Только мертвое рождается и умирает

В: То, что здесь говорится, это много Нети‑Нети, ни то, ни то…

К: Это все Нети‑Нети. Это все отрицательное‑отрицательное. Это оставляет в стороне невыразимое утвердительное. Утвердительное никогда не будет выражать себя как что бы то ни было, чем оно является или не является, а то, что можно выражать, – это уже отрицание утвердительного. Оно не отличается от утвердительного, но все, что можно выражать, – отрицание того, что является утвердительным.

Это подобно реализации Того, что является Реальностью, но не отличается от него. Но все, что бы Ты ни мог переживать, не может давать Тебе переживание Того, что ты есть, это все отрицательное. Это все Hemu‑Hemu. Ни это, ни то никогда не может давать Тебе переживание Того, что ты есть. Это все отрицательное.

В: Ни это, ни то никогда не может давать тебе переживание Того, чем ты являешься?

К: Да, потому что переживание Того, чем ты являешься, всегда есть и никогда не нуждается в том, чтобы его давали. Ты не нуждаешься в переживании существования, потому что То, чем ты являешься, это уже То, которое есть То.

В: Это все Нети‑Нети, но Нети‑Нети – это не путь?

К: Это постоянное Hemu‑Hemu. Просто будь Тем, что тебе не надо знать, чтобы им быть.

В: Никаких позиций соотнесения, никаких понятий…

К: Есть абсолютная позиция соотнесения бытия Тем, чем ты не можешь не быть, которое не нуждается в позиции соотнесения. То, что нуждается в позиции соотнесения, всегда будет относительным и отличным, и это никогда не будет достаточно хорошим.

В: То, чем ты не можешь не быть, является позицией соотнесения, но не может быть позицией отнесения…

К: Абсолютно. Ты не можешь не быть Тем, чему никогда не нужна позиция соотнесения. Будь Тем, что не нуждается в позиции соотнесения, будучи абсолютной позицией соотнесения Того, чем Ты не можешь не быть.

В: Никакой позиции отнесения к понятиям, они исчезают…

К: Понятие, призрак, нуждается в позиции отнесения. «Я» всегда нуждается в позиции отнесения, которая носит относительный характер, поскольку если не было бы никакого относительного, то больше не было бы никакого «я». «Я» выживает только в относительных переживаниях. Оно всегда нуждается в соотнесении с чем‑то еще. Оно всегда нуждается в двойственности, оно живет двойственностью. Оно не могло бы существовать, если бы не было двойственности.

Поэтому, даже пытаясь стать просветленным, оно подтверждает, что есть тот, кто не просветлен. Пытаясь пробуждаться, оно подтверждает, что есть тот, кто не пробужден! Его попытка самореализации подтверждает того, кто не реализован. Поэтому все, что бы ни исходило от этого деятеля или не‑деятеля, – это стремление выживать.

Призрак, сомнительное «я», всегда нуждается в сомнительных действиях, чтобы продолжать существовать как то, что является сомнительным «я». Даже заявляя – «я такой настоящий, я искренний, я живу только ради истины» и т. п. Простое делание этого подтверждает того, кто в этом нуждается. Поразительно! Даже делая это, ты подтверждаешь того, кто продолжает существовать за счет этого. Это никогда не прекратится. Так Ты реализуешь Себя.

Нети‑Нети – это самое лучшее, всегда было самым лучшим и всегда будет. Указатель глубокого‑глубокого сна всегда хорош. Глубокий‑глубокий сон означает, что там имеется полное отсутствие кого бы то ни было, кто есть или не есть, и все еще То, чем ты являешься, это То, что оно есть. Оттуда приходит присутствие.

Знать Себя как присутствие, как То, что не нуждается в присутствии, чтобы быть Тем, что оно есть. Вот что Ты такое.

В: Но это Нети‑Нети как указатель?

К: Это указатель на То, что есть никогда‑никогда. Но то, что Ты можешь различать, первая благородная истина, которую Ты мог бы различать, не может быть Тем. Даже различающий, даже если он может различать, не может быть реальным.

Все, на что Ты можешь указывать, все, что Ты можешь выражать, нереально, а нереальное никогда не будет становиться реальным, потому что реальное никогда не уходит и никогда не приходит. В Реальности нет никакого прихода, нет никакого ухода. Нет рождения и нет смерти, а то, что может рождаться, уже мертво. Только мертвое рождается, и только мертвое может умирать.

Пусть идея мертвого умирает! Посредством бытия Тем, что ты есть. Но любой момент, когда Ты веришь, что рожден, – это единственное возможное самоубийство, которое Ты способен совершать. Тогда Ты имеешь мертвое переживание, каждое переживание – мертвое, поскольку Жизнь никогда невозможно переживать. Все, что можно переживать, – мертвое. То переживание мертвого никогда не может приносить Тебе переживание Жизни – Того, что ты есть. Но Ты изо всех сил стараешься делать это мертвое жизнью. Ты хочешь приносить жизнь в мертвое.

Это безумие. Но таким безумным делает Тебя любовь. Только любовь может делать Тебя таким глупым, таким безумным, чтобы хотеть вдохнуть жизнь в кладбище. Ты накачиваешь труп и думаешь, что ему что‑то нужно, но этого никогда не достаточно.

В: Глубокий сон – это смерть?

К: Когда Иисус ушел в смерть, это означает отсутствие присутствия того, что ты называешь жизнью, и тем не менее То, чем он является, существовало в том абсолютном отсутствии. То, что является Сердцем существования, никогда не нуждается в переживании жизни, чтобы быть Тем, что оно есть. Оно есть вопреки переживанию жизни – это и есть Жизнь. Даже в абсолютном отсутствии всякого присутствия переживания жизни Жизнь есть то, что есть Жизнь.

В: Ни жизни, ни смерти…

К: В Том, что есть жизнь, Оно не знает никакой жизни, как не знает никакой смерти. Но как только Ты знаешь жизнь, Ты создаешь ее противоположность, каковая есть смерть – имеется полярность. Тогда все, что рождается, должно умирать, и все, что рождается, уже мертворожденное. Поскольку всему, что рождается, суждено умирать. Оно уже мертво.

Так что все переживания, слава Богу, не могут доставлять То, чего Ты ищешь. Никакой доставки нет. Никакой UPS.[26]Универсальной Личной Системе[27]это не удается. Тебя нельзя упаковать в понятие или посылку для доставки любым Отцом Рождеством.

В: Когда ты находишься в глубоком сне, то не знаешь, что находишься там…

К: В этом вся красота – Ты все равно существуешь! Тебе не нужно знать, что Ты существуешь, чтобы существовать. А то, чему нужно знать, что оно существует, чтобы существовать – фантом, зависящий от знания своего существования. Но Тому, что является Знанием, никогда не нужно знать Знание, чтобы быть Знанием. Тому, что является жизнью, никогда не нужно быть живым, чтобы быть живым. То, чему нужно быть живым, чтобы быть живым, мертво.

Что же делать? Здесь Ты не можешь это получить, а там это Тебе не нужно [смех]. Поразительно! Здесь Ты можешь делать все, что угодно, это несущественно, а там Оно даже не знает сущности или не сущности. Выигрыш невозможен! Ты не можешь обретать это здесь, Ты не можешь терять это там. Никогда не утрачиваемое! Никогда не обретаемое!

Эго – Бог, знающий Себя, – корневая мысль «Я»

В: Тут есть противоречие в терминах, поскольку если ты пытаешься избавляться от эго, то используешь эго для того, чтобы это делать. Это невозможно…

К: Да, но «я» интуитивно знает, что без «я» «я» было бы лучше. Поэтому оно старается делать все возможное, чтобы избавиться от самого себя, но не может достичь в этом успеха. Само желание избавиться от желания поддерживает жизнь желания. Это все неубедительно. Выхода нет!

В: Как эго постоянно себя запутывает? Оно заканчивает с одной уловкой, а затем увлекается другой…

К: Для этого сперва нужно выяснить, что такое эго. Эго – Бог, знающий Себя, это называется эго. Бог, знающий Себя как что‑либо, становится эго. Это корневая мысль «Я». Что там еще есть?

В: Но кажется, что там есть «я»…

К: Тогда Бог – это «я», Бог переживает себя как «я». Что там еще есть? Бог, или называй это Энергией, Сознанием. Все это – Сознание. Но Его природа – Сознание, не знающее Сознания. Но Сознание, знающее Сознание, – это уже два сознания, это «Я». Есть обладание сознанием, затем приходит сознание ума. Затем оно умничает.

Рамана говорил, что если бы можно было просто отбрасывать ум, было бы замечательно. Но кто может отбросить ум? Он отбрасывается, когда отбрасывается, и ни секундой раньше. В любом случае рано или поздно он исчезнет, все, что бы ни приходило, однажды уйдет. Раньше или позже это уходит. Так, все «я», которые приходили, уйдут. Так что это даже не «здесь‑и‑сейчас». Это не обладает никакой реальностью.

Но Ты хочешь бороться с фантомом. Ты думаешь, что фантом должен уйти, чтобы Ты был Тем, чем ты являешься. Это делает Тебя фантомом, зависящим от отсутствия фантома. Ты должен быть Тем, что ты есть, в присутствии и в отсутствии всех фантомов мира, в особенности «я» – того, что ты есть. Если Ты не можешь быть Тем, что ты есть, в присутствии всех фантомов, что бы Ты ни мог вообразить, этим быть не стоит.

Если Ты зависишь от отсутствия чего бы то ни было, что Ты воображаешь Тем, что ты есть, это делает Тебя фантомом. Это делает Тебя зависимым от отсутствия чего бы то ни было, что Ты воображаешь. Ты должен быть в любом присутствии того, чем что бы то ни было является и не является, и это То, что ты есть. А нуждающееся в особом отсутствии или присутствии чего бы то ни было – фантом.

Счастливого конца нет, и это конец «тебя»

В: Твое расчищение бульдозером уже отмело многие из моих вопросов.

К: Но Я упускаю спрашивающего, спрашивающего невозможно ухватить. Есть только вопросы и ответы, но где спрашивающий, где отвечающий? Если Ты его ищешь, его там нет. Ты воображаешь, что он должен быть, чтобы был вопрос, – вопросы случаются сами собой и ответы тоже. Они не нуждаются в спрашивающем и отвечающем.

Ответ так же сомнителен, как вопрос. Все это реакция того, что ты есть. Вопрос создает вопрос, даже ответы – это сомнительные ответы, никогда не кончающаяся реакция сомнительных вопросов и ответов, никогда не кончающаяся история. Никакого счастливого конца в каком бы то ни было окончательном понимании или окончательном чем бы то ни было. Возможно, в конечном счете, нет никакого окончания.

В: Вот почему я называю это удручающим, потому что кажется, что есть замкнутый круг. Как я этому содействую?

К: Я знаю, «ты» хочешь иметь счастливый конец. Но то, что никакого счастливого конца нет, это «тебя» убивает. «Ты» живешь только идеей, что будет счастливый конец. Но если счастливого конца нет, это конец «тебя». Твое «я» может продолжать существовать только потому, что есть воображаемый счастливый конец.

Но Ты видишь: жизнь никогда не кончается и никогда не будет счастливого конца – и «ты» кончаешься. «Ты» существуешь только потому, что есть намерение или ожидание, и «ты» ожидаешь: «Быть может, если "я" это делаю, это закончится как просветление, и тогда для "меня" настанет вечное счастье». Ха ха ха!

А Я сижу тут и говорю Тебе, что всегда будет исследование, никогда не будет его конца. Никогда не будет никакого окончательного ответа. Никогда не будет никакого конца жизни и сомнительным вопросам. Никогда не будет никакого конца реакциям, ведущим к еще одной реакции, никогда не кончающейся истории. Может быть, это «тебя» остановит, и будучи бытием Тем, что ты есть, с этим нет проблем. Но то, что нуждается в счастливом конце, не может взять это.

У Того, чем ты являешься, с этим нет проблем. Кого это волнует? Но то, что нуждается в счастливом конце, впадает в депрессию. Тогда оно пытается выживать посредством депрессии, «бедное "я"». Тогда «ты» хнычешь – «почему… почему я»? Почему не Ты? Это Бог в своей позиции жалости к Себе.

Ты проиграл еще до того, как начал сражаться, но, с другой стороны, Ты не можешь не сражаться. Вся Махабхарата о том, что тебе в любом случае приходится сражаться, нравится это тебе или нет. Миролюбивейший парень Арджуна никогда не хотел никого убивать, даже муху. Ему пришлось убить всех врагов и друзей.

А Кришна, что он говорил? «Я – даже будучи источником всех действий и реакций – ничего не могу менять. Я, будучи Господом всего, не могу менять ни единый аспект того, что есть, в этой так называемой драме. Драма уже закончена, даже Я, как Абсолютно Всемогущий, Господь всех существ, не могу ее изменить. Ты можешь Меня просить, можешь Меня умолять. Я буду лишь говорить тебе, что Я так же беспомощен, как и ты!»

Мне это нравится. Это очень великая драма, всегда указывающая на беспомощность обеих сторон. Беспомощность Бога, Абсолютного создателя, и беспомощность сновидения, которые в любом случае не могут изменить сновидение. А кто мы, кто могут воображать, что мы были бы первыми, кто изменил ту Абсолютную судьбу, которой ни у кого нет?