Очень грустный финал. Ох, я надеялась, все кончится

Хорошо, но теперь убеждена, что кончается —хуже не

Придумаешь.

—Потому что это жизнь, —вздохнул Арно, —а не

Роман и не кино, где все в конце обязательно оказывают-

Ся счастливы.

—Такое ощущение, —заметила она, —что тог-

Да людей делали из другого теста. Не чета нынешним.

Ну кто сегодня жертвует жизнью за свободу, много ли

таких?

—Современный мир просто устроен по-другому, — отвечал Арно.

—Ты тоже думаешь, что Вивьен погибла? А как?

—Она же хотела покончить с собой, выброситься из

Окна. Мне об этом рассказала Анжела Ревель. Та, кото-

Рая была на маскараде в ковбойском костюме.

—Хотела. Но покончила ли? Как мы узнаем конец

этой повести?

—Никак не узнаем. У нас нет документов и не у кого

Спросить. Может, все же учинила дурное над собой.

А может, сгинула в гестапо. Тетушка никогда о ней не

Упоминала. Тетин собственный муж Анри погиб в дека-

Бре сорок третьего, вскоре после того, как, судя по этому

Дневнику, Луи попался в гестаповскую ловушку.

Глаза Софи наполнились слезами.

—Не нужно, не плачь, мы же не знаем ничего, — успокаивал ее Арно. —А вдруг, несмотря ни на что,

финал... наперекор всему... был счастливым? Что, если

они нашли друг друга? Женились, завели детей? И про-

жили вместе долгую, счастливую жизнь? И может, даже

Вивьен и Луи до сих пор живы, живут себе в полное удо-

Вольствие, растят внуков, играют с правнуками...

—Нет, —уверенно сказала Софи, —что-то мне

безусловно подсказывает, что ни о каком «долго и счаст-

ливо» не может быть и речи. Оба погибли, нет ни малей-

Шего сомнения.

—Честно говоря, я тоже не могу верить в благую

Развязку. А ведь Вивьен была такой жизнелюбивой,

Клодин Бомон

Париж, фиалки и любовь...

умной, красивой! Впереди была целая жизнь, полная

радости! Проклятое кровавое колесо прокатилось пря-

Мо по людям, и теперь мы даже не знаем, что с ними

Стало.

—Знаешь, Арно, а ведь портрет, нарисованный