Скульптура Древнего Рима

ВВЕДЕНИЕ

Проблемы истории римской культуры привлекали и привлекают пристальное внимание как широких кругов читателей, так и специалистов различных областей науки. Интерес этот во многом определяется огромным значением культурного наследия, которое Рим оставил последующим поколениям.

Накопление нового материала позволяет по-новому взглянуть на ряд устоявшихся, традиционных представлений о римской культуре. Общекультурные изменения отразились и на искусстве, соответственно затронув и скульптуру.

Скульптура древнего Рима, как и древней Греции, развивалась в рамках рабовладельческого общества. Причем придерживаются последовательности – сначала Греция, потом Рима. Римская скульптура продолжала традиции эллинских мастеров.

Римская скульптура прошла четыре этапа своего развития:

1. Истоки римской скульптуры

2. Становление римской скульптуры (VIII – I вв. до н.э.)

3. Расцвет римской скульптуры (I – II вв.)

4. Кризис римской скульптуры (III – IV вв.)

И на каждом из этих этапов римская скульптура претерпевала изменения, связанные с культурным развитием страны. Каждый этап отражает время своей эпохи с ее особенностями в стиле, жанре и направлении в скульптурном искусстве, которые проявляются в произведениях скульпторов.

ИСТОКИ РИМСКОЙ СКУЛЬПТУРЫ

1.1 Скульптура италиков

«В древнем Риме скульптура ограничивалась преимущественно историческим рельефом и портретом. Пластические формы греческих атлетов всегда представлены открыто. Образы, подобные молящемуся римлянину, набросившему на голову край одеяния, большей частью заключены в себе, сосредоточены. Если греческие мастера сознательно порывали с конкретной неповторимостью черт ради передачи широко понимаемой сущности портретируемого — поэта, оратора или полководца, то римские мастера в скульптурных портретах концентрировали внимание на личных, индивидуальных особенностях человека.»

Искусству пластики римляне уделяли меньше внимания, нежели греки той поры. Как и у других италийских племен Апеннинского полуострова, собственная монументальная скульптура (эллинских статуй они привозили себе много) была у них редка; преобладали небольшие бронзовые статуэтки богов, гениев, жрецов и жриц, хранившиеся в домашних святилищах и приносившиеся в храмы; зато портрет становился основным видом пластики.

1.2 Скульптура этрусков

Немалую роль играла в повседневной и религиозной жизни этрусков пластика: статуями украшались храмы, в гробницах устанавливались скульптурные и рельефные изваяния, возник интерес к портрету, также характерен декор. Профессия скульптора в Этрурии, однако, вряд ли высоко ценилась. Имена ваятелей почти не дошли до наших дней; известен лишь упомянутый Плинием работавший в конце VI – V в. мастер Вулка.

СТАНОВЛЕНИЕ РИМСКОЙ СКУЛЬПТУРЫ (VIII – I ВВ. ДО Н.Э.)

«В годы зрелой и Поздней республики формировались различные типы портретов: статуи римлян, закутанных в тогу и совершающих жертвоприношение (лучший образец — в Ватиканском музее), полководцев в героизированном облике с изображением рядом военных доспехов (статуя из Тиволи Римского Национального музея), знатных нобилей, демонстрирующих древность своего рода бюстами предков, которые они держат в руках (повторение I в. н. э. в Палаццо Консерваторов), ораторов, выступающих с речами перед народом (бронзовая статуя Авла Метелла, исполненная этрусским мастером). В статуарной портретной пластике еще были сильны неримские влияния, в надгробных же портретных изваяниях, куда, очевидно, меньше допускалось все чужеродное, их оставалось немного. И хотя нужно думать, что и надгробия исполнялись вначале под руководством эллинских и этрусских мастеров, по-видимому, заказчики сильнее диктовали в них свои желания и вкусы. Надгробия Республики, представлявшие собой горизонтальные плиты с нишами, в которых помещались портретные изваяния, предельно просты. В четкой последовательности изображались два, три, а иногда и пять человек. Только на первый взгляд они кажутся — из-за однообразия поз, расположения складок, движения рук — похожими друг на друга. Нет ни одного лица, подобного другому, и роднит их свойственная всем подкупающая сдержанность чувств, возвышенное стоическое состояние перед лицом смерти.»

Мастера, однако, не только передавали в скульптурных изображения индивидуальные особенности, но давали возможность ощутить напряже­ние суровой эпохи завоевательных войн, гражданских смут, беспрерыв­ных тревог и волнений. В портретах внимание скульптора обращено, прежде всего, на красоту объемов, крепость остова, костяк пластического образа.

РАСЦВЕТ РИМСКОЙ СКУЛЬПТУРЫ (I – II ВВ.)

3.1 Время принципата Августа

В годы Августа портретисты меньше внимания обращали на неповто­римые черты лица, сглаживали индивидуальное своеобразие, подчеркива­ли в нем нечто общее, свойственное всем, уподобляя одного подданного другому, по типу, угодному императору. Создавались как бы типичные эта­лоны.

«Особенно ярко это влияние проявляется в героизированных статуях Августа. Наибольшей известностью пользуется его мраморная статуя из Прима Порта. Император изображен спо­койным, величественным, рука поднята в при­зывном жесте; в одежде римского полководца он как будто появился перед своими легионами. Его панцирь украшен аллегорическими рельефа­ми, плащ перекинут через руку, державшую копье или жезл. Август изображен с непокрытой головой и с обнаженными ногами, что, как из­вестно, является традицией греческого искусства, условно представляющего богов и героев обна­женными или полуобнаженными. В постановке фигуры используются мотивы эллинистических мужских фигур школы знаменитого греческого мастера Лисиппа.

Лицо Августа носит портретные черты, но, тем не менее, несколько идеализовано, что опять-таки исходит из греческой портретной скульп­туры. Подобные портреты императоров, предна­значенные для украшенияфорумов, базилик, театров и терм, должны были воплощать в себе идею величия и мощи Римской империи и незы­блемости императорской власти. Эпоха Августа открывает новую страницу в истории римского портрета».

В портретной скульптуре вая­тели любили теперь оперировать крупными, мало моделированными плоскостями щек, лба, подбородка. Это предпочтение плоскостности и отказ от объемности, особенно ярко проявившиеся в декоративной живописи, сказывались в то время и в скульптурных портретах.

Во времена Августа больше, чем раньше, создавалось женских портре­тов и детских, весьма до этого редких. Чаще всего это были изображе­ния жены и дочери принцепса, в мраморных и бронзовых бюстах и ста­туях мальчиков представали наследники престола. Официальный характер таких произведений сознавался всеми: многие состоятельные римляне устанавливали в своих домах такие изваяния, чтобы подчеркнуть расположение к правящему роду.

3.2 Время Юлиев – Клавдиев и Флавиев

Сущность искусства в целом и скульптуры, в частности, Римской империи в полную меру начала выражать себя в произведениях этого времени.

Монументальная скульптура принимала формы, отличные от эллин­ских. Стремление к конкретности приводило к тому, что мастера даже божествам придавали индивидуальные черты императора. Рим украшало немало статуй богов: Юпитера, Ромы, Минервы, Виктории, Марса. Римляне, ценившие шедевры эл­линской пластики, порой относились к ним с фетишизмом.

«Во времена расцвета Империи создавались в честь побед монументы-трофеи. Два громадных мраморных домициановских трофея украшают и ныне балюстраду площади Капитолия в Риме. Величественны также огромные статуи Диоскуров в Риме, на Квиринале. Вставшие на дыбы кони, могучие юноши, держащие поводья, показаны в решительном бурном движении.»

Ваятели тех лет стремились, прежде всего, поразить человека. Широкое распространение в первый период расцве­та искусства Империи получила,

однако, и камерная скульптура — укра­шавшие интерьеры мраморные статуэтки, довольно часто находимые во время раскопок Помпеи, Геркуланума и Стабии.

Скульптурный портрет того периода развивался в нескольких худо­жественных руслах. В годы Тиберия ваятели придерживались классици­стической манеры, господствовавшей при Августе и сохранявшейся на­ряду с новыми приемами. При Калигуле, Клавдии и особенно Флавиях идеализирующую трактовку облика стала вытеснять более точная пере­дача черт лица и характера человека. Она была поддержана не исчезав­шей вовсе, но приглушенной в годы Августа республиканской манерой с ее резкой выразительностью.

«В памятниках, принадлежавших этим различным течениям, можно заметить развитие пространственного понимания объемов и усиление экс­центрической трактовки композиции. Сравнение трех изваяний сидящих императоров: Августа из Кум (Санкт-Петербург, Эрмитаж), Тиберия из Привернуса (Рим. Ватикан) и Нервы (Рим. Ватикан), убеждает, что уже в статуе Тиберия, сохраняющей классицистическую трактовку лица, изменилось пластическое понимание форм. Сдержанность и официаль­ность позы кумского Августа сменило свободное, непринужденное поло­жения тела, мягкая трактовка объемов, не противопоставленных простран­ству, но уже слитых с ним. Дальнейшее развитие пластически-простран­ственной композиции сидящей фигуры видно в статуе Нервы с его подавшимся назад торсом, высоко поднятой правой рукой, решительным поворотом головы.

Изменения происходили и в пластике прямостоящих статуй. В извая­ния же Клавдия много общего с Августом из Прима Порта, но эксцентри­ческие тенденции дают о себе знать и здесь. Примечательно, что некото­рые скульпторы пытались противопоставить этим эффектным пластиче­ским композициям портретные статуи, решенные в духе сдержанной республиканской манеры: постановка фигуры в огромном портрете Тита из Ватикана подчеркнуто проста, ноги покоятся на полных ступнях, руки прижаты к телу, лишь правая слегка выставлена.»

«Если в классицизирующем портретном искусстве времени Августа преобладало графическое начало, то теперь ваятели воссоздавали индивидуальный облик и характер нату­ры объемной лепкой форм. Кожный покров становился плотнее, рельеф­нее, скрывал отчетливую в республиканских портретах структуру головы. Пластика скульптурных образов оказывалась сочнее и выразительнее. Это проявилось даже в провинциальных и возникавших на далекой пери­ферии портретах римских правителей».

Стилю императорских портретов подражали и частные. Полководцы, богатые вольноотпущенники, ростовщики старались всем — позами, дви­жениями, манерой держаться походить на правителей; скульпторы при­давали посадке голов горделивость, а поворотам решительность, не смяг­чая, однако, резкие, далеко не всегда привлекательные особенности индивидуального облика; после суровых норм августовско­го классицизма в искусстве начали ценить неповторимость и сложность физиономической выразительности. Заметный отход от греческих норм, преобладавших в годы Августа, объясняется не только общей эволюцией, но и стремлением мастеров освободиться от чужеземных принципов и методов, выявить свои римские особенности.

В мраморных портретах, как и раньше, краской тонировались зрачки, губы, возможно волосы.

В те годы чаще, чем раньше, создавались женские скульптурные портреты. В изображениях жен и дочерей императоров, а также знатных римлянок мастера

вначале следовали классицистическим принципам, гос­подствовавшим при Августе. Затем в женских портретах все большую роль стали играть сложные прически, и сильнее, чем в мужских, проявлялось значение пластического декора. Портретисты Домиции Лонгины, используя высокие при­чески, в трактовке лиц, однако, часто придерживались классицистиче­ской манеры, идеализируя черты, заглаживая поверхность мрамора, смягчая, насколько возможно, резкость индивидуального облика. «Велико­лепный памятник времени поздних Флавиев — бюст молодой римлянки из Капитолийского музея. В изображении ее вьющихся локонов скульптор отошел от плоскостности, заметной в портретах Домиции Лонгины. В портретах пожилых римлянок оппозиция классицистической манере выступала сильнее. Женщина в ватиканском портрете изображена флавиевским скульптором со всей нелицеприятностью. Моделировка отечного лица с мешками под глазами, глубокими морщинами на прова­лившихся щеках, прищур, будто слезящихся глаз, редеющие волосы — все обнажает устрашающие признаки старости».

3.3 Время Трояна и Адриана

В годы второго периода расцвета римского искусства – во времена ранних Антонинов – Траяна (98-117) и Адриана (117-138) – империя оставалась сильной в военном отношении и процветала экономически.

«Круглая скульптура в годы адриановского классицизма во многом подражала эллинской. Возможно, что громадные, восходящие к греческим оригиналам статуи Диоскуров, фланкирующие вход на римский Капитолий, возникли в первой половине II века. В них нет динамичности Диоскуров с Квиринала; они спокойны, сдержанны и уверенно ведут за поводья смирных и послушных коней. Некоторое однообразие, вялость форм заставляют думать,

что они – создание адриановского классицизма. Величина изваяний (5,50м – ­­­­­­­­­­5,80м) также свойственно искусству этого времени, стремившемуся к монументализации».

В портретах этого периода можно выделить два этапа: траяновский, характеризующийся тяготением к республиканским принципам, и адриановский, в пластике которого больше следования греческим образцам. Императоры выступали в облике закованных в латы полководцев, в позе совершающих жертвоприношение жрецов, в виде обнаженных богов, ге­роев или воинов.

«В бюстах Траяна, узнать которого можно по спускающимся на лоб параллельным прядям волос и волевой складке губ, всегда преоблада­ют спокойные плоскости щек и некоторая резкость черт, особенно замет­ные как в московском, так и в ватиканском памятниках. Энергия, сконцентрированная в человеке, ярко выражена петербургских бюстах: горбоносого римлянина – Саллюстия, молодого человека с решительным взглядом, и ликтора». Поверхность лиц в мраморных портретах времени Траяна передает спокойствие и непреклонность людей; кажется, они отлиты в металле, а не изваяны в камне. Тонко воспринимая физио­номические оттенки, римские портретисты создавали далеко не однознач­ные образы. На лица накладывала отпечаток и бюрократизация всей си­стемы Римской империи. Усталые, равнодушные глаза и высохшие, плот­но сжатые губы мужчины в портрете из Национального музея

Неаполя характеризуют человека сложной эпохи, подчинявшего свои эмоции же­стокой воле императора. Женские образы исполнены того же чувства сдержанности, волевого напряжения, лишь изредка смягченного легкой иронией, задумчивостью или сосредоточенностью.

Обращение при Адриане к греческой эстетической системе — явление немаловажное, но по сути своей эта вторая после августовского волна классицизма носила еще более внешний характер, чем первая. Класси­цизм и при Адриане был лишь маской, под которой не умирало, но раз­вивалось собственно римское отношение к форме. Своеобразие развития римского искусства с его пульсировавшими проявлениями то классициз­ма, то собственно римской сущности с ее пространственностью форм и достоверностью, именуемой веризмом,— свидетельство весьма противоре­чивого характера художественного мышления поздней античности.

3.4 Время последних Антонинов

Поздний период расцвета римского искусства, начавшийся в последние годы правления Адриана и при Антонине Пие и продолжавшийся до конца II в., характеризовался угасанием патетики и помпезности в художественных формах. Этот период отмечен усилием в сфере культуры индивидуалистических тенденций.

«Большие изменения претерпевал в то время скульптурный портрет. Монументальная круглая пластика поздних Антонинов, сохраняя адриановские традиции, еще свидетельствовала о слиянии идеальных героиче­ских образов с конкретными персонажами, чаще всего императором или его приближенными, о прославлении или обожествлении отдельной лич­ности. Ликам божеств в огромных статуях придавались черты императоров, отливались монументальные конные изваяния, образцом которых является статуя Марка Аврелия, великолепие конного памятника усиливалось позолотой. Однако и в монументальных портретных образах даже самого императора начина­ли чувствоваться усталость, философское раздумье». Искусство портрета, испытавшее в годы раннего Адриана своего рода кризис в связи с сильными классицистическими веяниями времени, всту­пило при поздних Антонинах в период расцвета, какого оно не знало даже в годы Республики и Флавиев.

В статуарной портретной пластике продолжали еще создаваться героические идеализированные об­разы, определявшие искусство времени Траяна и Адриана.

«С тридцатых годов III в. н. э. в портрет­ном искусстве вырабатываются новые ху­дожественные формы. Глубина психологи­ческой характеристики достигается не де­тализацией пластической формы, а, наобо­рот, лаконичностью, скупостью отбора наиболее важных определяющих черт лич­ности. Таков, например, портрет Филиппа Аравитянина (Петербург, Эрмитаж). Ше­роховатая поверхность камня хорошо пе­редает обветренную кожу «солдатских» императоров: обобщенная ленка, резкие, асимметрично расположенные складки на лбу и щеках, обработка волос и короткой бороды только маленькими резкими на­сечками сосредоточивает внимание зрителя на глазах, на выразительной линии рта».

«Портретисты по-новому ста­ли трактовать глаза: зрачки, которые изображали пластически, врезываясь в мрамор, теперь придавали взгляду живость и естественность. Чуть прикры­тые широкими верхними века­ми, они смотрели меланхолич­но и печально. Взгляд казался рассеянным и мечтательным, господствовало покорное под­чинение высшим, не вполне осознанным таинственным си­лам». Намеки на глубинную одухотворенность мраморной массы отзывались на поверхности в задумчивости взглядов, подвижности прядей волос, трепетности легких изги­бов бороды и усов. Портретисты, исполняя курчавые волосы, сильно вреза­лись буравом в мрамор и высверливали иногда глубокие внутренние по­лости. Освещавшиеся солнечными лучами, такие прически казались мас­сой живых волос.

Художественный образ уподоблялся реальному, все ближе оказывались

скульпторы и к тому, что им особенно хотелось изобра­зить,— к неуловимым движениям человеческих чувств и настроений.

Мастера той эпохи использовали для портретов различные, нередко дорогостоящие материалы: золото и серебряно, горный хрусталь, а также получившее распро­странение стекле. Скульпторы оценили этот материал — нежный, прозрач­ный, создающий красивые блики. Даже мрамор под руками мастеров те­рял порой прочность камня, и поверхность его казалась подобной чело­веческой коже. Нюансированное ощущение реальности делало в таких портретах волосы пышными и подвижными, кожу шелковистой, ткани одежд мягкими. Мрамор женского лица они полировали тщатель­нее, чем мужского; юношеское отличали фактурой от старческого.

КРИЗИС РИМСКОЙ СКУЛЬПТУРЫ (III – IV ВВ.)

4.1 Конец эпохи принципата

В развитии искусства Позднего Рима можно более или менее отчетливо различить две стадии. Первая – искусство конца принципата (III в.) и вторая – искусство эпохи домината (от начала правления Диоклетиана до падения римской империи). «В художественных памятниках, особенно второго периода, заметно угасание античных языческих идей и все большее выражение новых, христианских».

Скульптурный портрет в III в. Претерпевал особенно заметные изме­нения. В статуях и бюстах еще сохранялись технические приемы поздних Антонинов, но

смысл образов стал уже иной. Настороженность и подозрительность сменили философскую задумчивость персонажей второй половины II в. Напряженность давала о себе знать даже в женских лицах того времени. В портретах во второй

чет­верти III в. Уплотнились объемы, мастера отказывались от буравчика, исполняли волосы насечками, добивались особенно экспрессивной выра­зительности широко раскрытых глаз.

Стремление скульпторов-новаторов такими средствами повысить художественное воздействие своих произве­дений вызвало в годы Галлиена (середина III в.) реакцию и возврат к старым методам. Два десятилетия портретисты снова изображали римлян со вьющимися волосами и курчавыми бородами, стараясь хотя бы в художественных формах возродить старые манеры и этим напом­нить о былом величии пластики. Однако после этого кратковременного и искусственного возврата к антониновским формам уже в конце третьей четверти III в. Снова вы­явилось стремление скульпторов передавать предельно лаконичными средствами эмоциональную напряженность внутреннего мира человека. В годы кровавых междоусобиц и частой смены боровшихся за трон им­ператоров портретисты воплощали оттенки сложных духовных пережи­ваний в новых, родившихся тогда формах. Постепенно их все больше интересовали не индивидуальные черты, но те порой неуловимые на­строения, которые уже трудно было выразить в камне, мраморе, бронзе.

4.2 Эпоха домината

В произведениях скульптуры IV в. сосуществовали сюжеты языческие и христианские; художники обращались к изображению и воспеванию не только мифологических, но и христианских героев; про­должив начавшееся еще в III в. восхваление императоров и членов их семей, они подготавливали атмосферу безудержных панегириков и куль­та поклонения, свойственную византийскому придворному церемониалу.

Моделировка лица постепенно переставала занимать портретистов. Духовным силам человека, особенно остро ощущавшимся в век, когда христианство завоевывало сердца язычников, казалось тесно в жестких формах мрамора и бронзы. Сознание этого глубокого конфликта эпохи, невозможность выразить чувства в материалах пластики придавали ху­дожественным памятникам IV в. нечто трагическое.

Широко раскрытые в портретах IV в. глаза, смотрящие то печально и властно, то вопрошающе и тревожно, согревали человеческими чувст­вами холодные, костеневшие массы камня и бронзы. Материалом портретистов все реже становился теплый и просвечивавший с поверхности мрамор, все чаще выбирали они для изо­бражения лиц менее сходные с качествами человеческого тела базальт или порфир.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Из всего рассмотренного видно, что скульптура развивалась в рамках своего времени, т.е. она очень сильно опиралась на своих предшественников, а также на греческую. Во время же расцвета Римской Империи каждый император привносил в искусство что-то новое, что-то свое, а вместе с искусством изменялась соответственно и скульптура.

На смену античной скульптуре приходит христианская; на смену более или менее унифицированной греко – римской скульптуре, распространенной в пределах Римской державы, скульптуры провинциальные, с возрожденными местными традициями, уже близкие к идущим им на смену “варварскими”. Начинается новая эпоха истории мировой культуры, в которую римская и греко – римская скульптура входит лишь как один из компонентов.

В европейском искусстве древнеримские произведения часто служили своеобразными эталонами, которым подражали архитекторы, скульпторы, стеклодувы и керамисты. Бесценное художественное наследие древнего Рима продолжает жить как школа классического мастерства для искусства современности.

ЛИТЕРАТУРА

1. Власов В. Портрет Антонина Пия.— Искусство, 1968, № 6

2. Вощина А.И. Античное искусство, М.,1962г.

3. Вощинина А. И. Римский портрет. Л., 1974

4. Доброклонский М.В., Чубова А.П., История искусства зарубежных стран, М.,1981

5. Соколов Г. И. Античное Причерноморье. Л., 1973

6. Соколов Г. И. Искусство древнего Рима, М.,1985г.

7. Соколов Г. И. Ис­кусство Востока и античности. М., 1977

8. Штаерман Е.М. Кризис III в. в Римской империи –Вопр. Истории, 1977, №5