Историографический очерк

Содержание

Содержание. 2

1. Введение. 3

1.1 Историографический очерк. 4

1.2 Обзор источника. 8

2. Основная часть. 10

2.1 Лиутпранд Кремонский и Никифор II Фока. 10

2.2 На приеме у императора. 13

2.3 Выход в храм св. Софии. Император и народ. 17

2.4 Порфира и золото. 20

3. Заключение. 23

4. Список литературы.. 24

4.1 Источники. 24

4.2 Историография. 24

Введение

Византийский двор всегда отличался от того, что мы привыкли видеть как на западе, так и на востоке. Традиции, сложившиеся за годы существования престола в Константинополе, впитали в себя влияния обеих культур, образовав нечто новое, ни на что не похожее. Константинополь всегда восхищал своих гостей красотой архитектуры, богатством убранства. Константинополь был венцом великолепия всей Византийской империи, а венцом великолепия самого Города, в свою очередь, были императорский двор и лично сам император. В данной работе мне бы хотелось попробовать приблизиться ко всему этому великолепию через рассмотрение ритуалов власти, придворных церемоний.

Стоит заметить, что в Византии императорский двор жил, по большому счету, вне зависимости от личности императора. Императоры сменялись, иногда привнося что-то новое в систему церемоний, но в целом организм оставался неизменным. Император являлся лишь частью этого организма. И все же придворная культура и императорская власть неотделимы друг от друга: ведь без одной не может существовать и другая. Они находятся в тесной взаимосвязи, поддерживая друг друга: придворный церемониал возвеличивает императора, а император, в свою очередь, играет отведенную ему в церемониале роль, являясь его основой.

Эта тема тем интереснее, что подробному ее разбору посвящено не так уж и много работ. Мы взглянем на византийский двор глазами германского епископа, Лиутпранда, постаравшись отделить истину от лести его королю. Однако следует сразу отметить, что данная работа не претендует на то, чтобы быть полноценным исследованием византийского двора, во-первых, потому, что автор работает с переводными текстами, а не их оригиналами, а во-вторых, потому, что в данной работе будет рассматриваться византийский двор, каким его застал Лиутпранд в 968 году. Таким образом, не получится проследить никаких тенденций в придворной культуре, но остается лишь постараться отразить в максимально истинном свете византийский двор таким, каким его увидел епископ Кремоны.

Историографический очерк

Византиноведение своими корнями уходит в XVI век, его основоположником считают немецкого ученого, Иеронима Вольфа. Однако как особая отрасль знания оно оформилось лишь во II половине XIX века. В это же время византиноведение окончательно сложилось и в России[1]. Однако по-прежнему эта отрасль знания, по всей видимости, не была в России особо популярна. Так, Ф.А. Курганов в своей работе «Византийский идеал царя и царства» пишет: «Когда у нас стараются осудить какое-нибудь явление, как достойное омерзения, то обыкновенно считают достаточным обозвать его «византийским», «византизмом», похожим на византийство или даже только кивнуть на Византию, чтобы считать дело уже поконченным»[2]. Помимо отвращения ко всему византийскому в общем, о котором упоминает Ф.А. Курганов, имелось также несколько удивительное, на мой взгляд, представление о византийских императорах, как о каких-то монстрах, чудовищах-тиранах. Автор же старается переубедить своих современников, говоря о том, что в византийских правителях можно увидеть «и людей, и христиан, и правителей христианских, стремящихся по мере своих сил осуществить на практике христианский идеал государя»[3]. Таким образом, мы видим, что в отечественной историографии Византия поначалу занимала не самое лучшее место. И уж, по крайней мере, почти никто не занимался изучением ритуалов и церемоний (мне известна лишь работа иеромонаха Иоанна «Обрядник византийского двора»[4], однако она полностью посвящена лишь религиозным ритуалам, а значит, к данной работе мало относится).

Советская историография вовсе не уделяет внимания проблеме ритуалов власти в Византии, ее символике в одежде, аксессуарах и церемониях. Вообще, отечественная историография лишь недавно обратила внимание на эту тему.

В первую очередь хотелось бы отметить два труда, которые не относятся к проблеме символики власти, но помогли, тем не менее, лучше разобраться в эпохе и источнике. Прежде, чем приступить непосредственно к исследованию символики власти в Византии, я сочла необходимым понять, каким был тот период в истории Византии, в который Лиутпранд Кремонский приехал туда. Это видится совершенно необходимым для того, чтобы попытаться максимально трезво взглянуть на вещи и попробовать в итоге показать как можно более истинную картину императорского двора в Византии. Для этого мной была использована книга С.Б. Дашкова «Императоры Византии». В своей работе автор рассматривает правления всех императоров с 383 до 1453 года. Он описывает личность императоров, обстоятельства их прихода к власти, дает характеристику правления. Императору Никифору II Фоке, при котором епископ Кремоны попадает в Византию, автор отводит 7 страниц, описывая его характер, военные заслуги, особенности правления императора-воина и ужасный конец его жизни.

Так же хочется выделить вступительную статью И.В. Дьяконова к сборнику его переводов трудов Лиутпранда Кремонского[5]. В этой статье автор пишет о самом Лиутпранде, характеризует его труды, рассказывает об истории текста. Так же, несомненно, помощь оказали примечания И.В. Дьяконова непосредственно к переводу текста Отчета.

Первая же работа, посвященная непосредственно моей теме, относится к 2000 году. Это работа А.П. Каждана «Византийская культура X-XII веков»[6]. В своем труде А.П. Каждан выделяет и раскрывает три важнейшие функции византийских василевсов: репрезентативную, экзекутивную и административно-законодательную[7]. Для нашего исследования наиболее важно рассмотреть первую функцию, которая предполагает рассматривать василевса как символ скрытой мощи Византийской империи[8]. Однако и третья функция интересует нас с той точки зрения, что император не только был верховным судьей, но и воплощенным законом[9].

В продолжение идеи о репрезентативной функции императора П. Шрайнер в своей статье «К проблеме культуры Византийского двора» отмечает, что дворцовые церемонии были идеальным способом самопоказа императора[10]. Так же он отмечает, что дворцовые церемонии нельзя рассматривать сами по себе, забывая о том обрамлении, в котором они проводились. А обрамлением этим служил императорский дворец со всевозможными техническими приспособлениями, призванными усилить впечатление придворных и иностранных посланников[11].

Так же следует отметить работу Тамары Т. Райс «Византия: быт, религия, культура», в которой она подробно рассматривает разные аспекты придворных церемоний: сам их процесс, одежды, интерьеры, и т.д. Особенный интерес для моего исследования представляет весьма подробное описание церемонии приема послов[12].

М.В. Бибиков в своей статье «“Блеск и нищета” Василевсов. Структура и семиотика власти в Византии» отмечает, что Византия в своих представлениях о власти унаследовала традиции римского цезаризма, эллинистической культуры словесного выражения идеи величия и эвтаксии[13] монархического мироустроения и ближневосточной христианской концепции воплощения господства Царя Небесного в автаркии власти царя земного[14]. Так же он пишет о том, что власть являла собой знак, символ: осуществляя присущие только ему функции, византийский император символизировал саму власть, ее божественное происхождение: земной правитель был воплощением в земной жизни Высшей власти[15].

Подробнейший разбор быта и церемоний Византийского двора мы находим в работе Чекаловой А.А. и Даркевич В.П. «Культура Византии IV-XIII вв. Быт и нравы. Прикладное искусство». Авторы рассматривают быт и культуру Византии от низших слоев до императора и его двора. От еды и одежды до регламентов церемоний. Пожалуй, это самая подробная работа, хотя она и не посвящена исключительно ритуалам и символике власти. Однако минусом является тот факт, что в работе довольно сложно проследить динамику развития церемониала и символизма, так как нет четких разграничений, когда что-то менялось, хотя очевидно, что изменения были.

Итак, рассмотрев историографию по нашей теме, мы видим, что проблема ритуалов и символики власти в Византии изучается не так давно. До сих пор нет общего труда, в котором было бы собрано и систематизировано все, что нам известно по данной проблеме. Мой доклад не предполагает ничего подобного, разумеется. Но даже в отдельных работах практически нет попыток рассмотрения и толкования именно символики. В основном авторы ограничиваются описанием церемоний, одеяний и т.д. Своей целью я вижу изучение проявлений власти по отчету Лиутпранда Кремонского. Задачи же я ставлю перед собой следующие:

1) Выяснить, как проявлялся императорский титул в положении императора относительно подчиненных и гостей империи.

2) На примере выхода Никифора в храм св. Софии посмотреть, каким представал император перед своим народом.

3) Рассмотреть, насколько позволяет источник, как еще проявлялась императорская власть; на что имел право только император.

4) Постараться выявить и истолковать символику, которую византийцы вкладывали в церемонии.

1)

Обзор источника

Данное исследование базируется на отчете Лиутпранда Кремонского о посольстве в Константинополь, целью которого было сосватать дочь умершего императора Византии Романа II Феофано за Оттона II Рыжего. Написан этот отчет был в 969 году после того, как Лиутпранд потерпел абсолютное фиаско в Константинополе. Адресован документ был обоим императорам Оттонам и императрице Адельгейде.

Этот источник интересен тем, что в нем епископ Кремоны подробно описывает свое пребывание в Константинополе, описывая свой быт в Городе, прием императора, самого императора, углубляясь в мельчайшие детали. Разумеется, подобные описания, или даже более подробные, можно было бы найти и в Византийских источниках. Но описание Лиутпранда лучше тем, что это взгляд извне на двор византийского императора.

По мнению И.В. Дьяконова, Лиутпранд наполнил свое сочинение множеством подробностей и второстепенных деталей, описывающих его быт в Константинополе и императорский прием, с целью отвлечь внимание от его собственной неудачи[16].

В этой связи к тексту отчета необходимо относиться крайне настороженно, ведь одной из задач его было очернить личность императора, а в его лице и всю Византию. Выставить свой провал таким образом, что это не ему отказали, а греки недостойны породниться с германским императором. Поэтому ученые до определенного времени даже считали источник целиком недостоверным. Сегодня же, исключив грубейшие искажения, ученые расположены дать работе скорее позитивную оценку благодаря обилию в ней драгоценнейших подробностей[17].

Итак, с одной стороны, в отчете нет исключительно восторженных описаний двора, однако в определенных ситуациях Лиутпранд уходит в другую крайность, слишком очерняя Византийский двор. Помня об этом, воспользуемся лишь фактами, переданными автором отчета, не отвлекаясь на его эмоциональные оценки этих фактов.

Текст отчета дошел до нас не полностью. Единственной известной рукописью с текстом отчета была утерянная ныне Трирская рукопись. Однако именно на основе ее в 1600 году отчет был издан в Ингольштадте Генрихом Канизием[18].

Так же для дополнения некоторых моментов, которые Лиутпранд опускает в своем отчете Оттонам, будет использован небольшой отрывок из более раннего сочинения епископа – Антаподосиса. Там он описывает свой первый приезд в Константинополь, но тогда еще от имени лангобардского короля Беренгара.

Основная часть