Приложение 1. Жилищный вопрос в Иваново-Вознесенске в 1918 – 1921 гг.

Для понимания специфики происходивших процессов, в качестве фона, рассмотрим более подробно ситуацию с жильем в Иваново-Вознесенске. Ограничим этот взгляд на объективные факторы временными рамками 1918 – 1921 гг., так как общий вектор государственной жилищной политики в этот период не менялся, а в 1921 году произошел переход к нэпу, что привело к появлению новой жилищной политики и серьезным изменениям в этой сфере.

В первую очередь остановимся на мерах властей по регулированию жилищного вопроса. Это постановления центральных и местных инстанций, решения различных съездов и комиссий, формировавшие жилищную политику Иваново-Вознесенска.

Декрет ВЦИК «Об отмене права частной собственности на недвижимости в городах»^[198] на местах («В каждом городском поселении с числом свыше 10000 жителей») должен был вступить в действие «не позднее трех месяцев со времени его опубликования в Известиях Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета Советов»^[199]. Согласно статье 21, должен был издаваться исполнительный декрет, уточнявший положения, сферу действия и порядок проведения основного декрета в жизнь.

На основании исполнительного^[200] декрета отменялось право частной собственности на все без исключения земельные участки в Иваново-Вознесенске (застроенные, незастроенные, принадлежащие частным лицам или промышленным предприятиям, ведомствам или учреждениям^[201]), все земли в городе передавались в исключительное распоряжение городского совета. Было отменено право частной собственности «на строения, которые вместе с находящейся под ними землей… имеют валовую доходность свыше 400 рублей в год, по данным, установленным бывшей Городской управой для взимания городского оценочного сбора^[202]». Поскольку городской оценочный сбор высчитывался в золотых царских рублях, под муниципализацию попадали, лишь каменные 1-2-х этажные дома и гораздо реже деревянные, что видно из списков строений, представленных к муниципализации^[203]. Под действие статьи не попадали только здания, являющиеся «необходимой принадлежностью промышленных предприятий»^[204]. Фабрики и заводы могли сохранить за собой общежития и рабочие казармы. Таким образом, на основании этого декрета создавались муниципализированный, ведомственный (жилье учреждений и промышленных предприятий) и частновладельческий жилищные фонды. Городским властям давалась свобода в плане освобождения от действия декрета строений с доходностью свыше 400 рублей или, наоборот, распространения положений декрета на строения с доходностью ниже 400 рублей, то есть муниципализации могло подвергнуться любое строение. В шестой статье декрета сообщалось, что «право возведения строений непромышленного характера [в том числе и жилых построек] в пределах города Иваново-Вознесенска принадлежит исключительно городскому совету…»^[205]. Этим решением было на долгое время остановлено строительство и даже ремонт жилья в городе^[206],^[207],^[208].

Согласно 21 статье исполнительного декрета «непосредственное наблюдение за городскими недвижимыми имуществами» вменялось в обязанность самим арендаторам и нанимателям^[209], от правительственных учреждений до частных лиц. То есть для контроля за муниципализированными зданиями вводилось самоуправление. Однако конкретики не было: ни порядок выбора, ни назначение и обязанности ответственного за строение в декрете не оговаривались, как и наказание в случае бездействия.

На основании декрета ВЦИК во многих городах страны началась сплошная муниципализация. В Иваново-Вознесенске была проведена лишь частичная муниципализация (город был застроен одноэтажными домами деревенского типа), но проводилась она непоследовательно и беспорядочно. Попытки создания полных списков муниципализированных домовладений появились только в 1921 году^[210], но и они не имели должной четкости, количество домов менялось из года в год.

В октябре 1919 года проходит Первый Всероссийский съезд заведующих коммунальными отделами. В материалах к съезду сообщалось, что сплошная муниципализация вредна, так как хозяйственно нерациональна^[211]. Съезд выработал систему управления жилищным фондом. При Городских советах создавались отделы местного хозяйства (отместхозы)^[212], а впоследствии – коммунальные отделы (комотделы или комхозы). Комхоз, в зависимости от стоявших перед ним задач, мог подразделяться на подотделы. Появился жилищный подотдел, который стал основным органом, курирующим жилищный вопрос^[213]. Жилищный подотдел подразделялся на секции, основными из которых были: секция по управлению муниципальными домовладениями и распределительная секция (должна была следить за частновладельческим фондом жилья). Нижней ступенью была жилищная комиссия – орган общественного самоуправления жилищным хозяйством. Комиссия создавалась при каждом уличном совете «для урегулирования жилищного вопроса, как подсобный орган для жилищного подотдела»^[214].

Жилищная комиссия, как орган самоуправления, должна была привлечь общество к управлению и решению жилищной проблемы. Так как с июня 1919 года государственные органы не вели учета частных домовладений^[215], вся работа по распределению частного жилья ложилась на комиссию. Однако реальных полномочий комиссия не имела, избиралась уличным советом на короткий срок, наказаний за «укрывательство» жилплощади не было предусмотрено. Все свои действия комиссии должны были согласовывать с жилищным подотделом, который, в свою очередь, имел множество секций, чья работа в постановлениях и резолюциях съезда никак не оговаривалась. Сам жилищный подотдел также не выглядел самостоятельным, так как являлся, по сути, промежуточной организацией, имеющей полномочия, но не имеющей средств к осуществлению своих решений. В результате вскоре потребовалось создание чрезвычайных комиссий^[216] и «троек», чтобы хоть как-то разобраться в жилищной сфере.

Первый Губернский съезд коммунальных отделов^[217], проходивший в июне 1920 года, пошел на смягчение решений Всероссийского съезда в отношении домов рабочих и служащих, уезжающих в другие губернии, и разрешил, ссылаясь на особую нужду трудового населения, сдачу этих домов в краткосрочную аренду^[218]. Такое «отступление» от вышестоящих решений (а Всероссийский съезд постановил передавать такие дома муниципалитету) указывает на серьезную проблему с жильем в городе и невозможность ее решения лишь силами муниципалитета. В условиях нараставшего жилищного кризиса власти не могли оставить частновладельческое жилье без контроля, и Губернский съезд принял решение взять на учет «в интересах правильного распределения квартир» все жилые помещения вне зависимости от принадлежности^[219]. Для осуществления жилищного контроля над частновладельческими домами^[220] город поделили на 20 районов. Каждый район вверялся жилищному контролеру, который должен был «принимать на учет свободные квартиры, проводить уплотнение, следить за выполнением обязательных постановлений и вести борьбу с жилищным хищничеством»^[221]. Кроме того, предполагалась организация Квартирного бюро, «в которое домовладельцы и квартиронаниматели обязаны будут подавать сведения о свободных квартирах и комнатах»^[222]. Создание квартирного бюро началось уже в 1920 году. Оно образовывалось при жилищно-земельном подотделе коммунального отдела горисполкома «для предоставления гражданам сведений о свободных квартирах и комнатах» в частновладельческих домах Иваново-Вознесенска^[223]. Штат бюро состоял из 4 человек, а контроль за предоставлением сведений о свободных квартирах выполнялся только двумя агентами^[224].Сведения о свободных квартирах должны были сообщать домовладельцы, а о свободных комнатах – квартиранты. Эти данные подавались в картах по разработанной форме^[225]. Несколькими месяцам позже, в 1920 году, вышло обязательное постановление Иваново-Вознесенского горисполкома^[226] о том, что без регистрации в квартирном бюро запрещено сдавать и занимать помещения и даже углы в частновладельческих домах. В этом же постановлении устанавливался «штраф до 3000 рублей или арест до 1 месяца»^[227]. Это первое постановление по жилищному вопросу, где назначен штраф за нарушения, но реальных результатов деятельности квартирного бюро незаметно, заполненных карт со сведениями о квартирах найти не удалось. Далее квартирное бюро практически нигде не упоминалось, поэтому можно сказать, что и эта инициатива оказалась неудачной.

На основании документов можно сказать, что настоящее внимание к жилищной проблеме появляется только в 1920/1921 годах. В период 1918 – 1920 гг. еще не начался приток населения в город, так как большинство фабрик не работало, и жилищный кризис в этот период еще не приобрел серьезных масштабов. Существовали более насущные проблемы, такие, как продовольственный кризис, на фоне которых жилищный вопрос до определенного времени нивелировался. К концу 1920 года в газетных статьях^[228] и в документах указывалось, что и Губернский коммунотдел и жилищный подотдел за период своего двухлетнего существования сделали очень немного из-за отсутствия штата сотрудников^[229], технических работников, нехватки материалов, инвентаря, рабочих рук^[230], по сути признавалась неэффективность решения жилищного вопроса.

В 1921 году появляются новые идеи решения жилищного вопроса. Кроме пропаганды строительства «”рабочих поселков” по типу английских “городов-садов”^[231]» обращалось внимание на выселения^[232], которые происходили по требованиям каких-либо учреждений. Указывалось, что трудовому элементу нужно предоставить приличное жилище, «даже за счет размещения учреждений»^[233]. По данным о распределении жилплощади по учреждениям и между отдельными гражданами составлена таблица^[234].

Таблица 1. Распределение жилплощади между учреждениями и гражданами (на основании статьи в газете «Рабочий край» 14 декабря 1921 г.)

По этим данным видно, что учреждениями было занято более половины всего муниципализированного фонда. У граждан во владении было 64% всех домовладений и только 43% квартир, учреждения же занимали 57% квартир. Соотношение количества квартир, занятых учреждениями и гражданами, наиболее ярко показывает ситуацию с распределением жилья.

Впрочем, несмотря на различные предложения и такую неприятную ситуацию с площадью, занятой учреждениями, решением проблемы было создание 4 июля 1921 года «комиссии по использованию жилой площади при Губисполкоме», уменьшение нормы квадратных аршин на человека и уплотнение (16 квадратных аршин (8 кв. м.) для взрослого и 12 (6 кв. м.) – для ребенка^[235], вместо 20 кв. аршин (10 кв. м.) на взрослого и 14 (7 кв. м.) на ребенка по нормам Губисполкома). Согласно моим подсчетам данных о работе комиссии, получается, что при уплотнении не соблюдалась даже уменьшенная норма жилплощади.

Таким образом, в результате процессов, происходивших в жилищной политике, при неэффективном управлении, смене направлений и взглядов, векторов развития, сочетании идеологических и прагматических решений создавалась своеобразная жилищная картина Иваново-Вознесенска. Однако одновременно существовали факторы, независимые, по крайней мере, напрямую, от решений властей, и о них тоже стоит сказать.

Учреждения, вселяемые в муниципализированные дома (или захватившие их самовольно), совершенно не заботились о сохранении этих строений. К государственному имуществу относились зачастую безответственно. Так, например, были случаи, когда учреждения выезжали из здания и не предупреждали об этом укомотдел, в итоге получалось так, что из пустующего дома разворовывали рамы и косяки, били окна, растаскивали строение на части^[236],^[237].

Также в рассматриваемый период не существовало квартплаты как в муниципализированных, так и в частновладельческих домах. За жилье не платили еще с 1917 года, хотя в 1920 году Иваново-Вознесенский коммунотдел пытался «принять меры к усиленному взиманию квартплаты»^[238], но из-за отсутствия рабочих рук ничего не удалось. Официально квартплата была отменена декретом СНК от 27 января 1921 года^[239]. В такой ситуации домохозяева не стремились к найму квартирантов и ремонту жилья. А у города при отсутствии квартплаты не было средств на ремонт муниципализированного жилого фонда.

Другим фактором, резко отрицательно влияющим на состояние жилищного фонда города, было отсутствие в городе нового строительства («выяснилось, что за последние 5-6 лет у нас в городе не выстроено ни одного дома»^[240]). Жилищное строительство прекратилось с революцией^[241], в 1919 году в одном из докладов сообщается, что «в городе 5 лет не было ремонтов»^[242]. На строительство и ремонт жилья, при отсутствии доходов от квартплаты, не было денег, ощущалась нехватка в строительных материалах. Плохо обстояло дело со строителями, печниками^[243].

Большой урон жилфонду наносили пожары, сводки о которых встречаются в газетах^[244]. Пожарное дело в губернии оставалось далеко не совершенным, городская застройка была неплановой еще с довоенных времен, а значит, не учитывала требований пожарной безопасности.

Наиболее значительным фактором, влияющим на разрушение частного жилого фонда, было небрежное и откровенно вредительское отношение к жилплощади. Так, в заметке «Квартирный вопрос» сообщается, что главное зло в том, что «домохозяева умышленно портят квартиры: ломают печи, трубы, полы…»^[245]. Такие действия были вызваны тем, что хозяевам было совершенно невыгодно сохранять свое жилье. С 28 октября 1917 года действовало постановление НКВД РСФСР «О жилищном моратории»^[246], по которому запрещалось взимать с бедных квартиросъемщиков квартплату (с доходом ниже 400 рублей в месяц), с остальных не разрешалось брать плату выше установленной. Получалось, что “квартиранты” чаще всего жили бесплатно, так как являлись пролетариями. Это убивало заинтересованность в сохранении квартир как у домовладельцев, так и у квартирантов. Естественно, такие ограничения вызывали разногласия и противоречия между хозяевами и квартирантами^[247]. В период отсутствия контроля за частновладельческими домами многие домовладения стояли пустующими, заколоченными, так как домовладельцам было невыгодно пускать квартирантов даже за деньги, так как очистка нечистот и производство ремонта были гораздо дороже квартплаты^[248],^[249],^[250].

Таковы были объективные условия и факторы, определявшие проблему жилья в городе, состояние жилищного фонда и жилищной политики. В этой ситуации в 1918 – 1920 гг. пишутся имеющиеся в нашем распоряжении заявления по жилищному вопросу в Исполнительный комитет Иваново-Вознесенского Совета. К концу 1921 и в последующие годы появится множество иных проблем и факторов, влияющих на жилищную проблему. Под влиянием Новой экономической политики произойдут существенные изменения и в жилищной сфере, появятся идеи рыночного регулирования, кооперативного строительства, начнется частное и государственное жилищное строительство. Этой конкретики нэпа мы коснемся во втором приложении.