашками.

К счастью Его Светлость был еще трезв. Нельзя сказать, чтобы он был счастлив по поводу рубашек, но и гнева не выказал. А вот предложение Орландо его заинтересовало:

- Это я буду в два раза меньше тратить на зарплату слугам?

- Нет, сударь, столько же.

- Но ты же сказал, что собираешься уволить половину?

- Совершенно верно. А остальным повысить жалованье в два раза.

- Это еще зачем? У меня тут не богадельня.

- Именно так, Ваша Светлость, не богадельня – оставшиеся будут работать за себя и за уволенных, а любой труд должен оплачиваться.

Ценность идеи Орландо в глазах герцога сразу рухнула, но парень не унимался:

- Подумайте, Ваша Светлость, помимо жалованья есть и другие статьи расходов на прислугу: питание, одежда, вот эти статьи уменьшатся в два раза. А уж сколько воруют ваши слуги! Если они будут получать в два раза больше, они будут держаться за место, дорожить своей работой. Мало того, мы сможем выбирать самых лучших и переманивать кого угодно.