Не вспомнил никогда, если бы чемодан не попался на гла-

за. К черту! Поехали, читаем дальше.

—Смотри-ка, как интересно: на этой странице вни-

Зу Вивьен нарисовала руку с шестью пальцами, —про-

Бормотала Софи.

—Ну-ка? —Арно наклонился к тетради. —Черт,

и правда! А здесь, на полях, еще рисунок. Тебе не кажет-

Ся, что это похоже на...

—...слуховое окно.

—Давай спустимся в подвал и посмотрим. Ведь

Какой-то смысл в этом рисунке должен быть...

—Ну конечно, скорей! Мне ужасно интересно...

—Точно! Вот это окно, прямо перед нами. —Оста-

Новилась на полном ходу Софи.

—Странно, —ответил Арно. —Должен тебе ска-

Зать, эту часть подвала на моей памяти никогда не ре-

Монтировали...

—Думаю, что стена в точности та, на которую гля-

Дела Вивьен, когда рисовала.

—Похоже, так оно и есть, —произнес Арно, ис-

Следуя каменную стену. —Не красили и не белили со

Времен войны.

—Вивьен в тот день была задумчивее, чем обычно.

Тут дальше сплошь рисунки на полях, какие-то кара-

Кули... —отметила Софи перед тем, как продолжить

Чтение.

«ﾑе т・ б ь・1943 г

Хожу на кладбище каждый день. Моя записка все

Еще там, ее не забрали. Кажется, я медленно схожу с ума.

Уверена, Ирэн что-то знает, что-то ужасное. С другой

стороны, как же это может быть? Может ли статься,

Чтобы моя Ирэн знала что-то о Луи, что-то гибельное

и не сказала?

Допытываюсь, молю. Но она молчит. Зульма тоже

Знает и тоже молчит. Это видно по тому, какие у них сде-

Лались лица и как они избегают моих расспросов и раз-

Говоров.

В конце июня был арестован Жан Мулэн, командую-

Щий бригадой Сопротивления. Его пытали, он умер под

пытками. Но не заговорил».

Клодин Бомон

Париж, фиалки и любовь...

—А ведь находятся сегодня идиоты, называющие

себя «наци»! Знали бы они, что там наци вытворяли, по-

Глядели бы сначала фильмы и документы, ничтожные

сосунки! —яростно вскрикнула Софи.

«Я поняла, что единственный дар, которым обладает

Зульма, это ее способность фантазировать (употребляю