Глава 14. Судьба Императора

Словно от чьего-то удара, Крис подскочил на мягкой перине. Яркий свет бил по глазам, а звуки навалились все разом. Нос альфы уловил знакомый аромат, и воспоминания начали всплывать из памяти. Неужели он жив?

— Крис, — прошептал Лухан и коснулся руки Истинного. — Ты в порядке?

— Что случилось? Почему я жив?

На секунду император замялся и отвёл взгляд в сторону. Он поднялся с постели и подошёл к витражному окну и повернулся спиной к Крису:

— Ёрим… Он промахнулся, и лекарям удалось спасти тебя, — пытаясь придать голосу уверенности, ответил омега, тяжело вздохнул и повернулся обратно, — он хотел, чтобы я заключил с ним союз, но все его советники предали его. Они подняли армию и простой народ против узурпатора трона. Поняв, что всё кончено, Ёрим покончил с собой, выпив яд.

Крис осмотрелся вокруг. На мраморном полу лежали, великолепной работы, ковры, искусно сделанная, деревянная мебель была расставлена со вкусом, а на стенах висели гобелены с золотым изображением морского дракона. Всё здесь дышало роскошью, ставшей такой привычной после жизни в Ровероне.

Ёрим, его дядя, был единственным оставшимся родственником, а теперь не стало и его. Однако альфа не чувствовал ничего, кроме равнодушия от этой новости, гораздо важнее было видеть рядом Лухана.

— И что теперь будет? С троном, со мной, с нами?

— Зависит от того, чего ты желаешь. Трон Изулора твой по праву рождения. Правь, если таково твоё желание, или отрекись от него. Никто не посмеет тебе перечить, мой принц.

— Ну, а мы? Лишь с королём ты можешь заключить брак. Ни наёмник, ни матсари не может просить твоей руки, — Крис чувствовал непривычную слабость во всём теле, но смог подняться с постели и подошёл к омеге, заключив его в объятия.

Лухан прикрыл глаза от близости Пары и улыбнулся:

— Это правда. Но я приму твой выбор.

— О чём ты? Разве могу я выбрать что-то, кроме тебя? Все эти встречи с советниками и моё пребывание здесь было лишь за тем, чтобы стать к тебе ближе. Я люблю тебя, мой император. Просто скажи, что я должен сделать.

— Для начала, отдохни, ты несколько дней лежал в бреду. О коронации говорить рано, ты не знаешь, как управляться с поместьем, не говоря уже о большем, поэтому пока здесь будет править Совет Регентов Воли Принца Ифаня.

— Моё имя…

— Ложись обратно.

Альфа послушно последовал указаниям императора и спустя пару минут провалился в сон. Лухан окинул его тревожным взглядом и вышел на балкон. Вдали виднелось бушующее море, а чайки, казалось, кричали отовсюду. Солнце стояло высоко и согревало намного больше, чем в Ровероне. Ветер лишь слегка трепал распущенные волосы, что серебристым шёлком струились по спине.

Были бы у его сына такие же волосы, подобные свету луны? Унаследовал бы он глаза династии Клана Изумруд? Каждый день он ощущал его внутри себя, незримое присутствие, что было заметно лишь ему самому и Духам. Великие уже готовились к появлению нового говорящего, но теперь Лухан чувствовал беспощадную пустоту внутри себя.

Душа в обмен на душу. Разве мог он сделать иной выбор? Он безмерно любил ту часть Криса, что зарождалась в нём, но не мог позволить забрать его самого. И видят Духи, он бы не смог жить дальше без своего альфы, едва обретя его. И пусть Крис никогда не узнает, какую жертву отдал омега Духам ради него. Это будет лишь его ноша.

И не стоило забывать о князе Чондэ. Вопрос с разрывом помолвки нужно было решить с наименьшими потерями и разногласиями.

***

В полном одиночестве Исин ехал верхом на своём коне вдоль берега. Море уже пахло осенью, а ветер раздувал лёгкий плащ. Он был в поместье второй месяц и чувствовал, как вдали от столицы, его душа, наконец, обретала покой и равновесие. Его короткие волосы стали длиннее, ведь после визита Ёрима он перестал остригать их в трауре по Крэгу.

Странно, но альфа своим появлением и словами напомнил ему обо всём ужасном, что делал его Истинный, обо всём, что маркиз позабыл в своём горе. Словно король дал ему толчок, позволивший скинуть с плеч тяжёлое прошлое.

Омега больше не лгал себе, что совсем не скучает по супругу. С каждым днём он признавал, что ему не хватало незримой заботы и участия Чунмёна. Местные альфы не теряли надежды попасть к нему в любовники, но вместо глаз полных похоти и алчности, он желал видеть глаза супруга, полные нерастраченной любви и боли. Однако собственная гордость не позволяла ему вернуться в столицу, и как бы ами ни уговаривал его, Исин стоял на своём.

Он уже возвращался к замку, когда увидел скачущего к нему в сопровождении стражи слугу в тёмно-синей ливрее с гербом короля Изулора. Исин пришпорил коня и помчался быстрее.

— Ваша светлость, маркиз Чжан Исин? — спросил слуга поклонившись.

— Что от меня нужно твоему господину?

Слуга достал небольшой мешок и протянул его Исину:

— Его Величество Ёрим приказал передать Вам это прямо в руки.

— Что там?

— Простите, но мне не известно.

Маркиз забрал мешок и поспешил вернуться, одним Духам известно, что могло быть внутри.

Скинув плащ, он устроился в кресле перед камином и развязал верёвку. В носу противно засвербело, а ресницы быстро затрепетали, когда он увидел роскошную косу Ёрима. Он судорожно начал срывать печати со свёртков в поисках письма.

Исин читал ровные сроки и не мог поверить, что последние минуты жизни этот сильный, эгоистичный и упрямый альфа посвятил ему. Ёрим сожалел, и этим сожалением было пропитано каждое слово. В чём-то он был прав, возможно, у них бы что-то могло получиться, но сейчас остаётся только сожалеть.

Когда-то давно они вместе гуляли по берегам Леар-Коста, и юный маркиз был опьянён воином, что так отличался силой от его Истинного. Но амбиции Ёрима и жажда доказать отцу, что он не пустое место, развели их по разным путям. И теперь альфа возложил на него ответственность за своего сына. Какие бы ужасные поступки не совершал тот, Исин помнил того Ёрима, которого знали лишь единицы, те, кому он открывал себя. И маркизу казалось правильным, передать воспоминания о нём сыну.

Маркиз не был наивен и понимал, что если он не заберёт омегу с острова, то те, кто его приютили, сдадут его палачам, как сына узурпатора, едва кончится золото, оставленное альфой. Но мог ли он взять на воспитание чужого ребёнка, не спросив Чунмёна? Однако на письма не было времени.

Тихий стук в дверь оторвал его от мыслей о поездке:

— Войдите.

— Ваша светлость, — поклонился слуга, — господин Первый Советник только что прибыли.

— Мой муж здесь? — слуга лишь утвердительно кивнул, — Я сейчас спущусь.

Исин был не готов. Все мысли его спутались в клубок: и письмо короля, и его ребёнок, и неожиданный приезд супруга. Тысячу раз он признался себе, что скучает, но готов ли он признать это перед Чунмёном? Он не знал ответа на этот вопрос, но старательно разглаживал несуществующие складки на камзоле. Путь до приёмного зала прошёл для него, как в тумане, и когда он увидел своего супруга, то сердце его пропустило удар, а воздух застрял в лёгких, и больше всего маркиз боялся, что альфа заметит, как радостно засияли его глаза.

Чунмён подошёл к нему с едва заметной улыбкой и поцеловал руку. Того места, казалось, коснулись раскалённым железом.

— Ваша светлость, — заговорил альфа, а Исин уже поплыл от ласкающих ноток в голосе, неужели он действительно так соскучился, — я обещал, что не буду беспокоить Вас, но решил убедиться, что Вы ни в чём не нуждаетесь.

— Мой дорогой супруг, это и Ваш дом тоже, у меня к Вам есть разговор. Не для чужих ушей.

Омега последовал в свои покои, а Чунмён, сбитый с толку внезапно хорошей встречей с супругом, задумчиво шёл следом. Он ждал криков, брани, драки, в конце концов, но не того, что, едва не сияя, Исин будет любезничать с ним. В какой-то момент альфе показалось, что если это и его муж, то он явно помутнился рассудком. Однако глаза омеги были ясными и смотрели на него осмысленно. Думать, что Исин по нему соскучился, Чунмён боялся. Боялся, что надежда окажется ложной.

Когда дубовые двери закрылись за их спинами, Исин кинулся ему на шею, уткнувшись носом в грудь альфы. И тогда Чунмён не смог молчать:

— Исин, я…

— Не веришь глазам?

— Да.

— Прости, оказывается, я скучал по тебе больше, чем мне казалось.

Омега готов был отойти в сторону, но не успел: альфа сжал его в крепких объятиях и едва коснулся нежных губ.

— Я тоже скучал, любовь моя, — от шёпота супруга у маркиза побежали мурашки, — твои волосы…

— Располагайся, — Исин указал рукой на кресло у камина, а сам сел напротив альфы на большой подушке. — Не думал, что ты появишься так скоро, — он чувствовал, как язык его начинал неметь от волнения, но в тот момент, когда он увидел альфу, решил всё рассказать, однако на деле это казалось намного сложнее. — У меня было много времени, чтобы подумать. В поместье приезжал Ёрим…

— Что он тут делал? — рычащие нотки проскользили в голосе.

— Он в довольно грубой манере ткнул меня носом в своё упрямство. Он напомнил мне то, от чего я пытался скрыться, но эти воспоминания помогли мне отпустить прошлое.

Чунмён на минуту задумался, глядя в пламя камина:

— Ты…

— Да, я больше не виню тебя ни в чём. Всё это была моя попытка найти крайнего и сбросить свою боль. Мне жаль, что им оказался ты.

— Не нужно, Исин. Я бы вытерпел все твои выходки, лишь бы тебе стало легче.

Исин поднялся с пола и забрался в кресло, устроившись на ногах альфы и уставившись ему прямо в глаза.

— Неужели твоя любовь так сильна? — прошептал омега, словно это была великая тайна, и даже Духи не должны были знать её.

— Если сейчас, после всех слов, после того, как ты дал мне надежду, скажешь, что это шутка и снова оттолкнёшь меня, даже тогда я буду любить тебя.

— Это не шутка. И есть ещё одна вещь, — теперь омега отвёл взгляд в сторону, он боялся спросить, боялся, что супруг потребует объяснений, веской причины, но Исин пока не готов к таким откровениям. — Ёрим мёртв.

— Да, мне уже доложили, — непонимающе посмотрел Чунмён.

— Перед смертью он написал мне. Он просит защитить своего сына. Он совсем ещё ребёнок и омега, он не станет угрозой для нового правителя, но в Изулоре ему нет места.

— Если ты хочешь, то мы возьмём этого ребёнка на воспитание, — неожиданно легко согласился альфа.

— И ты не спросишь, почему Ёрим просил меня, а я согласился?

Чунмён тепло улыбнулся и провёл рукой по голове омеги, растрепав волосы:

— Однажды ты мне и это расскажешь, но не всё сразу. Я просто счастлив, что мой супруг, наконец, принял меня.

В подтверждение этим словам Исин прильнул к губам альфы, впервые ощущая себя по-настоящему любимым.

***

Уже несколько недель князь Чондэ пребывал во дворце императора, однако только сейчас решил посетить прославленный гарем. На входе его сразу же встретили евнухи и кланялись до земли, встречая новоявленного господина.

Альфа быстро убедился, что слухи не врали, и здесь были собраны одни из самых прекраснейших омег всех Кланов. Он долго наслаждался их танцами и музыкой, пока не заприметил хрупкого, невысокого наложника. Чондэ подал знак евнухам, и те подвели его к тахте, на которой и лежал князь.

— Как твоё имя? — улыбаясь, словно сытый кот, спросил он.

— Кёнсу, господин.

— Расскажи мне о себе, Кёнсу. Ты бета?

Наложник на секунду замялся, но всё же ответил:

— Я омега.

Князь удивлённо вскинул брови и придвинулся ближе к сидящему на полу наложнику:

— Я совсем не чую тебя. Почему?

— Я потерял свой запах, господин, — холодно ответил омега, избегая любопытного взгляда Чондэ.

Кёнсу уже давно отвык от такого внимания и сейчас чувствовал себя неуютно под откровенным взглядом незнакомого альфы, но евнухи объявили, что теперь именно он будет их господином и в скором времени станет супругом императора. Конечно, многие обрадовались, что, наконец, у них господин-альфа, но только не он, ему было всё равно.

— Как это случилось?

— Когда-то давно я был любимым наложником младшего принца Холвила. Я смог понести от него, но вскоре старшие братья отравили принца, узнав это, я потерял сына, свой запах и даже циклы теперь обходят меня стороной.

— Ты так любил своего господина?

— Да.

Кёнсу было больно рассказывать всё это. В один несчастный день он лишился самого лучшего, что у него могло быть, а затем он даже лишился самого себя, став безликой тенью.

— Выходит, я не смогу почувствовать, если мы окажемся Истинными? — в глазах князя плясали игривые огоньки.

— Верно, но Вы не мой Истинный, — с грустной улыбкой ответил Кёнсу.

— Ты уже встречал его? Принц был твоей Парой?

— Нет, тот альфа не понял ничего. Он просто исчез, словно никогда его и не было.

Да, он ещё не раз вспоминал странного альфу, что смог как-то пробраться в гарем. Но он исчез, так ничего и не поняв. И омега не винил его, альфа не виноват, что Кёнсу стал таким. Возможно, в его объятиях уже кто-то есть.

— Спой для меня, — приказал альфа, заметив, как погрустнел омега.

Чондэ не вслушивался в слова песни. Он смотрел на лицо наложника, заглядывал в огромные, бездонные глаза и следил за каждым движением Кёнсу. Омега словно расцветал, когда начинал петь, и голос его казался слаще мёда. Князь думал про себя, что вечера с этим прекрасным наложником, могли бы скрасить его одиночество. С императором они никогда не станут близки, а после смерти собственного мужа альфа совсем не обращал внимания на других.

Словно тень, подобрался к нему евнух и оповестил, что прибыл император и желает видеть его. Нехотя Чондэ покинул сладкоголосого омегу и направился в кабинет правителя. Он не представлял, что могло понадобиться от него, но надеялся, что ничего серьёзного. Однако встретил его Лухан не один, а с незнакомым альфой.

— Ваше Величество, — поклонился он омеге.

— Князь Чондэ, знакомьтесь, принц Изулора, Ифань.

— Ваше Высочество, — едва скрыв удивление, поприветствовал князь принца и перевёл взгляд на императора, — Ваше Величество, я всё понимаю и не смею противиться Вашей воле, — решил он сразу избавить омегу от неловкого разговора об отказе в браке.

— Не волнуйтесь, князь Чондэ, все наши торговые соглашения остаются в силе, — деловым тоном ответил Лухан. - И, как моё извинение, я позволяю Вам забрать любого наложника из гарема.

— Вы слишком щедры, Ваше Величество. Но я воспользуюсь Вашим предложением, имя наложника Кёнсу.

— Он будет готов к Вашему отбытию, князь.

Когда за Чондэ закрылась дверь, Крис подошёл ближе к императору. Он потянул его за руку на кожаную софу в углу кабинета.

— И вот он, мой соперник? — вздёрнув бровь, спросил альфа.

— У тебя нет соперников, мой принц, потому что моё сердце в твоих руках с тех пор, как ты впервые сделал вдох.

***

Весть об Изулорском принце быстро разлетелась по всей империи, но постепенно всё возвращалось на свои места. Бэкхён с самого начала подозревал, что интерес императора к наёмнику был не на пустом месте, а теперь это понимали все. Сам же ашарэ продолжал выполнять свои обязанности, хотя оставаться наедине с Луханом получалось всё реже, но видя счастливую улыбку на его лице, омега лишь снисходительно поглядывал на Криса.

Теперь император был воодушевлён мыслью, чтобы сделать из своего Истинного идеального монарха. Ифань, как теперь было положено обращаться к принцу, молчаливо исполнял приказы своего омеги и терпеливо корпел над книгами. И только одно не давало покоя Бэкхёну — Чанёль.

С тех пор, как альфа покинул столицу, он не писал писем. Загрузив себя работой, ашарэ не замечал отсутствия графа. Лишь по вечерам, когда он уже лежал на мягкой перине, мысли одолевали его. Он долго думал, прежде чем засыпал. А в кошмарах его преследовал Ирмир, и каждый раз он повторял, что Чанёль его никогда не простит.

Бэкхён не раз представлял своё будущее, но никак не мог построить вариант, где бы они с альфой были счастливы. Возможно, не для всех Истинных возможен счастливый конец? Жизнь не похожа на омежий роман.

— Господин ашарэ, — отвлек его голос слуги, когда Бэкхён возвращался в свои покои после встречи с императорскими портными, — Его светлость граф Пак прибыли во дворец и желают говорить с Вами.

— Где Его светлость ожидают меня?

— В мраморном павильоне.

Чувствуя, как с каждым шагом сердце всё сильнее билось в груди, Бэкхён вошел внутрь и застыл на месте. Альфа стоял спиной к входу и смотрел в окно на сумеречное небо.

— Чанёль… — неуверенно позвал ашарэ.

Альфа повернулся на его голос и улыбнулся, только не так беззаботно, как прежде, а с легкой грустью.

— Я скучал по тебе, любовь моя, — граф сел на резную скамью и указал ашарэ сесть рядом.

Немного поколебавшись, омега подошёл ближе и сел, вдыхая аромат Пары.

— Зачем ты приехал, Чанёль?

Почему-то Бэкхёну казалось, что это будет неприятный разговор.

— Я устал, — спокойно ответил альфа. Ашарэ непонимающе посмотрел на него, ожидая пояснений. — Я был так счастлив, когда понял, что ты мой Истинный. Сильный, гордый, благородный омега, ты стал для меня второй луной. Но я оказался недостаточно хорош…

— Это не так.

— Прошу, выслушай, — альфа дождался согласного кивка и продолжил, — будет лжецом тот, кто скажет, что я не пытался тебя завоевать. Я делал всё, что было в моих силах, но этого всегда было недостаточно. Возможно, я был слишком открыт, я позволял читать себя и предугадывать свои поступки. Я мог взять тебя силой или хитростью, но я желал получить твоё сердце честно. А сейчас я просто устал биться в закрытые двери. Скажи, Бэкхён, если я сейчас скажу тебе бежать вместе со мной, неважно куда, лишь бы вдвоем, ты бы согласился?

Ашарэ потупил взгляд, не зная что ответить.

— Не мучай себя. Я знаю, что никогда ты не покинешь своего императора. Кто бы мог подумать, что привязанность к воспитаннику сможет пересилить тягу к Истинному! Я уже всё решил. Я не виню тебя ни в чём. Мой отец… Так решили Духи. И твоей вины нет. Мой муж. Я не могу его бросить, он не заслуживает всего этого. Он нуждается во мне, а ты… Слишком сильный, чтобы быть под чей-то опекой. Поэтому мы должны прекратить это. Не всем Истинным положено жить долго и счастливо. Возможно, однажды всё будет иначе. Ты будешь моим, и будешь рядом. Но не в этой жизни, любовь моя.

Чанёль опустился на колени перед Бэкхёном и взял его ладони в свои руки. В глазах альфы стояли слёзы, но так и не могли прорваться наружу.

— Прости, — начал он мелкими поцелуями покрывать ладони омеги, — прости меня, Бэкхён. Я слишком устал. Столько лет… Почти всю свою жизнь я бегу за тобой, но пришло время остановиться.

— Я… Я понимаю, Чанёль, — сдерживая предательские слёзы, начал омега. — Ты прав. Я никогда не оставлю императора. Когда-нибудь мы встретимся снова, и тогда ты сможешь забрать моё сердце. А пока… Я отпускаю тебя, мой любимый Генерал.

Через окно павильона лился лунный свет, а Бэкхён всё продолжал сидеть в одиночестве. Севшим от рыданий голосом он тихо напевал колыбельную, что так любил в детстве император. А в мыслях его звучали совсем другие слова: ни любви, ни семьи, ни имени. Ашарэ посвящает жизнь своему господину и никому другому. Этот постулат слишком глубоко был в его разуме. Он плохой Истинный, раз не смог отказаться от всего ради Чанёля. Но он лучший ашарэ императора.

Эпилог

Коронация Ифаня прошла идеально. Подданные приняли его так, словно всё свое детство и взросление альфа провёл в родном дворце.

Но сейчас все высокородные жители Изулора и Роверона собрались на небольшом острове, что находился на границе двух стран. За пять лет здесь построили великолепной красоты дворец, именно на острове Лурис будет жить император и король после брачной церемонии.

В тёмно-синем камзоле и чёрной мантии Ифань стоял перед алтарём в храме Великого Духа Луны. Напротив него, сияя счастливой улыбкой, стоял Лухан в белоснежных тунике и мантии. Они совсем не замечали десятков гостей, и даже слова жреца едва долетали до них.

— … Этим обрядом Ваши души будут связаны до скончания времён. Где бы Вы не оказались после смерти, души Ваши будут стремиться друг к другу, ибо Вы Пара посланная Духами на землю, чтобы соединиться. Этот брак благословили Великие Духи, и никто не вправе ему помешать.

Жрецы протянули им кубок с вином, разбавленным их кровью. Когда они сделали по глотку, то на правых запястьях их появилась яркая вязь серебра, связывающая их навечно, а на левые им одели брачные браслеты из золота с россыпью изумрудов и бриллиантов.

— Однажды я найду тебя вновь, и ты снова станешь моим, — прошептал Ифань прямо в губы омеге.

— Я буду любить тебя всегда, мой единственный, — излучая счастье, ответил Лухан.

Стоило их губам соприкоснуться, как толпа взорвалась аплодисментами. В стороне, вытирая слёзы с глаз, стоял преданный ашарэ императора. Бэкхён искренне радовался тому, что Лухан, наконец, обрёл своё счастье. В первом ряду гостей, стоял Первый Советник и держал за руки двух своих дорогих омег. Десятилетний Мираэль пытался вырваться из руки Чунмёна, а Исин обещал подарить своему Рыжику коня, если он перестанет срывать королевскую свадьбу. Слова, что он слишком балует сына, маркиз всегда пропускал мимо ушей, а альфа лишь выполнял их капризы.

Чуть дальше стояли графы Пак. Все эти годы они не покидали поместья из-за слабого здоровья младшего графа. Но сейчас, видя крепкого малыша на руках Чанёля, никто не задавал лишних вопросов. Минсок же сиял не меньше новобрачных, излучая тепло.

И только на одном лице не было улыбки. Сехун стоял у самого входа в храм и с презрением смотрел на монархов. За последние пять лет он приложил немало попыток завоевать императора или опорочить перед ним принца, но ничего не вышло. Не в силах смотреть на это торжество, он покинул стены храма.

Вскочив на коня он помчался туда, где была его последняя надежда. Если не сработает это, то всё потеряно. Отец уже отрёкся от него, и теперь Сехун был сам по себе. Сделать императора своим — единственное, что заставит отца признать его.

Рядом с лесом стояла небольшая избушка. Альфа постучал в хлипкую дверь, но никто не ответил, поэтому он дёрнул за ручку, и дверь отперлась. Он медленно зашёл внутрь и увидел согнувшегося над блюдом с водой старика.

— Мысли твои тёмные, да проку тебе не будет от того, что задумал, — отозвался старик скрипучим голосом.

— Я слышал, что ты колдун.

— Может, да, а может, нет, — усмехнулся он.

— Хватит говорить загадками! — вспылил альфа, едва сдерживая рычание. — Я хочу, чтобы один омега стал моим. Я дорого заплачу, — он достал небольшой мешочек с золотом и кинул на стол.

Старик посмотрел на плату, словно взвешивая за и против, и забрал мешочек, спрятав под поясом.

— Я сделаю так, как ты хочешь. Приходи завтра.

Альфа без лишних слов покинул избушку. Старик снова посмотрел в воду и покачал головой, а потом заговорил, словно альфа всё ещё был здесь и слышал его:

— Да только радости тебе это не принесёт. Омега будет принадлежать тебе, но не сейчас. Не через месяц, не через год, и даже не через век. И только Великие Духи решат, как повернётся судьба.

До последнего дня своего Сехун будет ждать, но никогда не узнает, что желание его колдун исполнил…

Примечание к части

Что ж... Вот и всё. Мне не верится, что я закончила Изумруд.
Возможно, кто-то захочет меня убить за Чанбэков, но эта работа говорит о том, что не всегда Истинные счастливы, иногда обстоятельства не позволяют им быть вместе.

Надеюсь, Вам понравилась эта работа, и Вы искренне полюбили этих героев. Ёрима в особенности:3
Хочу сказать спасибо своей бете, моему Оленю и Ватсону, вы меня пинали, в общем, люблю вас ^0^
И, конечно, спасибо моим читателям за то, что были рядом всё это время, спасибо тем, кто писал отзывы и делился своими мыслями.

Мы прощаемся с этим миром, но мы не прощаемся с героями ^^;
Квест «Макси» выполнен:D

Не забудьте оставить свой отзыв: http://ficbook.net/readfic/3418775