Основные культурологические концепции.

Жан-Жак Руссо вошел в историю французского Просвещения как своеобразный, оригинальный мыслитель, способствовавший пробуждению и подготовки Франции XVIII века к антифеодальной революции. Это ясно осознавал и сам Руссо. Достаточно сослаться на его «Исповедь», в которой на склоне лет он не без гордости писал, что славу писателя-демократа принесли ему не столько литературно-художественные произведения, сколько «Общественный договор». Политическим установлениям этого трактата Руссо, по его словам, готов был посвятить всю свою жизнь: «В этом произведении я видел венец своей славы».

В трактате «Рассуждение о происхождении и основаниях неравенства среди людей», говоря о неотчетливости грани, отделяющей справедливую власть от произвола, Руссо писал: «Восстание, приводящее к умерщвлению или свержению с престола какого-нибудь султана, - акт настолько же правомерный, как и те, которые он совершал накануне, распоряжаясь жизнью и имуществом своих подданных. Одна только сила служила ему опорой, сила его и ниспровергла. Идею законности революционного переворота Руссо формулирует в «Общественном договоре» словами о том, что народ имеет право «сбросить с себя ярмо» и «вернуть себе свободу», отнятую тем или иным деспотом. Только воля народа, по мнению Руссо, вправе создавать законы и устанавливать правительства. Народ, создавая государство, должен подчинить ему частные интересы, поддерживать равенство граждан, препятствовать возникновению имущественного неравенства.

С отношением Руссо к историческому прогрессу был тесно связан его взгляд на роль науки и искусства в жизни общества. В «Рассуждении о науках и искусствах» и в «Письме к Д'Аламберу» он высказывает мысль, что развитие наук и искусств, представляющих собой, по его мнению, лишь лживые развлечения привилегированной знати, способствуют ухудшению нравов.

Эстетический критерий Руссо - это верховенство чувств и близость к природе, это прославление ее созданий и, прежде всего, главного творения природы - человека. Основу художественного творчества Руссо представляют переживания и поступки, страдания и любовь простых людей, причем он противопоставляет их персонажам, жившим в атмосфере эгоизма и разврата. Так например, в поучительном романе «Юлия, или Новая Элоиза» любовь и идиллия природы противопоставлены ложной культуре и цивилизации. Здесь подробно изложена история большой любви разночинца Сен-Пре и Юлии, богатой аристократки. Но эта нежная и чистая любовь, пройдя через глубокие переживания, завершилась несчастьем.

Юлия по воле отца и вследствие сословных традиций вынуждена была вступить в брак с нелюбимым человеком. В этом художественно-лирическом романе с большой силой подчеркнута мысль, что в условиях цивилизации с ее сословными привилегиями и пороками молодые люди, которым природа все дала для счастья, рискуют быть оскорбленными и униженными в своих личных благородных чувствах. Более того, в этом обществе, по рассуждению Руссо, господствующим принципом чаще всего являются не добродетель, а цивилизованное зло.

В романе «Эмиль, или О воспитании» Руссо изложил свои педагогические взгляды, теснейшим образом связанные со всей его идейной концепцией. Основная мысль педагогической теории Руссо выражена в изречении, ставшем знаменитым: «Все прекрасно, когда выходит из рук творца, все портится под руками человека». В соответствии с этим положением Руссо считает, что задача педагога заключается в том, чтобы способствовать развитию прекрасных естественных свойств человека. Обязательным условием воспитания Руссо считает трудовую деятельность - обучение ремеслу, сельскому хозяйству. Среди наставлений, заслуживающих серьезного внимания, мы встречаем у Руссо и такие поучительные советы: если вы хотите овладеть ребенком, вы обязаны прежде всего владеть самим собою.

Разносторонние художественные интересы Руссо находили выход и в музыкальной критике. Питая глубокие симпатии к итальянской музыке, он принял горячее участие в большом споре, завязавшемся между сторонниками итальянской и французской музыки. В замечательных обзорах Руссо смело высказывался против пошлой французской аристократической театральщины; он решительно отстаивал достоинства и преимущества итальянской музыки - ее глубокую выразительность, смелость модуляций, мягкость языка.

Руссо питал большое почтение и к венской классической школе.

Он высоко ценил музыкальное творчество Кристофа Глюка. И это имело свои основания. Музыка Глюка отличалась своей простотой, правдивостью, гражданской доблестью.

Не будучи профессиональным музыкантом, Руссо много и упорно работал в области теории музыки. Академик Б. В. Асафьев, говоря о роли Руссо в развитии музыкальной культуры, назвал его «проницательнейшим мыслителем и чутким музыкантом, угадавшим своевременность наступления эры городской демократической песенно-романсной лирики». Статьи Руссо о музыке были собраны и изданы в 1767 году в сборнике «Музыкальный словарь».

В своих философских воззрениях Руссо исходил из основного принципа: «Нет ничего в интеллекте, чего бы не было и в чувствах». В теории познания он стоял на позициях сенсуализма. В чувствованиях (ощущениях, восприятиях) Руссо видел подлинную основу знания и психологических способностей человека. Более того, он истолковывал сенсуализм как некое всеобъемлющее явление, руководящее физическими и духовными состояниями человека, хотя и признавал врожденность нравственных идей - принципов добродетели и справедливости. Разум, по мнению Руссо, чаще всего открывает дорогу к ошибкам и заблуждениям. Только чувства способны давать верное, исчерпывающее знание. Наши первые учителя философии, - заявлял Руссо, - наши ноги, руки, наши глаза. Мышление же вторично по своему происхождению, - это своего рода искусство, приобретаемое человеком, «оно дается ему, пожалуй, еще труднее, нежели другие искусства... Размышления часто приводит к тому, что человек вступает в сделку с совестью и подыскивает оправдание своим неблаговидным поступкам».

Макс Вебер вошел в историю европейской науки как один из наиболее крупных мыслителей, много и плодотворно работавших в различных

отраслях гуманитарного знания, как один из создателей нового научного направления в общественно-политической мысли, известного под названием «понимающей социологии». Перу Макса Вебера принадлежит ряд работ в области политэкономии, права, философии, методологии научного познания, не утративших своего значения и до сегодняшнего времени. О том месте, которое занимает Макс Вебер в «табеле о рангах» европейских мыслителей, можно судить по той характеристике, данной ему Карлом Ясперсом в знаменитой речи на траурном заседании профессоров и студентов Гейдельбергского университета по случаю кончины немецкого мыслителя. Вот что он тогда сказал:

Многие из нас считали Макса Вебера философом. Величие этого человека не позволяет притязать на него отдельной науке или отдельной профессии. Но если он и был философом, то, вероятно, единственным и в ином смысле, чем в наше время кто-либо другой. Его философская экзистенция нечто большее, чем мы способны постигнуть в данный момент. Мы сначала должны научиться видеть, сначала обрести смысл этой экзистенции. И здесь я делаю слабую попытку сказать о ней. О человеке же со всеми его особенностями, о человеке, которого мы все любили, я говорить не буду.

Обращаясь к его наследию, которое находится в нашем распоряжении, мы видим множество отдельных работ. Но все это, в сущности, фрагменты... Но его работы остались бы фрагментами и при других обстоятельствах, ибо они были задуманы в таких необъятных размерах, что напоминают по своей природе средневековые соборы и, подобно им, не могли быть завершены...

Люди обычно заняты, в сущности, лишь личной судьбой, в великой душе Макса Вебера действовала судьба времени. Если он всей силой своего человеческого сердца и любви ощущал и знал личностное, то все это обволакивалось чем-то большим. В нем как бы выступал «микроантропос» нашего мира. Нас завораживали его меткие характеристики глубоко

пережитых им событий и решений нашего времени, благодаря ему мы достигали ясного осознания прошлого и данного момента. Нас завораживал его прозорливый взгляд в будущее, его способность видеть настоящее в целостности исторической перспективы и одновременно его твердая уверенность в жизненности только современных экзистенциальных задач, под углом зрения которых творения прошлого, даже великие, подчас казались ему «старым хламом». Он обладал сознанием мира и самого себя в настоящем.

Бердяев Николай Александрович (1874–1948), русский религиозный философ, в 1922 году высланный за границу – сторонник богоискательства, экзистенциализма, христианского эсхатологизма. В ряде работ («Русская идея», «Судьба России», «Истоки и смысл русского коммунизма») развивал тему специфики исторического пути России и, в частности, ее культурного развития.

Философ противопоставляет понятия "культура" и "цивилизация". Он отмечает, что "латинское слово "цивилизация" указывает на социальный характер определяемого этим словом процесса. Цивилизацией следует называть более социально коллективный процесс, культурой же – процесс более индивидуальный и идущий вглубь… Культура означает обработку материала актом духа, победу формы на материей… Эпохой цивилизации по преимуществу можно назвать такую эпоху, в которой преобладающее значение получают массы".

Касаясь проблемы генезиса культур, Бердяев высказывается в духе эволюционистской теории, полагая, что культура в своем развитии проходит ряд стадий, среди которых выделяются стадии зарождения, цветения и упадка. Самым плодотворным периодом развития культуры является стадия увядания. "Осень культуры – самая прекрасная и утонченная пора. Поздние цветы культуры – самые изысканные ее цветы. В это время в культуре достигается наибольшая острота познания и наибольшая сложность.

Раздвоение упадочной культуры открывает многое, закрытое для боле цветущих и здоровых культурных эпох… В искусстве, в философской мысли, в мистической настроенности открываются две полярные бездны. Приобретается острое знание и добра, и зла. Но воля к жизни, к ее устроению и развитию не имеет прежней цельности. Появляется утонченная усталость. Нет уже веры в прочность культуры в этом мире, в достижимость совершенства и красоты цветущей культуры".

Говоря о культуре вообще, Бердяев отстаивал мысль о постепенном превращении «человеческого рода» в «человечество». Огромная роль на пути осознания человечеством своей общности принадлежит христианству, которое «исторически возникло и раскрылось в период вселенской встречи всех результатов культурных процессов Древнего мира, в период, когда соединились культуры Востока и Запада, в котором соединение культуры эллинской с культурами Востока преломилось в культуре римской. Это объединение Древнего мира, этот эллинский синкретизм обусловили образование единого человечества».

Падение великих культур, по мысли Бердяева, свидетельствует не только о переживании ими моментов зарождения, расцвета и умирания, но также и о том, что «культура есть начало вечности». Падение Рима и античного мира – катастрофа в истории, а не смерть культуры, «поскольку коренное начало древней культуры осталось жить навеки. Римское право вечно живо, вечно живо греческое искусство и философия и все другие начала Древнего мира, составляющие основу нашей культуры, единой и вечной, но переживающей лишь разные моменты».

Предметом философско-культурологических исследований Шпенглера была «морфология всемирной истории»: своеобразие мировых культур (или «духовных эпох»), рассматриваемых, как неповторимые органические формы, понимаемые с помощью аналогий. Решительно отвергая общепринятую условную периодизацию истории на «Древний мир - Средние

века - Новое Время» (поскольку она никакого значения не имеет для неевропейских обществ), Шпенглер предлагает другой взгляд на мировую историю - как на ряд независимых друг от друга культур, проживающих, подобно живым организмам, периоды зарождения, становления и умирания.

Нивелирующее единство идеи всемирно-исторического процесса Шпенглер предлагает заменить более богатой содержанием картиной - циклической историей возникновения, расцвета и гибели многочисленных самобытных и неповторимых культур. К числу «великих культур», вполне реализовавших свои потенции, Шпенглер относит китайскую, вавилонскую, египетскую, индийскую, античную, византийско-арабскую, западную, культуру майя, а также «пробуждающуюся» русско-сибирскую. Уникальность каждой культуры обеспечивается своеобразием её «души»: в основе античной культуры лежит «аполлоновская» душа, арабской - «магическая», западной - «фаустовская» и т.д.

Умирание всякой культуры, будь то египетской или «фаустовской» (то есть западной культуры XII-XVIII вв), характеризуется переходом от культуры к цивилизации. Отсюда ключевое в его концепции противопоставление на «становящееся» (культура) и «ставшее» (цивилизация).

Так, культура Древней Греции находит своё завершение в цивилизации Древнего Рима. Западно-европейская культура, как неповторимый и ограниченный во времени феномен, зарождается в IX веке, переживает свой расцвет в 15-18 вв. и с 19 в., с наступлением периода цивилизации, начинает «закатываться»; конец западной цивилизации (с 2000 г.), по Шпенглеру, проделавшему колоссальную работу по сбору фактического материала о различных мировых культурах, сопоставим (или «одновременен») с 1-2 вв. в Древнем Риме или 11-13 вв. в Китае.

Последовательно проводимый Шпенглером тезис об уникальности

культур, их сменяемости (не преемственности) вел к признанию их ценностной эквивалентности: все они равны по своему историческому значению и должны сопоставляться вне всяких оценочных категорий.

Сравнительный анализ культур, как считает Шпенглер, обнаруживает единство их судьбы: каждая культура проходит одну и ту же последовательность фаз развития, и основные черты каждой фазы тождественны во всех культурах; все культуры сходны по длительности существования (около 1000 лет) и темпам своего развития; исторические события, относящиеся к одной культуре, имеют соответствия (гомологии) во всех других.

Основоположниками цивилизационного подхода объяснения истории принято считать Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Тойнби и П.А. Сорокина. Изучение их философских воззрений было и остается одной из самых востребованных проблем в историографии. Поэтому автор данного исследования считает целесообразным остановиться на рассмотрении наиболее спорных вопросов их творчества.

Особый интерес представляет переписка П.А, Сорокина и А. Тойнби, в которой философы рассматривают спорные вопросы, выясняют неизученные моменты. Как бы мы ни относились к тем или иным положениям цивилизационной теории А. Тойнби, нельзя не признать два обстоятельства, характеризующих этого ученого. Первое - он, как никто другой, не только прекрасно понимал, что исследовательская база мировой исторической науки остается крайне узкой и недостаточной для выдвижения и всестороннего обоснования новых фундаментальных исторических идей и концепций, но и многое сделал для расширения этой базы и совершенствования исследовательских методов. Второе - после А. Тойнби на протяжении второй половины XX столетия не появилось ни одной сколько-нибудь значимой научной концепции, которая позволила бы существенно продвинуть наши

представления о прошлом человечества и значительно обновить историческое мышление и сознание, которые соответствовали бы изменениям, происходящим в современном мире.

П. Сорокин считал, что не только наука, философия, религия, искусство, техника и все физические компоненты цивилизации представляют собой культурные явления, но и «след дикаря на песке, замеченный Робинзоном, вещественные признаки деятельности людей, обнаруженные археологом, - эти и миллионы других человеческих творений и модификаций суть составные части общей культуры».

Такая трактовка понятия культура отличает подход П.А. Сорокина от трактовки основоположников цивилизационного подхода.

Например, в творчестве Освальда Шпенглера термин «культура» выступает в двух смыслах. С одной стороны, это сложившийся в веках исторический индивидуум, историко-культурная целостность. Позднее А. Тойнби за такими историко-культурными комплексами закрепляет понятие цивилизации.

Характернейшая черта ленинского метода — единство теории и практики — особенно показательна на фоне деятельности социал–демократов из II Интернационала, теория которых — не более как фразеология, призванная замаскировать социальную бесплодность и предательство их практики.

В своем сочинении «Материализм и эмпириокритицизм. Критические заметки об одной реакционной философии» Ленин со всей мощью своего гения стал на защиту материализма.

Книга Ленина была написана в целях защиты материализма от разных форм половинчатого миросозерцания, маскировавшего свою субъективную идеалистическую сущность так называемым позитивизмом, различными формами эклектизма и путаницы, всевозможным кокетничанием с «наивным реализмом» и т. д. Ленин исчерпывающе доказал, что все формы

позитивизма, эмпириокритицизма, махизма и т. д. представляют собой бесспорный идеализм, что они ничего общего с диалектическим материализмом не имеют и не могут иметь.

Доказывать это было необходимо потому, что лукавая и путаная философская мысль Авенариуса, Маха и их сторонников и учеников соблазнила некоторую часть марксистов в России и за границей, причем среди соблазненных были и большевики, правда в политическом отношении являвшиеся в то время отщепенцами. Выросшие на почве проникновения этой формой идеализма теории, названные их создателями «эмпириомонизмом» (А. Богданов), «эмпириосимволизмом» (П. Юшкевич), доходили порою до недопустимой трактовки марксизма как своеобразной «религиозной» формы (А. Луначарский) и вызвали резкий отпор себе со стороны Плеханова. Отпор этот, однако, казался Ленину не только недостаточно сокрушительным для чрезвычайно опасного уклона в рядах социал–демократии той поры, но и исходящим из неверных позиций, обусловленных вредными уступками кантианству (теория иероглифов), недостаточно глубоким пониманием диалектики и пр.. Все это и побудило Владимира Ильича выступить в защиту диалектического материализма с книгой, которая вошла в железный и золотой фонд пролетарской философии.

Альбертом Швейцером написано множество работ, однако наибольшую известность ему принесли труды по теории культуры, прежде всего «Культура и этика», где изложена квинтэссенция взглядов Швейцера на культуру и пути ее развития. Именно на эту работу мы будем ссылаться в дальнейшем, раскрывая комплекс идей, составляющих концепцию культуры немецкого мыслителя.

Если попытаться сформулировать главную идею «Культуры и этики», то она может быть выражена следующим образом: культура западного общества переживает не лучшие времена. Можно смело говорить о том, что из нее исчезло этическое начало и она все больше и больше превращается из

мира человека в мир, противостоящий человеку, где деятельность всех субъектов осуществляется на основе не принципов гуманизма, а технической целесообразности и экономической эффективности. Поиск мер, способных приостановить этот процесс прогрессирующей дегуманизации, представляется исключительно важным делом, ибо с этим связаны судьбы миллионов людей и будущее человечества в целом. Именно этой идеей, если судить по автобиографическим работам Швейцера, он руководствовался, создавая свою главную книгу.

Другим словами, о культурном состоянии той или иной социальной системы говорит прежде всего наличие условий, способствующих не только нормальной жизни человека, но и благоприятствующих реализации его способностей и задатков. В том случае, если подобные условия отсутствуют, о культуре того или иного общества не может идти и речи.

Сущность культуры, по Швейцеру, двояка, ибо она предполагает господство разума над силами природы и господство разума над человеческими убеждениями. Из этих двух функций культуры Швейцер наиболее важной считает вторую, так как только господство разума над человеческими убеждениями и помыслами дает гарантию, что люди и целые народы не используют друг против друга силу, которую сделает для них доступной природа, что они не втянутся в борьбу за существование более страшную, нежели та, какую человеку пришлось вести в нецивилизованном состоянии.

ТЕСТ:

1. Г

2. В

3.Д

4. А

5. Б

Литература

1. http://www.studfiles.ru/preview/4199760/

2. http://www.grandars.ru/college/sociologiya/kulturologiya.html

3. http://referatwork.ru/category/istoria/view/76710_stanovlenie_kul_turologii_kak_nauki

4. http://studopedia.ru/3_100971_stanovlenie-kulturologii-kak-nauki.html

5. http://yourlib.net/content/view/1964/35/