Страх – одна из величайших сил в жизни воинов, потому что он заставляет их учиться

Подтверждением тому является еще один инициационный обряд, принятый у одного южноамериканского племени. Это так называемый обряд возмужания. Ничего не подозревающих мальчиков поодиночке отправляют за тростником или за хворостом. На пути перед ними встает длинный ров с водой (естественного происхождения или вырытый специально для таких обрядов). Мальчик соображает, как можно переправиться на ту сторону, и тут взгляд его падает на бревно, «случайно» оказавшееся неподалеку. Он берет это бревно, устраивает мосток, а когда начинает переходить его, из воды внезапно появляются четыре водяных духа, которые хватают неофита и утаскивают его под воду.

Эти духи – шаман и его помощники: они, спрятавшись в воде и дыша с помощью соломинки, поджидали неофита. Если неофит начинает отбиваться, «духи» отпускают его, и он, перебравшись на ту сторону рва, должен продолжать свой путь. Быть может, он бы и хотел вернуться в деревню, но дело в том, что его посылают с наказом – не возвращаться без хвороста или тростника, мотивируя это либо опасной болезнью одного из членов семейства, либо ритуальным запретом. Во всяком случае, вернуться он не может. (Да: если неофит, падая в воду, теряет сознание, шаман с помощниками относят его назад в деревню; он считается не прошедшим испытание, а значит, не готовым к возмужанию; следующий ритуал ждет его через год.)

Набрав хвороста или тростника, неофит раздумывает, как же ему вернуться домой: ведь дорога одна и снова нужно переходить через ров. Подходя ко рву, он слышит крики, звуки борьбы и с ужасом видит, как из воды вылезает окровавленный человек. Это один из помощников шамана, обрызганный козьей кровью. Он сообщает неофиту, что его послали за ним, что ему нужно как можно быстрее возвращаться в деревню. Но для этого снова надо перейти через мосток… Если мальчик решается вступить на бревно, то ему дают благополучно перейти ров и вернуться в свою деревню. Если же он, бросив хворост, спасается бегством, шаман и его помощники догоняют его и избивают до полусмерти.

Как вы видите, все это – в буквальном смысле страшные обряды. Главное состояние, через которое проходит неофит, – страх. Когда я был просто студентом-антропологом, я думал, что у «примитивных» народов (как тогда мне казалось, да и как было принято тогда говорить) нарочно культивируется жестокость по отношению к молодежи, чтобы она была более агрессивной, а значит, более воинственной. Но впоследствии, когда дон Хуан стал моим нагвалем и начал проводить меня через подобного рода «инициации», я понял, что за этим скрывается нечто другое. Надо сказать, что он заставлял меня испытывать страх постоянно. Он нарочно создавал какие-то драматические обстоятельства, при которых сообщал мне страшные вещи. А затем оставлял одного.

На меня нападал такой страх, что я физически его чувствовал. Нельзя описать словами, что я переживал в такие моменты. Затем, будто ниоткуда, появлялся дон Хуан и говорил, что мне, если я хочу остаться в живых, нужно сохранять спокойствие и безмятежность. Легко ему было это говорить! С одной стороны, я боялся всех этих непонятных угрожающих явлений, о которых мне только что рассказал нагваль, а с другой – я боялся смерти, я боялся умереть от того, что боюсь. Во мне боролись два страха. Наконец страх смерти побеждал, и я буквально заставлял себя стать спокойным. Как только мне это удавалось, вновь появлялся дон Хуан и, как ни в чем не бывало, начинал шутить, смеяться надо мной и вообще вести себя так, будто мы просто вышли прогуляться.