Факторы психотерапевтического воздействия в групповой арт-терапии 6 page

перенос проявляется не только в эмоциональных реакциях, фантазиях, особенностях поведения и высказываний клиента, но и в его изобразительной деятельности и характеристиках создаваемых им образов;

контрперепос вызывается как особенностями поведения и высказываний клиента, так и стилем и особенностями его изобразительной деятельности и характером создаваемых им образов (Копытин А„ 1999).

Таким образом, изобразительные материалы и создаваемая Клиентом художе­ственная продукция, являясь основной частью «психотерапевтического простран­ства* — той системы, в которой формируются и развиваются психотерапевтиче­ские отношения, — приобретают особую значимость как дополнительный фактор переноса и контр перенос а. Они становятся также специфическим объектом для проекции переживаний клиента, с одной стороны, и проективной идентификации психотерапевта с переживаниями клиента — с другой.

Указывая на то, что рисунки клиента иногда могут отражать перенос. Д. Ша-верьен в то же время полагает, что в разных рисунках это происходит по-разному. Если «диаграмматические» образы всего лишь обозначают связанные с переносом чувства пациента, то «воплощенные образы* их непосредственно отражают и ак­кумулируют: «Когда рисунок "воплощает" чувства и пациент начинает активно взаимодействовать с образом, становятся возможными психические изменения по­средством самого рисунка. Это напоминает перенос на психотерапевта, но в дан­ном случае в фокусе переноса находится уже сам рисунок* (Schaverien, 1987, р. 80).

Можно предполагать, что художественные образы способны «аккумулиро­вать» и «удерживать» в себе связанные с переносом и контрпереносом чувства, по* степенно делая их более доступными для интерпретации и осознания. Проекция соответствующих чувств клиента и психотерапевта на изобразительные материа­лы и продукцию является отличительным свойством арт-терапии. Как отмечает С. Лангер, «проекция чувств на внешние объекты — это первый шаг к символиза­ции и признанию этих чувств» (Langcr, 1953, р. 390). Хотя неосознаваемая проек­ция чувств клиента иногда является предпосылкой символизации и последующе­го инсайта, решающая роль псе же принадлежит интерпретации переноса с учас­тием психотерапевта.

Кроме этого, психотерапевт должен постоянно анализировать свои чувства, возникающие в ходе общения с клиентом и вызванные в том числе создаваемой им изобразительной продукцией. В последние годы при описании механизма возник-

Глава 3. Основные факторы психотерапевтического воздействия в арт-терапии 57

новения этих чувств в арт-терапевтической литературе используется понятие «проективная идентификация». Оно относится прежде всего к тем чувствам пси­хотерапевта, которые отражают содержание переживаний клиента. «Психоте­рапевт, — пишет Боллас, — как бы осваивает внутренний объектный мир своего пациента, выражая для него те же внутренние объекты, которые связаны с каче­ствами его родителей. При этом психотерапевт может на какое-то время отражать ту позицию, которую ранее занимал пациент* (Bollas, 1987, р. 5). Б контексте арт-терапевтической работы понятие проективной идентификации приобретает осо­бый смысл, поскольку чаще всего обозначает перенос на создаваемый клиентом об­раз (Mann, 1989).

Для понимания переноса и контрпереноса в арт-терапевтической работе боль­шое значение имеет представление о ролевых отношениях клиента и психоте­рапевта. Представители психодинамического направления в арт-терапии чаще всего основываются на представлении о том, что отношения клиента и психотера­певта отражают отношения матери и ребенка, поскольку арт-терапевтическая си­туация во многом воссоздает среду «первичной материнской заботы», в которой изобразительные материалы выступают в качестве «транзитных объектов». Учи­тывается и то, что коммуникация между клиентом и психотерапевтом в арт-тера­певтическом процессе осуществляется в значительной степени на невербальном уровне (по крайней мере, на некоторых его этапах). В то же время было бы оши­бочно сводить ролевые отношения клиента и психотерапевта к отношениям мате­ри и ребенка. Очевидно, что их отношения заключают в себе неограниченные роле­вые возможности, что позволяет, например, психотерапевту использовать контр­перенос как индикатор оценки состояния и потребностей клиента, а перенос — как предпосылку лечебно-коррекционного воздействия на клиента.

Несмотря на то что многие арт-терапевты в настоящее время признают боль­шое значение переноса и контрперсноса в достижении психотерапеитических эф­фектов и то, что эти феномены в значительной мере опосредуются изобразитель­ными материалами и продукцией, современныйуровень теоретического осмысле­ния и научного изучения психотерапевтических отношений в арт-терапии остается все еше довольно низким, что связано со следующими основными причинами:

с недостаточным использованием новых моделей исследований в арт-терапии;

преимущественно с внутриличностной ориентацией неиходинамического подхода и ограниченностью его возможностей в объяснении разнообразных аспектов психотерапевтических отношений.

Новые модели исследования психотерапевтических отношений в арт-терапии могли бы быть связаны, в частности, с включением в арт-терапевтический процесс «вовлеченного независимого наблюдателя* (Чепмеи и Чепмен-Сантана, 2001). Как отмечает Б. Болл, «наблюдатель имеет уникальную возможность сосредото­чить свое внимание на том, насколько арт-терапевт и пациент вовлечены в твор­ческий процесс и какое влияние они друг на друга оказывают. Наблюдатель мо­жет хорошо видеть взаимодействие между арт-терапевтом, пациентом и изобра­зительным материалом или продукцией» (Болл, 2001, с. 18). По мнению Б. Болл,

JO Часть I. Основные понятия. Концепция системной арт-терапии

качественные, микроаналитические исследования в арт-терапии, основанные на учете се реального контекста и самых разнообразных нюансов взаимодействия пациента и психотерапевта, их поведения и взаимоотношений, а также продуктив­ных и непродуктивных форм их коммуникации, могут оказать решающее влияние на дальнейшее развитие арт-терапии.

Несмотря на то что психодинамический подход во многих странах, в том чис­ле в тех, где сложились наиболее сильные авторитетные школы арт-терапии, про­должает выступать в качестве одной из основных моделей арт-терапевтической практики, в последние годы все чаще указывается на то, что он сдерживает даль­нейшее развитие арт-терапии. Делаются попытки использовать иные теорети­ческие подходы, в частности общую теорию систем, социальную теорию, теорию культуры и др. Очевидно, что, вступая в психотерапевтические отношения, кли­ент и специалист привносят в них не только опыт детства и своих отношений с наи­более близкими и значимыми для них людьми, но и опыт социализации и своих отношений с широким кругом лиц, с которыми они так или иначе связаны. Исполь­зование социальной теории позволяет лучше понять, каким образом социальный опыт клиента и психотерапевта влияет на их отношения и динамику арт-терапев­тического процесса. «При этом, — пишет Тауссиг, — клиент воспринимается не как отдельно взятый невротик, но как лицо, испытывающее на себе влияние опреде­ленных социальных норм, которые могут иметь иррациональный, неконструктив­ный или негативный характер. При таком подходе.., клиенты могут получить для себя немало ценного благодаря ясному пониманию своего положения в обществе. В рамках такой социокультурной, или социальной, арт-терапии бессознательное выступает в качестве метафоры, а симптомы — в качестве "знаков" социальных отношений, принимаемых за естественные или биологические процессы» (Taussig, 1980, р. 4). Очевидно, что «психотерапевтическое пространство», являющееся основной «ареной» взаимоотношений клиента и психотерапевта, не является ни «закрытым» для влияний извне, ни «нейтральным». Оно выступает в качестве од­ного из элементов систем более высокого порядка. Следует признать, что созда­ваемая клиентом художественная продукция, опосредуя его отношения с психо­терапевтом, так или иначе тоже является частью этих систем. В каждый момент арт-терапевтического процесса содержание изобразительной продукции являет­ся «продуктом» взаимодействия клиента, психотерапевта и так называемого ин-тертекстуального пространства — разнообразных и так или иначе влияющих друг на друга культурных текстов. При этом культурные тексты являются не только средством отражения смысла изобразительной продукции и отношений клиента и психотерапевта, но и инструментом создания новых смыслов и реальности, а точ­нее, множества «виртуальных» реальностей, часто вовсе независимых друг от дру­га. Одним из способов преодоления ограниченности традиционных психодинами­ческих подходов для объяснения отношений клиента и психотерапевта в арт-те­рапии, по мнению С. Хоган (Hogan, 1998), был бы анализ этих отношений с учетом разных контекстов их рассмотрения, а именно социального и культурного опыта клиента и психотерапевта. «Этот анализ, — пишет С. Хоган, —

Глава 3. Основные факторы психотерапевтического воздействия п арт-терапии 59

тивности, болезни, неблагополучия и здоровья» (Hogan, 1998, р. 37). По ее мне­нию, «более глубокий анализ реального положения представителей различных со­циальных групп может стать частью арт-терапевтического процесса... По меньшей мере арт-терапевт должен стремиться к тому, чтобы в деталях исследовать акту­альные социально-экономические условия жизни клиента, а не ограничиваться ис­следованием его раннего детского опыта, рассматривая его через призму редуктив-ной теории... либо анализом групповой динамики, который не позволяет оценить всего многообразия актуальных для клиентов проблем» (там же, р. 38).

Очевидно также, что психотерапевтические отношения невозможно рассмат­ривать в отрыве от той системы этических норм и установок, которые их регу­лируют и являются одним из факторов создания «безопасного психотерапевти­ческого пространства». На сегодняшний день в тех странах, где арт-терапия при­знана в качестве самостоятельной дисциплины, арт-терапевты ориентируются на специальные кодексы этических норм и принципов профессиональной деятельно­сти (см., например, Code о/Ethics and Principles ofProfessional Practice forArt Thera­pists, BAAT, 1994). Эти кодексы во многом повторяют те, которые регулируют де­ятельность психотерапевтов и психологов-консультантов, в частности этический кодекс Европейской ассоциации психотерапии {European Association for Psychothe­rapy, 1999) и этический кодекс Европейской ассоциации консультирования (Euro­pean Association for Counseling, 1999). Это относится, например, к признанию того, что 1) арт-терапевт в своей деятельности руководствуется прежде всего интереса­ми клиента (пункт 1.4 Этического кодекса Британской ассоциации арт-терапев-тов); 2) арт-терапевт не допускает дискриминации клиентов на основе их расовой, классовой, культурной, половой принадлежности, их семейного положения, фи­зического или психического статуса, вероисповедания, сексуальной ориентации и возраста (пункт 1.3); 3) арт-терапевт строго соблюдает конфиденциальность в сво­их отношениях с клиентом (пункт 1.7); 4) профессиональный уровень и готовность к психотерапевтической работе арт-терапевта регулярно оцениваются посредст­вом супервизий.

Вместе с тем в этических кодексах арт-терапевтов содержится ряд тех положе­ний, которых нет в названных этических кодексах психотерапевтов и психологов-консультантов, но которые имеют большое значение для арт-терапевтической деятельности. Таковым, в частности, можно считать пункт 1.7 этого же кодекса, гласящий, что арт-терапевт, желающий использовать любой полученный в ходе работы с клиентом вербальный, изобразительный или письменный материал с це­лью научных исследований, образования, публикации или экспонирования, дол­жен получить на это согласие клиента, известив его о целях использования мате­риала; психотерапевт должен в дальнейшем соблюдать анонимность клиента и не использовать созданные клиентом работы для продажи и получения от этого лич­ной выгоды (ВААТ, 1994).

Нельзя не признать, однако, что все используемые в тексте этических кодексов арт-терапевтов формулировки являются всего лишь «рамочными»; их использо­вание в реальной работе психотерапевта связано с необходимостью всесторонней оценки им последствий своих действий для клиента, его близких и других людей, а также с возможностью конфронтации с внешним профессиональным окружени-

Часть I. Основные понятия. Концепция системной арт-терапии

ем, социальными институтами, культурными стереотипами и собственными эмо­циональными проблемами. Современные специалисты по арт-терапии действуют в «многомерной реальности* психотерапевтических отношений, связанной как с их собственной внутренней реальностью, так и с динамично изменяющейся внешней реальностью. Никакая теория, правовые и этические нормы не могут быть доста­точными и исчерпывающими для того, чтобы ее описать и гарантировать «непо­грешимость» позиций специалиста. Он должен сохранять высокую степень откры­тости — той открытости, которую К. Стейси называет «постмодернистской сенси-бильностью* и утверждает, что приверженность ей «...заставляет психотерапевта постоянно корректировать свои представления о мире, быть готовым к тому, что­бы действовать в многомерной реальности, развивать свои социальные взгляды, а также определять и анализировать те системы представлений, которые играют ведущую роль в нашем осмыслении всего того, что находится вне и внутри нас* (Stacey, 1993, р. 11).

Психотерапевтические отношения в арт-терапии и различные влияющие на них факторы отражены на рис. 1. Как видно на рисунке, психотерапевтические отно­шения строятся в психотерапевтическом пространстве, обладающем своими гра­ницами, отделяющими клиента и психотерапевта от внешнего профессионально­го, семейного и социального окружения. В то же время эти границы проницаемы, что позволяет наряду с другими системными признаками считать психотерапев­тические отношения открытой динамической системой.

Клиент и психотерапевт являются основными элементами данной системы, взаимодействующими друг с другом как напрямую, так и посредством изобрази­тельных материалов и обладающими личными границами, степень открытости ко­торых может быть различной. Между клиентом, психотерапевтом и изобразитель­ными материалами/продукцией имеется обратная связь.

Кроме того, обратная свя:1Ь имеется между клиентом и психотерапевтом и их внешним окружением, а также «вовлеченным, независимым наблюдателем* (в ка­честве которого могут выступать, например, исследователь или супервизор). На рисунке также показаны межличностные границы, связанные с ролевыми аспек­тами и структурой психотерапевтических отношений и проявляющиеся, напри­мер, в наличии так называемой «психотерапевтической дистанции» (либо в «от­страненной*- позиции «вовлеченного независимого наблюдателя*).

Разнообразные внешние и внутренние факторы психотерапевтических отноше­ний, а также их общие системные особенности во многом определяют динамику арт-терапевтического процесса и способы психотерапевтического взаимодействия и используемые психотерапевтом на разных его этапах и в разных клинических си­туациях интервенции, что будет подробнее рассмотрено в последующих главах.

Что касается внутренних факторов психотерапевтических отношений, то од­ним из них является система мировоззрения клиента и психотерапевта, включаю­щая самые разные аспекты — аксиологические, этологические, логические, эпис­темологические, онтологические, индивидуальные способы восприятия простран­ства и времени и концептуализации образа «Я* (Myers, 1991). В тех случаях, когда они не совпадают, для продолжения арт-терапевтической работы могут возник­нуть непреодолимые препятствия.

Гласа 3. Основные факторы психотерапевтическое!) воздействия в арт-терапии

ОБЩЕСТВО

'

изобразительный материал

личностные границы

границы психотерапевтического пространства

1 — клиент: биопсихосоматический статус; темперамент; установки; личностные особен-

ности и проблемы; мировоззрение и самосознании (в том числе аксиологические, зто-логические, эпистемологические, логические, онтологические аспекты самосознания, способы восприятии пространства и В|юмсни, образ->Яа); опыт предыдущей психоте­рапевтической работы; культурный опыт; интерноршовапные нормы и ценности;

2 — психотерапевт: то же, что и у клиента, плюс профессиональные умения, опыт и теоре-

тические взгляды;

3 — вовлеченный независимый наблюдатель в трех позициях наблюдения: то же, что и у

психотерапевта, плюс различные модели описания и анализа наблюдаемых в психо­терапевтических отношениях феноменов (системная, исиходинамичеека!], обсерваци­онная, групповая, бихевиоральная, кросс-теоретическая (эклектическая), социально-ролевая и другие модели).

Рис. 1. Психотерапевтические отношения арт-терапии и различные влияющие на них факторы

Включаясь в систему психотерапевтических отношений, «вовлеченный незави­симый наблюдатель* использует различные модели описания и анализа наблюда­емых феноменов — системную, пс и ходи нам и чес кую, обсервационную, групповую, бихевиоральную, кросс-теоретическую (эклектическую), социально-ролевую и др. (Calish, 1998).

62 Часть I. Основные понятия. Концепция системной арт-терапии

Резюме

Психотерапевтические отношения выступают в качестве важнейшего фактора лечебного воздействия в арт-терапии. Несмотря на то что представители ее различных направлений обосновывают его действие по-разному, все они признают его решающее влияние на течение и результаты арт-терапевтического процесса.

Психотерапевтические отношения в арт-терапии имеют свою динамику и особенности, что связано с тем, что они опосредуются изобразительной деятельностью клиента и в той или иной степени отражают стадийный характер процесса художественной экспрессии.

На психотерапевтические отношения в арт-терапии оказывают влияние различные внешние и внутренние факторы. К первым относятся профессиональное, семейное и более широкое социальное окружение клиента и психотерапевта. Ко вторым — их индивидуальные особенности, самосознание и мировоззрение, мотивации, установки, ожидания, опыт предшествующей психотерапевтической работы, культурный опыт, интериоризованные нормы и ценности.

Применение новых подходов к описанию и анализу психотерапевтических отношений, в том числе связанных с включением в «психотерапевтическое пространство» «вовлеченного независимого наблюдателя» и использованием им различных моделей описания и анализа наблюдаемых феноменов, может многое дать для дальнейшего развития теории и практики арт-терапии.

Фактор интерпретации

и вербальной обратной связи

Интерпретация и вербальная обратная связь являются третьим основным фактором психотерапевтического воздействия в арт-терапии. Роль этого фактора может быть различна в зависимости от индивидуальных особенностей клиента, в том чис­ле его способности к вербализации своих чувств и мыслей, а также от тех подходов и моделей работы, которых придерживается специалист. Столь же различными могут быть и конкретные формы вербального обсуждения изобразительной дея­тельности и продукции клиента и других аспектов арт-терапевтического процес­са. Как бы то ни было, их основная задача заключается в том, чтобы помочь клиен­ту в осознании содержаний своего внутреннего мира и их связи с системой его от­ношений.

В целом можно говорить о постепенном повышении роли интерпретации и вер­бальной обратной связи в процессе становления и развития арт-терапии и все бо­лее активного использования арт-терапевтами достижений вербальной психоте­рапии. Интерпретация и вербальная обратная свя;)Ь тесно связаны с наблюдением клиента за своим поведением и его рефлексией собственных потребностей и нери-живаний. Как было отмечено а первой главе, арт-терапия как метод предполагает

Глава 3. Основные факторы психотерапевтического воздействия о арт-терапии 63

использование тех или иных приемов, направленных на обучение клиента виде­нию в своей изобразительной продукции некоего смысла, осознанию ее связей со своим внутренним опытом, и все это — при возможно более точном вербальном описании (Betensky, 1995).

Многие виды интерпретации и вербальной обратной связи можно отнести к «интервенциям, направленным на смыслообразование» (Ball, 2000). С точки же зрения системного подхода различные виды вербального обсуждения связаны с ис­пользованием энергоинформационного обмена между клиентом и психотерапев­том, рассматривающегося в качестве одного из отличительных свойств открытых развивающихся систем и тесно связанного с процессом их прогрессивной диффе­ренциации.

Интерпретация и вербальная обратная связь неотделимы от психотерапевти­ческих отношений и реализуются главным образом посредством «диалога» кли­ента и психотерапевта. В то же время интерпретация, рефлексия и осознание кли­ентом содержаний своего внутреннего мира и изобразительной продукции в ка­кой-то мере возможны вне психотерапевтических отношений, в силу увеличения внутри психической дистанции к развития у него способности к ведению «внутрен­него диалога* и художественных описаний и иных видов творческой работы на основе создаваемых им образов.

Можно говорить о том, что интерпретация и вербальная обратная связь в зна­чительной мере строятся на фундаменте символической коммуникации, активи­зирующейся по мере перехода клиента от непосредственного отреагирования сво­их чувств и потребностей в поведении к более структурированным формам дея­тельности, связанным с художественной и иными видами творческой экспрессии. «Удерживание* «сырых* аффектов в границах «психотерапевтического простран­ства» является предпосылкой их трансформации в символические образы с по­следующим осознаванием скрытого в них смысла. Пытаясь обосновать целесооб­разность вербальной обратной связи в арт-терапевтическом процессе, Р. Гудман (1999) указывает на то, что арт-терапия дает клиенту возможность одновременно иыступать в качестве «свидетеля *■ и «непосредственного участника* изобразитель­ного процесса и проводить рефлексию своего травматичного опыта, «переводя* информацию о нем с эмоционального на когнитивный уровень.

На используемые в арт-терапии формы интерпретаций в значительной мере повлияли психоанализ и аналитическая психология Юнга. Многие западные пси­хотерапевты до сих пор при обсуждении с клиентом его изобразительной продук­ции используют технику «свободных ассоциаций» и различные процедуры «амп­лификации», стремясь получить от клиента как можно более детализированный отчет о тех ассоциациях, которые вызывают у него созданные им образы, о каких событиях прошлого и настоящего они ему напоминают, какие мифологические или культуральные представления они затрагивают и т. д. Большое значение при­дается также обсуждению содержания изобразительной продукции в контексте психотерапевтических отношений, поскольку она может отражать те чувства кли­ента, которые связаны с переносом.

Большинство арт-терапевтов избегают прямых интерпретаций изобразитель­ной продукции клиента, считая, что это может блокировать у клиента желание и

Часть!. Основные понятия. Концепция системной арт-терапии

способность самостоятельно доходить до осознания ее содержания, а также чре­вато проекцией на изобразительную продукцию клиента их собственных потреб­ностей и переживаний. Тем не менее при определенных обстоятельствах психоте­рапевт может вербализовать в своем общении с клиентом собственные чувства, связанные с изобразительной продукцией клиента, что способствует установле­нию и поддержанию эмоционального резонанса, активизации психотерапевтиче­ского «диалога» и созданию определенной системы «разделенного смысла». Как отмечают Сандлер (Sandier, 1988) и Эмде (Emde, 1990), взаимность и разделен­ный смысл в психотерапевтической работе чрезвычайно важны как для клиента, так и для психотерапевта, поскольку стимулируют развитие психотерапевтиче­ских отношений и повышают организованность психических процессов и эмоцио­нальной экспрессии клиента.

В большинстве случаев при проведении обсуждения изобразительной про­дукции клиента арт-терапевты используют либо вопросы, либо так называемые открытые утверждения, дающие клиенту возможность завершить их так, как ему захочется, и оставляющие ему определенную свободу выбора. Как правило, зада­ваемые психотерапевтом вопросы направлены на то, чтобы дать клиенту возмож­ность рассказать о своей работе так, как он считает нужным; прокомментировать различные части рисунка и изображенные на нем предметы и персонажи; привес­ти свои ассоциации с цветом, а также рассказать о том, как, по мнению клиента, его работа связана с его жизненной ситуацией (Гудман, 2000). Ссылаясь на Я. Бо-верс (Bowers, 1992) и В. Окландер, Р. Гудман рекомендует в процессе обсуждения обращать внимание на особенности интонаций, положение тела, выражение лица и ритм дыхания клиента, с тем чтобы при наличии у него признаков сильного эмо­ционального напряжения переключить его внимание на другую тему. Она также советует обратить особое внимание на отсутствующие части изображения и пус­тые пространства в рисунке; просит клиента рассказать о том, что он чувствовал в процессе создания работы, до ее начала, а также после ее завершения и т. д.

В целом эту технику обсуждения изобразительной продукции вряд ли можно связать с каким-то конкретным автором. Очень многие специалисты делают при­мерно то же самое, ничего не зная о работах Окландер и Боверс. Разнообразие при­влекаемых во время обсуждения изобразительной продукции ассоциаций и широ­та охвата любой имеющей к ней отношение информации имеют большое значение не только для проверки диагностических гипотез, но и для достижения психоте­рапевтического эффекта. Чем шире круг ассоциаций клиента, связанных с рабо­той и процессом ее создания, а также данных о состоянии и системе отношений, которые попадают в поле зрения специалиста и клиента в ходе обсуждения, тем вероятнее осознание клиентом содержания своей изобразительной продукции и ее связи со своим внутренним миром, отношения с психотерапевтом и другими людьми. Следует, однако, учесть, что каждому клиенту присущи индивидуальный темп работы и разная степень готовности к установлению ассоциативных связей. Вполне возможно, что они будут возникать у него постепенно, психотерапевту не следует торопить клиента, пытаясь «вытянуть* да него все новые и новые ассоци­ации и признания.

Большое значение может иметь обсуждение целой серии работ, созданных кли­ентом за определенное время. При этом стоит обратить внимание на наличие в его

Глава 3, Основные факторы психотерапевтического воздействия в арт-терапии 65

изобразительной продукции сквозных тем или элементов, а также на их связь с его переживаниями и теми событиями, которые происходили в его жизни за этот пери­од. Во многих случаях подобные обсуждения могут служить важным средством ин­теграции опыта и осознания произошедших в мироощущении клиента изменений, Очевидно, что при проведении обсуждений психотерапевт будет прежде всего задавать те вопросы, которые направлены на проверку имеющихся у него гипотез относительно существующих у клиента проблем или заболевания, его отношения к окружающим и самому себе и т. д. Независимо от того, будет ли психотерапевт пользоваться так называемыми динамическими формулировками, психологиче­скими или клинико-психиатрическими понятиями, уточняющие вопросы помогут ему эти гипотезы подтвердить или опровергнуть. Тем не менее нельзя не признать, что, даже пользуясь вопросами и «открытыми утверждениями?-, специалист порой может повлиять на характер ответов клиента и «навязать* ему свое видение его работы, проблем и жизненной ситуации в целом. Как отмечают А. Чепмен и М. Чеп-мен-Сантана(2001), некоторые психотерапевты, задавая пациенту вопросы и да­вая собственные оценки, показывают ему, какая информация представляет для них интерес, а какая — нет, поэтому «пациент... предпочтет впредь сообщать психоте­рапевту лишь ту информацию, которая вызовет у того наибольший интерес, хотя и не будет при этом осознавать, что определенным образом ее "фильтрует". Подоб­ная "фильтрация" начинает действовать уже в ходе третьей или четвертой сессии, тем самым лишая психотерапию проблемно-ориентированного характера и пре­вращая ее в пародию на психотерапию* (с. 33-34).

Даже если специалист вполне искренне стремится при этом «установить исти­ну» и помочь клиенту, это не значит, что он не навяжет клиенту своими вопросами И суждениями тех форм профессионального и культурного дискурса, носителем которых он является. Как признается одна из клиенток, «мне кажется, что, лишь когда я заболела, я впервые поняла, что значит быть жертвой... Я внезапно осозна­ла, что... попала ^медицинский дискурс. Я <...> увидела себя в роли пушечного мяса, перемещаемого между врачами и консультантами... Я начала видеть, каким обра­зом посредством своей профессии они конструируют свое мировоззрение и что мои потребности не имеют для них никакого значения. Я была пациенткой, с которой нужно было что-то сделать; которую нужно было "вылечить"; но при этом я для них не существовала — не существовала за пределами того образа, который сфор­мирован их дискурсивной моделью» (цит. по: Hevey, 1992, р. 120).