Культурно-историческое наследие Архангельского края

Русский Север является уникальной сокровищницей крестьянских, мореходных, рыболовецких, ремесленных и культурных традиций.

С XII века началось проникновение русскоязычного населения сначала с Новгородчины, затем с Верхневолжья в более северные районы. К концу XV века это проникновение становится миграцией в целях постоянного заселения нового для русских людей территорий, охватывающих огромный регион вплоть до побережья Белого моря. В итоге в национально-географическое, а затем и политическое понятие «Русь» начинает входить неотъемлемой частью понятие «Русский Север». В процессе освоения обширных регионов Севера пришлым русским населением сложилась новая симбиотическая поморская культура на основе взаимодействия разных культурных компонентов, сложившихся и пришедших в разное время на осваиваемую территорию: лопарской (саамской) – не позже эпохи бронзы, финской (на рубеже новой эры), карельской (на рубеже I и II тысячелетий н.э.), русской – новгородской и ростово-суздальской (XIV - XVI вв.), русского населения других районов России (вплоть до XVIII века). Поморская культура, маргинальная относительно русской культуры центральных областей России, боролась за сохранение своей этнокультурной самоидентификации – сохранение базовых духовных ценностей. Это и явилось одной из причин архаизации поморской культуры. Отсутствие на северных территориях татаро-монгольского ига и крепостного права, а также суровые условия жизни привели к формированию своеобразного характера местного населения: его отличало чувство собственного достоинства, независимость, свободомыслие, что также способствовало закреплению в культуре региона древних русских традиций. Русский Север с полным основанием рассматривается как своего рода заповедник русской культурной традиции. Знакомство с ней оказало огромное влияние на всю культуру России конца XIX – начала XX вв.

Внимание к истории и культуре Русского Севера значительно усилилось в XIX веке. Споры о самобытности России, о богоносности русского народа вызвали волну интереса к событиям ранней истории и к народной культуре. Русский Север представлял оазис, где народная культура сохранялась в относительно незамутненном, первозданном виде. Более того, здесь не просто сохранились традиционные формы жизни (бытовой уклад, обряды, ремесла), здесь сохранился дух архаики – носители культуры могли объяснить смысл этих форм, их содержание, символику, тогда как в других губерниях подобное понимание было во многом утрачено. Именно северные материалы неоднократно вызывали сенсацию в научном мире, меняя многие устоявшиеся представления о народной культуре. Одной из таких сенсаций стало открытие П. Н. Рыбниковым и А. Ф. Гильфердингом в 70-е годы XIX века в Олонецкой губернии живого былинного эпоса. В 80-е годы огромное воздействие произвели материалы, привезенные В. В. Сусловым из экспедиции по изучению деревянного зодчества Архангельской и Олонецкой губерний. В начале XX века Н. Е. Ончуков обнаружил живое бытование народной драмы. Сенсационное открытие в начале XX века общественностью России Западной Европы русской иконы во многом было связано с расчисткой северных икон, в первую очередь новгородских. Интерес к национальной традиции и народной культуре привлекали на Север не только корифеев отечественной науки, но и многих художников, архитекторов. Северное зодчество было творческим импульсом для создания в архитектуре «неорусского стиля». Существовавшие на Севере уникальные промыслы – холмогорская резьба по кости, великоустюжское чернение по серебру, кружевоплетение, ручное ткачество, изготовление берестяной утвари – распространились по всей России.[3]

Художественные промыслы и ремёсла Архангельской области

Широкое развитие на Архангельском Севере получили художественные промыслы и народные ремесла: резьба по кости, шитье золотом, жемчугом, чернение по серебру, берестяной промысел, медный промысел, усольская финифть, бондарный промысел, каргопольский гончарный промысел и глиняная игрушка, кузнечное дело, ткачество, вышивка, лоскутное шитьё, узорное вязание, роспись северных козулей и т.п.

Народно-прикладное искусство Архангельского Севера воплотило в себе практическую целесообразность, красоту форм и яркость красок. Издавна северных мастеров-ремесленников называли по «сработанным» ими вещам – бочарники, лукошечники, столяры, плотники, бердники, колесники, ковшечники, кузнецы, гвоздники, гнездники (замочники); и т.д. Едва ли не каждый крестьянин умел «ладить» деревянную утварь и посуду – вальки, рубели, пивные жбаны, шкатулки, ковши, солонки – «утушки», черпаки, ложки с резными ручками и разноцветной росписью; берестяные емкости – туеса, пестери, пороховницы разнообразные плетеные изделия из прутьев и корней. [3]

Народная игрушка. Народная игрушка давно известна исследователям. Производство глиняной игрушки издревле получило

распространение в деревнях Шенкурском, Холмогорском, Каргопольском районов. Наиболее известна каргопольская игрушка. Игрушка как часть народной культуры вобрала многообразие форм, содержание символов. Функции народной игрушки многогранны, но подчинены основной задаче – введению детей в сложные отношения с окружающим миром. На Русском Севере игрушки делались из доступных материалов – дерева, глины, коры, бересты, щепок, соломы, травы и плодов. Для каждого возраста народ создавал забавы с учетом особенностей детского развития. С рождения у ребенка появлялись трещотки, погремушки, шаркунки, цветные лоскутки. Позднее появлялись яркие каталки на палочках, которые помогали учиться ходить. Мячи, луки, пращи тренировали ребенка в меткости и ловкости, волчки и кубари открывали первые тайны механики, дудки, рожки, сопилки, свирели, свистульки приобщали детей к музыке. Детские забавы с игрушечной сохой, бороной, топором вскоре переходили в настоящий труд.

Почти все обрядовые празднества, в т.ч. свадьба, «проигрывались» в детских играх. Важная роль отводилась кукле как символу продолжения рода. Куклу как оберег клали в детскую колыбель. На Севере тряпичная кукла была более распространена, чем деревянная игрушка или соломенная. При тщательном исполнении одежды куклы были «безликими». По народным поверьям, кукла «с лицом» обретала душу и становилась опасной для ребенка. В этом отражена магическая функция игрушки. В традиционных игрушечных темах и сюжетах со времен славянского язычества присутствовали образы медведя, оленя, коня, птицы, женщины, всадника. [3]