Основу объективного метода в психологическом исследова­нии составляет принятый в научной психологии принцип един­ства сознания и деятельности.

Объективными методами в психологии осуществляется изу­чение психики путем исследования объективных условий воз­никновения психических явлений и объективных их проявлений. Таким образом, объективный принцип исследования—это не метод непосредственного усмотрения каким-то внутренним зре­нием психических явлений, а путь их опосредствованного познания (т. е. исследования посредством анализа их объективных проявлений в деятельности). Изучая деятельность человека, протекающую в точно учитываемых условиях, мы получаем воз­можность судить о психических процессах. При этом объектив­ное изучение собственных психических процессов осуществляет­ся принципиально теми же опосредствованными путями, как и оценка психических процессов другого человека (о том, как про­текал процесс запоминания, мы судим по результатам воспро­изведения, безразлично, идет ли речь здесь о чужой или собст­венной памяти).

Точно так же иллюзорно представление о том, что знание об индивидуальных психологических особенностях (чертах характе­ра, способностях, качествах ума и т. п.) мы получаем путем интроспекции.

Как показывают многочисленные исследования, правильную характери­стику личности человека дает не он сам, а окружающие и давно знающие его люди. Об этом, в частности, свидетельствуют данные изучения юноше­ского возраста, из которых следует, что юноша сначала научается объектив­но оценивать индивидуально-психологические особенности своих товарищей и близких, а затем как бы переносит опыт эмпирически добытых психологи­ческих знаний на себя и начинает довольно правильно оценивать свои черты и свойства.

Таким образом, ряд фактов подтверждает, что психология обогащает фонд своих знаний не с помощью самонаблюдения, а объективными методами.

Иллюзорность возможности интроспекции вытекает и из по­нимания сущности и специфики психической отражательной де­ятельности. Пытаясь интроспективно “заглянуть в себя”, увидеть свои психические процессы, их связи, зависимости, механизмы, человек все равно глядит “наружу” и видит объективный мир, отраженный в мозгу, а не сам мозг с его психическими свойст­вами. Тем самым интроспекция оказывается такой же иллюзи­ей, как и душа, о которой говорили психологи-идеалисты.

Отрицание самонаблюдения как особого непосредственного метода исследования психики не ведет к отрицанию самонаблю­дения вообще. Вполне допустимо самонаблюдение, принимаю­щее форму словесного отчета о том, что видит, слышит, чувству­ет, переживает, желает и т. п. человек. Подобный словесный от­чет фиксируется, как и всякое внешнее объективное выражение и проявление психических состояний человека. Но необходимо подчеркнуть, что в этом случае перед нами не метод, а объект исследования. Имеется также возможность наблюдать свои по­ступки и действия путем своеобразного самонаблюдения, т. е. подвергать их рассмотрению и анализу принципиально теми же средствами, которыми располагают другие люди, изучающие эти поступки. Но подобное самонаблюдение не может быть отожде­ствлено с интроспекцией, так как является опосредствованным, а не непосредственным методом исследования. От обычного наб­людения оно отличается лишь меньшей степенью достоверности в связи с возможными субъективными истолкованиями. Нако­нец, не следует смешивать с интроспекцией рефлексию (раз­мышления и переживания по поводу собственных психических состояний и качеств), которая, в свою очередь, имеет опосредст­вованный характер и представляет собой переработку данных словесного отчета, анализа собственных поступков, умозаклю­чений по этому поводу, сопоставление собственного мнения о се­бе с мнениями других людей и т. д.

Субъективный и объективный принципы изучения в психо­логии отрицают друг друга. Подлинно научная психология должна строиться на использовании объективных методов изучения психики и понимания того, что никаких других в нау­ке не может быть.

Другое важное требование, которое предъявляет современная психология к научному исследова­нию, заключается в следовании принципу генетического (исторического) изучения психических фактов. Сущность генетического принципа в том, что изучаемое психическое явление рассматривается как процесс и исследователь стремит­ся восстановить все моменты его диалектического развития, уви­деть и понять, как они сменяют друг друга, делает попытку представить изучаемый психический факт в его конкретной истории.

В советской психологии необходимость использования гене­тического принципа утвердилась благодаря трудам П. П. Блонского, Л. С. Выготского, С. Л. Рубинштейна, А. Н. Леонтьева. Как подчеркивал Л. С. Выготский, внутреннюю сущность этого принципа составляет историческое понимание явлений челове­ческой психики как “применение категории развития к исследо­ванию явлений”.

Образцы применения генетического принципа к психологи­ческому исследованию содержатся в трудах Л. С. Выготского. Именно таков характер осуществленного им изучения так назы­ваемой “эгоцентрической речи ребенка” — особого вида речи ма­леньких детей, которая не служит целям общения, ничего не меняет в поведении ребенка, а лишь как аккомпанемент сопро­вождает его деятельность и переживания. Эгоцентрическая речь — это речь маленького ребенка, обращенная к самому себе. С каждым годом развития эта речь становится все более непо­нятной окружающим, а ее удельный вес в речевых реакциях де­тей (“коэффициент эгоцентрической речи”) падает к началу школьного возраста до нуля. Некоторые психологи (в частности, видный швейцарский психолог Ж. Пиаже) считали, что эгоцент­рическая речь попросту отмирает, исчезает на пороге школьного возраста. Иначе подошел к этому вопросу Л. С. Выготский. При­меняя генетический принцип, он выдвинул предположение, что эгоцентрическая речь не исчезает, а переходит во внутренний план, становится внутренней речью, которая играет важную роль в управлении поведением человека. Таким образом, важнейшие особенности внутренней речи (которую очень трудно изучать экспериментально) могли быть поняты генетически, по­средством анализа развития и изменения эгоцентрической речи.

Генетический принцип построения исследования в последние годы получил значительное распространение в детской психоло­гии в качестве так называемого метода продольного изучения личности ребенка (лонгитюдный метод). С помощью этого ме­тода психическое развитие выявляется не путем срезов (т. е. характеристики отдельных возрастных этапов развития и сопо­ставления их между собой), а в результате длительного, на про­тяжении ряда лет, изучения личности ребенка в специально ор­ганизованных условиях его обучения.

Как все естественные и общественные науки, пси­хология располагает двумя методами получения фактов, подлежащих дальнейшему анализу, — методами наблюдения и эксперимента, которые, в свою очередь, имеют ряд модификаций, не изменяющих их сущности. Необходимос особо подчеркивать наличие этих ин­струментов научного познания в психологии (хотя это и пред­ставляется в общем-то вполне и само собой разумеющимся для любой науки) вызвана тем, что идеалистическая психология по причинам, которые были охарактеризованы выше, сводила наб­людение к самонаблюдению (интроспекции), а эксперименту отказывала в сколько-нибудь существенной роли в психологиче­ском исследовании, особенно при изучении высших психических процессов.

Наблюдение становится методом психического изучения лишь в том случае, если оно не ограничивается описанием внеш­них явлений, а осуществляет переход к объяснению психологи­ческой природы этих явлений. Сущность наблюдения не в одной лишь регистрации фактов, а в научном объяснении причин этих психологических фактов. Регистрацией фактов ограничиваются так называемые житейские наблюдения, в которых человек на ощупь отыскивает причины тех или иных поступков и действий. Житейские наблюдения отличаются от научного наблюдения прежде всего своей случайностью, неорганизованностью и бес­плановостью. В них редко осуществляется учет всех существен­ных условий, влияющих на возникновение психического факта и протекание его. Однако житейские наблюдения, ввиду того что они бесчисленны и в качестве критерия имеют повседневный опыт, дают иногда в итоге рациональное зерно психологической мудрости. Бесчисленные житейские психологические наблюдения аккумулируются в пословицах, поговорках и представляют опре­деленный интерес для изучения.

Научное психологическое наблюдение в отличие от житей­ского предполагает необходимый переход от описания наблю­даемого факта поведения, деятельности к объяснению его внут­ренней психологической сущности. Формой этого перехода явля­ется гипотеза, возникающая в ходе наблюдения. Ее проверка или опровержение—дело дальнейших наблюдений. Существен­но важным требованием к психологическому наблюдению явля­ется наличие четкого плана, а также фиксирование полученных результатов в специальном дневнике.

Разновидностью наблюдения будет психологический анализ продуктов деятельности. В этом случае как будто изучается не сама деятельность, а лишь ее продукт, по, по существу, объек­том изучения являются психические процессы, реализующиеся в результате действия. Так, в детской психологии немалую роль играет изучение детских рисунков. Сюда же относится метод обобщения независимых характеристик, полученных при наблю­дении личности в различных видах деятельности.

Основной инструмент получения новых психологических фактов и объективного научного познания—это эксперимен­тальный метод. Завоевавший права в психологии лишь на про­тяжении последних ста лет, он в настоящее время служит ос­новным поставщиком психологических знаний и основанием для многих теорий.

В отличие от наблюдения психологический эксперимент пред­полагает возможность активного вмешательства исследователя в деятельность испытуемого. Так, исследователь создает усло­вия, в которых психологический факт может отчетливо выявить­ся, может быть изменен в направлении, желательном для экспе­риментатора, может быть неоднократно повторен для всесто­роннего рассмотрения.

Различают два основных вида экспериментального метода: лабораторный и естественный эксперимент.

Характерный признак лабораторного эксперимента — не только то, что его проводят в лабораторных условиях с помощью специальной психологической аппаратуры и что действия испы­туемого определяются инструкцией, но и отношение испытуемо­го, который знает, что над ним экспериментируют (хотя, как правило, не знает, в чем сущность эксперимента, что конкретно исследуют и с какой целью). С помощью лабораторного экспе­римента можно исследовать свойства внимания, особенности восприятия, памяти и т. д. В настоящее время лабораторный эксперимент нередко строят таким образом, чтобы в нем оказа­лись смоделированными некоторые психологические стороны деятельности, которую выполняет человек в привычных услови­ях (так, в эксперименте могут быть моделированы ситуации значительного эмоционального напряжения, в ходе которых ис­пытуемый—летчик по профессии—должен принимать осмыс­ленные решения, выполнять сложные, требующие высокой степе­ни координированности движения, реагировать на показания приборов и т. д.).

Естественный эксперимент (впервые предложен Л. Ф. Лазурским в 1910 г.) по своему замыслу должен исключать то напря­жение, которое возникает у испытуемого, знающего, что над ним экспериментируют, и перенести исследование в обычные, естественные условия (урок, беседа, игра, приготовление домашних заданий и т. д.).

Примером естественного эксперимента может служить исследование за­висимости продуктивности запоминания от установки на длительное сохра­нение материала в памяти. В одной группе школьников знакомят с материа­лом, который им надлежит изучить, причем учитель говорит, что опрос по этому материалу состоится на следующий день. В другой группе при тех же условиях предъявления учебного материала ученикам говорят, что опрос будет произведен через неделю. В действительности учеников спрашивали через две недели в обеих группах. В ходе этого естественного эксперимента были выявлены преимущества установки на длительное сохранение материа­ла в памяти.

Естественный эксперимент, который решает задачи психоло­го-педагогического исследования, называют психолого-педагогическим экспериментом. Его роль исключительно велика при изучении познавательных возможностей учащихся на различных возрастных этапах, при выяснении конкретных путей формиро­вания личности школьника и т. д.

Различия между лабораторным и естественным эксперимен­том в настоящее время весьма условны и не должны быть абсо­лютизированы.

Методы, о которых шла речь до сих пор, являют­ся исследовательскими—с их помощью ученый может установить важные для научного позна­ния факты, открыть наличие тех или иных закономерностей, обнаружить интимный механизм психических явлений. Други­ми словами, предмет исследований, осуществляемых посредст­вом этих методов, совпадает с предметом психологии как науки.

Психологические методы могут быть использованы не только для целей исследования, но и для целей испытания. В последнем случае задачей является не получение каких-либо новых данных, которые были бы необходимы для дальнейшего углубления на­учных знаний, а выяснение, насколько психологические качества испытуемого соответствуют уже ранее выявленным психологи­ческим нормам и стандартам. Такими методами, с помощью ко­торых психолог стремится установить определенные психологи­ческие качества личности, являются тесты.

Тест — это кратковременное задание, выполнение которого может служить показателем совершенства некоторых психичес­ких функций. При помощи тестов стремятся выявить наличие или отсутствие определенных способностей, навыков, умений, наиболее точно охарактеризовать некоторые качества личности, выяснить степень пригодности для работы в области той или иной профессии и т. д. Психологические тесты применяют, когда надо, например, выяснить степень психологической подготовлен­ности космонавта к космическому полету, когда необходимо установить, как усвоили знания испытуемые в эксперименталь­ной группе, где использовались особые приемы обучения, и во многих других случаях. Диагностическая ценность теста в зна­чительной степени зависит от уровня научного эксперимента и достоверности психологического факта, который был положен в основу теста, т. е. от того, каким образом был сконструирован данный тест, — явился ли он результатом большой предвари­тельной экспериментальной работы или был следствием прибли­зительных, случайных и поверхностных наблюдений. Недоста­точно обоснованные и проверенные психологические тесты могут стать причиной серьезных ошибок, которые способны причинить значительный ущерб в педагогической практике, в области профотбора, при диагностике дефектов и временных задержек психического развития.

Понятие “метод психологического исследования” может быть употреблено и в значении специаль­ной методики решения конкретной научной пси­хологической проблемы. В этих конкретных ме­тодиках, разумеется, реализуются методологиче­ские принципы и проявляются общие не только для данной проблемы, но и для многих других способы познания. Однако специфика конкретных методик определяется прежде всего ха­рактером той научной задачи, которая решается с их помощью. Арсенал конкретных психологических методик, используемых современной психологией, чрезвычайно велик. Формы, которые они принимают, также весьма разнообразны и определяются своеобразием области психологии и проблемы, которая потре­бовала данного приема изучения, т. е. конкретной методики.

Вместе с тем можно выделить некоторые общие черты, свой­ственные большинству конкретных психологических методик. Покажем это на примере исследования, задачей которого яви­лось изучение возрастных различий устойчивости внимания нор­мальных и умственно отсталых детей (олигофренов).

Исследование распадается, как правило, на четыре этапа.

Первый этап— подготовительный. В ходе его различными средствами изучают материал, собирают предварительные све­дения (используют наблюдение во время учебных занятий и трудовой деятельности, в быту, в ходе преднамеренно органи­зованных бесед, иногда применяют анкету со специально подоб­ранными вопросами, выявляют биографические данные, соби­рают анамнез, т. е. описывают условия, предшествующие воз­никновению исследуемого факта, и т. п.).

В рассматриваемом исследовании наблюдали устойчивость внимания (т. е. выполнение заданного действия без явных ошибок и отвлечении) у нормальных детей и детей с врожденными недостатками в работе мозга, обучавшихся во вспомогательных школах. Эти наблюдения производились в различной обстановке и сопровождались сбором дополнительных сведений. Как правило, в результате подготовительного этапа исследователь начинает ориентироваться в материале, устанавливает необходимые контакты с испы­туемым, а главное, у экспериментатора начинает складываться гипотеза о сущности изучаемых психологических фактов, которая должна быть прове­рена и подтверждена в ходе дальнейшего изучения. В данном исследовании такой гипотезой явилось предположение о том, что устойчивость внимания у нормальных детей и умственно отсталых детей различается не столько коли­чественно, сколько качественно.

Второй этап — собственно экспериментальный — реализует конкретную методику исследования и, в свою очередь, распада­ется на ряд последовательно включаемых звеньев — экспери­ментальных серий.

В рассматриваемом исследовании такой методикой являлась так назы­ваемая корректурная проба — испытуемые должны были на типографски от­печатанной странице, состоящей из хаотического набора букв, просматривать строчку за строчкой, вычеркивая буквы “с” и “в”. При этом применялся поминутный контроль — каждую минуту подавался сигнал и испытуемый должен был ставить галочку над той буквой, которую он в эту секунду про­сматривал. Таким образом, можно было точно регистрировать количество строк и букв, просматриваемых за минуту, а также количество сделанных ошибок. Такова была первая серия, в ходе которой выяснилось, что олигофрены хотя и отстают от нормальных детей в количестве просмотренных строк и делают больше ошибок, однако эти различия не являются столь уж существенными. Вторая серия заключалась в том, что при сохранении той же инструкции (вычеркивать “с” и “в”) все испытуемые получили осмысленный текст — небольшой рассказ. При этом выяснилось, что нормальные школьни­ки (пятиклассники) делают больше ошибок, чем олигофрены. Этот, казалось бы, парадоксальный факт объясняется следующим образом: нормальные дети не могли удержаться от того, чтобы не прочитать текст, и, отвлекаясь, дела­ли ошибки, а олигофрены таким “соблазнам” не были подвержены. За вто­рой следовали третья, четвертая, пятая серии, в результате которых были получены новые данные.

Третий этап исследования — количественная обработка дан­ных исследования. Он предполагает применение математическо­го аппарата психологии—использование различных статисти­ческих приемов и применение основных положений теории вероятностей, которые дают возможность судить о достоверно­сти получаемых выводов, подтверждающих первоначально вы­двинутую гипотезу.

Четвертый этап исследования — интерпретация полученных данных, их истолкование на основе психологической теории, окончательное выяснение правильности или ошибочности гипотезы.

Таким образом, использование данной конкретной методики, именуемой корректурной пробой, включает в себя многие ха­рактерные черты объективного психологического исследования, о принципиальном методологическом обосновании которого было сказано выше. Наблюдение, анализ продуктов деятельности, бе­седы, выяснение анамнестических данных, эксперимент, математическая обработка результатов его, выводы и их интерпре­тация — все это органически включается в ход исследования.

Научное решение психологических проблем предполагает умение в случае необходимости применять соответствующую конкретную психологическую методику (ряд таких методик будет рассмотрен в ходе изложения основных разделов курса общей психологии).