IX. Субкультура и культы 26 page

Как бы искренне они ни раскаивались, натура сильнее этого. По логике их надо было бы приговаривать к смерти или пожизненному заключению. Если эта кара кажется несоизмеримой с прегрешением, если жаль лишиться Устинова или - нового Чайковского, то как быть? Неужто оправдать? Или закрывать глаза, не замечать? Сторонники такого решения есть. Они не решаются высказываться прямо, но исподволь накапливают аргументы в защиту этой страсти.

Штернвейлер заботливо собрал множество фотоснимков Дермера и его юных любовников,.письма Гейнца и его родных и друзей, воспоминания, тексты приговоров. Толстая книга молодого автора не содержит ни восхваления Дермера, ни осуждения, но полна сочувствия к нему. И помогает понять тягу юнцов к нему. Сам Дермер в 1960 г. написал в тюрьме автобиографию, в которой возражал только против обвинения в том, что общение с ним принесло юношам вред.

"Все юноши, которые раньше были осуждены вместе со мной, и те, которые выступали как свидетели, еще живут. Они не получили никакого вреда - ни телесного, ни духовного, счастливы и довольны, частью женились, частью даже имеют детей, и все это прямо вопреки всем негативным предсказаниям" (Stemweiler 1994: 179).

Суд в своем приговоре повторил утверждение об ущербе, однако фактов о превращении юношей в гомосексуалов не привел! Очень аккуратный и логичный немецкий суд...

Хансаеву возмущает то, что к "избранным" Устинов относит ушедшего вместе с детьми на смерть великого педагога Яну-ша Корчака и "то же самое плетет вокруг имени Аркадия Гайдара". Не знаю, не знаю. Не слышал аргументов Устинова. Зато знаю, что крупнейший реформатор немецкой педагогики начала века Густав Винекен был точно педофилом. Читал и статью Бориса Парамонова, который объясняет многие особенности педагогики Макаренко его гомосексуальностью (Парамонов 1996). Было много возражений Парамонову. Он действительно переборщил со своими обвинениями (приравнивает Макаренко к воровскому пахану), но особенности действий и литературных трудов Макаренко он объясняет гомосексуальностью очень убедительно: непрестанное восхищение красотой юношей, ненависть к семейной перспективе для них, пристрастие к спортивной форме (все ходят полуобнаженными), глухие ссылки на какие-то постоянные жалобы и проверочные комиссии - без указания мотивов, и т.п.

Вообще высказывалось мнение, что "слегка гомосексуальный педагог... часто обязан своим блестящим даром воспитателя именно гомосексуальным наклонностям." (К. Jung). Гомосексуалы, если они сдерживают свои чувства, "могут оказаться отличными воспитателями юношества того же пола благодаря их эмоциональной установке", хотя это и "довольно опасная вещь", и Фетчер оценивает как "совсем безумное" высказанное кем-то положение, "что настоящий воспитатель должен быть гомосексуалистом." (Фетчер 1930: 151). Хотя так обстояло дело в античной Спарте.

Оставим, однако, педофилов-педагогов. В жизни любого мальчика достаточно велика возможность встретить педофила и вне школы или лагеря юных туристов.

Неутомимым охотником за юношами был величайший поэт Америки, идол американской литературы Уолт Уитмен, чьи гомосексуальные вкусы отражены в его лирике.

Его поэзия полна выражениями любви и интереса к "первому встречному", готовности пойти на близость. "Я люблю мальчиков, которым нравится, что они мальчики, и мужчин, которые остаются мальчиками", - писал он (Shively 1989b: 42). Правда, он не был содомитом: его излюбленный секс - сосать, при чем предпочтительно у простых рабочих парней. После смерти опубликована не только его переписка, но и его записные книжки и дневники (Katz 1976: 751-754; Shively 1986, 1987). Они испещрены записями о сексуальных приключениях. Так сказать, учет успехов. Зарубки для памяти. С деталями, по которым можно было бы вспомнить и хотя бы мысленно еще раз пережить.

"Вм. Калвер, парень в бане, 18 лет (уехал в Калифорнию '56)...". "Том Эгберт, кондуктор Миртл ав[еню], с открытой шеей, выглядит как моряк".

"Давид Уилсон - ночь 11 окт. '62 прибыл из Миддаг - спал со мной - работает у кузнеца в Нэви Ярд - живет на Хэмден стр.- прогулки вместе в воскр. пополудни и вечером - ему примерно 19".

"Хорас Острандер 22 окт. '62 4-ая ав. 24 <...> примерно 28 лет <...> спал с ним 4 дек. '62".

"Джерри Тейлор [9 окт. 1863, Вашингтон, Дю К.], Н. Дж. из 2-го полка, спал со мной прошлой ночью".

"Хью Хэрроп юноша 17 свеж ирландец сортировщик шерсти".

"Вм Клэйтон мальчик 13 или 14 на экипажах ночью <...> апрель 81..."

Или Евгений Харитонов. Я сразу же отметаю возражения, что нельзя путать персонажа с автором. Харитонов не играл гомосексуала, он им был, это общеизвестно. Авторская речь у него строго отделена от стилизованной речи персонажей. Если он и строил образы для эпатажных и критических целей, то он строил их из собственных переживаний, с неимоверной откровенностью и самокритичностью, выворачивал свою душу. В этом секрет силы его воздействия на читателя.

Да и не было у него надежды опубликовать свои откровения. Он писал для себя и для одиночного, очень доверенного читателя, читателя по секрету. Всё опубликовано посмертно.

"Мы читаем и болеем от Харитонова...- пишет Олег Дарк (1993а: 167).- Он крайне искренен. <...> Он просто рассказывает, жалуется, любит. <...> Нас наполняет его влюбленность и его стенания. Мы завидуем ласкам его юных любовников. Мы переживаем, когда они нас бросают и мучают. Мы хотим быть гомосексуалистами. Мы уже являемся гомосексуалистами. Мы очень долго, всю жизнь были гомосексуалистами, пока читали Харитонова. Мы перестали ими быть, закрыв книгу. Нам очень жаль, что мы перестали быть ими. Но мы уже никогда не забудем, что ими побывали".

Под заголовком "Как надо жить" Харитонов с нескрываемым цинизмом делится опытом:

"Надо просто и смело раз и всё. Молодежь сами ничего не знают что они хотят. Они еще сами не знают кто они такие. А они все такие. Только надо уметь повести дело. Они все хотят ласки и плеча. И с удовольствием пойдут на всё. Надо только уметь приохотить.

Они сами не отвяжутся. Тут надо только не думать что он не такой и ничего быть не может. Все такие и всё может быть. Да, так что? Деревенский Андрей. Удивительно. Удивительно, что ему не удивительно. Он даже проглотил... Я сказал я возьму у тебя ты у меня, и он взял. Так, отплатить что ли за ночлег. Что, мол, так положено. Раз я у него проглотил, он должен тоже" (Харитонов 1993: 187).

И еще: "Заповеди, как вести себя с молодежью":

"Пускай после первого раза три дня будет вас избегать. Потом, когда напьется, снова бросится к вам (только сам) и скажет я по тебе соскучился; потом опять пускай пропадет, а в третий раз придет и скажет наконец я тебя люблю жить без тебя не могу. И теперь он ваш; ждите третьего раза" (Харитонов 1993: 222).

Примеры рассыпаны по рассказам Харитонова.

Но это бравада. "Все такие"... Нет, не все такие. И не всегда получается. Иначе почему Харитонов всё время жалуется на одиночество?"

Я додумался подсоединить звонок входной двери к кнопке возле подушки, и когда лежал в темноте, засыпая, и думал, сейчас придет кто-то ко мне, незаметно нажимал на кнопку и в тишине на всю квартиру раздавался резкий звонок. Так я играл со своим сердцем, и оно, правда, замирало" (Харитонов 1993: 243).

Иначе почему в рецепты закрадывается сомнение?

"Представление о счастье. Это пойти, например, в баню и просто и легко познакомиться. Но, к сожалению, не умею, не знаю, как завести разговор. Тут надо уметь хитрить. <...> Не надо бояться, что он грубо ответит или усмехнется <...> Не стесняться, да, скользко подсесть и заговорить. Ответит грубо, и отойти, и не считать себя побитым и оскорбленным в достоинстве. <...> И не бояться обжечься. Ну и что. Отошел и пошел дальше. (Отошел и заплакал.)" (Харитонов 1993: 240-241).

Значит, знает, что можно обжечься, что грубо ответят, усмехнутся. Отойдя, плачет.

Дальше, почему Харитонов и сам не всегда следует своим рецептам? Вот у него в гостях юноша.

"У него и глазки заволоклись, когда я его рисовал оттого, что он голый и его голого изучают и заносят на бумагу". Но назавтра вспоминает: "Ой, как гадко было вчера, когда я придерживал его за руку а он доверчиво не отнимал и чуть-чуть откликался; но не в том смысле. Как всё испорчено было бы для него. Нет, вчера было хорошо, хороший вечер. А почему?... Потому что: ужасно думать, что он поймет, что я нарочно к этому вел; что его водили за нос; что им играли как в шахматы. Он ко мне пришел как к интересному человеку, а я вон что. Важно видеть, что это к его удовольствию, а видеть, что это ему неприятно, неприятно." (Харитонов 1993: 221).

Вот так. Стало быть, знает, что бывает неприятно. Бывает афронт. И удерживается. И знает, что впоследствии мальчик может одуматься. И одну сцену успешного, благополучного совращения (уходя, подросток из Фастова прошептал "спасибо"), оканчивает неожиданным "Когда настанет час расплаты за всё?" (Харитонов 1993: 218-219).

2. Сопротивление материала (иммунитет и возраст)

Словом, литературный образ пожилого или по крайней мере взрослого педераста, охотящегося за юношами и подростками, списан с натуры. Но идущие навстречу приключению юнцы не столь уж наивны и невинны. Как правило, они знают, на что идут. Задолго до того у них уже сложились некие предпочтения или, по крайней мере, ожидания и допущения. Если таковых нет, то соблазнить подростка совершенно невозможно, даже если на месте пожилого педераста окажется гораздо более привлекательный сверстник юноши, искушенный в голубом сексе.

У нерасположенного к этому юноши скажется просто отвращение к предлагаемому акту. Даже ребенок обычно не столь уж податлив и пластичен. Известный сексолог прошлого века Хэвлок Эллис, один из первопроходцев этой сферы, припоминал в автобиографии, что в детстве его даже к мастурбации склонить не удавалось.

Отец его был капитаном корабля "Эмпресс", и с семи лет сын сопровождал его в кругосветном путешествии. Однажды в южноамериканском порту один сверстник учил его, как мастурбировать, убеждая, что это способ развить сей орган, важность которого Генри сознавал. "С самыми лучшими намерениями я пытался следовать его инструкциям, но результат был, к счастью, абсолютно негативным во всех отношениях". Один 15-летний мальчик в этом же плавании позволил маленькому Генри ("или возможно побудил") сунуть руку в его штаны и слегка дотронуться до его половых органов; "моим впечатлением было просто почтительное восхищение их величиной: моему детскому представлению они казались очень большими" (Ellis 1939). Никаких следов это не оставило.

Если даже сложится ситуация, в которой неопытный юнец будет психологически вынужден пойти на гомосексуальный акт (из робости, почтения, смущения, дружеских чувств, наигрыша или по расчету), никакого переворота в нем это произвести не сможет. Ситуация ему не понравится, и он будет вспоминать о ней с омерзением, а уж повторения ни в коем случае не допустит.

Опытный соблазнитель Дмитрий Лычев рассказывает о том, как, будучи солдатом, соблазнил 15-летнего школьника из присланных на допризывную подготовку. Брошенные начальством, они гоняли в футбол. В биллиардную беседку, где убирался солдат, горевший похотью, зашел белобрысый мальчишка Валерка. "Блики от костра летали по его юношескому лицу, грязному от сегодняшних футбольных сражений". Солдат стал учить его играть в биллиард. "Фонарь, тускло освещавший внутренности беседки, молча наблюдал, как я, показывая самые простые удары, беззастенчиво лапал мальчишку.... Валерка увлеченно постигал азы игры, в то время, как мои руки сновали в опасной близости его лобка". Появилась бутылка горячительного. "Юношу не пришлось уламывать попробовать джин... Глаза его налились теплотой и негой после второй дегустации огненного напитка". Солдат навел разговор об отрыве от каникул, от баб.

"- Тяжело, наверно, столько времени без любимой? Она хоть имеет место быть?

- Ну, да...

- Да, здорово! Нам в этом отношении куда сложнее. Сидим в этой армии сраной, только дрочиловкой и остается заниматься. А ты часто дрочишь?

- Да нет... Так, когда делать неча...

- Ну ничего, в армию пойдешь, узнаешь..."

И солдат стал красочно расписывать свои воображаемые удачи с "телками".

- Кстати, на этом столе это и было. Слушай, а ты никак возбудился... Я схватил Валерку за возбудившийся кончик <...> От стыда за своего хозяина оголивший головку и зардевшийся, как переходящее красное знамя в углу. Смущенный Валерка наблюдал за моими руками, проявляя чудеса терпеливости. <...> За сей подвиг я немедленно вручил юноше переходящее знамя. Но не то, что валялось в углу - свое. Вернее только древко. Зато горячее и толстое. Потные холодные ладони бережно сжали его. Мы встали в полный рост, Валерка - сильно шатаясь. <...> Руки наши не покидали флагштоки друг друга. Эта суходрочка не могла длиться вечно - я чувствовал приближение финиша. И, сам от себя подобного не ожидая, бухнулся перед Валеркой на колени. Самая маленькая его конечность была вмиг поглощена ненасытной ротовой полостью". Непропорционально большие "производители семени" трудились в ударном темпе. "Это я понял через минуту, когда семя горячим фонтаном оросило нёбо. Я глотал, а оно всё хлестало артезианским колодцем. Колодец высох только на втором десятке". Рассказчик испил эту чашу до дна, одновременно покрывая Валеркины ботинки своей влагой.

А вот конец всей истории: "Валерка не мог или не хотел говорить. Этот податливый нежный юноша неожиданно превратился в грубого неотесанного мужлана". Сквозь пелену винного тумана "до него дошло, что только что он поимел дело с настоящим пидаром. Даже х-сосом назвал, за что тут же получил сильную затрещину. Заплакал. Пьяные слезы скатывались по разрумянившейся мордашке. Достигали подбородка, где их и ждал мой язык. Поцеловать себя так и не дал. Мотивировал тем, что я член сосал. Мне стало скучно с ним. Сразу. В один миг. Задув свечки, я грубо вытолкал его на улицу" (Лычев 1998: 262-265).

Наученный горьким опытом, этот больше не поддастся на соблазн.

Но даже если в подобных случаях произойдет повторение, и оно еще не означает увлеченности. Каприс рассказывает историю своего молодого пациента, тридцати с небольшим лет, женатого, очень сексуального и подверженного разнообразным перверсиям - эксгибиционизму, скотоложству и проч. Но вот что этот пациент рассказывает о гомосексуальных соблазнах, испытанных примерно в 16-летнем возрасте.

"Двое голубых подцепили меня и моего друга и привели нас к себе домой. Один из них, который остался со мной, стал играть моим пенисом, который в то время не был эрегированным. Прошло много времени, прежде чем он стал эрегированным. А с той самой минуты, как я лег в постель с этим парнем, я стал испытывать отвращение ко всему происходящему. По-видимому, мне было немного стыдно за самого себя. Он попытался поцеловать меня, и от этого меня едва не стошнило. Он попытался заставить меня поиграть с его пенисом, но я наотрез отказался. Тогда он взял какой-то твердый крем и намазал им свой пенис, затем он заставил меня лечь на живот и попытался затолкнуть свой пенис мне в ректум. Я даже и понятия не имел о чем-либо подобном, поэтому я крайне удивился его действиям и сказал ему, что он должен на пару минут прекратить это делать. Он так никогда и не завершил того, что хотел, ибо до меня наконец дошло, что происходит, и я повернулся к нему лицом, говоря: "Я не могу это сделать". Тогда я попробовал сделать с ним то же самое, но он также сказал, что не может этого сделать. Он терся своим пенисом о мои бедра и возбудился. На всем протяжении этого эпизода я не был возбужден. Затем он снова стал играть моим пенисом и играл им до тех пор, пока я не сказал ему, что сейчас у мня будет эякуляция. Тогда он притащил полотенце. Я же закрыл глаза и, пока он играл с моим пенисом, пытался представить себе, что лежу с какой-то женщиной. <...>

Примерно в двадцатилетнем возрасте у меня было первое переживание, когда голубой взял мой пенис себе в рот. У меня было три или четыре переживания подобного рода. Я не очень ярко помню детали какого-либо из этих переживаний. Однако я знаю, что был крайне удивлен и изумлен, когда это случилось впервые". Он уверяет, что после каждого такого приключения испытывал "сильное отвращение" ко всему этому (Каприо 1995: 280- 281).

Скотоложство - да, эксгибиционизм - да, но не это! Словом, поиски в этом направлении ему не пришлись по душе.

Однако, возможно, дело в том, что он познакомился с этим, когда был уже скорее юношей, чем ребенком. Что ж, у Каприо есть еще один рассказ - об одном мальчике, Джимми, который, когда он был маленьким, был приглашен одним мужчиной в лес на охоту.

Там этот мужчина принудил Джимми "совершить фелляцию и подчиниться педерастии. Мальчик подчинился из страха, так как у мужчины был нож". Дома мальчик пожаловался матери, и мужчина был арестован.

Однако значительно позже, уже 14 лет, Джимми познакомился с другим мужчиной, обладавшим гомосексуальными и эксгибиционистскими склонностями. Врач передает рассказ именно этого мужчины, инженера 36 лет, для которого это был первый гомосексуальный контакт после давней детской забавы. Рассказ о событии двухлетней давности. "Мне удалось ласкать его шею и щеку, и это возбудило меня. Я решился иметь с ним сексуальный контакт. <...> Мы пошли в лес, и я вытащил его пенис. Я был страшно возбужден. Я вытащил свой пенис и выставил его против его пениса. Мы касались органов друг друга руками, но он вскоре выпустил мой член. Я мастурбировал его, пока он не отпрянул от меня. Тогда я сказал ему, что могу вызвать у него оргазм, и взял его пенис себе в рот. Он снова отпрянул, <...> с неохотой и в страхе. Но я к этому времени был слишком возбужден и поэтому продолжал иметь оргазм в то время, как он наблюдал. Он выразил удивление по поводу количества изверженного семени. Это и вправду был сильнейший оргазм из всех, какие я только имел в течение длительного периода времени. Я отправил его домой. <...>

Двумя неделями позже я снова увидел Джимми. Он, казалось, опасался меня. Он сказал, что боится мужчин", и рассказал о своем первом опыте, когда он был изнасилован. "Эти признания, сделанные Джимми, послужили возбуждению моего сексуального желания. Я убедил его сопровождать меня в уединенное место. Придя туда, я стал крайне возбужденным, и быстро сбросил большую часть своей одежды. Джимми был в нерешительности и сопротивлялся моему побуждению, чтобы он присоединился ко мне. Но всё же, наконец, он разделся с моей помощью. Я ласкал его тело, целовал и ласкал его пенис. Он отказался трогать меня или позволять мне дальнейшие вольности. И снова мое сексуальное возбуждение было столь велико, что я не мог сдержать себя, поэтому я эякулировал в то время, как он наблюдал за мной. В этот раз он высказал некоторое отвращение к этому акту. Однако я всё же ощущал такую же степень сладострастного удовлетворения, как и в прошлый раз; мой оргазм был очень силен. После этого мы быстро оделись, и я отвел Джимми домой" (Каприо 1995: 63-64).

Здесь не видно, чтобы совращение увлекло мальчика.

Более того, как известно, у спартанцев все мальчики проходили индивидуальную военную тренировку у опытных воинов, которые использовали их и для сексуальных утех.

Это считалось нормальным. Но это не мешало ни тем, ни другим обзаводиться потом женами, иметь детей и т. д. Более того, древние греки составляли воинские отряды из таких любовников, считая что уж они-то будут с особым жаром поддерживать друг друга в бою. Некоторые видные античные мыслители рассматривали эту практику как школу любви, как хорошее воспитание преданности друзьям и родине. Известно также, что в тюрьмах и лагерях у нас процветают гомосексуальные отношения и там многие практикуют "вынужденную гомосексуальную активность". Однако по освобождении почти все они немедленно возвращаются к своей прежней сексуальной ориентации (Sagarin 1976).

В 70-е гг. два исследователя доложили Третьему Международному конгрессу медицинской сексологии в Риме результаты сенсационной проверки. Они проследили на протяжении длительного времени судьбу 50 мужчин, подвергшихся в детстве гомосексуальному совращению, и пришли к выводу, что практически никаких последствий совращения установить нельзя (Wille and Freyschmidt 1978).

Имелинский (Imielinski 1970), правда, считает, что очень важен возраст совращения: те, кто были совращены после 14 лет, оказываются потом нередко бисексуальными, а те, которые до 14 - сугубо гомосексуальными, с отвращением к женщинам.

Он это вывел из опроса взрослых гомосексуалов и бисексуалов об их первых сексуальных опытах. Аналогичное исследование проведено в Германии, но там формулировки более осторожные: есть зависимость между интенсивностью гомосексуальной деятельности в допубертатный период (до 12 лет) и последующей сексуальной ориентацией взрослого - чем выше первая, тем вероятнее вторая.

Штокерт и Эрлинг Лунд детально занимались этой проблемой (Stock-ert 1965). В одном обследовании было учтено 340 разновозрастных мальчиков, имевших гомосексуальное приключение до 15 лет. Какова их дальнейшая судьба? Среди 15-летних только один оказался гомосексуальным. Среди тех, кому от 15 до 17 лет таких оказалось 7%, в следующей возрастной группе (18-21) - 15%, да еще 20% под вопросом. Гизе и Шмидт опросили 2835 студентов ФРГ. Из тех, кто не имел в детстве гомосексуальных контактов, только 2 % пошли на них, став студентами, а из тех, кто имел их много в детстве,- 19 % (Giese und Schmidt 1968; Schmidt 1978). Казалось бы, доказательно.

Осталось, однако, неясным, распределились ли так их склонности в результате возраста, в котором они пережили свое первое гомосексуальное приключение (у Имелинского - "совращение"), и количеством таких приключений в детстве, или сроки и количество оных так обозначились в соответствии с разной изначально сексуальностью и тягой к мужскому полу. Ведь корреляция сама по себе не говорит о причинах, она лишь устанавливает связь. Причиной может быть как одна из взаимосвязанных величин, так и некая третья, воздействующая на обе.

Можно, конечно, найти подтверждения гипотезе Имелинского примерами - подобрать примеры.

Так, в своих солдатских интервью Зилэнд приводит повествование лейтенанта Мэтта о своем совращении в голубой секс.

М: Я высчитал сейчас, что это было когда мне было восемь с чем-то. Еще даже не было девяти. У меня был кузен, который пригласил меня смотреть телевизор у него дома. <...> Я пришел, и он начал... Он был голый. Хотел, чтобы я баловался с ним, а мне было интереснее смотреть мультики. Я не понимал, о чем идет речь. Ему было в то время около 13. Он пятью годами старше меня. Расти был голый и хотел, чтобы я играл с его... членом. Хотел, чтобы я сосал ему, тянул за него. Я не понимал, что вообще происходит. Это продолжалось ряд недель. Окончилось тем, что он начал иметь со мной анальный секс, пока я смотрел телевизор, (смеется.) <...>

Р: Думаю, это было, вероятно, больно?

М: (Пауза.) Нет, ему было 13, у него тоже был не очень большой. Это не было больно, это было... (пауза.)

3: Ну, что ты чувствовал по этому поводу? Сбило это тебя, вывело из равновесия?

М: Да, сбило и вывело. Это вроде как нравилось мне, когда я думал об этом потом, но это не имело на меня влияния и только через много лет сказалось. И это не было чем-то... Это не было приятным. Это было приятным из-за действий, которые осуществлялись, но не потому что я хотел ими заниматься. Я не хотел.

3: Это было приятным... психологически или физически? Или эмоционально?

М: Физически.

В седьмом классе он впервые стал фантазировать на сексуальные темы. В фантазиях фигурировали девушки и парни. К сексу с мужчинами подключился уже в армии.

З; Но почему ты это делал с мужчинами, когда мог бы иметь женщин предположительно так же легко? Или мужчин найти легче?

М: Я думаю, истинная причина того, почему я это делал с мужчинами, в том, что я имел... Я никогда вполне не принимал мужскую сторону своего я. Из-за того, что Расти делал мне, когда мне было восемь. Я думал над этим, и я очень сетую на своего отца за то, что он часто оставлял меня одного (Zeeland 1993: 150-155).

Точно такая же история произошла в детстве с другим солдатом, Роландо.

Много времени тому назад ко мне пристал один. Мне было около восьми. Это был родственник, кузен. Он был подростком. Около пятнадцати, кажется. <...> И он начал приставать ко мне.

Это продолжалось около двух лет. Потом прекратилось.

3: Это то, с чем ты связываешь свою гомосексуальность? Ты чувствовал себя плохо от этого?

Р: Именно. После того, как я бывал с людьми, с которыми имел секс, я всегда представлял себе их как его. Инициатива всегда принадлежала мне, но после этого я чувствовал, как если бы это была их инициатива>. Ребенком он всегда старался избежать встреч с тем кузеном. Свою инициативу он начал проявлять с 12 лет. У него есть еще один гомосексуальный кузен

3: Когда ты проявил инициативу сексуального общения в первый раз?

Р: Я был в седьмом классе. Около 12 или 13 лет. У меня был настоящий закадычный друг. Меня тянуло к нему, но я всегда думал: нет, это нехорошо. Потому что мам всегда была очень анти. И она всегда говорила всякую муру вроде этого. Потому что она подозревала в этом других членов семьи.

Но этот парень, меня очень тянуло к нему, и мы были всегда вместе. Постоянно вместе. <...> Однажды мы играли в маленьком шалаше, который у нас был, и там это произошло. Это всё было так внезапно. Мы трогали друг друга, потом от троганья перешли к оральному сексу. От орального перешли к анальному. И это был мой первый опыт анального секса. Не могу сказать, чтобы... Ты ведь знаешь, как люди обычно говорят, что первый раз больно? Не могу припомнить какую-либо боль. Это было одним из великолепных ощущений. Это было великолепно.

3: Это было то же, что твой кузен тебе делал?

Р: Да нет. Всё, что ему нравилось делать, был глубокий петтинг и мастурбация. Он любил мастурбировать в мои руки, что-то вроде. А у меня с мастурбацией еще были большие трудности (Zeeland 1993: 189-190).

Объяснения обоих воинов нельзя принимать как непреложные: нет признаков того, что детские приключения оказывали изначально сильное воздействие, не видно хотя бы запоминающегося приятного ощущения. Этого не было в обоих случаях. Оба солдата просто спроецировали свою позднейшую гомосексуальность на детское приключение, подыскали причину того, что их стало в юности беспокоить. У одного из них видна генетическая предрасположенность: два кузена гомосексуальны.

Опубликовано интервью редактора журнала "1/10" с одним гомосексуалом - Мишей, 20 лет.

Тот рассказал, что в 6-летнем возрасте был изнасилован в парке двумя солдатами стройбата, затащившими его в кусты. Один солдат "трахал" его в рот, другой - в попку, и "балдели во всю". Этих солдат он больше не встречал, но "именно после этого случая появилось желание повторить еще раз. Заинтересовался мужским телом, старался подглядывать за пиписьками в туалетах."

Представлял часто своих насильников в еще более изощренных вариантах. <... > Конечно, это была и тяжелая не только физическая травма, наложившая свой отпечаток на психику. Но это было еще и толчком. Будто ключик повернули в заводной кукле. Восьми лет делал минет ровесникам, 11 лет вступил в контакт со взрослым мужчиной - в общественном туалете. "Мы долго стояли в соседних кабинах и, глядя друг на друга, делали вид, что писаем. Потом он как более старший, видимо, сообразил, что так долго писать нельзя и запросто предложил побаловаться, на что я утвердительно кивнул. Он зашел в гости в мою кабину..." и получил минет. За четыре года был сексуальный контакт с доброй сотней людей.

Но больше всего тянуло к людям в погонах. Реализовал эту мечту уже 15-летним. "В автобусе была давка. Ко мне прижали морячка, да так удачно, что я моментально возбудился - бешено заколотилось сердце, по телу волнами пробежала нервная дрожь. <...> Морячок стоял задом ко мне. Не помню, как это получилось, но я засунул руку под шинель, обнял за талию и принялся пальпировать его гордость. Сначала он ненавязчиво попытался освободиться от объятий, но потом сдался. Это я понял по тому, как его гордость закивала в такт с движениями руки. Он предложил выйти, и в ближайшем подъезде мои гланды пропитались моряцкими соками. Судя по тому, что он запросил мой телефон, я мог не волноваться за хороший моральный дух защитника".

Затем связался с солдатами одной из воинских частей, расквартированных в городке. Стал по вечерам еженедельно посещать казарму и оставаться там на ночь. Три года в местной, потом, когда его засекли, стал ездить в соседний городок на электричке, к казарме автобатальона. Дежурные его пропускали, так как многие в нем нуждались. За ночь он обслуживал, делая минет, до тридцати человек. "- Ты всегда глотаешь сперму? - Не всегда. Конечно, когда в экстазе засунут в самую глотку, уже не успеваешь вырваться, приходится сглатывать. У первых пяти глотаю обязательно, чтобы зарядиться на долгую ночь. На втором десятке глотать уже не хочется, тошнит. Да и вкус спермы у всех разный. Я заметил, что особенно приятна она у дембелей. Наверное, от того, что на втором году службы лучше питаются. Да и по объему ее больше. Потому что меньше работают".