Структура против содержания

Концепция циклов не имеет большого смысла в терминах любой широкой космологической картины существования, если мы не дифференцируем ясно структуру и содержание. Эта концепция относится к структуре широкого потока существования, но не содержания этого потока. Существование – процесс непрерывных изменений. Из опыта многих тысячелетий человек понял, что вечно изменяющиеся события, которые затрагивают его чувства и органические ритмы тела и души, однако создают определённые паттерны повторения, благодаря которым события кажутся до некоторой степени предсказуемыми. Предсказуема однако не полная экзистенциальная ситуация (включая все заметные или вероятные события в мире), но только определённые конфигурации (гештальты), охватывающие некоторый комплекс событий, изолированный от полной картины существования нашим сознанием.

Это – очень важное утверждение, которое, очевидно, не может быть проверено в том или ином абсолютном смысле, но которое находится в самом корне опыта существования человека. Когда мы говорим о циклических процессах в природе, мы изолируем определённую конфигурацию событий, относящихся к наблюдаемому паттерну. Например, мы говорим о цикле лунации, так как через определённое количество дней мы наблюдаем повторение новолуния и полнолуния в специфических отношениях к горизонту – то есть, полнолуние всегда восходит на востоке, если Солнце садится на западе. Но вместе с тем, что полнолуния повторяются, разные полнолуния изменяют свою позицию в отношении звёзд. Кроме того, при повторении полнолуния, Луна бросает свой свет на события и ситуации на поверхности Земли, которые никогда не остаются теми же. Аналогично, мы можем ожидать (и благополучно предсказать) возвращение весны, но никакие две весны не происходят при точно тех же погодных условиях, и не приносят (практически таким же) живым организмам те же самые химические вещества.

Другими словами, события никогда не повторяются в точности; и история никогда не повторяет точно те же события. Начала и окончания каждого солнечного года, каждого столетия или большого цикла прецессии равноденствий (приблизительно 26 000 лет) всегда происходят в других районах галактики, которая несёт в себе миллиарды солнечных систем и звёзд к новым и новым регионам космического пространства. Это означает, что вы никогда не можете говорить о двух идентичных событиях в экзистенциальном смысле слова просто потому, что существует бесконечно сложная паутина отношений между всем «существующим», будь то солнечные системы, человеческие существа, молекулы или атомные частицы – они никогда не могут быть точно теми же; разумеется, если мы не станем предполагать, что потенциальные возможности существования и экзистенциальных отношений, конечны. В этом случае оказалось бы, что подобная вера действует против любого укоренившегося человеческого ожидания – фактически против всего, о чём говорилось религиями и философиями испокон веков. Каким бы ни было отношение к термину Бог, и не важно, в каком смысле и когда это слово (и его эквиваленты) использовалось человеческим сознанием, это всегда сопрягалось с ощущением и/или концепцией бесконечности. Ницшеанская идея полностью повторяемого «Вечного Возвращения» действительно оказалась бы отрицанием идеи Бога. Это также явилось бы полным отрицанием значения человеческого существования и любой возможной свободы выбора для человека.

Повторяется не событие, но паттерн сравнительно близкого ряда событий в отношении специфической области существования. Другими словами, поток вечно изменяющихся событий, это упорядоченный и структурированный процесс. В качестве иллюстрации давайте рассмотрим реку. Река, наблюдаемая в своей полноте, от горного истока до моря, имеет характерную структуру, которую мы можем видеть на карте, и мы даём ей название; но сама по себе вода, непрерывный поток которой обычно содержится в пределах границ этой структуры (созданной специфическими особенностями земли), никогда не будет той же самой. Часто упоминаемая притча Дзэн о том, что невозможно войти дважды в одну и ту же реку, является не совсем правдивой или, во всяком случае, несколько запутывающей своей неточностью, как и многие другие, так называемые, мистические утверждения. Вы можете войти в одну и ту же реку, но не в одну и ту же воду. Это самое важное и далеко идущее в своём значении, различие.

Я могу почтительно поклоняться каждодневному восходу Солнца; но в то же время, правильно было бы говорить о «восходе Солнца», как о формальной конфигурации, связывающей Солнце, Землю, горизонт и место моего нахождения – всё это на экзистенциальном уровне, присутствующем в этой сцене восхода Солнца, в какой-то степени, день ото дня отличается. Это фактически не то же самое Солнце, и не тот же самый горизонт, не тот же самый человеческий организм, хотя сознание в пределах этого организма может настаивать, что «Я» – постоянный объект. То, что является постоянным – определённая структура живого процесса, гештальт. Название неизменно, но экзистенциальная реальность каждой сцены восхода Солнца отличается во многом.

Когда этот фактор «структуры» учтён и абстрагирован – фактически, мы подразумеваем время (то есть то, что может быть измерено часами). Часы, в свою очередь, работают согласованно с движением Земли (её осевым вращением, создающим «день», и её обращением вокруг Солнца, создающим «год»). Не может быть никакого процесса без времени; не может быть никакого мышления или чувствования (в обычном использовании этих терминов) без временной последовательности событий в нашем теле. Кажется ли последовательность времени нашему сознанию быстрой или медленной, это не имеет никакого отношения к реальности времени, несмотря на модные аргументы и контраргументы, основанные на неточном или слишком парадоксальном использовании слов. И если в существующей научной концепции относительности времени, учитывающей скорость наблюдателя, есть какое-нибудь значение вообще, то кроме удобства её использования в формальном алгебраическом рассуждении, это привело бы нас к метафизической концепции вселенной. Такая концепция пока, кажется, даже не была сформулирована.

Поскольку все процессы существования подразумевают под собой фактор времени, время по своей сути обладает циклической природой. В своём коренном смысле, оно является фактором структурирования. Например, движение Земли не только устанавливает реальность времени для нашего сознания, но и прежде всего, структурирует наш органический и психический рост. Длина продолжительности жизни организма существенно обуславливает его характер, понимание, и возможную область его реакций на окружающую среду. Так, не вызывает сомнений, что увеличение продолжительности жизни человека приведёт к чрезвычайно важным изменениям в человеческом обществе и человеческой психологии; и они уже происходят.

Конечно, со строго экзистенциальной точки зрения официального современного менталитета, важным фактором в изменении является огромное число новых «событий» и новых типов отношений – межличностных, социально-культурных, экономических и политических. Историк, обученный в наших современных университетах, сосредотачивает своё внимание почти исключительно на этих экзистенциальных, фактических событиях и на каждой частице информации, которая может быть получена в связи с такими событиями. Таким образом, этот тип историка видит только вечно изменяющиеся и почти непредсказуемые события. Он просто не отважится; да и не может позволить себе мыслить иначе, желая сохранить свою работу в колледже. В другом случае, он стремится представить академическому братству широкие структурные концепции, которые были продуманы «универсалистами», такими как Шпенглер и Тойнби (если говорить только о недавних историках). Однако, если не затрагивать «циклических» исторических концепций, то какое же значение можно придать хаотическим фактам, и сбивающим с толку событиям нашего столетия?

Академические историки обычно лимитируют себя до банального утверждения, что история не повторяется. Конечно это так, если мы говорим о точных событиях, хотя даже на уровне экзистенциальных случаев, можно указать на многие поразительные параллели и аналогии. Но если мы думаем о структуре цикла цивилизации, то есть, об определённых поворотных моментах, кризисах роста, о коллективных решениях и характерных нервных провалах или классовой слепоте, и т.д. – и даже о типе персонажей, которые фокусируют на себе значение и направление кризисов, решений, – тогда перед нашим сознанием появляется видение полного паттерна времени, отсчитывающего основной ритм исторических изменений как он есть.

Мы можем визуализировать такие структуры времени также в области планетарной эволюции; планеты, в своём периодическом движении, подобны перкуссионистам. Вся вселенная наполнена ритмом. Вселенная упорядочена, и этот порядок во времени манифестируется через ритм. Вселенная – симфоническая структура бесконечной сложности; и всё же, в пределах области человеческого опыта может быть осознано множество ритмов, каждый из которых устанавливает циклические процессы. Некоторые из этих процессов затрагивают всю биосферу; другие обуславливают рост и исчезновение человеческих обществ и цивилизаций; меньшие образуют кривые и переплетения, на которых искусно вышиты паттерны существования индивидуальных жизней.

Только изучая такие структурные факторы, мы можем увидеть перспективы существующих тенденций нашего общества, и это позволит нам учитывать структурный контур «истории в процессе». Такое исследование не столько покажет нам точные экзистенциальные случаи, сколько обнаружит ритм наблюдаемых процессов. Зная, к чему эти процессы приводили до сих пор, и зная их структурный характер и основной ритм, мы можем получить «структурное знание», позволяющее нам более точно рассчитать время вероятных кризисов и поворотных моментов, понять то, что стоит на кону в этих кризисах. Таким образом, значение любых конкретных событий получит место в этих центральных точках истории только в русле значения процесса.

Знание этого значения может иметь огромную психологическую ценность, особенно для людей, напоминающих беспомощный поплавок, носимый водоворотом (ставящих в тупик) событий. Как утверждал в своих книгах Виктор Франкл, великий венский психолог, (смотри «От лагеря для военнопленных до экзистенциализма»), человек может выдержать почти любую жуткую ситуацию, включая пытку, если он видит в этом какой-то смысл и может извлечь из происходящего чувство структурной связанности с некоторым б о льшим паттерном роста («испытание»); но люди ломаются и падают духом от событий гораздо менее напряжённых, если всё видится им совершенно бессмысленным. Поиск значения является самой жизненной функцией сознания и (чувства) интуиции человека.

Большинство людей, без сомнения, принимает шкалу ценностей и значений, которые с самого рождения им предоставляет семья, религия и культура. Но когда этот набор значений разваливается и теряет свою убеждающую (и мобилизующую) силу, наступает психологический хаос. Человек ищет спасения в неврозе, психозе или галлюциногенных наркотиках – или ищет иначе, в своей собственной индивидуальной глубине (часто в самой остроте своей трагедии, отчаяния и пустоты), ищет движущую силу, которая до сих пор была скрыта; и начинает самостоятельный, очень трудный, и часто мучительный поиск значения.

Человек может стать лёгкой добычей для шарлатанов, псевдоучителей и предсказателей судьбы; поскольку он должен любой ценой попытаться внутренне определить смысл нового направления. Он стремится получить подсказку относительно Силы – таинственной, но такой необходимой в психологическом отношении, – ищет понимания того, что Она ожидает от него. Индивид жаждет знания будущего – касается ли оно его собственного, личного будущего, или будущего его народа и даже человечества в целом, – поскольку для него в этом будущем возможно откровение цели всей его жизни, его места, функции и значения во вселенной.

Статистическое знание и экстраполяция прошлого в будущее предлагает очень немногое, что имело бы смысл для человека. Много ли смысла принесёт такой «научный» подход для человечества в целом, в случае некоего (возможного) большого планетарного катаклизма или появления «сильно продвинутых космических людей»? Не сделает ли это полностью бесполезными и бессмысленными для истэблишмента все кривые предсказуемого роста, ради которого тратятся миллионы долларов? Вот какой вопрос является сегодня основным: могут ли социальные, психологические и биологические, или теллурические процессы и способы человеческой реакции, известные нам благодаря ограниченному опыту прошлого, безнадёжно устареть? И будут ли они заменены фундаментально новым развитием? Можем мы ожидать полностью новую «мутацию» людей или фундаментальную трансформацию общества? Есть ли хоть какая-то надежда у человечества, которое (без радикального усовершенствования) может столкнуться с массовым голодом и ядерным бедствием? Любой тип экстраполяции из прошлого вдоль линий, намеченных официальными компьютерными вычислениями вероятности, теряет всю свою правомерность, если учесть, что мы находимся на пороге радикально трансформирующих событий, являющихся результатом действия космических, планетарных сил или трансцендентного сверхчеловеческого сознания. Наши академические, политические и деловые умы не имеют никакого способа даже предполагать вероятность такого рода действий или «вмешательств».

Однако, существует способ обнаружить манеру, в которой планетарные и космические процессы достигают точек кризиса и могут сыграть, в результате, обескураживающую роль для всех наших современных научных проспектов относительно будущего. Этот путь существует столько, сколько существует думающий человек; но, сегодня, к сожалению, этот путь переполнился искажёнными практиками и скомпрометирован психологическими злоупотреблениями и капризами настолько, что кажется уже недопустимым для умов, окрепших в логических и аналитических методах строгих взглядов. Это путь астрологии.

Давайте попытаемся увидеть то, что фактически является фундаментальной природой астрологии, и как может использоваться комбинация основных астрологических и исторических взглядов в качестве многозначного, широкого и содержательного метода для углублённого понимания широкого процесса изменений, внутри которого человечество находится в состоянии чрезвычайной путаницы и тревоги.