Особенности философии средних веков. Августин

Для философии Средневековье было периодом, когда изменились цель и характер философствования. Заканчивался переход от политеизма к монотеистической религии. Такая религия требовала принятия целого ряда новых «истин». В философию стал интенсивно проникать понятийный аппарат религии; порой трудно было разграничить эти две разные формы мировоззрения; получил основание для существования термин «религиозная философия». Философия и в Средние века не переставала прогрессивно развиваться, содействуя сдвигам в сфере культуры, в том числе в религии. Однако в сравнении с античной философией чувствовались уже иные темы в разработке ее проблематики и ее стесненность внешними факторами (наиболее явно это происходило в более поздние времена, когда церковь пришла к инквизиции). А тот факт, что тенденция к союзу философии и теологии, к их взаимодействию проявилась еще в конце античности – с вв. н. э., говорит о преходящем характере того грубого насилия церкви, которое она предпринимала позже по отношению к философскому инакомыслию. О том же свидетельствует и существование даже в наши дни такого распространенного в Западной Европе течения, как неотомизм, одной из центральных идей которого является союз теологии и философии.

В философии Средневековья выделяются два периода, называемых «патристика» (IV–VIII вв.) и «схоластика» (VI–XV вв.).

Августин Блаженный (Аврелий Августин) (354–430) считается крупнейшим философом и богословом периода патристики, оказавшим существенное воздействие на всю средневековую культуру и на последующее развитие философии. Помимо теоретического значения, его деятельность имела и практический смысл: он, в частности, обосновал необходимость церковной организации как посредника между Богом и верующими.

Главные труды Августина – «О граде Божием», «Об истинной религии», «Исповедь», «О Троице» и др.

Августин провел огромную работу по систематизации религиозного знания, стремился представить его в качестве единой, целостной концепции. В своих сочинениях он следовал положению, согласно которому «истинная философия и истинная религия одно и то же». Из философов он высоко ценил Платона, опирался на многие его философские представления.

Августин принял положение Платона о существовании бестелесных идей («сущностей»). Но Августину не импонировал комплекс идей как составляющий, по Платону, особый мир, такой же вечный, как и материя, и, подобно материи, подчиненный Мировой Душе. Августин снял грань, отделявшую мир идей от Мировой Души, и включил в религиозный Абсолют все платоновские идеи. Он заявил, что идеи Платона – «это мысли творца перед актом творения».

Богу присуща бестелесность, бесконечность в пространстве, вечность, трактуемая как неизменчивость. Бог есть воля, высшее благо. Посредством своей воли, нацеленной на благо, Бог создает все предметы природы, все души людей и такие бестелесные существа, как ангелы. Таким образом Августин обосновывает креационизм – положение о творении природы и материи Богом.

В теоцентризме Августина многое оказалось новым. Главное – он конкретизировал религиозное представление о Боге, наполнил данное понятие философским содержанием, передвинув «личностное» к «трансцендентному», к философскому Абсолюту.

Говоря о предопределенности Богом судьбы людей, Августин поставил проблему свободы воли. Воля может направляться разумом, но может иметь место и рассогласование воли и разума; выбор воли, т. е. действий человека, может быть иррациональным, не согласующимся с разумным пониманием. Человек свободен, когда воля направляет его действия к добру, к выполнению Божественных заповедей, принятых «сердцем» и разумом; нужны усилия воли для утверждения в благодати. Свободы нет, когда воля или разум стремятся к возвышению над людьми, над Богом, когда они не согласуемы с волей Бога.

В истории человечества Августин отмечает изменения к лучшему: все больше людей желают нравственного самоусовершенствования. Такие изменения происходят в результате борьбы двух градов – града Божьего и града Земного. Два града «созданы двумя родами любви: Земной – любовью к себе, доведенной до презрения к Богу, и Небесной – любовью к Богу, доведенной до презрения к самому себе. Первый полагает славу свою в самом себе, последний – в Господе. Церковь является представителем Божьего града на Земле, ее власть выше светской, а потому монархи должны быть в подчинении у церкви.