Гла­ва 7 Ус­тра­ня­ем раз­рыв

Как-то, си­дя до­ма на ди­ване, я раз­мышлял, что зна­чит быть счас­тли­вым. Ког­да я на­чинал ду­мать об ужа­са­ющей без­ра­дос­тнос­ти сво­ей жиз­ни, мне сра­зу же пред­став­ля­лось, как мно­гие зна­чимые для ме­ня лю­ди на­чина­ют вся­чес­ки уте­шать и под­бадри­вать ме­ня. Я бук­валь­но слы­шал, как они го­ворят: «Да ты прос­то счас­тлив­чик! У те­бя чу­дес­ная семья, прек­расные дет­ки. Ты — ус­пешный хи­роп­рактик. Ты­сячи лю­дей слу­ша­ют твои лек­ции, ты разъ­ез­жа­ешь по все­му ми­ру и бы­ва­ешь в са­мых эк­зо­тичес­ких мес­тах. Те­бя по­каза­ли в филь­ме «Кро­личья но­ра, или Что мы зна­ем о се­бе и Все­лен­ной», и мно­гим лю­дям очень пон­ра­вились твои идеи. А еще ты на­писал кни­гу, и она прек­расно рас­хо­дит­ся». Эти сло­ва зат­ро­нули бы нуж­ные эмо­ци­ональ­ные и рас­су­доч­ные струн­ки. И все же мне упор­но ка­залось, что что-то не так.

В то вре­мя я каж­дые вы­ход­ные вы­ез­жал с лек­ци­ями; по­рой я ус­пе­вал сме­нить по два го­рода за три дня. И мне приш­ло в го­лову, что нап­ря­жен­ный гра­фик не ос­тавлял мне вре­мени са­мому прак­ти­ковать то, че­му я учил дру­гих.

И вот в один не очень прек­расный мо­мент я на­чал осоз­на­вать, что все мое счастье про­ис­те­ка­ет из­вне, и та ра­дость, ко­торую я по­лучаю от пу­тешес­твий и лек­ций, не име­ет ни­чего об­ще­го с под­линной ра­достью. Мне ста­ло яс­но, что для то­го, что­бы по­чувс­тво­вать се­бя хо­рошо, я нуж­да­юсь в каж­дом из эле­мен­тов внеш­не­го ок­ру­жения — и в лю­дях, и в ве­щах, и в раз­ных мес­тах. Об­раз, ко­торый я про­еци­ровал в мир, це­ликом за­висел от внеш­них фак­то­ров. И ког­да я не чи­тал лек­ций, не да­вал ин­тервью и не ра­ботал с па­ци­ен­та­ми, а был до­ма, я ощу­щал пус­то­ту.

Пой­ми­те ме­ня пра­виль­но; все эти внеш­ние фак­то­ры не бы­ли ли­шены из­вес­тной пре­лес­ти. Спро­сите лю­бого, кто ви­дел, как я чи­таю лек­цию, как си­жу в крес­ле са­моле­та, пог­ру­зив­шись в под­го­тов­ку к пре­зен­та­ции, как от­ве­чаю на де­сят­ки пи­сем, си­дя в за­ле ожи­дания а­эро­пор­та или в хол­ле оте­ля, и вам ска­жут, что я выг­ля­жу впол­не счас­тли­вым.

Увы: ес­ли б в один из та­ких мо­мен­тов вы спро­сили бы об этом ме­ня, я от­ве­тил бы прак­ти­чес­ки то же са­мое:

— Да, жизнь уда­лась. У ме­ня все за­меча­тель­но. Я прос­то ве­зун­чик.

Но ес­ли б вы зас­та­ли ме­ня в мо­мент за­тишья, ког­да пре­рыва­ет­ся че­реда бес­числен­ных внеш­них сти­мулов, я от­ве­тил бы со­вер­шенно ина­че:

— Что-то не так. Я чувс­твую дис­комфорт. Вок­руг все од­но и то же. Че­го-то не хва­та­ет.

В тот день, ког­да я до­копал­ся до кор­не­вой при­чины сво­его нес­частья, я по­нял кое-что еще: ока­зыва­ет­ся, мне нуж­но, что­бы внеш­ний мир пос­то­ян­но на­поми­нал мне о том, что я — это дей­стви­тель­но я. Моя иден­тичность ста­ла оп­ре­делять­ся че­рез лю­дей, с ко­торы­ми я об­ща­юсь, го­рода, в ко­торых я бы­ваю, мои за­нятия во вре­мя пу­тешес­твий и раз­личные ощу­щения. И все это нуж­но лишь для то­го, что­бы лиш­ний раз убе­дить­ся, что я — это имен­но я, че­ловек по име­ни Джо Дис­пенза. А ког­да вок­руг ме­ня не бы­ло ни­кого, кто мог бы на­пом­нить мне о той лич­ности, в чь­ем ка­чес­тве я су­щес­твую в ми­ре, я прос­то пе­рес­та­вал по­нимать, кто я. Те­перь-то я ви­дел: то, что я всег­да счи­тал счасть­ем, на де­ле бы­ло лишь ре­ак­ци­ей на внеш­ние раз­дра­жите­ли, вы­зывав­шие во мне те или иные эмо­ции. За­тем я осоз­нал, что на­хожусь в жес­ткой за­виси­мос­ти от сре­ды и не мо­гу об­хо­дить­ся без внеш­них воз­дей­ствий, ко­торые толь­ко усу­губ­ля­ют эту за­виси­мость. Это ста­ло для ме­ня от­кро­вени­ем. Я ты­сячи раз слы­шал, что счастье ис­хо­дит из­нутри, но ни­ког­да еще не ощу­щал это­го столь от­четли­во.

И тут мне при­шел один об­раз. Я пред­ста­вил свои ла­дони, рас­по­ложен­ные од­на над дру­гой, но так, что меж­ду ни­ми пус­тое прос­транс­тво.

Вер­хняя ла­донь сим­во­лизи­рова­ла мой об­раз для внеш­не­го ми­ра, а ниж­няя — внут­реннюю сущ­ность. И вот, раз­би­ра­ясь в се­бе, я вне­зап­но осоз­нал, что все мы су­щес­тву­ем в двух из­ме­рени­ях, в двух не свя­зан­ных меж­ду со­бою ипос­та­сях: «ка­кими мы ка­жем­ся» и «кто мы есть на са­мом де­ле».