Последняя мысль была совсем уж крамольной, и Кселлос попытался ее отогнать, но добился лишь прямо противоположного. Она, как шмель, гудела в голове и больно жалила

«Если я стал другим, насколько она властна над моей волей? Я никогда не задумывался над этим, но почему задумался теперь? Неужели потому, что настолько не хочу смерти Филии? Или потому, что сам не хочу погибать во исполнение замыслов хозяйки? Б-ррр, уж лучше бы второй вариант, потому что первый может завести меня, даже и не знаю, как далеко. А что, если правда…

Нет, глупости. Думать можно о чем угодно, но я был и остаюсь жрецом Владычицы-Зверь. Я не могу пойти против ее воли. Просто не могу, и все. Но ведь я никогда и не пробовал…

А кстати, оно мне надо? Если подумать, с чего вообще я поддался таким мыслям? Не проще ли остаться верным жрецом и надежным слугой, исполнить приказ, и, быть может, меня тоже ждет награда? Почему я решил, что хозяйка намерена пустить меня в расход? Предчувствие? Я не суеверная девица, чтобы полагаться на предчувствия. Ну, а Филия… да что мне до нее? Еще один золотой дракон умрет, и только. По сравнению с Явленной Силой это, и правда, абсолютная мелочь… или я снова пытаюсь врать сам себе?»

Еще какое-то время он неподвижно стоял на вершине скалы, размышляя. Свинцовые облака над головой разродились впечатляющим ливнем, но струи воды стекали по невидимому щиту, окружившему жреца. Нет, он совсем не боялся промокнуть, просто ощущать холодную воду, затекающую под воротник… раздражало.

Он думал довольно долго. Над головой гремело и сверкало, частые вспышки молний разрывали серый полумрак, но демон оставался неподвижен, не обращая внимания на бушующую грозу. Наконец, он решительно стиснул посох и мгновенно растворился в Астрале. Решение было принято, а он не любил затягивать с исполнением собственных решений.

Филия спускалась по горной тропе – той самой, где ее впервые укололо ощущение близости демона. Тогда она пыталась отмахнуться от него, но сама себе не верила. И не напрасно – предчувствие ее не обмануло. Кселлос мог триста лет не выдавать себя, но он про нее не забыл. И теперь она оказалась нужна для каких-то его замыслов – непонятных, но, вне всяких сомнений, гнусных. А какие еще замыслы, кроме гнусных, могут быть у гнусного демона… наглеца… мерзавца… самодовольного негодяя, лишенного намека на порядочность… подлой, МУСОРНОЙ твари! Она удержалась от того, чтобы зарычать от злости, ограничившись мыслями.

«Р-рррр!!! Один лишь звук его поганого имени заставляет меня терять рассудок от ярости!»

Да еще и это пророчество. Как, во имя милосердных Небес, мог узнать о нем Кселлос? Что ж, как-то узнал. Филию приводила в неистовство любая мысль о Кселлосе, но она старалась быть непредвзятой – если демон-жрец и негодяй, это еще не делает его глупцом. Он тысячу с лишним лет манипулировал окружающими, а теперь снова обратил внимание на нее. Это заставляло Филию чувствовать себя пешкой в руках опытного, хладнокровного игрока. Такая мысль вовсе не улучшила ее настроения.

Нет, ну почему все-таки пророчества предвещают только гадости?!! – прорычала она и осеклась, подумав о том, как нелепо это выглядит со стороны – она в гордом одиночестве идет по темной тропе и ругается.

А если и правда Кселлос следит за мной прямо сейчас? Воображаю, как это его позабавит!» - щеки запылали от гнева и смущения одновременно. Ну что за нелепые мысли! Но, представив себе издевательскую ухмылочку на лице проклятого демона, Филия поежилась и невольно прибавила шаг.