Науки о природе и науки о культуре

<...> Слова «природа» и «культура» далеко не однозначны, в особенности же понятие природы может быть точнее определено лишь через понятие, которому его в данном случае противополагают.<…> Продукты природы—то, что свободно произрастает из земли. Продукты же культуры производит поле, которое человек ранее вспахал и засеял. Следовательно, природа есть совокупность всего того, что возникло само собой, само родилось и предоставлено собственному росту. Противоположностью природе в этом смысле является культура как то, что или непосред­ственно создано человеком, действующим сообразно оцененным им целям, или, если оно уже существовало раньше, по крайней мере, сознательно взлелеяно им ради связанной с ним ценности.

Как бы широко мы ни понимали эту противоположность, сущ­ность ее останется неизменной: во всех явлениях культуры мы все­гда найдем воплощение какой-нибудь признанной человеком ценности, ради которой эти явления или созданы, или, если они уже существовали раньше, взлелеяны человеком; и наоборот, все, что возникло и выросло само по себе, может быть рассматриваемо вне всякого отношения к ценностям, а если оно и на самом деле есть не что иное, как природа, то и должно быть рассматриваемо таким образом. В объектах культуры, следовательно, заложены ценнос­ти. Мы назовем их поэтому благами (Cuter), для того чтобы таким образом отличить их как ценные части действительности от самих ценностей, как таковых, которые не представляют собой действи­тельности и от которых мы здесь можем отвлечься... всякое явле­ние культуры, если отвлечься от заложенной в нем ценности, долж­но быть рассмотрено как состоящее также в связи с природой и, стало быть, как составляющее часть природы.

Что же касается рода ценности, превращающей части действи­тельности в объекты культуры и выделяющей их этим самым из природы, то мы должны сказать следующее. О ценностях нельзя говорить, что они существуют или не существуют, но только что они значат (gelten) или не имеют значимости. Культурная ценность или фактически признается общезначимой, или же ее значимость и тем самым более чем чисто индивидуальное значение объектов, с которыми она связана, постулируется по крайней мере хотя бы одним культурным человеком. При этом, если иметь в виду куль­туру в высшем смысле этого слова, речь здесь должна идти не об объектах простого желания (Begehren), но о благах, к оценке кото­рых или к работе над которыми мы чувствуем себя более или менее нравственно обязанными в интересах того общественного целого, в котором мы живем, или по какому-либо другому основанию. Этим самым мы отделяем объекты культуры как от того, что оценивает­ся и желается только инстинктивно (triebartig), так и от того, что имеет ценность блага, если и не на основании одного только ин­стинкта, то благодаря прихотям настроения.

Легко показать, что эта противоположность природы и культу­ры, поскольку дело касается различия обеих групп объектов, дей­ствительно лежит в основе деления наук. Религия, церковь, право, государство, нравственность, наука, язык, литература, искусство, хозяйство, а также необходимые для его функционирования тех­нические средства являются, во всяком случае на определенной сту­пени своего развития, объектами культуры или культурными бла­гами в том смысле, что связанная с ними ценность или признается значимой всеми членами общества, или ее признание предполагается; поэтому, расширив наше понятие культуры настолько, чтобы в него могли войти также и начальные ступени культуры и cтадии ее упадка, кроме того, также и явления, благоприятствующие или препятствующие культуре, мы увидим, что оно охватывает собою все объекты науки о религии, юриспруденции, истории, фи­лологии, политологии, политической экономии и т. д., т. е. всех «наук о духе», за исключением психологии.

Хотя технические изобретения обычно и совершаются при помощи естественных наук, но сами они не относятся к объек­там естественно-научного исследования; нельзя также поместить их в ряду наук о духе. Только в науке о культуре развитие их может найти свое место.<... >

<...> История человечества, ограничивающаяся чисто фак­тическим признанием ценностей, может излагаться всегда лишь с точки зрения определенного культурного круга и поэтому ни­когда не будет иметь значение, или даже лишь постигаться, отно­сительно всех людей и для всех людей в смысле признания всеми ими руководящих ценностей как ценностей. Нет, следовательно, «всемирной истории», которая обладала бы эмпирической объективностью, ибо она должна была бы не только рассказы­вать о всем человечестве, поскольку оно известно, но и вобрать в себя все существенное для всех людей, последнее же невозмож­но.

\ Встав на всемирно-историческую точку зрения, историк уже более не располагает эмпирически всеобщими и повсюду признан­ными культурными ценностями. Таким образом, всеобщую исто­рию можно писать лишь на основе руководящих ценностей, от­носительно которых утверждается значимость, принципиально выходящая за пределы чисто фактического признания.<...>

<...> Принципиальный прогресс в науках о культуре со сторо­ны их объективности, их универсальности и их систематической связи действительно зависит от прогресса в выработке объектив­ного и систематически расчлененного понятия культуры, т. е. от приближения к системе значимых ценностей. Итак, единство и объективность наук о культуре обусловлены единством и объективностью нашего понятия культуры, а последние, в свою очередь, — единством и объективностью ценностей, устанавливаемых нами.

ЛЕСЛИ УАЙТ

Наука о культуре

<…>…Мы так привыкли к тому, что нас потчуют рассказами о чудесах современной науки – я имею в виду физику, химию и медицину – и так свыклись с пренебрежением к общественным наукам, что кому – то вполне может показаться нелепым заявление, будто выделение понятия культуры – один из значительных успехов в современной науке….С выделением понятия культуры науке открылась совершенно новая область…Значительно именно открытие, а не относительная величина и значимость достигнутого в этом новом мире…Предназначение человека на этой планете не сводится только к измерению галактик, расщеплению атома или открытию чудодейственного препарата. Социополитико – экономические системы – короче говоря, культуры, – внутри которых живет, дышит и размножается род людской, во много раз важнее для будущего человечества. Мы только начинаем понимать это….. «Открытие» культуры когда – нибудь встанет в истории науки в один ряд с гелиоцентрической теорией Коперника или открытием клеточной основы всех форм жизни<…>

До появления культурологии в процессе расширения сферы науки натуралистическое объяснение поведения людей носило биологический, психологический или социологический характер. Соответственно оно определялось их физическим типом; особенностями их мышления; либо оказывалось результатом каких-то процессов социального взаимодействия. Во всех этих толкованиях человек, индивидуально или коллективно, рассматривался как независимая переменная; его обычаи, институты, убеждения и т. д. были зависимыми переменными. Человек был причиной, культуpa — следствием. С появлением культурологии эта ситуация должна быть кардинально изменена…

Люди ведут себя так, а не иначе потому, что они были рождены и воспитаны в определенных культурных традициях. Поведение народа определяется не физическим типом или генетическим кодом, не идеями, желаниями, надеждами и страхами, а внешней,... экстрасоматической культурной традицией... Поведение народа является функцией его культуры. Культура же сама себя определяет. Поэтому и выход за ее пределы (например, в область природной детерминации) в гуманитарном знании неоправдан. Дисциплина, дающая предельное, в границах культуры, описание антропологического феномена должна быть названа «культурологией».

Д. С. ЛИХАЧЕВ