Проблема познаваемости мира: основные гносеологические стратегии

Проблема познаваемости мира связана с решением вопроса о том, как соотносятся наше знание о мире с самим миром.

Иначе говоря,

Как соотносятся человеческие знания, имеющие всегда субъ­ективно-ограниченную природу, с объективным порядком вещей?

Каковы возможности нашего познания?

Что мы можем знать, а чего не можем?

В решении этой проблемы выделяют три основных подхода, или три гносеологи­ческие стратегии:

· гносеологический оптимизм (основан на вере в то, что мир познаваем)

· агностицизм (исходит из принципиальной непознаваемости мира)

· скеп­тицизм (сомневается в познаваемости мира)

Помимо этого, стоит обозначать и такую позицию по отношению к познанию, как догматизм (от др.-греч. δόγμα — мнение, учение, решение) – способ мышления, оперирующий догмами; под догмой понимается неизменное, вечное, не подвергаемое критике положение. Для догматического учения нет нужды в проверке и нет возможности изменения, усовершенствования.

Тем самым догматизм налагает существенные ограничения на познание, и принятие догматической точки зрения делает невозможным новое знание в рамках догматического учения.

Теперь рассмотрим подробнее подходы к вопросу о познаваемости мира.

Гносеологический оптимизм (гносеологический - от др.-греч. γνῶσις — «познание», «знание» и λόγος — «слово», «речь»; оптимизм от лат. optimus — «наилучший») - уверен в том, что мир познаваем. Границ познания нет, необходимо лишь время и средство познания. Данный подход характерен для большинства философс­ких концепций, это связано с исходными установками философии на поиск истины и верой в то, что истина есть ( или хотя бы надеждой J). Гносеологический оптимизм также характерен для научного познания в целом, поскольку ценность истинного знания обнаруживается и в науке.

Под истиной при этом понимается соответствие знаний действительности, где познание в целом корректно отража­ет существующий реальный порядок природы. Возможность временных ошибок или заблуждений не умаляет безграничных спо­собностей разума в познании, ориентированного на постоянный прирост знаний и их прогресс.

Скептицизм (от др.-греч. σκεπτικός — рассматривающий, исследующий; скепсис – синоним “сомнения”) высказывает сомнение в познаваемости мира. При этом последовательно проведенный скептицизм в равной сте­пени подвергает сомнению и утверждение о его непознаваемости.

Античный скептицизм восходит к Ксенофану и Пиррону. Позиция скептиков состоя­ла в «воздержании от суждения», поскольку любому аргументу можно противопоставить контраргумент, а человеческие знания всегда относительны и зависимы от особенностей вкусов, тради­ций, авторитетов и т. п. Впоследствии скептицизм был сопряжен с критицизмом по отношению к любой традиции, претендующей на авторитарность.

Агностицизм (греч. «а» - отрицание, gnosis – знание; от др.-греч. ἄγνωστος — непознаваемый, непознанный) гово­рит о принципиальной непознаваемости мира. Сам термин вошел в обиход только в XIX веке, однако в истории философии применяется для характеристики позиции значительно более ранних авторов (например, в античности - у Горгия). Версии агностицизма мы можем встретить в философии Нового времени. Так, например, не отрицая истину и существование мира как таковое, агностики (Дэвид Юм, Иммануил Кант) говорят о непознаваемости мира постольку, поскольку ограничивают ее сфе­рой человеческой субъективности, за пределы которой познание не может выйти, а следовательно, не может судить об объектив­ном положении дел.

Еще одна распространенная трактовка агностицизма – агностицизм в отношении религии. См.в Википедии раздел «Агностицизм / отношение к религиям»: «Агностик считает невозможным познание истины в вопросах существования богов, вечной жизни и других сверхъестественных существ, понятий и явлений, но не исключает принципиально возможности существования божественных сущностей, как и возможности отсутствия их. Отвергается лишь возможность доказательства истинности или ложности таких утверждений рациональным путём <…>».

P.S. Цитата из диалога Платона «Теэтет»:

«Теэтет. Клянусь богами, Сократ, все это приводит меня в изумление, и, сказать по правде, иногда, когда я пристально вглядываюсь в это, у меня темнеет в глазах.

Сократ. А Феодор, как видно, неплохо разгадал твою природу, милый друг. Ибо как раз философу свойственно испытывать такое изумление. Оно и есть начало философии».