Формирование российской школы в 69-70-е г.г.Х1Х в. Выдающиеся представители адвокатуры.

Формирование российской адвокатской школы в 60-70 гг. XIX в. Выдающиеся представители адвокатуры

Формирование российской школы в 69-70-е г.г.Х1Х в. Выдающиеся представители адвокатуры.

Адвокатура, созданная в ходе этой судебной реформы, стала быстро завоевывать общественный авторитет. Современники поражались обилию талантливых адвокатов, их популярности у народа, росту числа выигранных дел. Институт присяжных поверенных создавался в качестве особой корпорации, состоявшей при судебных палатах. Но она не входила в состав суда, а пользовалась самоуправлением, хотя и под контролем судебной власти.

Присяжные поверенные - это установленные в государственных интересах лица свободной профессии. Они были независимы от суда в своих действиях по ведению уголовных и гражданских дел, подчинялись только для них предусмотренному особому дисциплинарному порядку, при нарушении которого наступала определенная ответственность. Дисциплинарная - при несоблюдении адвокатской этики и нарушениях профессиональных обязанностей, не дающих оснований для уголовного преследования. Гражданская - при совершении действий, сопряженных с нанесением материального ущерба доверителю, вызванного небрежным исполнением своих обязанностей (пропуск процессуальных сроков и т.п.). В этом случае тяжущийся имел право взыскать с поверенного свои убытки через тот суд, в котором он вел дело. Уголовная ответственность наступала при совершении умышленных действий во вред своим доверителям (например, злонамеренное превышение пределов полномочий и злонамеренное вступление в сношение или сделки с противниками своего доверителя во вред ему; злонамеренная передача или сообщение противнику своего доверителя документов).

В судебном заседании присяжные поверенные пользовались свободой речи, но не должны были распространяться о предметах, не имеющих никакого отношения к делу, позволять себе неуважение к религии, закону и властям, употреблять выражения, оскорбительные для чьей бы то ни было личности. Оскорбленное лицо могло привлечь присяжного поверенного на основании общих законов к ответственности за клевету и обиду, и в этом случае он мог подвергнуться уголовному наказанию.

Присяжные поверенные могли принимать на себя ведение любых дел, как уголовных, так и гражданских, но ни в тех, ни в других они были не единственными правозаступниками: в гражданских процессах кроме них вести дела тяжущихся могли частные поверенные, а в уголовных - близкие родственники.

По делам, находящимся в производстве мировых судей, к ведению дел допускались все правоспособные граждане, но не более как по трем делам в течение года в пределах одного и того же мирового округа. По уголовным делам присяжные поверенные принимали на себя защиту подсудимых либо по соглашению с ними, либо по назначению председателя суда. В уголовных делах, подлежащих ведению общих судебных учреждений, практиковалось назначение официальных защитников. По просьбе подсудимого председатель суда назначал ему защитника из состоящих при суде присяжных поверенных, а за их недостатком - из кандидатов на судебные должности лиц, известных председателю по своей благонадежности. Председатель суда обязан был назначить защитника по делам о преступлениях, совершенных несовершеннолетними лицами от 10 до 17 лет, независимо от желания самих несовершеннолетних, их родителей или попечителей. Отказываться от таких поручений присяжные поверенные могли только по уважительным причинам. В гражданских делах председатель суда мог назначить поверенного только в случае отказа ранее избранного тяжущимся поверенным от ведения дела.

Совет присяжных поверенных мог назначать поверенных и в других случаях "по очереди для безвозмездного хождения по делам лиц, пользующихся на суде правом бедности".

Присяжные поверенные могли заключать письменные условия о гонораре за ведение дела по соглашению сторон. Помимо этого, существовала особая такса, имевшая двоякое значение. Суд, во-первых, руководствовался ею при исчислении суммы издержек, подлежащих взысканию с проигравшей стороны в пользу выигравшей, и, во-вторых, сам определял размер гонорара поверенного, когда тот заключал письменные условия с клиентом. Предполагалось, что Министерство юстиции по представлениям судебных палат и советов присяжных поверенных будет определять твердую таксу оплаты труда поверенного каждые три года.

Основным критерием при определении размера гонорара служила цена иска.

Из полученных вознаграждений удерживался процент, отчисляемый на вознаграждение присяжных поверенных, назначаемых председателями судов для защиты подсудимых. Распределение этой суммы производилось самим Министерством юстиции ежегодно между всеми судебными округами России соответственно количеству защитников, назначенных председателями из числа присяжных поверенных, а в округах полученные от Министерства суммы распределялись советами присяжных поверенных уже между этими назначенными поверенными

В каждом округе судебной палаты, если в нем насчитывалось не менее 20 поверенных, учреждался совет присяжных поверенных, число членов которого по решению общего собрания должно было быть не менее 5 и не более 15 человек.

Деятельность совета присяжных детально регламентировалась. Он образовывался для "правильного и успешного надзора" за всеми присяжными поверенными и совмещал обязанности административного и судебного характера: осуществлял наблюдение за точным исполнением присяжными поверенными своих обязанностей, исполнением ими законов, установленных правил и всего прочего в интересах доверителей. О своей деятельности совет должен был ежегодно отчитываться перед общим собранием.

Совет мог создать при окружном суде свое отделение. Это делалось в тех случаях, когда в каком-либо городе, в котором хотя и не было судебной палаты, но работало более 10 присяжных поверенных. Правда, в 1889 г. в рамках судебной контрреформы такая практика была приостановлена, и в тех местностях, где не было советов, контроль за деятельностью присяжных поверенных возлагался на судебные органы.

Правовое положение совета присяжных поверенных сводилось к следующему. В его обязанности входило:

- рассмотрение прошений лиц, желающих "приписаться" к числу присяжных поверенных либо выйти из этого звена, и сообщение судебной палате о приписке их или об отказе в этом;

- рассмотрение жалоб на действия поверенных, наблюдение за точным исполнением ими законов и установленных правил;

- назначение поверенных по очереди для безвозмездного хождения по делам лиц, пользующихся на суде правом бедности;

- определение количества вознаграждения поверенному по таксе в случае несогласия по этому предмету между ним и тяжущимся или когда не было заключено между ними письменного условия;

- определение взыскания с поверенных как по собственному предусмотрению совета, так и по жалобам, поступающим в совет.

Совет имел право подвергать присяжных поверенных дисциплинарному наказанию в виде предостережения; запрещать им отправлять обязанности поверенного в течение определенного советом срока, но не более 1 года; исключать из числа присяжных поверенных; предавать уголовному суду в случаях, особенно важных.

Специально оговаривалось и то обстоятельство, что исключенные из числа присяжных поверенных лишаются права поступать в это звание во всем государстве. Если присяжному поверенному уже запрещалось два раза временно отправлять его обязанности, то в случае его новой вины, которую совет признает заслуживающей такого же взыскания, он исключался из числа поверенных.

Ни одно из упомянутых взысканий не могло быть назначено советом без предварительного истребования от провинившегося объяснений в определенный советом срок. При отказе предоставить объяснения или из-за неявки в назначенный срок без уважительных причин совет заочно выносил постановление на основании имеющихся у него сведений и известных ему обстоятельств. Никакое постановление совета не могло иметь силы, когда в нем участвовало менее половины его членов. При равенстве голосов голос председателя был решающим. Но взыскания могли быть определены советом только по числу двух третей голосов. На все постановления совета и его отделения, кроме предостережения или выговора, могли быть принесены жалобы в судебную палату в двухнедельный срок со времени объявления этих постановлений. Протесты прокуроров допускались в тот же срок. Определения палаты по этим жалобам и протестам были окончательными.

Был определен и порядок поступления в присяжные поверенные. Желающий должен был подать прошение об этом в совет поверенных. К прошению прилагались документы, подтверждающие, что проситель удовлетворяет условиям, требуемым для поступления в присяжные поверенные. После того как совет принял решение о принятии данного лица, тот должен был дать присягу по правилам своего вероисповедания. Интересен текст этой присяги:

"Обещаюся и клянусь Всемогущим Богом, пред святым его Евангелием и Животворящим Крестом Господним Его Императорскому Величеству Государю Императору, Самодержавцу Всероссийскому, неисполнять и не говорить на суде ничего, что могло бы клониться к ослаблению православной церкви, государства, общества, семейства и доброй нравственности, но честно и добросовестно исполнять обязанности принимаемого мною на себя звания, не нарушать уважения к судам и властям и охранять интересы моих доверителей или лиц, дела которых, будучи на меня возложены, памятуя, что я во всем этом должен буду дать ответ перед законом и перед Богом на страшном суде его. В удостоверение сего целую слова и крест спасителя моего. Аминь" (приложение N 2 к Судебным установлениям).

Были определены права и обязанности присяжных поверенных. Они могли "принимать на себя хождение по делам во всех судебных местах округа судебной палаты, к которой они приписаны" (ст. 383). Назначенный для производства дела советом присяжный поверенный не мог отказаться от исполнения данного ему поручения, не предоставив достаточно уважительных для этого причин. Поверенный не мог покупать или каким-либо иным способом приобретать права своих доверителей по тяжбам; вести дела в качестве поверенного против своих близких родственников; быть поверенным обоих тяжущихся или переходить от одной стороны к другой в одном и том же процессе; оглашать тайны своего доверителя, причем не только во время производства, но даже после окончания дела. В случае переезда в другой город присяжный поверенный должен был с согласия своих доверителей передать находящиеся у него дела другому присяжному поверенному.

Из положений Судебных установлений следует, что присяжные поверенные не были государственными служащими. Поэтому на них не распространялось чинопроизводство, и они соответственно не имели права на служебные знаки отличия.

Демократический подъем 60-х гг. XIX в., рост общественной активности русской интеллигенции и последовательно демократический характер в буржуазных преобразованиях судоустройства и судопроизводства России, заложенный в судебной реформе 1864 г., — все это давало почву для прихода образованнейших и талантливых людей в адвокатуру. Адвокатура влекла к себе хотя и относительной, но все-таки гласностью.

Особую роль адвокатов выделяли и народные представления о судебной реформе. В. Д. Спасович писал, что в народных представлениях об адвокатуре во главу угла был положен не судья, а адвокат, спасающий невинных, совершающий добрые дела. В. Д. Спасович в 1873 г. имел основания заявлять от имени адвокатов: "Мы до известной степени рыцари слова живого, свободного, более свободного ныне, чем в печати: слова, которого не угомонят самые рьяные свирепые председатели, потому что пока председатель обдумает вас остановить, уже слово ускакало за три версты вперед и его не вернуть".

Привлекательная свободным словом, адвокатура воплощала в себе новую форму социальной активности. В судебной и адвокатской деятельности активная часть российского общества находила относительную независимость и силу нравственного авторитета.

Введение в действие Судебных уставов произошло 17 апреля 1866 г. — в день торжественного открытия новых судов. И первые в России 27 присяжных доверенных были утверждены именно в этот день. В их число вошли: Д. В. Стасов, В. И. Танеев, К. К. Арсеньев, В. П. Гаевский, К. Ф. Хартулари, В. В. Самар-ский-Быховец, А. Н. Турчанинов. 31 мая 1866 г. в сословие присяжных поверенных вступил В. Д. Спасович, в том же 1866 г. — А. М. Унковский, А. И. Языков, в 1867 г. — П. А. Потехин, в 1868 г. — А. И. Урусов, В. Н. Герард, А. Л. Боровиковский, в последующие годы — П. А. Александров, С. А. Андреевский, Е. И. Утин, Ф. Н. Плевако, Г. В. Бардовский, А. Я. Пассовер, Н П. Карабчевский, Л. А. Куперник, М. Ф. Громницкий, В. О. Люстиг, Н. П. Шубинский, М. Л. Мандельштам и другие звезды первой величины русского судебного мира. Многие оставили ради адвокатской деятельности выгодную государственную службу, а семеро "вышли" из прокуратуры: товарищ обер-прокурора уголовного кассационного департамента Сената П. А. Александров, товарищи прокурора Петербургского окружного суда А. И. Урусов, С. А. Андреевский, А. Л. Боровиковский, А. А. Герке, прокурор Московского окружного суда М. Ф. Громницкий, товарищ прокурора Владимирского окружного суда А. Я. Пассовер. Подумывал о переходе в адвокатуру и знаменитый к тому времени обвинитель А. Ф. Кони.

Этот переход был настолько заметен для общества, что уже в 1876 г. агентура Третьего отделения в донесении отмечала, тревожась, что "даровитые представители прокуратуры мало-помалу, покидая свою деятельность, переходят в сословие присяжных поверенных...",

"Королем адвокатуры" современники называли Владимира Даниловича Спасовича (1829—1906 гг.). Ф. М. Достоевский говорил о нем: "Талант из ряда вон, сила".

Спасович был защитником, для которого "частный случай служил поводом для поднятия общих вопросов и их оценки с точки зрения политика, моралиста и публициста".

Дмитрий Васильевич Стасов (1828—1918) был первым председателем первого (петербургского) Совета присяжных поверенных. Он первым вступил в сословие- присяжных поверенных 17 апреля 1866 г. и оставался в нем до конца жизни.

Корифеем русской буржуазной адвокатуры был Петр Акимович Александров (1836—1893), который, будучи известным и многообещающим прокурором, в знак протеста против гонений на печать демонстративно уволился и вступил в сословие присяжных поверенных. Выступление П. А. Александрова на политическом процессе "193-х" принесло ему общероссийскую славу, а следующее — в защиту Веры Засулич — сделало его всемирно знаменитым.

Много ярких имен можно назвать, раскрывая судьбу "первого призыва" российской адвокатуры. В Москве явно выделялись А. И. Урусов и, особенно, Федор Никифорович Плевако. Наряду с ними следует обязательно упомянуть имя Константина Константиновича Арсеньева (1837—1919), под председательством которого в 1867—1873 и 1874—1875 гг. петербургский Совет адвокатов стремился создать из адвокатуры общественную силу, а также организацию с высокими этическими требованиями к адвокатам, связанным с существом профессиональной деятельности присяжных поверенных как представителей "общественного служения".

При деятельном участии К. К. Арсеньева петербургский Совет определил свои судебные и административные функции, объем подсудности и характер тех отдельных поступков и поведения в целом, которые исключали возможность пребывания в составе организованной адвокатуры лиц, не соответствующих ее задачам или нравственному строю. За время его пребывания в Совете адвокатов по нравственным соображениям было отказано в приеме в присяжные поверенные 24 лицам.

Во Владимирской губернии в состав которой входила Ивановская область, первый присяжный поверенный появился 1 апреля 1867 года- это был коллежский асессор Яков Петрович Замятин. Очевидно, с этого дня должна отсчитывать свое рождение Ивановская адвокатура.

Трудная миссия, выпавшая на долю петербургской адвокатуры, — создать устои и принципы деятельности адвокатов в духе Судебных уставов 1864 г. — была с честью выполнена адвокатами "первого призыва". Эти устои и принципы требовали "мужественного, честного и бескорыстного служения идеям нового суда"1. И ради воплощения этих идей они создавали "традиции честной адвокатуры, имеющей назначением не поощрение стяжательных аппетитов ее сочленов, а исполнение единственного назначения присяжной адвокатуры — служения обществу".

Профессиональная адвокатура, организованная на основе Судебных уставов 1864 г., явилась абсолютно новым для России учреждением и по своему содержанию, и по форме.

Сразу же после опубликования в 1862 г. Основных положений судебной реформы в среде молодых людей, занимающихся или предполагающих заняться судебными делами, начались активные приготовления. При этом подготовка осуществлялась и к деятельности судебной, и к прокурорской, и к адвокатской. Конечно же, наиболее привлекательной казалась деятельность в роли адвоката, ибо с ней у прогрессивно (либерально) настроенной части населения ассоциировалось окончание бесправного российского "кривосудия", феодального беспредела и произвола чиновников.

Создавались кружки, проводились собрания, обсуждения злободневных вопросов. Особенно активно шло обсуждение судебной реформы на страницах печати. Очень приветствовалась идея создания нового судебного института присяжных поверенных. Даже такой ярый приверженец монархического строя, как обер-прокурор Святейшего Синода и член Государственного Совета, учитель и наставник двух императоров - Александра III и Николая II К.П. Победоносцев на первых порах подготовки к реформам отмечал, что "без правильно организованной адвокатуры правосудие существовать не сможет". (Как изменятся взгляды этого человека потом, будет сказано ниже.)

Известный адвокат-реформатор К.К. Арсеньев в своих "Заметках о русской адвокатуре" (СПб., 1875 г.), а затем и в воспоминаниях достаточно образно и полно поведал, как в то бурное время с восторгом воспринималась народом идея создания адвокатуры и как серьезно адвокаты готовились к своей благородной роли*(35).

Объективность названного автора-очевидца подкрепляется не только высокими нравственными качествами этого человека, его выдающимися организаторскими и литературными способностями, но и воспоминаниями другого корифея права и адвокатуры тех лет - В.Д. Спасовича*(36).

Итак, законодательная база для образования адвокатуры была создана. Кто же были первые адвокаты России, прокладывавшие многотрудную и каменистую дорогу на ниве защиты русского человека от темноты феодального беззакония?

Начнем со столицы, где открылись первые в стране пореформенные судебные палаты и был создан первый Совет присяжных поверенных.

Первое прошение в Санкт-Петербургский Комитет о присяжных поверенных поступило от присяжного стряпчего Санкт-Петербургского коммерческого суда надворного советника Ф. Андреева. Затем - от статского советника Д. Стасова, а третьим был уже упоминавшийся выше В. Спасович. Всего в Комитет поступило 68 прошений, из которых двенадцати лицам по различным причинам было отказано в приеме. Всех остальных министр юстиции безоговорочно утвердил в должностях и после этого свои полномочия, касающиеся формирования столичной адвокатуры, признал исчерпанными, о чем уведомил председателя Санкт-Петербургского Комитета.

После введения в действие Судебных Уставов (17 апреля 1866 г.) в Санкт-Петербурге утвержденные присяжные поверенные 2 мая 1866 г. под председательством члена Судебной Палаты А.Н. Маркевича провели свое первое собрание, на котором избрали председателем Совета Д.В. Стасова, товарищем председателя В.Э. Краузольда и членами Совета К.К. Арсеньева, В.П. Гаевского, Г.Г. Принца, В.В. Самарского-Быховца, А.Н. Турчанинова*(37).

В Москве приписанных к округу московской Судебной Палаты оказался 21 присяжный поверенный. 16 сентября того же года под председательством члена Судебной Палаты П.Г. Извольского состоялось первое общее собрание московской адвокатуры, и на нем был избран Совет в количестве пяти человек: председателем - М.И. Доброхотов, товарищем председателя - Я.И. Любимцев, членами - К.А. Рихтер, Б.У. Бениславский, А.А. Имберх.

Таким образом, процесс формирования совершенно нового, независимого правозащитного института присяжных поверенных к 1866-1867 гг. был полностью завершен и начал активную деятельность в таких же новых судах Российской Империи. Надо отметить, что первый состав адвокатуры, сформированный очень скрупулезно, профессионально и грамотно, в дальнейшем обеспечил прекрасную преемственность, высочайшую подготовку новых кадров, а главное - честность и принципиальность в отстаивании интересов своих клиентов при осуществлении судопроизводства; наработал богатейшую практику защиты.

Постепенно в российской адвокатуре сложились великолепные традиции корпоративной чести, высокой культуры, независимости, смелости, мужества, которые адвокатское сословие никому не позволяло нарушать и свято оберегало от "засорения". Судебная реформа Александра II породила целое созвездие блистательных адвокатов. История знает и помнит имена многих корифеев адвокатуры, на примерах жизни и творчества которых учились целые поколения юристов: Урусов, Плевако, Карабчевский, Александров, Андреевский, Спасович, Лохвицкий, Алексеев, Арсеньев, Гейнце, Дурново, Маклаков, Жуковский, Герард, Доброхотов, Потехин, Пржевальский (В.М.), Языков, Сахаров и многие другие*(38).

Создание российской адвокатуры, таким образом, уже само по себе явилось громадным переворотом в общественной жизни страны, в правосознании людей, в отношении власти к закону и человеку. О высочайшем профессионализме российской пореформенной адвокатуры, ее полной независимости ни от суда, ни от прокурора, ни даже от самого императора говорит, например, одно из проведенных дел тех лет. Адвокатом П.А. Александровым обеспечена поистине классическая защита В.И. Засулич, обвиненной в политическом преступлении - покушении на убийство с тяжелым ранением санкт-петербургского градоначальника генерала Ф.Ф. Трепова. После этой защиты по вердикту присяжных подсудимая была полностью оправдана судом. Председательствовал на этом историческом судебном процессе величайший юрист-реформатор русского правосудия А.Ф. Кони (1878 г.)*(39). И таких примеров, к чести и адвокатуры и суда присяжных, можно было бы привести немало.

Однако многие процессы для адвокатов заканчивались не так успешно, как процесс над Верой Засулич. Например, показателен процесс над крестьянами деревень Русская и Мордовская Борковка в Самарской губернии. Крестьяне, посчитав землю своей, самовольно распахали владения графа А.В. Орлова-Давыдова, а затем оказали сопротивление полиции и были усмирены лишь дополнительными силами во главе с губернатором. Адвокаты А.А. Демьянов и Н.П. Карабчевский публично подвергли резкому осуждению порку крестьян по приказу губернатора: "Есть, господа судьи, вещи, о которых говорить хладнокровно нельзя. Эта ненужная и позорная расправа не может не вызвать негодования и отвращения у каждого... Вам надлежит это оттенить своим приговором!" Кроме клеймящей власть судебной речи, Карабчевский, являясь представителем на суде графа Орлова-Давыдова, позволил себе также отказаться от порученного ему доверителем поддержания иска к крестьянам, предложив суду оставить его без рассмотрения*(40).

После этого процесса прокурор возбудил против Карабчевского и Демьянова дисциплинарное дело перед Советом присяжных поверенных по обвинению в "неправильных действиях" на процессе, а именно в том, что они объявили преступными действия не крестьян, а властей. Совет присяжных признал действия своих адвокатов правильными. Однако суд встал на сторону властей и приговорил всех подсудимых к аресту до двух недель*(41).

Конечно же, российская власть терпела адвокатуру как данность, но не жаловала и не любила ее. Адвокатура никогда и ни в чем не встречала поддержки у властных структур. Те ходатайства, которые возбуждали перед властью советы присяжных поверенных, систематически оставались без удовлетворения, против наиболее принципиальных и активных адвокатов затевались различные разбирательства, на адвокатов и даже на целые советы осуществлялось неприкрытое давление в прессе юристами, философами и публицистами реакционного толка (например, Чичерин, Катков, а затем и Победоносцев и др.), нередко искажалась роль адвокатуры в жизни общества и ее по старинке продолжали считать деструктивной.

Помимо общих неблагоприятных условий, от которых, как выражался Спасович, адвокатура страдала как часть целого, она подвергалась еще специальным давлениям, действовавшим различным образом и свидетельствовавшим о несоответствии новых судебных уставов не только государственному строю, но и общему низкому культурному уровню в массе своей безграмотного населения страны. Большим недостатком пореформенного установления нового порядка было и то, что в глубинке России продолжали существовать старые обычаи и традиции и даже прежняя автократическая тенденция в судопроизводстве, которое, казалось бы, полностью должно было перейти на либеральный путь развития. Хотя сословные суды и были ликвидированы, однако принцип сословности еще долго применялся в судопроизводстве многих губерний.

Судебные реформы 60-х гг. XIX столетия, конечно, способствовали увеличению количества адвокатов в стране. Однако их все равно не хватало для удовлетворения нужд населения. В 1897 г. на одного адвоката приходилось почти 30 тыс. человек. К 1910 г. соотношение хотя и изменилось (один адвокат на каждые 18 тыс. чел)

3. Стасов Дмитрий Васильевич (1828-1918)
Стасов Дмитрий Васильевич	Родился 20 января 1828 года в Петербурге в семье знаменитого архитектора Василия Стасова. Со временем приобретет известность и старший брат будущего адвоката Владимир, музыкальный критик, идейный вдохновитель композиторов «Могучей кучки» и художников из Товарищества передвижников. Дочь самого Дмитрия Васильевича Елена вошла в историю как пламенный революционер и личный секретарь В. И. Ленина.

В 19 лет он окончил Училище правоведения и быстро проявил себя на государственной службе. Служил в Министерстве юстиции и других ведомствах, дошел до обер-секретаря Сената. Участник подготовки судебной реформы. Вместе с сокурсником по Училищу правоведения К. Арсеньевым организовал юридический кружок «с целью приготовления будущих деятелей на новом судебном поприще». На собраниях читалась запрещенная литература, и произносились антиправительственные речи. В результате его трижды арестовывали и, наконец, выслали под надзор полиции в Тулу.

Зал Училища правоведения с группами учителей и воспитанников. Художник Зарянко С. К. 1840-41г.

Портрет Д.В.Стасова (1908 г.), Художник В.А.Серов.

Столь удачно складывавшаяся служебная карьера на этом и завершилась. В 1866 г. Стасов был принят в сословие присяжных поверенных и вскоре был объявлен их лидером. Первым серьезным испытанием для Стасова стал процесс о неудавшемся покушении студента Каракозова на императора Александра II летом 1866 г. Вместе с обвиняемым по делу проходили члены революционной организации под руководством Н. Ишутина, которого и защищал Стасов. Защита строилась трудно, но всё же адвокату удалось добиться смягчения приговора: ссылка в Сибирь вместо казни.

Д.В. Стасов часто защищал революционеров, нередко по их просьбам. Им импонировало то, что, в отличие от других, этот адвокат не пытался принизить в глазах судей и общества роль борцов с самодержавием, а выступал как бы солидарно с ними. Стасов не разделял социалистических убеждений и осуждал терроризм. Вместе с тем он ясно представлял себе пороки современного ему строя и не стеснялся говорить об этой на процессах. Дом Стасова иногда использовался для собраний революционеров, а летом 1917 г. здесь нелегально был В. Ленин.

Знак присяжного поверенного.

Завещание композитора М.А.Балакирева, заверенное присяжным поверенным Д.В.Стасовым

Огромный пласт в его адвокатской деятельности составили так называемые музыкальные дела. Вспомним выдающуюся роль его старшего брата в музыкальной жизни страны. Через Владимира Дмитрий познакомился и, будучи сам прекрасным пианистом, дружески общался с такими живыми классиками, как Глинка, Мусоргский, Берлиоз, Шуман. У него дома Даргомыжский впервые исполнил своего «Каменного гостя». Лидер отечественной адвокатуры стал одним из руководителей Русского музыкального общества, написал его устав. Вместе с А. Рубинштейном учредил Петербургскую консерваторию (первая в стране). Как адвокат, Стасов отстоял в довольно долгом судебном процессе авторские права Даргомыжского на оперу «Русалка».

Поддерживая иск издателя Бесселя, добился того, что суд обязал ответчиков выплатить ему все до копейки за публикацию оперы «Опричник». А его глубоко аргументированное выступление на процессе против директора Придворной певческой капеллы Бахметьева положило конец произволу в отношении печатания музыкальных произведений. Кстати, именно «музыкальные процессы» Стасова послужили основанием к пересмотру действовавшего тогда законодательства об авторском праве музыкантов и оперных композиторов.

За плечами Д.В. Стасова было 800 процессов. Его смерть совпала с упразднением адвокатуры в России. Он скончался 28 апреля 1918 г.

4. Спасович Владимир Данилович (1829-1906)

Родился в 1829 году в г. Речице Минской губернии. Получил польское воспитание, закончил с золотой медалью Минскую гимназию. По окончании в 1849 г. юридического факультета Петербургского университета работал в Палате уголовного суда. В возрасте 22 лет защитил магистерскую диссертацию по кафедре международного права. Сотрудничал с К.Д. Кавелиным и «Вестником Европы». С 1857 г. Спасович читал в Санкт-Петербургском университете лекции по уголовному праву, в 1861 г., с временным закрытием университета, оставил эту кафедру. Затем недолго преподавал в Училище Правоведения и прекратил в 1864 профессорскую деятельность, целиком посвятил себя адвокатуре.

Как адвоката Спасовича отличали корректность формулировок и сдержанность эпитетов, он был из тех, кто считал, что не все средства хороши в достижении цели. Неоднократно избираемый в товарищи председателя и председатели совета присяжных поверенных Санкт-петербургского округа, Спасович много сделал для регламентации отношений последних к публике и к поручаемым им делам, в смысле требований строгой профессиональной этики. Выступая в качестве защитника, а иногда и гражданского истца в ряде выдающихся уголовных дел, Спасович явился не только талантливым представителем адвокатуры, но и всей своей деятельностью на этом поприще преподал достойные самого внимательного изучения приемы и способы, согласные с непосредственными целями и, вместе с тем, - с общественными задачами адвокатуры. Полное собрание его сочинений содержит в себе пять томов речей, из которых представляется возможным вывести, в известной системе, его взгляды на теорию и практику деятельности судебного оратора.

Конспекты судебных речей В.Д.Спасовича

В своих трудах он разрабатывал вопрос о свободе совести, вдумчиво разграничивал отношения между наукой и религией, между догматической и нравственной стороной последней и между свободой исповедания и свободой исследования; рассматривал вопросы о пределах карательной власти государства и о взаимодействии законов и нравов. Очень искусно споря против фактической стороны дела, но, никогда не умаляя значения и силы злого деяния, приписываемого подсудимому, Спасович обращает особое внимание на выяснение вопросов о том, что за человек обвиняемый и подходит ли содеянное им под то определение закона, на котором настаивает обвинитель. Отсюда блестящие и продуманные характеристики и тонкий, научный и житейский разбор уголовной квалификации действий подсудимого.

Юридические труды Спасовича относятся к области как гражданского, так и уголовного права. Другой его страстью были вопросы литературные и политические. Он написал ряд блестящих статей о Гамлете, о предшественниках Байрона, о байронизме у Пушкина и Лермонтова и у Мицкевича. Он составил очерк истории польской литературы. В.Д. Спасович принадлежал к той части польского общества, которая стремилась к русско-польскому сближению. Органом этих кругов был журнал «Kraj», издаваемый с 1883 года в Петербурге и одним из основателей которого был Спасович. За 40-летную адвокатскую деятельность В.Д. Спасович заслужил почетный титул «король адвокатуры».

Копия кассационной жалобы В.Д.Спасовича, защитника К.О.Мровинского, на решение Санкт-Петербургской Судебной Палаты, направленная в Правительствующий Сенат

5. Урусов Александр Иванович (1843-1900)

Родился в Москве 2 апреля 1843 г. в дворянской, княжеской семье. Учился в Первой московской гимназии, в 1861 г. поступил в Московский университет, из которого был исключен за участие в беспорядках. Был принят снова, окончил курс по юридическому факультету и поступил на службу кандидатом на должности по судебному ведомству. Уже в 1867 г. Урусов стал известен как талантливый защитник, речью по делу крестьянки Волоховой, в которой он, по выражению А.Ф. Кони, уничтожил, «силой чувства и тонкостью разбора улик, тяжкое и серьезное обвинение». В 1868 г. он перешел в помощники поверенного, а в 1871 г. получил звание присяжного поверенного.

В течение этого времени он с неизменным успехом выступал в нескольких громких процессах, в том числе в известном Нечаевском деле (в 1871 г., в Санкт-Петербурге), в котором он защищал Успенского, Волховского и некоторых других. За свое скандальное обращение к правительству Швейцарии с просьбой не выдавать России Нечаева, Урусов подвергся административной ссылке и изгнанию из адвокатуры.
Его адвокатская деятельность надолго прервалась. Он поселился в Вендене (Лифляндской губернии), через три года поступил на службу в канцелярию генерал-губернатора, затем в судебное ведомство в качестве товарища прокурора, сначала в Варшаве, потом в Петербурге, с большим успехом выступая обвинителем.

В 1881 г. Урусов снова вернулся в адвокатуру и был присяжным поверенным в Санкт-Петербурге, а с 1889 г. в Москве. Он принял участие в ряде известнейших судебных процессов своего времени – по делу Мироновича, Дмитриевой и Каструбо-Карицкого и пр. Также выступал как гражданский истец на ряде процессов по делам, связанным с первыми еврейскими погромами. Как либерал и человек безусловно демократических взглядов, Урусов даже приглашался за границу на судебные процессы, которым планировалось придать политическую окраску (дело Леона Блуа в 1891 г. во Франции).

На протяжении всей своей жизни князь А.И. Урусов демонстрировал редкие по своей последовательности либеральные взгляды. При всей своей блестящей логике, артистизме и доказательной силе речей, А.И. Урусов, однако, допускал порой вольности в обращении с фактическим материалом и небрежение морально-этическими нормами, на что ему неоднократно указывали его коллеги. Сам он говорил: «Выше совести нет силы в мире». Внешними ораторскими данными он обладал в высокой степени; он прекрасно владел богатыми голосовыми средствами, его дикция и жесты были безукоризненны. Он умел захватывать слушателей, подчинять себе их мысль и чувство; его напечатанные речи могут дать только бледное представление о том, чем они были в момент произнесения. Он убеждал силой своего увлечения, блеском нападения и полемики, удачным раскрытием слабых мест противника. Он был прекрасным диалектиком, умевшим оспорить чужое доказательство и отстоять свое, собрать для поддержания своего взгляда самый разнообразный материал и подкрепить аргументацию силой увлечения. На психологической стороне дела, требующей изучения характеров и событий, Урусов останавливался редко; его характеристики не отличались ни глубиной, ни силой.

Знаменитый адвокат князь Урусов скончался 16 июля 1900 г.

6. Кони Анатолий Федорович (1844-1927)
Портрет А.Ф. Кони. Художник И. Репин (1898)	Родился А. Ф. Кони 28 января (10 февраля) 1844 года в Петербурге в семье известного водевилиста и театрального критика. Крестным отцом Анатолия Кони был известный писатель, первый русский исторический романист И. И. Лажечников, который был лично знаком с А. С. Пушкиным.	Кони А.Ф. (мальчиком) с отцом

Учился в немецкой школе при церкви Святой Анны, затем в Александровской гимназии. В 1859 г. поступил на математический факультет Петербургского университета, а после его закрытия в 1861 г. перешел на второй курс юридического факультета Московского университета. После окончания вернулся в Петербург и поступил на службу в преобразованный тогда государственный контроль, откуда вскоре перешел для особых работ по юридической части в распоряжение военного министра Д.А. Милютина.

Кони А.Ф. (в центре, прокурор, с большой группой своих помощников)

В 1871 году Кони перешел на должность прокурора окружного суда в Петербурге и занимал ее в течение пяти лет. Выступая лично по громким делам, в которых его противниками были лучшие представители столичной адвокатуры, Кони быстро приобрел известность талантливого обвинителя и выдающегося судебного деятеля. Вскоре он стал председателем петербургского окружного суда.

В 1878 году А. Ф. Кони председательствовал в судебном заседании по делу Веры Засулич, совершившей 24 января террористический акт, направленный против петербургского градоначальника генерала Трепова, одного из самых видных деятелей царской полиции. Резюме Кони было настолько блестящим, что по делу Веры Засулич (ее защищал адвокат А. Александров) присяжные заседатели вынесли оправдательный вердикт. Его имя зазвучало повсюду.

Толстой Л.Н. и Кони Анатолий Федорович

В 1885 году он был назначен на место обер-прокурора уголовного кассационного департамента Сената. В 1900 году Кони оставил судебную деятельность и указом императора был переведен в общее собрание Первого департамента Сената в качестве присутствующего сенатора. В июле 1906 года Столыпин делает предложение Кони войти в состав правительства тв качестве министра юстиции. Сославшись на нездоровье, он категорически отказался. С 1907 г. он член Государственного совета. В годы войны (1914 – 1917 гг.) А. Ф. Кони возглавлял ряд комитетов Государственного Совета о жертвах войны и прилагал немало усилий для оказания помощи лицам, ставших инвалидами, а также принимал активное участие в работе различных комиссий: о денежных средствах, об организации помощи беженцам и др. После февральской революции 1917 года он продолжил работу в Сенате.

Кони всегда находил время для преподавательской и научной деятельности. С 1876 по 1889 годы он читал лекции в Императорском училище правоведения, а с 1901 по 1912 годы – в Александровском лицее по уголовному судопроизводству, с особой разработкой вопросов судебной этики. Был одним из учредителей Юридического Общества при Петербургском университете.

Октябрьская революция заставила его отказаться от законотворческой работы и целиком отдаться преподаванию. В ноябре 1918 года А. Ф. Кони преступает к чтению лекций в Петроградском университете. За 1917 – 1920 годы А. Ф. Кони прочел около тысяч публичных лекций в различных петербургских учебных заведениях.
В январе 1924 года Академия Наук торжественным заседанием отметила 80-летие А. Ф. Кони. Через три года он простудился на лекции в неотапливаемой аудитории, заболел воспалением легких и скончался 17 сентября 1927 года.

7. Карабчевский Николай Платонович (1851 – 1925)

Родился в Херсонской губернии, рано лишился отца. Окончил в 1869 г Николаевскую реальную гимназию с серебряной медалью, поступил на юридический факультет Санкт-Петербургского университета. Слушал лекции проф. П.Г. Редкина, Н.С. Таганцева, А.Д. Градовского, И.Е. Андреевского. В 1874 г. окончил курс со степенью кандидата права. «Не остается ничего, кроме адвокатуры», – так определил он свою судьбу после неудачной попытки заняться литературным трудом. Уже будучи помощником присяжного поверенного, участвовал в громких политических процессах того времени. Поддерживал отношения с В.Г. Короленко, А.П. Чеховым, Л.Н. Толстым; защищал на суде чести И.П. Павлова.

Карабческий обладал бойцовским темпераментом, мастерством задавать вопросы и разбивать аргументацию противников. Он гордился тем, что никто из его подзащитных не был казнен, в том числе основатель боевой организации партии эсеров А. Гершуни и убийца министра внутренних дел Плеве Е. Созонов. Защищая этого последнего, Карабчевский увидел возможность смягчения смертного приговора в том, чтобы переключить внимание суда с Созонова на преступления самого министра Плеве. Его речь на процессе 1904 г. была политической, она произвела эффект разорвавшейся бомбы, подобно процессу Веры Засулич.

В мае 1917 г. он скажет о революционерах, которых защищали он и другие мэтры отечественной адвокатуры: «Мы смело боролись за их участь, за их судьбу свободным словом».

Октябрьскую революцию Н.П. Карабчевский не принял и эмигрировал. Он умер в Риме и, по словам современников, был похоронен на «полузаброшенном кладбище».