Но вот пример падения

Старец схиархимандрит Севастиан (Фомин)

У старца Нектария был ученик келейник иеромонах Севастиан (Фомин + 1966 г.) (2). Он появился в Оптиной с 1909 года, был принят в скит Оптиной Пустыни келейником к старцу Иосифу, после смерти, которого в 1911 году, перешёл под старческое руководство к отцу Нектарию и остался при нём до 1923 года келейником. Пострижен Степан был в мантию с именем Севастиан в 1917 году, когда начиналось время гонения на Церковь Христову. 14 (!)лет постоянно жил при старцах, святость которых никем не оспаривается.

В 1923 году монастырские службы были полностью прекращены и власти приступили к выселению монахов. В 1927 году монах Севастиан принял священство от епископа Калужского. После кончины старца Нектария в 1928 году отец Севастиан приехал в город Козлов, где получил назначение в Ильинскую церковь. Там он служил с 1928 по 1933 годы вплоть до своего ареста. На допросах давал прямой ответ: «На все мероприятия советской власти я смотрю как на гнев Божий, и эта власть есть наказание для людей. Такие же взгляды я высказывал среди своих приближенных, а также и среди остальных граждан, с которыми приходилось говорить на эту тему. При этом говорил, что нужно молиться Богу, а также жить в любви, только тогда мы от этого избавимся. Я мало был доволен соввластью за закрытие церквей, монастырей, так как этим уничтожается Православная вера». Его приговорили к 7-летнему заключению на лесоповал в Тамбовскую обл., но через год он был переведен в Карагандинский лагерь, в поселок Долинка, куда прибыл в 1934 г. После войны его освободили, и он остался в селе Большая Михайловка, под Карагандой, и окормлял всех стремящихся к Богу, приходя к ним в дома и совершая требы, хотя разрешение на это со стороны властей не было; (отсутствие разрешения свидетельствует о катакомбном положении). Со всех концов страны стали съезжаться духовные чада старца, всех он принимал с любовью и помогал устроиться на новом месте. Лишь в 1955 году верующие добились официального разрешения властей на регистрацию религиозной общины в Большой Михайловке, так что общими усилиями удалось построить храм. Вокруг старца собралась монашеская женская община.

Вероятно, где то в период с 1944 по 53 гг. о. Севастиан, прежде не признававший митр. Сергия, признал выборы советского «патриарха» Алексия 1 (Симанского), который, как всем известно, вместе с митр. Сергием Страгородским, во время ареста св. п. Тихона, признал власть обновленческого ВЦУ и вошел в его состав (был у обновленцев 1 год, после освобождения п. Тихона лицемерно покаялся). Что послужило причиной признания точно неизвестно, но можно предположить, что это было вызвано изменившейся позицией другого авторитетного исповедника того периода, еп. Афанасия Сахарова, который сам отсидел 20 лет, Не признавал Сергия (Страгородского) законным Патриархом. В 1945 признал законность избрания Патриархом Алексия I. В 1955 писал, мотивируя это решение: «Ереси, отцами осужденные, Патриарх Алексий и его сподвижники не проповедуют…...., никакой законной высшей иерархической властью Патриарх Алексий не осужден, и я не могу, не имею права сказать, что он безблагодатный, и что таинства, совершаемые им и его духовенством, не действительны. Поэтому, когда в 1945 году, будучи в заключении, я и бывшие со мною иереи, не поминавшие Митрополита Сергия, узнали об избрании и настоловании Патриарха Алексия, мы, обсудивши создавшееся положение, согласно решили, что, так как кроме Патриарха Алексия, признанного всеми Вселенскими Патриархами, теперь нет иного законного Первоиерарха русской поместной Церкви, то нам должно возносить на наших молитвах имя Патриарха Алексия, как Патриарха нашего, что я и делаю неукоснительно с того дня». Трудно предположить, что такие несгибаемые сидельцы могли просто сломаться как тот же самый митр. Сергий, который не выдержал в заключении и нескольких месяцев, или архиепископ Лука Войно-Ясенецкий, бывший катакомбник, сломанный на пыточном «конвейере» и после этого перешедший на сторону сергиан. Скорее всего имело место обольщение, которому они подверглись, поверив в законность и каноничность поставления Алексия 1. Про Севастиана можно подумать, что он был простец и с книгой Правил был незнаком, но что сказать про еп. Афанасия, который был очень образован и начитан, но, тем не менее, поверил. Именно после этого признания власти советского патриарха, они были выпущены из заключения. Чтобы понять, как повлияло это падение на дальнейшее качество окормления «старца» Севастиана, можно привести в пример одного из его духовных сыновей, митрополита МП Питирима Нечаева, который стал агентом КГБ (ситуация совершенно немыслимая среди настоящих исповедников!), депутатом Верховного Совета СССР (!), после многолетней экуменической деятельности и последней молитвы «за мир» совместно с папой Римским Иоанном-Павлом 2-м, по возвращении домой — скоропостижно умершим. «В чем застану, в том и сужу», говорит Господь.