Взгляд французов на права женщин 2 page

Ах, господа издатели двух культурных стран-поборниц христианства, вы можете сколько угодно играть в сэра Чарльза Грэндисона - этот гибрид идеального джентльмена и добропорядочного христианина - но кто вам поверит? Ваши протесты - всего лишь непристойные намеки на христианскую этику наших дней и оскорбление учения Христа. Эти протесты есть не более, чем вопиющий пример современного ханжества и грандиозного апофеоза лицемерия. Говоря словами русского поэта Лермонтова, вся эта комедия "была бы слишком смешной, если бы не была столь грустной"!

Лучше уж вы прочтите "Расы дикарей" Бертильона и "Племена каннибалов" Шарля Люмгольца - французский перевод шведской книги - если хотите узнать, в чем вас обвиняют друзья, в то время, как Россию обвиняют в злодеяниях либо враги, либо завистники ее растущего могущества. Просмотрев ряд рецензий на эти произведения, нам захотелось, чтобы у наших друзей сложилось правильное представление относительно обвинений, выдвинутых против Англии, точнее, ее колоний, и соответственно, представилась возможность сравнить русский "сучок" с британским "бревном". Только мы собрались залиться краской стыда за якобы имевшие место "злодеяния" в России, которые, если имели место, не простит ни один теософ, хотя англичане, живущие в Индии, и американцы поступают намного хуже как у себя в стране, так и в колониях, - когда мы обратили вниманием на русский критический обзор вышеупомянутых произведений, - мы потратили уйму времени на то, чтобы самим прочитать эти книги. Нам, как и всему остальному миру, давно известно, насколько цивилизованно и по-христиански англичане и американцы обращаются не только со своими политическими и не политическими заключенными, а просто с самыми верноподданейшими согражданами, ни в чем неповинными индусами и прочими "темнокожими язычниками", трудолюбивыми, честными неграми и краснокожими индейцами, которым приписываются все грехи. Но мы и не предполагали, что нам придется узнать из опубликованных "Рас дикарей" Бертильона и "Племен каннибалов" Шарля Люмгольца.

Рассмотрим более раннее произведение. Бертильон рассказывает о Тасмании и говорит, что в 1803 году там обитало более 6 000 туземцев, а всего 69 лет спустя от них осталось всего лишь призрачное воспоминание. В 1872 году умер последний тасманец. Страна очистилась от последнего "черномазого". Как же это произошло? Вот рассказ Бертильона:

Для того, чтобы добиться столь блистательного результата, англичане не останавливались перед любым проявлением жестокости. Они начинали с того, что предложили награду в пять фунтов за голову взрослого человека и два фунта за ребенка. Чтобы успешнее справиться с охотой на несчастных туземцев, англичане привезли с собой австралийских аборигенов - злейших врагов тасманцев - и использовали их в качестве ищеек. Но оказалось, что данный способ слишком медленный. Тогда был организован кордон, а точнее, банда из колонистов и самого отребья из солдат гарнизона... и Артур, бывший в то время губернатором острова, стал командиром. После этого развернулась самая настоящая регулярная охота на тасманцев - прямо как на диких кабанов... Туземцев загоняли по горло в воду и расстреливали, якобы случайно, а тех, кому удавалось бежать, травили мышьяком... некоторые колонисты доходили даже до того, что собирали чудесную коллекцию черепов своих жертв, да еще и хвастались ей...

Так вот, правда это или вымысел, преувеличение или нет, равно как и пресловутая "сибирская порка" и проявление жестокости к политическим заключенным в Сибири, - а эти обвинения исходят от врагов России и путешественников, падких на сенсации, так и тасманийская история рассказана таким же путешественником, и кроме того, представителем нации, не особенно дружелюбно настроенной к Англии. Но вот кое-что более злободневное и заслуживающее доверия - обвинение со стороны явного друга Англии и австралийцев, утверждающего, что он являлся очевидцем событий, а именно, Шарля Люмгольца и его произведения "Племена каннибалов". Мы приведем цитату из обширного русского критического обзора этой книги в газете "Новое Время" от 2 (14) мая 1890 года, N 5080. Согласно газете, просветительская деятельность англичан, несущих плоды цивилизации "низшим" расам и диким обитателям островов, не завершилась на Тасмании. Вот отрывок из откровения Люмгольца, и оно омерзительно!

В этой книге есть глава, специально посвященная взаимоотношениям английских колонистов и туземцев, да еще каких кошмарных отношений! Складывается мнение, что жизнь чернокожего человека ничего не стоит, и у него такие же права на существование, как у дикого зверя. "В глазах британского колониста", - пишет Люмгольц, - "убить туземца-австралийца, все равно, что убить собаку". Более того, ни с одной собакой так не станут обращаться в Европе. У собаки, пока она не будет представлять угрозу для человека, никто не отнимет жизнь просто так. Не так обстоят дела с австралийскими аборигенами, - по свидетельству шведского писателя, есть молодые люди, которые по воскресеньям устраивают за городом охоту на чернокожих и проводят весь день за таким развлечением просто ради собственного удовольствия... Группа из четырех-пяти всадников заготавливает ловушки, или, загоняя дикарей в узкое ущелье, вынуждает их искать спасения на крутых отвесных скалах, и пока несчастные создания карабкаются, рискуя жизнью, по отвесным скалам, в них посылают пулю за пулей, заставляя даже легко раненных людей терять опору и падать вниз, разбиваясь и разрываясь на куски об острые выступы низлежащих скал... Один скваттер в Длинной Лагуне прославился благодаря огромному количеству чернокожих, которых он отравил стрихнином. И это не единственный случай. Один фермер из Нижнего Херберта признался шведскому путешественнику, что он привык сжигать трупы дикарей, дабы избавиться от слишком явных улик. Но все это излишние меры предосторожности так как, фактически, убийством считается только убийство белого человека. Английские колонисты постоянно предлагали Люмгольцу подстрелить для него несколько черномазых, чтобы обеспечить его нужными для работы черепами туземцев... А туземец полностью беззащитен перед законом. "Будь я дикарем, я убивал бы всякого англичанина, попавшегося мне на пути!" - сказал нашему автору выведенный из себя англичанин, такой же очевидец событий, как и он сам. Другой путешественник в своем письме Люмгольцу отзывается об этих британских колонистах, как о "самых отвратительных карикатурах на христиан", - и добавляет: - "Англичане постоянно швыряют камушки в огород других наций, за отношение тех к покоренным народам, в то время как не найдется слов, чтобы выразить весь ужас недостойного отношения самих англичан к австралийским аборигенам".

Итак, стерев с лица земли несчастных тасманийцев, британские колонисты -

"...с жестокостью, которой позавидует и тигр, и по сей день истребляют австралийских дикарей. Когда была основана первая колония в провинции Виктория, там жило около 10 000 туземцев. В 1871 году их количество сократилось до 3 000, а к 1880 году их осталось всего около 800. Сколько их существует сейчас, мы не знаем; во всяком случае, приведенные выше цифры показывают, что цивилизованное воздействие моряков-просветителей принесло-таки свои плоды, и дело близится к завершению". "Еще несколько лет", - пишет Люмгольц, - и раса австралийских аборигенов исчезнет с лица земли. Английская провинция Виктория, созданная на земле черных людей, пропитанной насквозь их кровью и удобренной их костями, благодаря этому расцветет еще краше..."

Русский обозреватель заканчивает свой обзор следующим абзацем, который можно рассматривать как "зуб-за-зуб" по отношению к английскому издателю "Universal Review" и его коллегам. Мы приводим его дословно:

Именно на такой земле проводится в жизнь колониальная политика англичан, которой они так гордятся. Эта земля, изуродованная вдоль и поперек звериной жестокостью бездушного английского колониста, ярко свидетельствует всему миру, что для того, чтобы швырять камни в огород других народов, еще недостаточно просто быть англичанином. Не мешало бы, чтобы британская душа не была столь же черной, как несчастные туземцы и та земля, которую у них отняли; а их завоевателям не следует смотреть на злосчастных дикарей как на египетские кошачьи мумии; то-есть, как на хорошее удобрение для процветания колоний их хозяев.

И вот мы заканчиваем, оставляя клеветников и самозваных судей России наедине с их собственными мыслями. Мы побывали в Индии и во всех азиатских странах, и как теософы считаем должным заявить, что нам нигде не удалось отыскать такой потенциальной жестокости и лицемерия, ни под коричневой, ни под черной кожей, равной жестокости и лицемерию скрывающихся под белой эпидермой благовоспитанных европейцев, кроме как у гаривала - касты погонщиков быков. Просветим читателя относительно основных черт характера этой касты, чтобы ему стало ясно, что это за тип человека. Гаривала принадлежит к тому образчику рода человеческого, которому язык дан для того, чтобы скрывать собственные мысли, и кто исповедует ту религию, которая служит его целям. Вознося молитвы и поклоняясь корове и быку, он не упустит возможности разоблачить перед деревенским брамином своего брата гаривала за непочтительное отношение к (священным) животным, в то время как сам крутит хвосты своим быкам до тех пор, пока эти придатки его богов не повиснут на нескольких волосках и запекшихся комках крови. Таким образом, гаривала это тот, кто должен испытывать законную гордость, когда он исполняет роль по сценарию его хозяев - барасаабов. И по мере роста раболепного одобрения политики двух наиболее цивилизованных и христианских стран, гаривала, возможно, переведут из ранга низшей в ранг высшей расы.

Мы хотим добавить еще пару слов. Когда друзья России станут говорить о ней так же, как Люмгольц говорит об Австралии, а другие об Индии и Америке, тогда всем честным мужчинам и женщинам в Европе нужно будет объединиться в массовых митингах справедливого протеста против зверств в России, а до тех пор англичанам и американцам можно дать очень, очень древний совет: "Не судите - и не судимы будете. Ибо как скажешь брату своему, дай я выну сучок из глаза твоего, а вот, в твоем глазе бревно?"

"Люцифер", Август 1890 г.

2-6 Будь когда-либо доказан (а это не было сделано) сам факт этой порки, вне всякого сомнения, это было бы зверским и отвратительным явлением, но намного ли оно хуже того, когда полицейские пинают ногами поверженых на землю женщин, или забивают дубинками насмерть инвалидов и детей-калек? И если людям постоянно напоминают о якобы имевшей место "порке" где-то в сибирской глуши, за сотни миль от любого цивилизованного центра, сравнивая все это с официально подтвержденными "пинками и избиением дубинками" прямо в центре самого цивилизованного в мире города, а точнее, на Трафальгарской площади, приходишь к выводу, что "хрен редьки не слаще".

________________________

2-7 Национал-либеральный клуб, 25.02.1890.

2-8 "Выступление женщин в защиту своих прав", "Looker on".

2-9 Когда развод официально не оформлен, а супруги живут раздельно, а супруг является государственным служащим, из его жалованья выплачивается определенная часть в пользу супруги.

__________________________________

ПРОГРЕСС И КУЛЬТУРА

В сравнении с убогим дикарём -
Что для меня превратности погоды?
По праву я наследник всех времен,
Идут за нами следом все народы...

* * * *

Вперед! Нам светит путеводная звезда,
Для нас мир полон будет перемен всегда.
Сквозь тень к дню новому вершит Земля
свой бег,
Полвека для Европы больше,
чем для Китая век...

Теннисон

Мы, принадлежащие к веку, претендующему на то, что он есть XIX век нашей эры, очень гордимся нашим прогрессом и цивилизацией, - церковь и духовенство приписывают их пришествию христианства: "Если вычеркнуть христианство со страниц человеческой истории", - говорят они, - "то чем тогда были бы его законы и его цивилизация?" Увы; "нет ни одного закона, который бы не был обязан своей правдой и мягкостью христианству, ни одной традиции, которая не восходила бы во всех своих священных и целебных свойствах к Евангелиям".

Сколь абсурдный повод для гордости, и как легко это опровергнуть!

Чтобы поставить под сомнение такое утверждение, следует лишь вспомнить, что наши законы основываются на законах Моисея - жизнь за жизнь и зуб за зуб; воскресить в памяти законы святой инквизиции, то есть, сожжение несметного числа еретиков и ведьм по малейшему поводу; вспомнить мнимое право богатейшего и сильнейшего продавать своих слуг и своих ближних в рабство не для того, чтобы достигнуть проклятия, наложенного на Хама, но чтобы просто "купить предметы азиатской роскоши, поддерживая рынок рабов у сарацинов"; ^2-10 и, наконец, христианские законы, которые по сей день поддерживаются в Англии и провозглашают социальную и политическую недееспособность женщин. Кроме того, как и в блаженные дни наших невежественных предков, мы встречаем сегодня такие отборные примеры самого беззастенчивого хвастовства, как этот: "Мы говорим о нашей цивилизации, наших искусствах, нашей свободе, наших законах, и совершенно забываем, в сколь значительной мере все это обязано христианству" (Роуз).

Совершенно верно! "наши законы и наши искусства", - но не "наша цивилизация" и не "наша свобода". Никто не мог бы опровергнуть утверждение о том, что они были достигнуты невзирая на ужасное сопротивление церкви в течение долгих веков, и перед лицом ее громких и многократных анафем против цивилизации, свободы и их защитников. И все же, невзирая на факты и на правду, она упорно продолжает настаивать на том, что высокое положение (?!) христианской женщины по сравнению с ее "языческой" сестрой - это целиком и полностью заслуга христианства! Если бы это было так, то это в лучшем случае было бы слабым комплиментом той религии, которая пытается вытеснить и заменить собой все остальные. Однако поскольку это не так, - Леки, наряду со многими другими серьезными и правдивыми писателями, показывает, что "во всем феодальном законодательстве (христианства) женщины были поставлены во много более низкое юридическое положение, чем в языческой империи", - то чем охотнее и чаще будет упоминаться этот факт, тем будет лучше для этой очевидной истины. Кроме того, наши церковные законы, как уже было сказано, испещрены моисеевыми заповедями. Это Левит, а не римское право, является творцом и вдохновителем законодательства, по крайней мере, в протестантских странах.

-----

Карлейль говорит, что прогресс - это "живое движение". Это правда; но это так только при условии, что никакая мертвая сила, никакой труп не будет препятствовать свободе этого "живого движения". Ныне церковь, со своим бескомпромиссным консерватизмом и бездуховностью, - это не больше, чем мертвое тело. Поэтому она препятствовала и будет мешать истинному прогрессу. На самом деле, пока церковь - заклятый враг этики Христа - была у власти, вряд ли был возможен вообще какой-нибудь прогресс. И только после Французской революции началось благоприятное развитие действительной культуры и цивилизации.

Те дамы, которые требуют день за днем и ночь за ночью с таким искренним и страстным красноречием на собраниях Лиги защиты женского избирательного права своей законной доли прав, как матерей, жен и граждан, и все же участвуют в воскресных "божественных" службах, - в лучшем случае совершают бесполезную работу по бурению отверстия сквозь толщу морской воды. То, что они должны заниматься этим, вызвано вовсе не законами этой страны, но законами церкви и, главным образом, их самих. Это карма женщин нашей эпохи. Она была порождена Марией Магдалиной, получила свое практическое выражение в руках матери Константина, и обнаруживает вечно обновляющуюся силу в каждой королеве и императрице "по милости Божьей". Иудейское христианство обязано своей жизнью женщине - une sublime hallucinée [возвышенной мечтательнице], как называет ее Ренан. Современный протестантизм и римский католицизм опять-таки обязаны своим незаконным существованием находящимся под властью священника и ходящим в церковь женщинам; матерям, которые учат своего сына его первому библейскому уроку; жене или сестре, которые заставляют своего мужа или брата сопровождать себя в церковь и капеллу; эмоциональной и истеричной старой деве, поклоннице любого популярного проповедника. И все же предшественники последнего в течение пятнадцати веков позорили женщин с каждой церковной кафедры!

В октябрьском номере "Люцифера" за 1889 год, в статье "Женщины Цейлона" мы могли прочитать мнение Дональдсона, ректора университета св. Андрея, о той деградации, которую претерпели женщины благодаря христианской церкви. Вот что он откровенно говорит в "Contemporary Review":

Преобладает такое мнение, что женщины достигли своего нынешнего высокого положения благодаря христианской церкви. Я обычно верил этому мнению. Но я не могу увидеть, каким образом христианство оказало в первые три столетия какое-либо благоприятное влияние на положение женщин, но напротив, я вижу, что имело склонность принижать их качества и ограничивать пределы их деятельности.

Сколь же справедливо тогда замечание Хелен Х. Гарденер о том, что в Новом Завете "слова "сестра", "мать", "дочь" и "жена" являются всего лишь именами позора и бесчестья"!

-----

То, что все вышеизложенное является фактом, можно увидеть из различных сочинений, и даже из некоторых еженедельных изданий. В разделе "Смесь" журнала "Агностик", в его последней рубрике "Наобум" приводятся красноречивые доказательства того же самого, предлагая десятки цитат. Вот некоторые из них:

Миссис Мэри A. Ливермор говорит: "Ранние отцы церкви осуждали женщин как вредных животных, обязательно злобных и представляющих опасность для дома".

Леки говорит: "Неистовые ругательства, направленные против слабого пола, составляют значительную и весьма гротескную часть сочинений святых отцов".

Миссис Стэнтон полагает, что святые книги и священнослужители учат тому, что "женщина является создателем греха, который [в тайном сговоре с дьяволом] вызвал падение человека".

Гембл утверждает, что в четвертом веке священнослужители весьма серьезно обсуждали этот вопрос: "Следует ли называть женщину человеческим существом?"

Но пускай христианские отцы говорят сами за себя.

Тертуллиан обращается к женщинам в следующей, весьма лестной, манере: "Вы врата дьявола, вы открыватели запретного древа, первые нарушители божественного закона. Вы совратили того, на кого не осмеливался напасть сам дьявол. Вы разрушили образ Божий - человека".

Климент Александрийский говорит: "Становится стыдно при размышлении о том, какова природа женщины".

Григорий Чудотворец говорит: "Один человек из тысячи может быть чистым; женщина - никогда".

"Женщина - это орган дьявола", - св. Бернард.

"Ее голос - это шипение змеи", - св. Антоний.

"Женщина - это инструмент, который дьявол использует, чтобы завладеть нашими душами", - св. Киприан.

"Женщина - это скорпион", - св. Бонавентура.

"Врата дьявола, путь порока", - св. Иероним.

"Женщина - это дочь лжи, страж ада, враг мира", - св. Иоанн Дамасский.

"Из всех диких зверей самое опасное - это женщина", - св. Иоанн Хризостом.

"Женщина обладает ядом кобры и злобой дракона", - св. Григорий Великий.

Разве это удивительно, при таких наставлениях отцов христианской церкви, что ее дети не должны "смотреть на женщин как на равных, и считать их равными мужчинам"?

И вместе с тем, это эмоциональные женщины, даже в нашу эпоху прогресса, остаются, как и всегда, главными помощниками церкви! Более того, они являются единственной причиной того, если верить библейской аллегории, что вообще есть какое-либо христианство и церкви. Подумайте только, где они были бы, если бы наша мать Ева не отнеслась со вниманием к словам Змея-искусителя. Прежде всего, тогда не было бы греха. Во-вторых, если бы Дьявол не оказывал противодействия, не было бы необходимости вообще в каком-либо Воскресении, и никакая женщина не имела бы "потомства", чтобы оно могло "попрать своими ногами голову змея"; и, таким образом, не было бы ни церкви, ни Сатаны. Ибо, по словам нашего старого друга кардинала Вентуры де Раулика, Змей-Сатана - "это одна из фундаментальных догм церкви, и она служит основой для христианства". Уберите эту основу, и все ее усилия погрузятся в темные воды забвения.

Таким образом, мы обвиняем церковь в неблагодарности по отношению к женщине, которая стала добровольной мученицей; ибо если для наделения ее избирательными правами и свободой было необходимо более чем среднее мужество сто лет назад, то сегодня для этого требуется совсем немногое - всего лишь твердая решимость. На самом деле, если древние и современные писатели могли быть уверены в действительной культуре, свободе и чувстве собственного достоинства, то женщина нашего века ставит себя намного ниже древней арийской матери, египтянки, - о которой Уилкинсон и Бакли говорят, что она имела величайшее влияние и социальную, религиозную и политическую свободу среди своих сограждан, - и даже римской матроны. Покойный Пери Чанд Митра показал, с "Законами Ману" в руках, до какого превосходства и почета были возвышены женщины древней Арьяварты. Автор книги "Женщина древнего Египта" рассказывает нам, что "с самых древних времен, о которых мы можем что-либо узнать, женщины Египта были наделены свободой и независимостью, о которых современные народы только начинают мечтать". Приведем еще раз цитаты из рубрики "Наобум":

Сэр Генри Мэйн говорит: "Никакое общество, которое сохранило какую-либо примесь христианских установлений, никогда, вероятно, не сможет восстановить ту личную свободу замужней женщины, которая была дарована им римским правом".

За дело "женских прав" боролись в Греции за пять столетий до Христа.

Хелен Х. Гарденер говорит: "Если языческий закон признавал ее [жену] равной своему мужу, то церковь отказалась от этого закона".

Леки говорит: "В легендах древнего Рима мы имеем достаточные свидетельства высшего морального уважения к женщинам и их выдающегося положения в римской жизни. Трагедии о Лукреции и Виргинии показывают такую изысканную благочестивость и такое чувство высшего превосходства незапятнанной чистоты, которые не смог превзойти ни один христианский народ".

Сэр Генри Мэйн говорит в своих "Древних законах", что "неравенство и угнетение в отношении женщин исчезли из языческого законодательства", и добавляет: "в результате положение римской женщины стало отличаться высокой личной и хозяйственной независимостью; но христианство с самого начала имело склонность к ограничению этой замечательной свободы". Далее он говорит, что "юристы того времени боролись за лучшие законы для жен, но во многих случаях побеждала церковь и устанавливала наиболее угнетающие и подавляющие законы".

Профессор Дрэпер, в своей книге "Интеллектуальное развитие Европы", приводит такие факты возмутительного обращения с женщинами со стороны христианских мужчин (включая и представителей духовенства), что повторять их было бы с моей стороны в высшей степени нескромно.

Монкур Д. Конвей говорит: "В истории нет более жестокой главы, чем та, которая свидетельствует о приостановке христианством естественного развития европейской цивилизации в том, что имеет отношение к женщинам".

Церковный историк Неандр говорит: "Христианство ослабляет влияние женщины".

-----

Таким образом, в достаточной мере доказано, что христианство (или, скорее, "приверженность к церковным обрядам") принесло женщине вместо "возвышенного" положения - положение унизительное. Не считая этого, женщине не за что благодарить его.

А теперь - один добрый совет ко всем членам Лиги и других обществ, занимающихся правами женщин. В нашу эпоху культуры и прогресса все это показывает, что только в единстве заключена сила, и что тиранов можно свергнуть только их собственным оружием; и что, наконец, мы находим, что нет ничего лучшего, чем "забастовка" - пусть все борцы за права женщин забастуют и дадут себе обет, что их нога не ступит в церковь или капеллу до тех пор, пока их права не будут восстановлены и их равенство с мужчинами не будет признано законом. Мы предвидим, что не пройдет и шести месяцев, как каждый епископ будет работать в парламенте столь же ревностно, как и на своем месте, чтобы выдвинуть законопроект о преобразовании и чтобы он был принят. Тогда закон Моисея и Талмуда будет разрушен во славу - ЖЕНЩИНЫ.

-----

Но что такое на самом деле культура и цивилизация? Идея Диккенса о том, что наши сердца столь же облагодетельствованы щебеночным покрытием, как и наши ботинки, - оригинальна скорее с литературной, чем с афористической точки зрения. Это неправильно в принципе, и это опровергается в природе самим фактом, что в грязных деревнях есть много больше добросердечных и благородных мужчин и женщин, чем в Париже или Лондоне, чьи улицы покрыты щебнем. Истинная культура духовна. Она исходит изнутри наружу, и если человек не является благородным по своей природе и не стремится к духовному прогрессу прежде, чем он начнет осуществлять его на материальном или внешнем плане, - такая культура и цивилизация будут не больше, чем побеленные гробницы, наполненные костями мертвецов и разлагающимися останками. И какая же духовная или интеллектуальная культура может быть, если догматические вероисповедания являются государственными религиями и навязываются под страхом позора огромным сообществам "верующих". Никакая догматическая секта не может быть прогрессивной. Если догма не является выражением универсального и доказанного факта в природе, то это не более чем ментальное или интеллектуальное рабство. Тот, кто признает догмы, несомненно в конце концов сам станет догматиком. И, как хорошо сказал Уотс: "Догматический дух побуждает человека к осуждению своих ближних... Он становится склонным презирать своих корреспондентов, как людей с более низким и темным уровнем понимания, потому что они не верят в то, во что верит он".

-----

Все вышеизложенное ежедневно находит свое подтверждение в фанатичных церковниках, священниках и раввинах. Говоря о последних и о Талмуде в связи с прогрессом и культурой, мы отмечаем несколько необычных статей в "Les Archives Israelites", ведущем издании французских евреев в Париже. В них неминуемый упадок любого прогресса, вызванного фанатизмом, становится столь очевидным, что после прочтения некоторых статей, подписанных такими знаменитыми людьми культуры, как Ф. Кремье ("Clericalisme et Judaisme"), А. Франк, член Научного общества ("Les Juifs et l'Humanite"), и особенно статьи Илии Аристида Аструка, "Grand rabbin de Bayonne, grand rabbin honoraire de la Belgique", и т. д. ("Pourquoi nous restons Juifs"), - никто не сможет обнаружить ни малейшего следа прогресса в нашем веке, или сохранить даже самую слабую надежду стать свидетелем того, что христиане предпочитают называть нравственным возрождением евреев. Эта статья (не говоря уж об остальных), написанная человеком с исключительно высокой репутацией в области учености и таланта, несет в себе свидетельства того, что такое интеллектуальная культура минус духовность. Статья адресована французским евреям, которые считаются наиболее прогрессивными представителями своего народа, и наполнена горячими и страстными апологиями талмудического иудаизма, всецело пропитанными исключительным религиозным самомнением. Ничто не может приблизиться к такому самовосхвалению. Она препятствует любому нравственному прогрессу и духовному обновлению в иудаизме; она открыто призывает этот народ развивать более чем когда-либо бескомпромиссную исключительность, и пробуждает темнейшую и наиболее нетерпимую форму невежественного фанатизма. Если таковы взгляды лидеров евреев, обосновавшихся во Франции, в очаге цивилизации и прогресса, какая же надежда остается для их единоверцев в других странах?

-----

Любопытна статья "Почему мы остаемся евреями". В ней А. Аструк, ученый автор, торжественно уведомляет читателей, что евреи должны nolens volens [волей неволей] оставаться евреями, так как никакая из существующих религий не могла бы "соответствовать гению этого народа". "Если мы намерены отпасть от иудаизма", - убеждает он, - "где та другая вера, которая смогла бы руководить нашими жизнями?" Он говорит о той звезде, которая однажды встала на Востоке и привела магов в Вифлеем, но спрашивает: "Может ли Восток, некогда колыбель религий, дать нам сегодня истинную веру? Никогда!" Затем он переходит к анализу ислама и буддизма. Первый он считает слишком сухим по своей догматике и чересчур ритуалистическим по форме, и показывает, что он никогда не мог бы удовлетворить еврейский разум. Буддизм, с его устремленностью к нирване, рассматриваемой как величайшая реализация блаженства и "в высшей степени непонятным сознанием небытия", (?) кажется ему слишком негативным и пассивным.