Изменение личности после катастрофы

Возможность сопротивляться внешним стрессам или реагировать на них

преходящими психическими нарушениями касается и тех стрессов, которые были вызваны длительным заключением в концлагерях, оставивших у части узников стойкие психические расстройства. Такие нагрузки относятся к психореактивным нарушениям, если не к неврозам в узком смысле слова.

Экстремальный стресс. В концлагерях чрезмерные стрессовые нагрузки были вызваны длительностью пребывания, неблагоприятными гигиеническими условиями и недостаточным питанием, тяжёлой работой, болезнями и издевательствами, а о зверствах можно не распространяться. Глубокие душевные потрясения вызваны прежде всего постоянным страхом смерти, сопереживаниям разделению и убийствам близких, постоянными издевательствами и столкновениями с холодной бюрократической машиной уничтожения. Самым тяжёлым переживанием было унижение личности, а при расовых преследованиях - также всей истории целого народа и его духовной общности. Это уничтожение, эта аннигиляция полностью лишали смысла и ценности личное и социальное существование, бесконечность непереносимой ситуации представляет собой чрезмерный стресс, какой психиатрия до той поры не знала. У детей этим сильнейшим травмирующим фактором было переживание хронического страха за своих близких.

Возвратившиеся узники лишились корней существования. В новом жизненном пространстве им было трудно приспособиться. Многие потеряли родных, были изолированы и испытывали чувство вины, что они незаслуженно остались живы. Многие из них живут в тех странах, где стиль жизни совершенно иной. Включение этих людей в новое окружение становится дополнительной проблемой.

Симптоматика. Долго сохраняющаяся психопатологическая симптоматика состоит прежде всего из хронического страха, депрессивных расстройств, астенического недостатка деятельности и вегетативных нарушений. Понятие невроза здесь вряд ли приложимо, следует говорить о переструктурировании личности или об обусловленных переживаниями сдвигах личности. Утрата уверенности в себе, озлобление и уход в себя накладывает отпечаток на все области жизни и поступки этих людей.

Многие из них не могут работать под чьим-то руководством, поскольку они реагируют чувством страха на любого, кто старается ими распоряжаться. Поэтому они меняют места работы или работают самостоятельно, часто ниже уровня их возможностей и образования, с недостаточным доходом. Другие становятся неспособными к доверительным межчеловеческим отношениям и преданности, что особенно пагубно отражается на семейных отношениях, особенно если супруг также был из числа преследуемых и общее страдание было лейтмотивом выбора супруга. Больше всего они страдают от окрашенных страхом воспоминаний о ситуации в концлагере, которая постоянно остаётся в сознании или заново переживается в кошмарных сновидениях. Переживания преследования не могут быть забыты, ни вытеснены. К этому добавляется чувство вины «незаслуженно оставшегося в живых».

Ставшая хронической симптоматика страха для психических последствий столь характерна, что она называется ядерной симптоматикой или синдром преследования. Наиболее часто он встречается у преследовавшихся в среднем возрасте; для людей старшего возраста более характерны депрессивные расстройства, часто связанные с органически-невротическими нарушениями. Относительно редко встречаются вспышки психоза (в основном с галлюцинаторно-параноидной и депрессивной, реже кататонической или иной симптоматикой) во время преследования, вскоре после него и после латентного периода в несколько лет.

У детей поздняя симптоматика ориентирована на возраст, в котором это преследование происходило. Преследование в раннем детском возрасте сказывается на способности к контактам и на социальной самостоятельности. Если преследование пришлось на препубертатный и пубертатный возраст, то симптоматика больше напоминает синдром преследования взрослых. Катамнезы у лиц, преследовавшихся в детском и подростковом возрасте, показывают, что у них, даже в возрасте между 50 и 70 годами, могут появиться описанные расстройства; здесь речь идёт о декомпенсациях при сниженной сопротивляемости, которую надо рассматривать как последствия преследования.

Дифференцировать следует с последствиями травматических и дистрофических повреждений мозга, а также от невротических патологических реакций и развитий личности.

Лечение показано психотерапевтическое и медикаментозное. Важнее всего социотерапевтические мероприятия с целью вовлечь в жизнь и достичь профессиональной реабилитации.