Компания «Танцпол» имеет честь пригласить Вас. 24 page

Отворив двери подпольной фабрики, братья ступили внутрь и стали пробираться через комнату, заставленную фанерными ящиками. Внезапно дорогу им преградил мощнейший шквал звука. Где-то рядом, в соседней комнате, на полную громкость включили гитарный рок-запил. Ориентируясь по звуку, Алексей отыскал в полутьме дверь. Резкий, угнетающий рев вывалился из открывшейся двери и резанул по ушам. Небольшая, прямоугольная комната без окон была пуста Потолок и три стены были обиты листами толстого войлока, а четвертая была заставлена огромными колонками. Эта ревущая стена дышала мощностью и испускала такое количество децибелов, что молодые люди, болезненно морщась, зажали уши. Музыка неожиданно смолкла, и на одной из стен открылась неприметная дверь. Из нее вышел среднего роста мужчина, круглолицый, в очках,с зачесанными назад волосами. На вид ему было тридцать пять — сорок лет. Одет он был просто: джинсы и свитер, - но вид имел важный, сосредоточенно занятой.

— Вы кто? — строго спросил он.

— Я Алексей. Мы созванивались неделю назад насчет покупки звука.

Услышав ласковое слово «покупка», Старченко сменил выражение лица на заинтересованное и протянул руку.

— А, понял. Насчет дискотеки? Припоминаю.

— Ну, не совсем дискотеки. Для клуба...

— Это без разницы. Пойдемте.

Он провел молодых людей через несколько превращенных в цеха маленьких комнат и в конце концов привел в уютный кабинетик, до потолка заставленный книгами, приборами и всевозможными радиоустройствами. Все то время, что они пробирались по дому, Андрей вертел головой и разглядел массу интересного. В одной комнате рабочие распиливали листы толстой фанеры и из получившихся частей скручивали корпуса будущих колонок, в другой женщины в синих халатах собирали и клеили огромные динамики, в третьей, уткнувшись в электронные платы, сидели люди с паяльниками, в четвертой что-то красили. Кругом были коробки, ящики, катушки проводов, шум, гам, визг машин, странные запахи и звуки. Крайне загадочным оставалось, как все увиденное могло уместиться в этом неприметном и внешне совершенно маленьком бревенчатом доме. Но размышлять над этим было некогда.

Подпольный фабрикант усадил гостей в кресла, уселся сам, и все закурили. Пока молодые люди с интересом осматривались, Старченко раздумывал, как ему лучше повести разговор. Трудность его положения заключалась в том, что, не придав особого значения звонку неизвестных молодых людей, он в водовороте дел о них забыл и продал обещанный им комплект аппаратуры. Хороший был комплектик, а продал дешево, неизвестно зачем поторопившись. Теперьже, увидев исполненные решительности лица молодых людей, он как-то сразу понял, что дал маху. Судя по всему, странные ребята не просто пришли, они пришли с деньгами. Наблюдательность не изменила многоопытному подпольщику: на эту встречу Алексей прихватил две тысячи долларов - все, что осталось от суммы, заработанной «Танцполом» на «Гагарине».

- Что же нам с вами делать? — колеблясь, начал беседу Старченко.

- Мы обещали приехать вчера, но не смогли! Не нашли машины, — стал радостно объясняться Алексей. — Но машину мы заказали на сегодня, она будет с минуты на минуту. А как наш звук? Хотелось бы посмотреть.

- Понимаете, то о чем мы говорили...

- Мы говорили о двух киловаттах, — начал было Алексей.

- Но можно и больше. Лишь бы качество было супер!

- Не такое, на котором рокеры играют, — добавил Андрей.

Желая дать понять, что хорошо знает, о чем идет речь, Старченко покачал головой.

- Нам нужен современный звук, для электронной, битовой музыки...

- Понимаю, понимаю. Прямой широкоходник.

- Что-что? — переспросил Алексей.

- Ну, имеется в виду не рупорный звук, а широкополосный, — стал пояснять Старченко.

Чтобы оттянуть минуту неприятного объяснения, он сел на любимого конька и прочел ребятам небольшую лекцию по техническим характеристикам различных акустических систем. Закончив свой интересный и полный специфических подробностей рассказ, он сокрушенно вздохнул:

- Но вам придется немного подождать, — насилу выдавил из себя Старченко. — Понимаете, какая история получилась, вы обещали приехать и не приехали...

- И что?! — с тревогой воскликнул Алексей.

— Ну, вы не приехали, а вчера появились люди из Выборга и все забрали. У меня сейчас ничего нет готового. Потребуется месяц, все в работе...

— Как это? Месяц! Вы же нам обещали. Это невозможно! Нужно сейчас! У нас клуб работает каждую субботу! Сегодня вечеринка! Вы нас без ножа режете! — начал закипать Алексей.

Старченко развел руками и изобразил на лице полную покорность судьбе.

Понимая, что удача ускользает из рук, Андрей наморщился и вообразил себе этот скорбный месяц без аппаратуры, с неработающим клубом и остановившимся ритмом привычной жизни.

— Послушайте, — сказал он. — Может быть, вы продадите нам то, что стоит у вас в той комнате?

— Где? A-а! Понял. Ну что вы, это несерийный комплект, Мы только его собрали и продуваем. Неизвестно, как он себя поведет. Ну, в общем, новая разработка и пока в единственном экземпляре. Тем более, там больше, чем два, там около трех киловатт, и....

— Как раз столько, сколько нам и нужно, — обрадовавшись, заверил его Алексей.

— Даже не знаю... Не понимаю, вам что — горит?..

— Горит — не то слово! Давайте посмотрим!

— Конечно!

— Ну давайте, — неуверенно согласился Старченко, понимая, что молодые люди так просто не слезут.

Через какое-то время они снова оказались в войлочной комнате. Старченко включил красные кнопки на усилителях, и восемь оживших колонок глухо хрюкнули.

— У меня тут есть один диск «Led Zeppelin»...

— Не нужно. Поставьте вот это.

Алексей протянул кассету с записью Яниса. Уже через минуту мощный бит стучал в стены старого дома Эффект был потрясающий, и Алексей сразу влюбился в эту технику. Это было как мощный спортивный автомобиль: жмешь педаль, и мощность появляется без усилий.

- Сколько стоит? — спросил Алексей, когда Старченко выключил аппаратуру. — У нас есть две штуки!

- Ну, этого мало! — взмолился Старченко. — Три киловатта, японские транзисторы...

- А сколько нужно? — спросил Алексей, лучезарно улыбаясь и любовно поглаживая рукой сетку динамика.

- Хотя бы три с половиной, ну три... Три киловатта, три тысячи, это еще куда ни шло...

- Идет! Три! Сейчас две, и тысяча в течение месяца. Идет?!

Грустно улыбнувшись торопливому молодому человеку, Старченко кивнул и как бы нехотя хлопнул с ним по рукам:

- Идет!

- Круто! Мы снова в бизнесе!

- Я бы ни за что не продал, но вижу, что вам очень нравится, — вяло промямлил фабрикант.

- У нас есть еще человек триста, которым тоже понравится, - заверил его Андрей.

- А, ладно! Забирайте.

Когда грузовик с новой техникой приехал и выгрузился на Фонтанке, поглазеть на приобретение примчались все друзья и знакомые. Алексей ходил вокруг колонок, как жених вокруг невесты. Тяжеленные ящики выстроили в зале двумя стойками по четыре штуки, долго соединяли проводами и наконец включили. Поначалу всем показалось, что начался артобстрел: густой тектонический рокот стал выбираться из ящиков, а верхнечастотные драйвера душераздирающе завизжали. Морщась от страха, Алексей выключил усилители и побежал звонить самоделкину. Через несколько минут он вернулся с записанными на бумажке разъяснениями, перепаял соединительные провода и снова включил приборы. На этот раз все удалось. Мощный резиновый кулак лупанул собравшимся в животы. После чахлых звуков бытовых колонок ураганная мощь этой системы показалась устрашающим оружием. Не встречая препятствий, мощный поток звука разлился по квартире, и от его силы задрожали колотые стекла в оконных рамах. Алексей встал к пульту и заиграл. Он парил в звуке, как безмоторный самолет в потоках восходящего ветра. Разница между старым звуком, извлекаемым из полумертвых динамиков, и новым саундом была настолько велика, что из соседней мастерской пришел разбуженный невообразимым шумом Георгий.

— Что это у вас тут происходит?

— Новый звук проверяем, — радостно сообщил ему Андрей. — Только что привезли. Ну как тебе?

— Впечатляет! Так что, сегодня вечеринка на новом звуке?

— Похоже на то!

До позднего вечера квартира сотрясалась и гремела После трех часов игры счастливого Алексея сменил Грув. Как обычно, после занятий в консерватории он пришел в клуб и так же, как все, был ошарашен увиденным. Оценив по достоинству все возможности нового аппарата, он встал к вертушкам, дал полный газ и беспощадным скретчем стал терзать шестнадцатидюймовые динамики.

Одним из последних, перед самым началом вечеринки приобретение увидел Миша. Закупая напитки, он весь день прокатался на такси и теперь, затащив в чуланчик при входе последний из двадцати ящиков шампанского, с лицом труженика ступил на танцпол. Еще не зная о том, что в новые динамики были вбуханы все их общие деньги, он с радостной миной стал рассматривать высившиеся до потолка колонки.

— Где нарыли? — сквозь грохот музыки прокричал он Алексею, пожирая глазами фантастическую технику. — В аренду взяли? Сколько стоит? — допытывался Миша.

- Почти даром! — измывался над ним Алексей. — Три штуки.

Очень скоро Миша понял, что за технику расплатились в том числе и его любовно собираемыми деньгами. Испытав шок от самоуправства друзей, он пережил одному ему известные мучения и горестно поплелся на вход рулить запуском в клуб и снабжать людей шампанским.

К двенадцати часам ночи на призывный грохот новой аппаратуры со всех сторон стал стекаться народ. Необыкновенная новизна ситуации вызвала массу восторгов, и в густом потоке громкого звука сразу и яростно затанцевала старая квартира. Сквозь распахнутые по случаю летней духоты окна звук бухающего барабана разносился по заключенной в гранит Фонтанке, улетал в белесое беззвездное небо и дробным эхом прыгал по всей округе. Потоки шампанского, шипя, изливались в пластмассовые стаканчики, гости шумели, курили, очень громко разговаривали и возносили хвалу неизвестному умельцу с Утиной улицы.

Когда набравшая обороты вечеринка неслась на всех парах, Алексей отвел Андрея в сторону и сказал:

- Послушай! Меня тут нашел наш общий приятель. Он работает переводчиком на -«Белых ночах»...

- Что за «Белые ночи»?

- Да муть какая-то, фестиваль — не фестиваль. Непонятно. Весь город в афишах, какие-то концерты. Устраивает Киселев, бывший вокалист группы «Земляне». Неважно. Так слушай. На эти «Белые ночи» пригласили «Супермакс», «Бони-М» и «Снап»!

- И что? В смысле, что они там делают?

- Что делают, не знаю, но знаю, что сейчас они умирают от скуки на каком-то пафосном ужине в их честь в «Прибалтийской». Этот парень говорит, что там совершенно неинтересно и они очень хотят куда-нибудь сбежать от этого русского застолья. Предлагает привезти их сюда.

— Круто!

Прошел час, и полна пробежавшей по клубу новости прибила к окнам десятки любопытствующих. Перед домом на набережной Фонтанки остановились несколько длинных, как троллейбусы, лимузинов, и из них выбиралась прелюбопытнейшая публика. Приехавших было человек десять, и делились они на две группы, отличающиеся друг от друга размерами и цветом. Первая состояла из невысокой африканки в серебряном платье, темнокожего мужчины в трико с лампасами и офицерской фуражке, еще одного улыбчивого темнокожего и трех европейцев, одетых ярко и нарядно. Другая же была составлена исключительно из мужчин в черных костюмах, огромного роста, молчаливых и ничему не удивляющихся. Каждый из здоровяков в черном встал позади одного из пестро наряженных, и в таком порядке иностранная делегация проследовала в грохочущий музыкой неофициальный клуб.

Пахнущие свежей летней зеленью огромные послевоенные тополя накрывали шелестящими кронами скверик, расположившийся на углу Лермонтовского проспекта и крохотного Морского переулка. В глубине вытоптанного газона стоял милицейский уазик. Внешне машина не подавала признаков жизни, но тем не менее она была обитаема, и в ее кабине что-то происходило. Сквозь мутное стекло в темноте машины были видны два плохо различимых силуэта Водитель и сидящий рядом сержант не спеша потягивали пивко и, крутя сигаретными огоньками, поминутно оглядывались. На заднем сиденье происходила напряженная борьба: тяжело дыша и матерясь, старший прапорщик Викулов пытался приласкать недавно пойманную на Балтийском вокзале проститутку. Пьяненькая бродяжка, сопя, отпихивалась, а возбужденный ее близостью усатый прапорщик доверительно шептал:

- Чего ты брыкаешься? Дура!

Неожиданно в патрульной машине раздался тревожный и свистящий эфирными помехами вызов с пульта. Поскольку старший наряда был занят, то на связь с командованием вышел молоденький сержантик. Недавно вернувшийся из армии, этот розовощекий вояка еще сохранял остатки военной выправки и потому ответил четко и внятно:

- Два, сорок два! На связи!

- Не ори! Авдеич, ты что ли? — заспанным голосом поинтересовался офицер на рации.

- Никак нет! Сержант Иванов!

- Чего орешь, сержант? Плохо слышно?

- Никак нет!

- А слышь, Иванов, а где Викулов?

- Он... он отошел, сейчас будет, — находчиво соврал защитник обездоленных.

- Тут это, уже дважды звонили из «Советской» и из сумасшедшего дома наТроицком тоже. Говорят, спать невозможно. Там что-то происходит. Где-то грохочет, никто ничего понять не может, но жильцы в гостинице жалуются. А на Троицком все психи проснулись и орут, санитары их колют. Давайте-ка по-быстрому на Фонтаночку, причешите там всех, чтобы был порядок. После доложите.

- Есть порядок! — обрадовавшись настоящему заданию, энергично ответил Иванов.

- Черти, отдохнуть не дадут! — сдавленно прокашлял прапорщик, застегивая пуговицы на сером кителе и перестраивая блудливый шепот на повелительный басок: — Пошла отсюда!

Распахнув дверь машины, он согнул ногу в колене и, поднатужившись, пинком вытолкнул помятую путану на пыльную землю. Следом за ней из машины полетели пивные бутылки и окурки.

- Поехали, посмотрим, кто нам спать мешает, — скомандовал Викулов своим подручным.

Машина вздрогнула и, фыркнув черным дымом, устало завелась. Экипаж покатил по проспекту и вскорости оказался у Египетского моста. Долго искать нарушителей спокойствия не пришлось: над прохладными водами реки Фонтанки отчетливо плясал барабанный перестук. Наблюдательный прапорщик сразу разглядел скопище машин у дома 145 и приказал включить мигалку на крыше. Когда милиционеры приблизились, они увидели, что на третьем этаже открыты все окна, на подоконниках сидят люди, и именно из этих окон на улицу вырывается невообразимый грохот.

— Ах, мать твою! Что творится! — наливаясь яростью, воскликнул прапорщик, затягивая на поясе портупею с кобурой. — За мной!

Он вывалился из машины и, расталкивая куривших на лестнице людей, помчался наверх. Уже через минуту менты ворвались в квартиру и там, нанося удары направо и налево, стали прокладывать себе дорогу в глубину заполненного людьми клуба. Сержант с водителем махали дубинками, а прапорщик потрясал пистолетом и орал. Неожиданно в пылу боя перед прапорщиком вырос огромный черный костюм, заканчивающийся лысой головой с воткнутым в ухо наушником:

— Ты чего шумишь, служивый? — поинтересовалась голова. — Не маши волыной! Тут звезды отдыхают.

— А мне по хрен твои звезды. У меня у самого звезды, - заводясь от наглости лысого, сообщил ему прапорщик и указал стволом пистолета паевой погон.

— Всем стоять! Музыку выключить! Включите свет! Документы!

— Что за шум? — вальяжно поинтересовался неожиданно нарисовавшийся Заяц.

Вместо ответа прапорщик размашисто саданул его по голове рукояткой пистолета:

— Стоять!!!.....

— Ты чего делаешь, гад!!!...

- Иванов! Вызывай наряд!!!

- Что вы делаете!.. А-а-а!!!..

Уже через несколько минут вечеринка была полностью остановлена, и в бурлящем гомоне и образовавшейся неразберихе раззадоренный прапорщик стал наводить порядки:

- Кто такие? Документы! Стоять!..

Алексей, красный от волнения и стыда за конфуз в собственном клубе, пробился к центру скандала и попытался объясниться:

- У нас здесь молодежный клуб. Все официально. Это наши гости, у нас мероприятие...

- Какое мероприятие?! Три часа ночи! А это что за бандиты? Иванов, вызывай ОМОН!

- Это не бандиты! — попытался разуверить его Алексей, перехватив взгляд прапорщика. — Это телохранители. Здесь находятся музыканты из Америки.

Алексей попытался увести прапорщика, но тот, не опуская руки с пистолетом, стал напряженно осматриваться. От его наблюдательного ока не ускользнули детали, и среди сотен взволнованных лиц он заметил знаменитостей, недоуменно прячущихся за широкими спинами черных костюмов.

- Это эти, что ли? Негры? — спросил прапорщик, убирая огнестрельное оружие. — Так, стоять! Кто здесь главный, ты? Со мной. Остальные стоять!

Алексей, Андрей, Миша и один из охраны потянулись к выходу, чтобы продолжить переговоры уже в коридоре.

- Вы поедете с нами, остальным расходиться! — скомандовал прапорщик, обращаясь к Алексею.

- Послушайте! — стал втолковывать ему Алексей. — Это частный клуб, а это — наши друзья. Мы имеем полное право...

- Какое право? Три часа ночи! Открыты окна, шум, музыка! Притон! — забрызгал слюной прапорщик. — Расходиться! Шалой воняет на всю округу. Частный клуб!Может, еще и оружие есть? Надо все-таки ОМОН вызвать. Ивано-ов!!..

— Послушайте, — задыхаясь от волнения, начал Миша, пытаясь сбить накал разговора. — Вы же сами были молодым.

— Ну и что? — неожиданно заухмылялся прапорщик, крутя усами в разные стороны. — Был.

— Музыку слушали, на танцы с девушками ходили. Ну там «Бони-М», «Отаван», «Чингис-хан»... Помните?..

— Ну, ходил. И чего? В три ночи танцев не было, так чтобы окна нараспашку — и гуляй на весь район! «Бони-М»! Что «Бони-М»?

— Да вот же он перед вами! — тихо сообщил Андрей прапорщику.

— Кто?

— Ну, этот парень из «Бони-М».

— Где? — вытаращил глаза прапорщик.

— Вон стоит у стены.

— Это который? Этот, что в фуражке пограничника?

— Он и есть. Собственной персоной. Это его мажоры вырядили пограничником. Первый раз в России.

— Они в гости к нам приехали... — подхватил Миша. - Концерт будут петь.

— Потому, собственно, и шум...

Заморгав, прапорщик поджал губы и, не отрывая глаз от звезды дискомузыки, спросил:

— А остальные кто?

— Вон та, в серебряном платье, — из «Снап», те двое - из «Супермакс», а остальные наши гости...

Что-то важное щелкнуло в голове усатого рубаки. Он как-то обмяк и унесся непослушными мыслями куда-то далеко, в давние восьмидесятые. Где-то там осталась южная танцплощадка, на которой он первый раз в жизни напился портвейна до рвоты, с кем-то дрался из-за бабы, а после победителем танцевал «Багама-мама». Бессвязные и приятные воспоминания о танцах юности яркими картинками мелькнули в его голове, но тут же были сдавлены обручем служебной фуражки.

- Но это!.. Все равно! Расходиться! Не положено. Шум... - Тут он запнулся и продолжил уже на полтона тише: - Окна хоть закройте...

Понимая, что в ситуации наступает переломный момент, Алексей мигнул Мише, и тот вытащил тысячерублевую купюру.

- Не надо! — гордо открестился от мзды прапорщик, принимая меж тем купюру ловким движением руки. — Закройте окна, ну там, и не шумите особо... Нас же дергают. Слышно аж до «Советской», там же люди живут. И эти дурики напротив тоже проснулись. Надо как-то потише... А этот что, правда, из «Бони-М»?

- Вернее не бывает, собственной персоной.

Случилось чудо: прапорщик забрал подручных и в скорости оставил клуб. Единственное, что тревожило всехдрузей, — уходя, он, не комментируя свои действия, увел с собой пострадавшего Зайца с окровавленной головой. Окна квартиры плотно закрыли, музыку сделали поташе, и танцы немедленно продолжились. Налет милиции вызвал у всех прилив адреналина, и потому веселье снова вспыхнуло как порох. Через час, когда все страсти улеглись, из эркера квартиры снова увидели милицейскую машину. Менты подъехали к дому. Все напряглись, но из машины вывалился лишь очень пьяный Заяц. Из его радостного рассказа выходило, что сначала прапорщик повез его на Сенную площадь, менты отобрали у ларечников три бутылки водки, после все вместе поехали в отделение, и после сдачи оружия там началось братание. Новые знакомые выпили одну бутылку и разговорились по душам:

— Серега! А это правда «Бони-М»? — допытывал прапорщик.

— Ну я тебе говорю! — убеждал его Заяц.

— Я сразу понял, что «Бони-М». Да брось ты свою голову лизать! Возьми бинт. Ну хочешь — меня вдарь!

— Не, не хочу, давай лучше бухнем.

— О! Наш человек! Еще по маленькой!

— А вот эту помнишь: «тара-тара-ра-ра, та-ра-ра-ра-ра!»?

— Ага.

— Слушай, а чего вы такое говно курите?

— Какое говно? — насторожился Заяц.

— Ну такую вонючую шалу. Хочешь, я тебе нормальной достану, у нас тут есть конфискат, у цыган вчера отняли.

— Давай.

И захмелевший прапорщик дал. Обратно в клуб забинтованный Заяц приехал на машине с мигалкой, в руках у него были две бутылки водки, а в кармане — увесистый пакет травы.

Но на этом чередование приятного и неприятного в тот день не закончилось. Уже под утро, когда уехали лимузины с суперзвездами и основная масса гостей разошлась подомам, клубная примадонна Юля Шуба в разговоре нажаловалась Алексею, и тот, выпучив глаза, чуть ли не с кулаками набросился на Мишу. Вид у него был бешеный, и разговор получился более чем неожиданный:

- Миша! Какого черта! — орал Алексей, не обращая внимания на то, что еще не все гости покинули клуб. — Говорят, ты берешь с наших друзей деньги на входе? Это правда?!

- Ну если ты называешь друзьями приятелей Юли Шубы, то тогда да. Она их сама не знает. Я их не знаю. Да и он и нас тоже. Почему бы им не заплатить за вход?

- Почему? Я тебе сейчас объясню почему! — закричал на него Алексей. — Ты стоишь на входе для того, чтобы посторонние не попадали сюда. Но у нас клуб для друзей.

Сюда попадают только в одном случае: если ты друг. За деньги или кого попало мы не пускаем.

— В таком случае, может быть, ты сам будешь стоять на входе? — съ язвил Миша и лукаво уставился на Алексея черными бусинками глаз.

Тот не выдержал и, окончательно сорвавшись, заорал:

— Буду! Лучше уж я сам буду стоять на входе, чем поручать это таким, как ты.

— Я не очень понимаю, из-за чего ты так орешь, — повышая голос, начал отбиваться Миша. — Мы пускаем сюда огромное количество народа, мы даже половины из них не знаем! Прошли те времена, когда туг собирались одни друзья. Оглянись. Мы просто теряем деньга. А их у нас и так нет. Мы, что все работаем за идею?

Дождавшись этого вопроса, Алексей взбеленился и закричал ему прямо в лицо:

— Да! Я работаю за идею! Я пускаю к себе в клуб кого хочу. И беру деньги, когда хочу. Понял? Это мой клуб!

— Но это и мой клуб! — начиная стервенеть, закричал Миша.

— Может быть. В какой-то мере! Но решения тут принимаются коллективно или никак. Понял!? Иди лучше шей свои тряпки! Шитик!

Разговор имел только одно последствие: две недели друзья не разговаривали, а после этого Миша как-то незаметно вывез свои вещи и, не прощаясь ни с кем, исчез с Фонтанки. Лопнула такая крепкая дружба, и разошлись в стороны пути-дорожки. Андрей, естественно, был на стороне брата и так же, как он, против мелочных выгод, но так как верх взяли эмоции, то сказать что-либо примиряющее никто не мог. Все произошло комкано, поспешно и суетно. В каком-то тонком месте надорвался нервный узелок, стыд сменился брезгливостью, а после все накрыла безудержность ярости.

Мишино исчезновение не сразу, но все же сказалось на привычном укладе жизни и деятельности «Танцпола». Несколько недель июня братья вдвоем тянули клуб, вечеринки продолжались, но вскорости их стали настигать последствия событий, случившихся задолго до этого расставания.

Случилось то, что давно могло случиться, и, как это всегда бывает, в самый неподходящий момент. Из небытия возникли озлобленные на неформалов рыботорговцы. Бывшие партнеры и спонсоры по «Gagarin-party», компания «Кринта», раздобыли все-таки какие-то документы на право распоряжаться площадями в доме и однажды заявились с милицией. Их приход нельзя было предсказать, иммунитет у клуба был ослабленный, и это привело к тому, что «Танцпол» не смог ничего внятного им противопоставить. Менты предприняли традиционный прессинг и вынудили молодых людей в трехдневный срок очистить помещение. Началась агония клуба. Удар, нанесенный всеми этими неприятными обстоятельствами, был такой силы, что оправлялись от него долго и мучительно. Основные ценности и личные вещи были перемещены в пустующую квартиру в соседнем шестиэтажном доме, в «Танцполе» оставили лишь диджейский стол и гору аппаратуры. Еще несколько недель нелегальным образом в опечатанной ментами квартире удавалось проводить вечеринки, но всему приходит конец, и однажды эту старую, ставшую родной и близкой квартиру пришлось оставить. Закончилась славная история этого места. В покинутой всеми квартире остались лишь грациозные девушки, одиноко пляшущие в овальных гипсовых медальонах.

Из Москвы приехала Марина. Она почувствовала сердцем, что происходит что-то нехорошее, и, оставив все дела, примчалась в Петербург. Они с Алексеем как-то обустроили огромную чужую квартиру на четвертом этаже в соседнем шестиэтажном доме и зажили в ней втроем. Из Москвы Марина приехала уже не одна. По ее постоянной счастливой задумчивости и округлившимся формам можно было догадаться, что она беременна. Ее растущий живот действовал на Алексея, как магнит, и, раздумывая над жизнью, он подолгу просиживал с ней рядом, положив тяжелую голову ей на колени.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

ДЕТИ ПОДЗЕПЕЛЬЯ

1993-1998

С вечера 12 декабря 1992 года крепчающий мороз подмел остатки витавшей в небе влажной мути, и всю ночь эта снежная мука белым крошевом сыпалась на спящий город. Поутру на совершенно чистом и бездонном голубом небе вспыхнуло солнце. Своими лучами оно обшарило убеленные улицы, раскидало повсюду длинные тени и засветило так ярко, что квелые пешеходы щурились, закрывали ладонями глаза.

Начинался прекрасный день. Александровский сад, обнимающий своей большей частью Ленинградский зоопарк, к этому времени уже был полон людьми. По одной из его извилистых аллей, дымя сигаретками и вполголоса переговариваясь, неторопливо шагали Денис Одинг и Олег Назаров. За ранним часом шаги их были нетверды. Еще ни разу со времени окончания средней школы Денис не заставлял себя вставать так рано. Не без дрожи отвращения, он спросонья окунулся в безумный мир утреннего метро, и прокатился в вагоне, полном спешащих на работу горожан. Олег держался более уверенно — сказывался не до конца забытый армейский опыт ранних подъемов, но и его вязко мутило от вида заспанных соотечественников.

Подняться из мягких и теплых постелей их заставило одно очень важное обстоятельство: именно в это время, а точнее в восемь утра, Римлян Зуфарович наказал им явиться к себе в подвал. Этот строгай и загадочный Римлян Зуфарович говорил с ними по телефону только один раз, но и этого раза было достаточно, чтобы Денис все понял и сообщил другу:

— Этот старикан, судя по всему, порядочный зануда. Сталинский сокол.

— Будем с ним работать! — оптимистично заверил друга Олег.

Не случайно должны были встретиться молодые художники с этим «сталинским соколом». В течение этого солнечного дня, и уж тем более в событиях, предшествующих ему, не было никаких случайностей. Олег в очередной раз съездил к Аннете в Германию и, вернувшись, привез оттуда окончательное намерение связать отныне воедино свой образ жизни и свою привычку постоянно веселиться. После ставшей знаменитой мастерской в Свечном переулке, судьба таскала друзей по разным адресам, но всюду, где они ни пускали корни, их очень скоро настигали неблагоприятные обстоятельства и злая воля недружелюбно настроенных третьих лиц рушила все планы. К тому времени рисование картин уже давно было задвинуто на пятый план, а приоритетным занятием для Олега и Дениса стали одни лишь вечеринки. Да и не могло быть на тот момент ничего более интересного. Каждый новый день был светел лишь тем, что обязательно приходила ночь, и неизбежно наступал веселый час начала новой acid-party. За прошедшие два года друзья собрали вокруг себя внушительное количество преданных молодых людей и слепо верили тому, что самое главное в их дальнейшей жизни — это не останавливаться, и продолжать веселиться.

Все к этому шло. Вечеринки полностью завладели умами молодежи и загремели по городу. Летом этого же года, помимо «Танцпола» на Фонтанке, открылся еще один неформальный клуб. Назывался он по месту расположения - «Обводы и Газы», так как находился на пересечении Обводного канала и проспекта Газа. В целом мрачное и депрессивное место, огромный доходный дом — мелкие кооператоры, цыгане, подозрительные конторки, пьянь и прочая городская шушера, наполняли его темные квартиры, как тараканы старый буфет. Верховодили новым клубом несколько постоянных посетителей Фонтанки: Слон, Ломбах, Кузьма и Массальский. Квартиру со сломанными стенами они оклеили белой бумагой, разрисовали все флюрокрасками и оснастили имеющимися в наличии приборами. Клуб получился простенький, но едкий, как редька. Едким он был от неимоверного количества горькой на вкус кислоты, которой потчевали друг друга его верные поклонники. Новая формация молодежи, те, для которых попасть на Фонтанку было лишь несбыточным желанием, устремились туда и забурлили в нем адским месивом.