Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






С.Ю. Быкова, Б.Г.Юдин, Л.В.Ясная





//Человек №2, 1994, с. 147-151

 

(Быкова Светлана Юрьевна – аспирантка МГУ, Юдин Борис Григорьевич – доктор философских наук, зав. сектором биоэтики Института человека РАН, Ясная Людмила Вадимовна – научный сотрудник Института социологии РАН.)

 

В 1991-1992 годах финским Институтом гигиены труда и Институтом социологии РАН проводилось исследование на те­му «Профессиональные и семейные роли врачей». Респонден­ты (316 московских врачей, представлявших различные про­фессионально-медицинские категории) ответили на обширную анкету, в том числе на вопросы из области биомедицинской этики. Одна из наиболее спорных проблем в данной обла­сти - эвтаназия, т. е. добровольная безболезненная смерть безнадежно больного пациента. Дискуссии по этому поводу имели место на страницах ряда центральных периодических изданий, в других средствах массовой информации, но со­циологический опрос, выявляющий отношение врачей к упо­мянутой проблеме, в нашей стране проводился, пожалуй, впервые.

Прежде чем обратиться к полученным результатам, отме­тим, что в отечественных пособиях по медицинской деонтоло­гии эвтаназия расценивается резко отрицательно, а законода­тельство запрещает подобную практику. Впрочем, врачам, ви­димо, довольно часто приходится прекращать жизнеподдерживающее лечение или выписывать из больницы безнадежно больных, но поскольку законодательный запрет формулирует­ся в самом общем виде, он не может действовать как «работа­ющая» правовая норма.

Учитывая сказанное, было бы некорректно спрашивать ре­спондентов о том, доводилось ли им на практике прибегать к эвтаназии. Поэтому вопрос звучал так: «Считаете ли вы допу­стимой эвтаназию?» Предлагались следующие варианты отве­та: «Да, если этого желает пациент»; «В исключительных слу­чаях»; «Ни при каких обстоятельствах»; «Никогда об этом не думал (а)».

Свыше 10% респондентов на поставленный вопрос не отве­тили, причем наибольшая доля среди них приходится на пред­ставителей старших возрастных групп, а также гинекологов и терапевтов (15-20%). Если приплюсовать к их числу тех, кто выбрал последний вариант ответа, то окажется, что поч­ти половина опрошенных не захотела или не смогла выра­зить определенного мнения. Конечно, окончательный вывод можно сделать только после дополнительных исследований, но все же, по-видимому, для многих врачей данная проблема неизвестна. Впрочем, не исключено, что какая-то часть опра­шиваемых сочла этот вопрос чересчур расплывчатым и пото­му проигнорировала его.

Тот факт, что чаще других отвечали «Никогда об этом не думал (а)» врачи в возрасте 41-50 и 51-65 лет (соответст­венно 51,5 и 44,8%), опровергает предположение, согласно которому именно они, как обладающие большим профессио­нальным опытом, должны были бы если не сталкиваться с проблемой эвтаназии в собственной практике, то, по крайней мере, больше остальных задумываться над ней. Видимо, здесь, действует другая тенденция, затрагивающая, прежде всего мо­лодые поколения,- происходит смена ценностных установок, характерных для профессионального сознания медиков.

Хотя число тех, кто не захотел или не смог выразить сво­его отношения к возможности добровольной смерти безнадеж­но больного пациента, повторим, достаточно ощутимо, тем не менее свыше 40% ответивших на вопрос (и более 35% всех респондентов) считают, что, вопреки официально провозгла­шенным юридическим и этическим нормам, эвтаназия в ка­ких-то ситуациях допустима. И здесь прослеживается та же закономерность - доля выбравших первый и второй варианты ответов превалирует среди врачей в возрасте 21-30 лет (49%), а в более старших возрастных категориях убывает. Это еще одно подтверждение упомянутой выше тенденции и, кроме того, как нам кажется, свидетельство меньшей степени интернализации профессиональных стандартов у молодых ме­диков.

Правомерно ли истолковывать эту тенденцию как проявле­ние отказа от патерналистских установок в отношении к па­циентам и перехода к соблюдению такого принципа современ­ной биомедицинской этики, как уважение их автономии? Да­лее речь об этом пойдет подробнее, а сейчас отметим, что все далеко не столь однозначно. Действительно, ссылка на желание пациента дается только в первом варианте ответа, и, хотя второй вариант не исключает этой альтернативы, при выборе позиции данное обстоятельство не осознается в качест­ве решающего аргумента. Кстати, чем моложе врачи, тем ча­ще они допускают возможность эвтаназии, не ориентируясь при этом на мнение пациента, и, наоборот, чем старше, тем большее значение придают желанию больного. Видимо, здесь играют роль накопленный долгими годами опыт непосредст­венного общения с тяжело и безнадежно больными, длитель­ные наблюдения человеческих страданий и смерти. Несколько упрощая, можно сказать, что первый вариант ответа предпо­лагает эвтаназию из сострадания, тогда как второй смещает акцент на практическую неэффективность жизнеподдерживаю­щего лечения.

Обратимся теперь к распределению ответов в зависимости от пола. Доля не допускающих эвтаназию ни при каких об­стоятельствах и допускающих ее лишь в исключительных слу­чаях как среди мужчин, так и среди женщин примерно оди­накова - 14,1; 25,3 и 14,5; 26,9% соответственно. То же можно сказать и об удельном весе не ответивших на вопрос. Вместе с тем среди выбравших последнюю альтернативу «Никогда об этом не думал (а)» - женщин 45,7, а мужчин 38,4%. И, наконец, допускают эвтаназию, если этого желает пациент, 20,2% врачей-мужчин и 11,8% их коллег-женщин. Иными словами, в целом представительницы слабого пола ориентированы несколько более патерналистски.

Что касается влияния на отношение к эвтаназии врача-спе­циалиста, то, судя по полученным данным, меньше всего за­думывались над проблемой невропатологи (7,7%) и анестезио­логи (29,4%). С другой стороны, они лидируют среди тех, кто считает эвтаназию допустимой, причем невропатологи за­метно опережают других специалистов. Причина, видимо, в том, что вопрос о добровольной смерти особенно остро встает в тех случаях, когда у пациента необратимо нарушены функ­ции мозга и центральной нервной системы. Врачи, имеющие дело с такими больными, лучше других осознают неэффектив­ность жизнеподдерживающей терапии для восстановления лич­ностных качеств пациента, а потому чаще склонны считать эвтаназию допустимой.

Примечательно, что независимо от специальности респон­денты отдали предпочтение второму варианту ответа, причем в большей степени это характерно для невропатологов, анесте­зиологов и психиатров, которые, по вполне понятным причи­нам, склонны ориентироваться не столько на субъективно вы­раженную волю пациента, сколько на объективную оценку его текущего и прогнозируемого состояния.

Интересные данные получены при выявлении зависимости между должностью врача и его отношением к эвтаназии. Сре­ди опрошенных оказалось больше всего врачей-специалистов, и на эту же категорию приходится самая высокая доля укло­нившихся от ответа (около 15%). Вместе с тем они реже дру­гих признавались в том, что не задумывались над проблемой. Будучи ближе остальных (наряду с ординаторами) к «изго­ловью постели» больного, врачи-специалисты непосредственно сталкиваются с конкретной ситуацией тяжкой и неизлечимой болезни и, кроме того, чаще вынуждены брать на себя (наря­ду с главными врачами) бремя ответственных решений. В це­лом по двум «допускающим» эвтаназию вариантам на эту ка­тегорию приходится свыше 47% ответов. Близость к «изголовью постели» больного, таким образом, делает врача более толерантным к эвтаназии.

Единственная должностная категория, отдавшая предпочте­ние первому из двух «разрешающих» вариантов,- главные врачи и заведующие отделениями. Как правило, эти должно­сти занимают люди не молодые, а они, как уже отмечалось, коль скоро вообще размышляют об эвтаназии, то склонны в большей степени руководствоваться желанием больного.

Заканчивая анализ зависимости отношения к эвтаназии от демографических и профессиональных характеристик респон­дентов, коснемся такого фактора, как место основной работы. Распределение ответов можно четко сгруппировать на те, ко­торые дали работники научно-исследовательских институтов и больниц общего профиля, и те, что принадлежат врачам пси­хиатрических или других специализированных больниц, поли­клиник, медпунктов. В первой группе существенно больше занимающих определенную позицию в отношении эвтаназии - как допускающую, так и недопускающую; во второй - вы­бравших четвертый вариант ответа. Последнее вполне объяс­нимо для работников поликлиник, поскольку они значитель­но реже оказываются в ситуации, требующей принятия соот­ветствующего решения. Что же касается сотрудников специа­лизированных больниц, то их удельный вес в общем массиве опрошенных крайне невелик, и полученные данные вряд ли можно поэтому считать репрезентативными.

 

Сопоставление ответов на вопрос об отношении к эвтаназии и оценки врачами своих возможностей помочь пациентам

 

Думаете ли вы, что можете помочь своим пациентам в их проблемах. Считаете ли вы допустимой эвтаназию?
  Да, если этого желает пациент В исключительных случаях Ни при каких обстоятельствах Никогда об этом думал (а)
Обычно нет Иногда Часто Почти всегда 14,3 15,6 14,0 16,2 17,9 33,0 27,1 8,1 14,3 16,5 14,0 10,8 53,6 33,9 43,0 62,2

Среди врачей, работающих в НИИ, очень мало тех, кто ставит допустимость эвтаназии в зависимость от желания па­циента. Большинство выступают «за» лишь в исключитель­ных обстоятельствах. На наш взгляд, здесь могут действовать два фактора: превалирование исследовательских интересов над интересами обеспечения блага пациента и относительно более часто встречающиеся случаи сложных заболеваний. В отличие от этой категории, врачи общего профиля склонны ориентироваться на желания больного.

Сопоставим теперь ответы на вопросы «Думаете ли вы, что можете помочь своим пациентам в их проблемах?» и «Считаете ли вы допустимой эвтаназию?» (см. таблицу). При­мечательно, что процент тех, кто никогда не задумывался над допустимостью прервать жизнь безнадежного больного, на­иболее высок в двух полярных группах: врачей, которые обычно не могут помочь своим пациентам, и врачей, у кото­рых, по собственной оценке, почти всегда есть такая возмож­ность. Предположительно, для первых подобное отношение к эвтаназии объясняется равнодушием к проблемам больного, а для вторых - твердой уверенностью в своих силах, в том, что еще не все потеряно и у больного есть шанс.

Упомянутые категории сближает и то, что среди них отно­сительно велика доля тех, кто предпочел первый, «разрешаю­щий» вариант второму. Особенно отчетливо это выражено у респондентов, наиболее настроенных на помощь больному. 16,2% из них считают эвтаназию допустимой при желании пациента и лишь 8,1% -в исключительных случаях. Впро­чем, относительная малочисленность этих групп заставляет от­носиться к любым интерпретациям с чрезвычайной осторожно­стью.

* * *

Подчеркнем еще раз: проведенное социологическое исследо­вание, посвященное проблеме эвтаназии, было первым в нашей стране. Вполне естественно поэтому, что его нужно рас­сматривать в значительной мере как пилотажное. Во всяком случае, невыясненных вопросов, ответы на которые позволят дать дальнейшие изыскания, пока предостаточно. И все же, на основании полученных данных можно сделать определен­ные выводы. Прежде всего, несмотря на довольно большое внимание к проблеме эвтаназии со стороны широкой обще­ственности, выяснилось, что свыше половины всех респонден­тов не имеют на сей счет никакого мнения. Более того, мно­гие из них, скорее всего, просто не знакомы с этим термином.

Отчетливо просматривается следующая тенденция - чем моложе врачи, тем больше интереса они проявляют к пробле­ме эвтаназии и тем чаще склонны допускать такую возмож­ность. При этом тех, кто ориентируется в первую очередь на объективные данные о состоянии больного, вдвое больше, чем тех, кто во главу угла ставит желание пациента. Далее. Чем ближе врачи к «изголовью постели» больного и чем чаще (в силу места работы, занимаемой должности или медицинской специализации) им приходится иметь дело с пациентами, чье состояние критическое, тем более терпимы они в отношении эвтаназии. Полученные данные позволяют предположить, что мы сталкиваемся здесь с одним из тех объективных противо­речий, с которыми связан научно-технический прогресс в сфе­ре биомедицины. Вооруженные современными технологиями врачи делают возможным поддержание жизни в ситуациях, в которых еще совсем недавно это было немыслимым, но тем самым нередко продлевают страдания безнадежно больных. Сами же пациенты далеко не всегда считают подобные дейст­вия оправданными.

То обстоятельство, что свыше 35% респондентов, вопреки официальным правовым и официозным деонтологическим нор­мам, считают эвтаназию допустимой, конечно, впечатляет. Однако следует особо подчеркнуть: даже если бы 95% всех врачей в России высказались за эвтаназию, это еще нельзя было бы считать достаточным основанием для ее законода­тельного признания. Решение об узаконении тех или иных форм эвтаназии возможно лишь после широкого общественно­го обсуждения. И дело здесь не только и не столько в том, доверяет или не доверяет общество врачам. Как показывают приведенные данные, для самих медиков вопрос об эвтана­зии - т. е. о прекращении человеческой жизни - не являет­ся простым и однозначным. Более четкое и детальное право­вое, а также этическое регулирование в этой области нужно не только для пациентов, но и для врачей - для них, быть может, в первую очередь.

Как бы то ни было, постановка и обсуждение проблемы эвтаназии в нашей стране - не прихоть журналистов или со­циологов, а насущная необходимость. Эта проблема имеет множество конкретных аспектов, и ни сегодня, ни в обозри­мом будущем ожидать единодушия по каждому из них вряд ли разумно. Смысл общественного обсуждения проблемы, рав­но как юридических, так и этических норм, многие из кото­рых еще предстоит разработать и укоренить в медицинскую практику, не в последнюю очередь состоит именно в выявле­нии и согласовании разнонаправленных интересов.

 

 

ЭВТАНАЗИЯ: НЕ ПЕРЕХОДИТЬ ГРАНИЦУ

 

Сьюзен М.Вулф

// Человек 1993, № 5, с. 53-57.

 

Большую часть аргументов против смягчения юридического запрета на активную эвтаназию можно отнести к одной из двух категорий: они либо осуждают эвтаназию как безнравственное действие, либо доказывают, что снятие ограничений приведет к неприемлемым последствиям. Я хочу сосредоточиться на этом последнем опасении и обратить внимание на ряд возможных последствий, которые до сих пор почти полностью выпадали из поля зрения.

Обычно среди опасных последствий легализации активной эвтаназии называют зыбкость и неопределенность ситуации с возможностью злоупотреблений и ошибок! Мы не просто увязнем в трясине некомпетентности и злонамеренности, как легко предвидеть, мы еще лишимся тех завоеваний, на которые были потрачены долгие годы. Уже более десятилетия мы пытаемся выработать приемлемые законы и медицинскую практику, которые позволяли бы принимать и контролировать решения о прекращении лечения и регулировали порядок ухода за умирающими. Эта борьба еще не завершена, и именно законодательный запрет активной эвтаназии является необходимым прикрытием всех достигнутых нами успехов; своеобразной плотиной, защищающей отвоеванную землю. Стоит этой плотине дать течь, и поток наверняка затопит уже созданный ландшафт - существующее законодательство и практику прекращения лечения.

 

Удерживая поток

 

По моему мнению, именно законодательный запрет активной эвтаназии помог выработать более или менее удовлетворительные законы и практику, регулирующие прекращение лечения. Во-первых, этот запрет избавил нас от необходимости прибегать при решении упомянутых проблем к помощи суда. Сами судьи обычно рекомендуют заинтересованным лицам избегать судебных разбирательств; судебные власти почти всегда признавали, что помощь безнадежно больным не относится к области уголовного права, законы большинства штатов позволяют избегать ненужных формальностей и бумаготворчества. Таким образом, повсеместно допускаются относительно неформализованные и не слишком строгие процедуры и господствует убеждение, что врачи и без того руководствуются принципом «не навреди».

Во-вторых, сохранение запрета на эвтаназию позволяет судам достаточно широко толковать право на отказ от жизнеподдерживающего лечения. Такое право признано и за небезнадежно больными пациентами, включая тех, чье лечение сравнительно несложно и необременительно. А вот активную эвтаназию суды вряд ли решились бы распространить на небезнадежных или менее обременительных пациентов.

В-третьих, существующий запрет требует от врачей самого пристального внимания к умирающим пациентам. Лишенные легкодоступной лазейки, врачи вынуждены быть внимательными ко всем симптомам, к болям и страданиям умирающих.

И, наконец, запрет помог смягчить, конфликты и ослабить эмоциональное напряжение, связанное с прекращением лечения, способное до предела обострить любые разногласия между сторонами. Запрет эвтаназии, в конечном счете, ясно определяет и степень допустимого произвола, и те пределы, перешагнув которые мы преступим закон.

Эти четыре аргумента требуют пояснений.

 

Date: 2016-11-17; view: 302; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.005 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию