Абстрактное движение

Анализ природы абстрактного движения может начинаться с определения отношений «фона» и «фигуры», в качестве которой выступает само телесное действие. С точки зрения Г. Гольдштайна, фон есть момент «уникальной целостности» (цит. по: Мерло-Понти, 1999, с. 152; Goldstein, 1920, S. 161–250). В качестве фона может выступать состояние среды и человека, его установки и представления, его отношение к объекту интенции. Как считает М. Мерло-Понти: «Фон имманентен движению, он оживляет и порождает его ежемгновенно» (Мерло-Понти, 1999, с. 152). Если для конкретного движения в качестве фона выступают окружающий его мир, то, по мнению М. Мерло-Понти, фон абстрактного движения «сфабрикован» субъектом действия. В качестве предмета интенции выступает не мысль о значении движения для «встраивания» субъекта в отношения со средой, а свойства самого движения для исполняющего его индивидуума. «Мое тело, которое только что было проводником движения, становится его целью; его двигательный проект уже не направлен на кого-то в мире» (Плеснер, 2004, с. 153). Иначе говоря, форма абстрактного движения выражает характер и глубину понимания – чувствования возможностей индивидуумом собственной телесности.

Обладая сознанием, человек способен исследовать себя посредством абстрактного движения. Процесс рефлексии принадлежит исключительно ему, т. е. является «внутренним событием». Разворачивающееся абстрактное движение направлено на познание субъектом самого себя, так как переживание впечатлений от движения носит индивидуальный, неповторимый характер. Способ обобщения впечатлений от действия и характера переживания в акте движения является понятным исключительно самому субъекту.

Форма и содержание абстрактного движения определяются содержанием мысли. Качество движения связано с целеполаганием, отношением к идее и возможностями ее выражения посредством тела. Но характер абстрактного движения не столько определяется состоянием тела, его психофизическими возможностями, сколько зависит от культуры субъекта. «Все, что остается в теле недоступным механически-исчисляющему познанию, качественный характер его проявляющихся свойств, выводится… из ситуации явления…», – отмечает Х. Плеснер (там же, с. 57–58).

Рис. 65. Совместные рисунки девочки 9 лет (диагноз: детский церебральный паралич) с арт-терапевтом. Темы: «Путешествие тыквы», «Полет звезд»

Развивая мысль о том, что мыслящее «Я» существует лишь в самоположении, т. е. как постигаемое для себя, Х. Плеснер, принимает отличный от декартовского методологический принцип исследования человеческого бытия. Вместо тезиса, согласно которому я как «Я» принадлежит «внутреннему бытию», он выдвигает тезис о «принадлежности внутреннего бытия исключительно мне самому». Рассматривая аутентичный способ как метод объективного восприятия субъектом себя, Х. Плеснер доказывает, что человек в самом себе постигает бытие cogito. Мы полагаем, что в качестве одного из средств познания, того, что принадлежит исключительно мне, может выступать абстрактное движение.

Субъект, исследующий посредством абстрактного движения свой «внутренний мир», может наблюдать характер отношений своего сознания и тела. Продуцируемые сознанием и телом формы абстрактного движения субъективированы, в них вложено отношение индивидуума к миру. Абстрактное движение, совершаемое человеком посредством тела и мысли, может быть определено как «когнитивное движение». Содержание абстрактного движения зависит от характера взаимосвязей бытия личностного ядра – «Я» и бытия физического тела. «Внутреннее бытие» принадлежит «Я» как некоей психической субстанции. Абстрактное движение есть результат представления индивидуума о формах выражения его собственного «Я». Следовательно, модель абстрактного движения формируется в сфере идеального еще до его осуществления.

Следует отметить, что целостный образ «Я» соотносится с представлениями о единой, неразрывной природе человека. Он отражает связи «внутреннего бытия» «Я» и «внешнего бытия» тела. В свою очередь, бытие тела пронизано «внутренним бытием» и подчинено ему. Но оно само, как выразительный компонент бытия «Я», опосредованно влияет на формирование целостного образа «Я», которому принадлежит «внутреннее бытие». Иными словами, бытие тела и «внутреннее бытие» неразрывно сплетены друг с другом и не могут рассматриваться как независимые образования. Они вместе выступают в качестве основания не только того или иного свойства тела, но и условиями формирования качественных характеристик движения.

Образ «телесного Я» представляет собой единство впечатлений субъекта об образе тела и образе «Я». Он является неким психическим образованием, соединяющим в себе представления о материальной и духовной сущности человека, обладает особым качеством, которого нет у образа тела: образ «телесного Я» перманентно динамичен и может проявлять себя через образ движения. Движение совершается телом при участии всех компонентов «Я». Однако характеристики движения не принадлежат только телу или «Я»; они отражают факт протекания самого бытия человека, говорят о целостной природе его существования.

Стремление к нахождению новых форм самовыражения посредством осуществления абстрактного движения, не связанного с конкретным предметным миром, говорит о качественном изменении отношения человека к своему бытию в целом. Однако возникновение нового типа движения, произрастающего из прошлого, предопределяется сложившимися в обществе стереотипами телесного поведения. Целесообразность нового, его внедрения в то, что определяется культурными предпочтениями, связано с потребностью человека в обретении своего индивидуального лица.

Формы абстрактного движения как особой художественно-эстетической модификации наиболее ярко представлены в искусстве пластического театра, классического и модерн танца. Стилизованное движение – форма выражения художественного замысла. Создание образа осуществляется на границе двух сфер психического: сознательного и бессознательного. Граница податлива; ее контуры изменяются в процессе творческого созидания. Творческий процесс «является живым существом» (Юнг, 1986), самосозидающим, самоконституирующим событием. Творение – это процесс поиска, созидание нового, того, что возможно потом наблюдать.

Абстрактное движение в искусстве созидается в процессе поиска способов выражения художественной идеи. По характеру образа человека, выраженного через движение, можно говорить о выразительности его креативного начала. Создаваемое произведение (пластика, танец) приобретает свою структуру, и уже оно само привносит свою форму. В акте творчества сознанию заявляет о себе его истинное «Я», раскрывается «внутренняя» природа человека.

В свою очередь, для Х. Плеснера «пограничный» творческий статус человека проявляется в формах его жизни: человек является срединным существом, стоящим на границе между собственно социальными и «дочеловеческими фундаментальными» структурами, определяющими устойчивые условия его существования. Полемизируя с В. Дильтеем, Х. Плеснер обращается к трансцендентальной философии, целью которой является нахождение сущностных закономерностей единства человека (органического начала) и мира (Плеснер, 2004, с. 34–43). В этом единстве снимается проблема его восприятия себя в мире: он уже не рассматривает себя как субъекта мира, речь идет о «первичных координатах» его бытия, в которых стирается грань между субъектом и объектом. Преодоление этой границы осуществляется и в акте творчества.

Креативное действие является сознательным, направленным на выход за границы возможного. Интенция к творчеству обусловлена как трансцендентными, так и социокультурными факторами. Каждый культурный продукт есть результат работы когнитивной и интуитивной сфер психики, отражающий мировоззренческие позиции созидающей личности. Абстрактное движение – сценическое движение, танец являются формой манифестации внутреннего во внешнем, меня в Другом.

Выражая себя посредством абстрактного действия, индивид проявляет для самого себя то, что составляет содержание его «Я» – бессознательного – «автономного комплекса». Определяя себя через движение, он выявляет свое присутствие в Другом и его присутствие в себе. Принятие себя таким, каким являет его телесное выражение, позволяет индивиду видеть формы своего участия в Другом. Поэтому абстрактное движение можно рассматривать как «искусственный» жест, направленный на себя или на Другого. В отличие от «естественного» жеста, анализ природы которого был представлен выше, «искусственный» жест несет в себе символическую функцию. Движение становится знаком, олицетворяющим собой производящую его личность. Оно характеризует всю полноту пребывания этой личности в мире.

С точки зрения И. М. Быховской, «применительно к телу, символическая функция… телесных особенностей… не сводится к обозначению… поддержания самого телесного существования человека, но связана… со сверхутилитарными знаковыми смыслами…» (Быховская, 2000, с. 151). Абстрактное движение выступает как символ незавершенности человека, его бесконечного стремления к развитию, совершенствованию. В воспроизведении той или иной формы абстрактного движения читается трансцендентная «вненеобходимость» человека, заключающаяся в поиске им самого себя, в постоянном созидании себя.

Абстрактное движение – «искусственное» движение, жест – произведенное самим человеком телесное новообразование. «Искусственный» жест является символическим знаком, образующим лексикон языка тела, посредством которого передаются идеи, эмоции, чувства. Последовательность жестов выступает в качестве системы семиотических актов, обладающих разным контекстным значением, – отмечает Г. Крейдлин (Крейдлин, 2004, с. 48). По мнению Г. Крейдлина, исследованию «языка тела» посвящено не так много публикаций. Внимание исследователей привлекает семиотическое значение жестового движения, связанного с индивидуальными психическими особенностями исполняющего движение и социокультурными условиями, в которых он воспитывается.

Один из первых пионеров в области семиотики движения тела П. К. Лафантер находит отражение моральных или психических качеств души в соответствующих «характеристиках тела» (там же, с. 53). Исследуя семиотику жеста, Г. Крейдлин указывает, что многие жесты проходят путь трансформации: «От иконических знаков до символических, от выражения конкретных „простых“ значений с помощью иконических форм к выражению самых абстрактных идей» (там же, с. 49).

Характер абстрактного движения имеет не только когнитивное, но и аксиологическое, эстетическое, художественное значение. Красивое движение – пластичное движение: оно изящно благодаря естественности поведения, духовной свободе, поэтической выразительности субъекта действия. Немецкий ученый Г. К. Лихтенберг отмечает: «Как танцмейстер и учитель фехтования никогда не начинают с изучения анатомии рук и ног, так и здоровая полезная философия должна брать свое начало из чего-то более высшего, чем эти отвлеченные умствования» (там же, с. 54).

Посредством абстрактного движения человек осуществляет качественный переход в осознании «внутреннего мира» своего «Я», в ходе гармонизации отношений с самим собой и с Другим. Каждый опыт движения – это шаг в неизвестность, за которым «спрятан» ответ на вопрос «Кто Я?». Абстрактное движение становится трансгрессивным актом, поскольку тело оказывается на границе действия физического и психического, рассудка и интуиции. Сам выбор абстрактного движения в качестве средства самовыражения – акт осознания, начало диалога с самим собою. Для каждого человека этот диалог уникален, и эта уникальность предопределяет характер построения нового движения.

Таким образом, абстрактное движение, создаваемое сознанием индивидуума, выражает его имманентное стремление к познанию себя, к воплощению духовного в телесном. Оно является инструментом исследования мира, местом «разворачивания» творческого потенциала, средством выражения рационального и чувственного. Структурированное абстрактное действие можно рассматривать как процесс организации телесного пространства, как форму преобразования ничто в нечто.

Осуществленный в работе анализ онтологии телесного движения (рефлекторного, конкретного, абстрактного), убедительно доказывает, что человек совершает движение благодаря своему доверию телу, способному пребывать в пространственно-временных, социокультурных координатах среды вне контроля со стороны рассудка, оформлять структуру двигательного акта, «опираясь» на знание, накопленное и о среде, и о себе. Объяснение данной способности человека к осуществлению не рефлексируемого телесного движения обращением к «дообъектному видению», «нерассудочному мышлению» или к чему-то тому, что К. Поппер определяет как «квазисущностное Я», по нашему мнению, не снимает проблему интерпретации сущности движения.

Акт телесного движения необъясним, если представления о нем строятся на основе исследования природы рефлекса. Он также не может быть раскрыт, исходя из представлений о навыке, который формируется в процессе онтогенеза. Рефлекс – необходимая, но недостаточная составляющая для осуществления спонтанного телесного движения. Если рефлекторное и конкретное движения скорее можно рассматривать как следование «смыслу ситуации», то абстрактное движение выступает в качестве средства самопознания в отражении себя в Другом.

В качестве выводов нам представляется значимой идея о том, что посредством телесного движения личность способна конституировать свое «Я». Интенциональная направленность двигательного акта свидетельствует и о способности самого тела «самоконфигурировать» себя в процессе достижения субъектом некоторой цели. В то же время характер кинестетического действия выступает как видимая форма бытия человека в мире, свидетельствующая о продуктивности его существования в среде.