Особенности изучения литературных произведений периода Российской империи и новейшего времени как исторических источников.

Для новейшего времени было характерно широкое развитие литературы в Беларуси (в том числе на белорусском языке). Литературные произведения помогают лучше понять менталитет белорусского народа. Хотя в советское время многие из них писались под «социальный заказ», проходили цензуру литературных советов, что снижало их достоверность.

Например, Кузьма Черный в повести «Лявон Бушмар» 1930 г. черными красками рисует крестьянина, имеющего хутор, сравнивая его с лесным зверем, способным на всякое преступление (убийство, поджог имущества коллективного хозяйства). Отрицательно показывается период польской оккупации (действия польского поручика). Негативно описаны представители зажиточных крестьян, преклоняющиеся перед панами и подпанками. Позитивно же показаны беднейшие крестьяне, которые захватывают чужую землю, строят новые дома для совместной жизни в коллективном хозяйстве, рушат старые хаты – символы бедности.

Правительство стимулировало написание нужных произведений наградами (например, присвоением Сталинской премии в 1946 г. А. Кулешову за поэму «Сцяг брыгады»). Неугодные писатели подвергались репрессиям. Так, например, за стих «Пасеклi наш край папалам» поэт Александр Дайлидович (Алесь Дудар) был осужден и 29 октября 1937 г. Вместе с ним были расстреляны Михась Чарот, Максим Зарецкий, Платон Головач и еще 4 белорусских поэта. Под влиянием решений ЦК ВКП о журналах «Звезда» и «Ленинград» в 1946 г. преследовались и белорусские поэты (например, белорусская поэтесса Эдди Огнецвет, которая переводила на белорусский язык стихи А. Ахматовой). В своем письме П. Пономаренко она оправдывалась тем, что занята переводом с грузинского языка поэмы «Сталин». В конце 1940-х гг. критиковалась пьеса Кондрата Крапивы «Милы человек» 1945 г., где в неприглядном свете были показаны партийные и советские работники – приспособленцы. В послевоенное время арестовывались поэты С. Граховский, С.И. Шушкевич.

Тем не менее, белорусская литература часто доносила правдивые сведения из истории Беларуси. Например, в «Альпийской балладе» В. Быкова упоминалось о голоде в Беларуси в период 1930-х гг. во время становления колхозного строя, что даже вызвало спор, переходящий в драку, между итальянской коммунисткой Джулией и белорусом Иваном. Настоящей энциклопедией жизни полесской деревни периода нэпа и коллективизации стали произведения Ивана Павловича Мележа «Людзi на балоце» и «Подых навальнiцы». Они являются и лингвистическим источником. В них отмечены слова и выражения, которые применялись в Полесье: «вейки» (веялки), «каратай» (черный жеребец), «клепаць косы» (отбивать косы). Правдивостью в изображении оккупационного режима и партизанской борьбы отмечены книги Алеся Адамовича «Хатынская повесть» и «Война под крышами». Война и жизнь солдат Красной Армии показана достаточно достоверно в повестях В. Быкова «Третья ракета», «Сотников», в пьесе А. Дударева «Рядовые», за которую он получил Государственную премию в 1985 г.

Тяга к возрождению исторической памяти в 1970-е – 1980-е гг. проявилась в книгах Владимира Короткевича «Черный замок Ольшанский» и «Дикая охота короля Стаха».