Незавершенный проект

Одним из последовательных и настойчивых защитников Современ­ности и присущей ей рациональности от нападок постмодернистов яв­ляется, безусловно, уже известный нам Юрген Хабермас. В отличие от многих других современных интеллектуалов, перешедших на анти- и постмодернистские позиции, Хабермас рассматривает институциональ­ный порядок Современности как проявление рациональности. Он не принял модного теперь цинизма в отношении эмансипаторского потен­циала Модерна. Он продолжает верить в проект Просвещения, который, по его мнению, создал экономическую основу для рационализации ми­ра.

Хабермаса интересует, почему проблемы современного бюрократи­ческого, социального рыночного государства продолжают разрастаться. Тема это не новая. Многие сторонники социальной рыночной модели уже пытались ее решить. Наиболее распространенная точка зрения предполагает, что разрешение этих проблем должно происходить на уровне системы, и необходимо просто добавлять новые и новые под­системы для решения возникающих вопросов. Однако, по мнению Ха-

'' Beck U. Op. cit. P. 35.

бермаса, из этого ничего не выйдет. Единственным последствием тако­го подхода станет бесконечный и безграничный рост бюрократического аппарата. Он видит решение проблем в реструктуризации отношений между системой и жизненным миром.

Во-первых, прежде всего, необходимо ограничить воздействие сис­темы на жизненный мир. По его мнению, нельзя научить систему функ­ционировать лучше, чем она это делает.

Во-вторых, необходимо выстроить своего рода «сенсорные» уста­новки с тем, чтобы жизненный мир воздействовал на систему. Они мо­гут стать важным шагом на пути роста взаимопонимания между систе­мой и жизненным миром. Именно здесь на сцену выходят различные социальные движения, поскольку именно они выражают надежду на воссоединение системы и жизненного мира, что позволит рационализи­ровать их обоих до максимальной степени.

Хабермас не связывает свои надежды с Соединенными Штатами Америки, которые так поддерживают систему рациональности,что это приводит к оскудению жизненного мира. Но он не связывает надежд и с Европой, поскольку она заражена идеей, что нормативное содержание Современности, скрытое в рационализированном жизненном мире, мо­жет быть высвобождено с помощью все более сложных систем. Тем не менее, у Европы все же остается возможность ассимилировать наследие восточного рационализма. Это наследие выражается в ограничениях системы рациональности для того, чтобы позволить расцвет рациональ­ности жизненного мира до такой степени, чтобы оба типа рационально­сти могли сосуществовать на равных в современном мире. Такое полное партнерство между системой и рациональностью жизненного мира по­зволило бы завершить проект Современности. А поскольку мы нахо­димся еще очень далеко от этой цели, мы далеки и от окончания Совре­менности, и, уж тем более, отнюдь не на пороге и не в центре Постмо­дерна.

ПОСТМОДЕРНИЗМ