Старец Григорий (Давыдов)

(1911 -1987 гг.)

Схиархимандрит Григорий родился в 1911 году в селе Жихорево Орловской губернии в благочестивой семье Ивана и Анастасии Давыдовых. В семье было десять детей (Григорий, родился девятым).

Анастасия не только приучила детей к крестьянскому труду, но и научила всех готовить, шить, вышивать, ткать, вязать... (Знание многих ремесел спасло Григорию жизнь, когда он оказался в ссылке на Колыме).

В его семье неукоснительно соблюдались посты... С малых лет мать приучала детей к молитве... Давыдовы постоянно посещали богослужения в своем приходском храме. Когда Григорию исполнилось пять лет, он сам пришел к священнику, отцу Василию, жившему по соседству, и попросил у него Библию. Читать Григорий научился рано, и все свободное время проводил с книгой.

Первое паломничество в монастырь Григорий совершил с родителями в семилетнем возрасте, они ходили за девяносто километров от дома, в Площанскую пустынь... Старец, вспоминая свое детство, говорил, что в семилетнем возрасте он уже четко знал, что будет жить один, посвятит всего себя Богу, и сознательно готовился к этому.

Одним из первых духовных наставников Григория стал старец отец Георгий Косов, проживавший в то время в селе Спас-Черняк. Его считали одним из преемников преподобного Амвросия Оптинского, он обладал даром прозорливости. Впоследствии старец несколько лет провел в ссылке на Соловках, а в 1928 году вскоре после освобождения умер...

Отрок с двенадцати лет жил в Орле у родственников и был приписан к Площанской пустыни, а уже в шестнадцать лет Григорий был пострижен в Площанской пустыни в монашество с именем Геннадий в честь константинопольского Патриарха... Когда начались гонения на Православную Церковь и Площанскую пустынь закрыли, всех монахов выслали. Монах Геннадий оказался в Полтавской губернии, где пробыл три года. По возвращении он устроился работать в школу завхозом. Трудился добросовестно, директор его очень уважал и даже решил выдать за него замуж свояченицу. Геннадий смиренно отклонил такое предложение, по совету духовника, чтобы избежать искушения, быстро собрал вещи и покинул школу. Некоторое время он жил в деревне у родственницы, затем ушел в Орел, где епископ Иннокентий рукоположил его во иеродиакона и оставил служить в соборе.

С началом сталинских репрессий отец Геннадий решил, что не покинет храм и будет служить столько, сколько даст Бог. Однажды к нему пришли чекисты и обвинили в антисоветской деятельности... Одиннадцать месяцев, пока шло следствие, отец Геннадий сидел в одиночке. Его постоянно водили на допросы, пытались склонить к предательству, запутывали, создавали такие условия, чтобы он ошибался, запугивали, но так и не сумели добиться никаких признаний. Глубокая вера и горячая молитве помогли ему выстоять... Отца Геннадия осудили на десять лет лагерей. Одним из самых тягостных испытаний стала дорога на Колыму. Заключенных везли на пароходе, в трюме; среди них было много политических, но были и уголовники. В трюме – темень и духота, воды не хватало, а из еды давали только селедку. По дороге люди погибали от жажды и недостатка воздуха... На море начался сильный шторм, который длился двадцать пять суток. От всех этих лишений у отца Геннадия начались приступы почечных колик...

Заключенных выгрузили прямо на снег – ни жилья, ни теплой одежды. Батюшка предложил соорудить так называемую «лубянку»: делали шатер из простыней, обсыпали его снегом, а внутри разжигали костер. Снег таял и тут же замерзал, превращаясь в толстую ледяную корку, которая хорошо защищала от ветра и мороза. Некоторое время жили так, а потом всех распределили на работу: кого на прииски, кого на лесоповал. Отцу Геннадию пришлось испытать муку лесоповала: дневная норма доходила до двенадцати кубов... Затем с обострением болезни почек он попал в больницу, и его отправили на заимку; где отец Геннадий провел около года. Старец вспоминал, что для него это было самое лучшее время на каторге: немыслимо, но у него была Библия, на фанере он нарисовал углем крест, поставил в угол и совершал молитвенное правило.

Болезни, приобретенные в лагере, давали о себе знать, и он все чаще попадал в лазарет. Там у него появилась возможность заниматься рукоделием. Главврач, заметив, что он хорошо вышивает, попросил сделать ему на наволочках вышивку «ришелье»... Работа была сложная, однако вскоре он выполнил заказ. Приходилось вязать варежки и носки для жен начальников. Главврач оставил его при больнице.

Здесь отец Геннадий познакомился со ссыльным кремлевским профессором Свешниковым, которому вскоре стал ассистировать на операциях, так как был очень наблюдателен и быстро усвоил все, что для этого требовалось. В больнице отец Геннадий, пользуясь расположением главврача, получил возможность помогать ссыльным... Через некоторое время отца Геннадия забрал к себе начальник прииска «Горный» Капитонов, у которого он стал заниматься воспитанием детей и всякой домашней работой. Надо сказать, что срок в лагере отбывали как священники, так и архиереи, и отец Геннадий помогал им всем, чем мог: одеждой, продуктами. Известно, что он спас от смерти будущего орловского митрополита Палладия (в миру – Павел Александрович Шерстенников; 1896–1976гг). Каким-то образом отцу Геннадию передали, что епископа посадили в холодный карцер за то, что он на Пасху пел пасхальные песнопения. Было начало апреля, и владыка не выдержал бы ночных заморозков. Пришлось обратиться к начальнику прииска, тот позвонил своим подчиненным и приказал отправить епископа в лес пережигать дрова на уголь. Это была самая легкая работа, и владыка на две недели получил передышку.

Со временем Капитонов перевел отца Геннадия в разряд вольнонаемных, а затем помог освободиться, хотя в ссылке часто за малейшую провинность добавляли срок.

Отбыв более одиннадцати лет на Колыме, старец смиренно говорил: «Те, которые были праведниками, сподобились мученического венца, а мы страдали за свои грехи». За все годы ссылки отец Геннадий так изменился, что его не узнала даже родная мать... Он долго не мог получить паспорт, а потом, получив его, уехал сначала в Щекино (под Тулой) к племяннику Михаилу, затем в Плавск (Тульская обл.), здесь он жил в сторожке, пел и читал на клиросе, выполнял пономарскую работу... Вскоре у отца Геннадия появилось много духовных чад... Простота общения, которая всегда была для него характерна, привлекала к нему и простых людей, и ученых, и епископов... В 1953 году отец Геннадий перебрался в Ворошиловград (ныне – г. Луганск), где служил иеродиаконом в соборе. Из-за трудностей с пропиской ему вскоре пришлось уехать в Одессу. Там архиепископ рукоположил его во пресвитера. В Одессе отец Геннадий служил на нескольких приходах...

Отец Геннадий, бывая в Москве, останавливался, как правило, у своих духовных чад – монахинь Варсонофии и Аркадии... Когда монахине Варсонофии поставили диагноз – рак, отец Геннадий посоветовал ей принимать настои из трав и усердно молился за нее. После этого по молитвам старца она прожила еще девятнадцать лет...

В конце 1957 года отец Геннадий перешёл в Курско-Белгородскую епархию. Ему предстояло восстановить полуразрушенный сельский храм стоявший на месте самых ожесточенных боев на Курской дуге (с. Покровка, недалеко от Белгорода)... Восстанавливать храм отцу Геннадий помогал иподиакон Феодор... От тяжелого труда иподиакон стал впадать в уныние. Батюшка усердно молился за него у иконы Божией Матери, обещая до конца своей жизни быть духовной опорой ему и его будущей семье. В результате Феодор навсегда остался со старцем, неся все тяготы приходской жизни. Поначалу было особенно трудно: храм не отапливался, крышу покрывали листами металла от разогнутых корыт, зимой приходилось приспосабливаться, чтобы не замерзнуть... И все-таки в довольно короткое время храм был восстановлен.

Епископ Леонид, будущий митрополит Рижский, в Преображенском соборе города Белгорода рукоположил Феодора во пресвитера и направил служить в Покровскую церковь вместе с отцом Геннадием... Отец Геннадий стал духовником клириков Курско-Белгородской епархии. В 1962 г. за усердные труды оба священника получили награды: отец Геннадий был возведен в сан игумена, а отец Феодор отмечен наперсным крестом.

Разделяя все молитвенные труды старца, отец Феодор с особой ревностью поминал умерших. Будучи молодым священником, из-за большой загруженности отец Феодор в записках об упокоении называл только первые несколько имен, добавляя: «И всех зде ныне нами поминаемых». Однажды в тонком сне ему явилось множество людей, которые спрашивали, почему он не называет каждого из них по имени. С тех пор он перечислял всех усопших...

С самого начала служения отца Геннадия в Покровке к нему потянулся народ. По рассказам духовных чад старца, он обладал особым даром слова: его проповеди были просты и одновременно глубоки. В личных беседах он разрешал все недоумения. Иных вразумлял убеждением, других страхом, кому-то сам открывал их грехи, в которых они не могли признаться даже самым близким людям. Старец обладал талантом общения с людьми, высказывания его были предельно точны, глубоки, остроумны, доходили до самого сердца и западали в память... Если старец видел, что кто-либо не приносит искреннего покаяния, а просто автоматически говорит: «Простите», - то отвечал: «Бог простит и прохворостит». На исповеди батюшка часто говорил: «Каких грехов у нас нет? Только тех, которые не существуют. Но какие грехи Господь не прощает? Только нераскаянные»...

Отец Геннадий был противником так называемых «отчиток» одержимых нечистым духом; говорил, что в древности многие священники могли изгонять бесов молитвой, а сейчас таких людей почти нет. Когда его спросили об одном священнике, который отчитывал, батюшка сказал, что он изгоняет бесов себе на погибель. Говорил, что Господь попускает людям страдать от болезней до конца жизни, чтобы они искали помощи у Бога и каялись в своих грехах.

Как-то к старцу обратилась женщина с просьбой помолиться о её больной сестре, которая находилась при смерти. Он ей сказал: «Сестра твоя будет жить, а ты готовься»... Сестра выздоровела, а эта женщина через три месяца умерла.

Однажды у него спросили, можно ли отпеть священника, который якобы покончил жизнь самоубийством. Батюшка отложил ответ до утра, а на следующий день сказал, что его нужно обязательно отпевать как убиенного. Впоследствии оказалось, что этого священника задушил староста храма.

Посылал старец и к врачам, благословлял, если это было необходимо, делать операции, однако требовал перед этим серьезно исповедаться, причаститься, пособороваться, отслужить молебны. Сам он никого не исцелял явно, но по его молитвам многие получали облегчение при самых тяжких недугах: У женщины, матери пятерых детей, был рак в запущенной форме... Положение было отчаянное. Когда она приехала к батюшке, он, не зная ее, назвал по имени и благословил сделать операцию. После операции она живет вот уже восемнадцать лет. Двое хирургов, столкнувшись с этим чудом, впоследствии приняли Святое Крещение.

Какие бы случаи выздоровления или облегчения страданий ни происходили по молитвам старца, он не переставал повторять, что облегчение страданий – от Бога.

Он всегда советовал: «Прежде чем обраться к врачу, сначала покаяться в своих грехах с семилетнего возраста, причаститься, пособороваться, отслужить молебен о здравии, попросить, чтобы Господь умудрил врача, и тогда Небесный Врач поможет земному врачу, и тот сотворит чудо исцеления». Старец и сам пользовался услугами врачей, хотя любил цитировать преподобного Амвросия Оптинского, что избежать болезней по нашей греховности невозможно и немножко прибаливать бывает полезно для души. Нужно не лечиться, а подлечиваться.

Время от времени у старца обострялись болезни, которые тянулись за ним с Колымы, но как только его состояние немного улучшалось, он снова принимал многочисленных посетителей, часто полулежа на диване.

Будучи монахом, строгим подвижником, но, живя в миру, старец был вынужден вникать во все тонкости мирской жизни; он знал, когда и что нужно сажать в огороде, как квасить капусту, мог приготовить вкусную скоромную еду. Многие из его духовных чад своим семейным благополучием обязаны именно ему. Старец смотрел на семью, прежде всего как на малую церковь и, благословляя выбор жениха или невесты, исходил не только из общности их интересов, положения, но и из того, что ожидает семью в будущем... Бывало, что в окружении старца заходила речь о воспитании детей, иногда спорили, нужно ли их наказывать. Старец говорил, наблюдая плачевное состояние многих семей, когда старшее поколение не может найти общего языка со своими чадами, что они пожинают плоды безбожного воспитания своих чад, добавлял: «Спастись можно только в Церкви. Если ты вскочил в переполненный автобус, то хотя тебя и давят со всех сторон, ты все-таки едешь. Так и церковный человек: хотя и имеет искушения, но с Божией помощью он преодолевает все».

В спорах об образе жизни порой звучало, что в неверующей семье тяжело вести духовную жизнь. На это старец возражал, как всегда тонко и глубоко аргументировано, со ссылкой на Священное Писание: «Праведный Лот сумел спастись и в Содоме, а Иуда погиб и в обществе Апостолов».

В утешение семейным говорил: «Четки не спасут, жена не лишит рая». При унынии он советовал читать 34–й псалом и молитву в конце 5-й кафисмы...

Среди духовных чад отца Геннадия были и монашествующие, они приезжали к нему за советом, разрешали недоумения. Духовное руководство старца Геннадия распространялось на священнослужителей и на мирян, на опытных в вере и новочальных. Отец Геннадий строго подходил к молитвенному правилу. Иногда экзаменовал, просил сказать наизусть молитву «Пресвятая Троица…». Многие говорили: «Посети, исцели немощи наша», - пропуская союз «и» между глаголами. Старец объяснял: «Когда мы говорим «посети и исцели», то просим милости, а когда опускаем союз «и», то требуем»...

Когда священники спрашивали, какую епитимью налагать за аборты, старец отвечал: «Люди сейчас слабые, достаточно каждый день, утром и вечером, совершать по три земных поклона с молитвой «Пресвятая Троица, помилуй нас…».

На вопрос: «Можно ли избавиться от помыслов?» - отвечал: «А ты можешь поймать птицу в небе?» - «Нет».- «А не дать ей свить гнездо на дереве?» - «Могу». – «То же и с помыслами. Главное – не дать им свить гнездо в нашем сердце»... Когда один священник спросил его: «Как спастись?». Старец посоветовал: «Всех люби и от всех беги».

По рассказам духовных чад – старец Геннадий любил давать уроки смирения:

«Поругает бывало, прилюдно за те грехи, в которых человек не виноват, и смотрит на его реакцию – обидится или нет?» Многие из тех, кто прошел эту школу, сегодня епископы, архимандриты, игумены.

Старец имел много духовных друзей среди тех, кто так же достойно нес свой крест пастырской и архипастырской службы. Более двадцати лет он был духовником известного своими благодатными дарами старца архимандрита Серафима (Тяпочкина)*, когда отец Серафим постригался в монашество, от. Геннадий был его восприемником. Они довольно часто виделись, и родство душ облегчало им тяготы пастырского служения. Будучи в Одессе, отец Геннадий общался с ныне причисленным к лику святых схиигуменом Кукшей** ((1875 – 1964 гг.). Каждый год старец Геннадий посещал Рижскую пустынь, где встречался со своим духовным собратом митрополитом Леонидом. В то время в Рижской пустыни подвизался старец Таврион, известный и в России, и в Белоруссии, и в Прибалтике. Батюшка хорошо знал и знаменитого псково-печерского старца архимандрита Иоанна (Крестьянкина). Архимандрит Кирилл (Павлов) из Троице-Сергиевой Лавры был духовником отца Геннадия. Батюшка испытывал благоговение перед священномучеником архиепископом Курским и Обоянским Онуфрием***, которого расстреляли в 1938 году. Как-то в Харькове он посетил подворье Стрелечского Николаевского. Там ему показали стул, принадлежавший архиепископу Онуфрию, и батюшка отказался на него сесть, сказав, что его надо хранить как память о великом подвижнике нашего века.

Отца Геннадия спрашивали: «Если священник смущает своим поведением, можно ли у него исповедоваться и причащаться?» Он отвечал: «Как по гнилым проводам идет ток, так и при совершении Таинств благодать действует независимо от личных качеств священника»... Когда одна женщина осуждала кого-то из духовенства, старец ей сказал: «Давай лучше помолимся за него». Поставил ее с собой на молитву и три часа молился. После этого желание осуждать священников у нее пропало.

Отец Геннадий не уставал напоминать о самом главном в жизни верующего – о том, что без добрых дел, без любви к ближнему все тщетно. Даже регулярное хождение в храм не гарантирует спасения. Если при этом нет исполнения заповедей Божиих, то есть опасность разделить участь бесплодной смоковницы. Старец предостерегал: «Господь, увидя, что на смоковнице нет плодов, сказал: «Да не будет же впредь от тебя плода вовек» (Мф.21, 19), - и он тотчас засохла. И мы не имеем никаких добрых дел, лишь одни слова, как та смоковница, которая только шумела листвой. Как мать откликается на каждый крик ребенка, так и мы должны спешить делать добрые дела по первой же просьбе».

В последние годы жизни старец стал заметно слабеть, но при всех недомоганиях он был бодр духом, старался не пропускать ни одного богослужения, любил пошутить... В апреле 1985 года архиепископом Курским и Белгородским Ювеналием (Тарасовым) отец Геннадий был пострижен в схиму с именем Григорий. Осенью того же года весь приход постигла большая скорбь – умер всеми любимый отец Феодор, у которого было одиннадцать детей, попечение о которых теперь полностью легло на старца Григория. Отец Феодор скончался дома за чтением акафиста Божией Матери. Старец потом говорил: «За такой смертью нужно семь лет в очереди стоять»...

В начале 1987 года старец Григорий совсем ослаб... Своим духовным чадам старец старался дать как можно больше наставлений касательно основных направлений их жизни. Он прикровенно намекал, что не все хорошо будет на Украине, и некоторым священникам не благословлял переходить из русских в украинские епархии. Незадолго до своей кончины он говорил, что вскоре начнется возрождение духовной жизни, откроют храмы, монастыри, но на короткое время.

Схиархимандрит Григорий скончался в день празднования Собора Радонежских святых, 19 июля. Днем старец ещё принимал людей, давал необходимые советы. Вечером, около 22 часов, в полном сознании, тихо, с молитвой на устах старец отошел ко Господу... Отпевание было совершено 21 июля, на праздник Казанской иконы Божией Матери. На погребение прибыло многочисленное духовенство, чин погребения был совершен архиепископом Ювеналием... Владыка во время погребения открыл правую руку старца для последнего целования, она была мягкой и нехолодной. Было ощущение, что старец, как живой, в последний раз благословляет своих духовных чад.

Старца Григория погребли на том месте, где он сам определил, - перед алтарем Покровской церкви, рядом с его духовным сыном отцом Феодором...

Упокой, Господи, душу схиархимандрита Григория, со святыми упокой, и святыми его молитвами помилуй нас, грешных!

Высказывания, поучения, замечания, поговорки старца Григория:

«Смирение – основа всех добродетелей. Колос, когда он пустой, болтается во все стороны, а когда нальется зерном, склоняется и ветры ему уже не страшны. Так и человек; пустой болтается туда – сюда, а смиренный при всех искушениях не может повредиться».

«Что тяжелее: мешок песка или камней? Мешок песка. Так и наши грехи. Если они велики, но их не так много, то мы можем хотя бы их разглядеть и принести покаяние. А попробуй разглядеть песчинки! Это такие грехи, которые мы часто и за грехи не считаем: осуждение, обидчивость, пустословие, лень, подозрительность и др. Но их-то целый мешок! Один старец, чтобы показать разницу в грехах и, прежде всего серьезность мелких грехов, приказал тяжко согрешившему монаху занести тяжелый камень на колокольню. А другим монахам, его осуждавшим, предстояло поднимать мелкие камни. Их было видимо-невидимо, и носить их следовало по одному. Первый, хотя и с большим трудом, исполнил приказание, а другие небольшую часть перенесли и обессилили. Зато, осознав, как тягостно иметь множество мелких грехов, просили у старца прощения. Если у нас большая рана, бежим к врачу, а на царапины не обращаем внимания. Но бывает, что незаметная ссадина приводит к заражению крови. Так и малые грехи приводят порой к серьезным последствиям. Свои грехи человек будет помнить и на том свете. И святые сокрушались о грехах, хотя и прошенных. Так рана на теле человека хотя и не болит, а шрам виден».

«Человек, который не оставляет грехов даже если и кается в них, подобен морю, которое, хотя в него и впадает много рек, всегда остается соленым, и вода в нем непригодна для питья».

«Прохождение мытарств можно сравнить с подъемом по лестнице. Как по гнилой лестнице высоко не поднимешься, а свалишься и сломаешь себе шею, так и греховный человек не может пройти мытарства».

«Ионафан, сын Саула, чуть лизнул меду и едва не поплатился жизнью. Сладок грех – лизнул, а потерять можно Жизнь Вечную. Человеку дан от Бога разум, который он может использовать во зло или на добро. Если к человеку попал нож, он может им резать хлеб, а может и кого-нибудь убить, Так и мы свои способности вольны использовать на добро или во зло».

«Если будешь уделять так мало внимания своей духовной жизни, то уподобишься дорожному указателю, который хотя и показывает, куда ехать, но сам остается на месте».

«Не говорят тому, кто не слушает, и не бьют того, кто не плачет».

«С одного вола двух шкур не дерут» (когда хотели на одного человека взвалить всю работу);

«Каждого барана привязывают за свои рога» (то есть каждый будет отвечать за свои грехи). О лукавых говорил: «Собачий хвост волку не приделаешь», «Серого волка добела не отмоешь».

* http://svet7777.beplaced.ru/star.SerafimTjpohkin.html

** http://svet7777.beplaced.ru/Kykodes.html

*** http://www.eparhia.kursk.ru/onufr.htm

http://www.pravoslavie.kharkov.ua/2onufriy.html

Библиография

«Белгородский старец схиархимандрит Григорий (Давыдов)»,

составитель священник Сергей Клюйко

http://www.serafim-rakit.orthodoxy.ru/site/serafim/davidov/davidov.htm

Старец Таврион

(1898 -1978 гг.)

Архимандрит Таврион (в миру Тихон Даниилович Батозский) родился 10 августа 1898 года (н.ст.) в г. Краснокутске Харьковской губернии. Он был шестым ребенком в многодетной семье. Даниил служил казначеем в городской управе... Заботы по дому ложились на бабушку Василису и мать Акилину. Из воспоминаний старца Тавриона: «У нас была большая семья (десять сыновей), и все трудились. Моя мать особенно была труженица... Мы все были очень музыкальные, один брат даже играл на скрипке. И вот, он играл, а мы пели духовные песнопения... Наш отец хотел, чтобы все дети у него были офицеры, и все, кроме меня, ими стали. А потом началась гражданская война. Отца схватили и бросили в тюрьму, бедный старичок там и умер. Одних из детей убили, других посадили; я был в монастыре, потом в лагере, и мама умирала у чужих людей».

Молитвенный настрой семьи находил отклик в душе отрока Тихона... С восьми лет он уже был помощником в церкви... Начальное образование он получил в земской школе в 1905-1909 гг. в Краснокутске. Господь наделил его острым умом, прекрасной памятью, художественными способностями, и учеба давалась ему легко...

По окончании начального образования у Тихона созревает решение уйти из мира в монастырь... И однажды Тихон исчезает из дома. Батюшка вспоминал, что на тот момент еще не знал, в какую обитель идти, и направился в Белгород к почитаемому угоднику Божию святителю Иоасафу Белгородскому (прославлен в 1911 г.). Там у гробницы получил указание одного монаха на Глинскую пустынь и воспринял его как волю Божию.

Родные усиленно искали пропавшего мальчика, подали объявление о розыске в газеты. Монастырское начальство узнало о поисках Тихона, телеграфом сообщило о его местонахождении и в сопровождении монаха отправило домой... Родителям казалось, что горячий порыв их сына уйти в монастырь постепенно остынет, и Тихона посылают в город Дергачи учиться в учительской семинарии. Но и по окончании среднего образования все думы у Тихона только о монастыре. Наконец, родители смягчаются, отпускают юношу.

20 января 1913 года он был принят послушником в Глинскую пустынь... Отроку нравилось в монастыре всё: и продолжительные монастырские службы, и различные послушания, и общение с братьями, и строгий устав... Впоследствии старец учил, что в монастыре есть только два слова: «Прости и благослови», и если этому научиться, то жизнь станет радостной и плодотворной. «В монастыре любовь, прощение друг другу - это основа. Ни один день, ни одна работа не кончается без того, чтобы не помолиться и не попросить прощения: «Простите, братия». После этого расходятся по келиям на свои правила. А если кто-нибудь, какой проступок сделал значительный, то он при всех старшему брату мастерской кланяется в ноги: «Прости, отче честный, согрешил». Ни один брат не уходит с работы, чтобы не быть примиренным. Так же и на повечерии».

В Глинской пустыни Тихон проходил послушание в иконописной мастерской, проходил миссионерские курсы, пел на клиросе...

Большое влияние оказал на послушника Тихона монастырский миссионер, иеромонах Авель, он сумел вложить в душу юного подвижника любовь к книгам, музыке, искусству, постоянное стремление к самообразованию...

Во время Первой мировой войны Тихон был призван в действующую армию и служил при полковой кухне... По окончании военных действий Тихон возвращается в родную обитель. В России уже произошел октябрьский переворот, стремительно менялись социальные структуры...

22-х-летний Тихон был мобилизован советским правительством в армию и отправлен в Курск. Но он объявил о своем отрицательном отношении к воинской службе, рано утром втайне ушел из Курска и по шпалам железной дороги отправился назад в Глинскую пустынь. Много опасностей, трудностей перенес юный инок, шагая по шпалам 45 верст в родной монастырь, у стен родного монастыря он чуть не утонул, после 4-х часов пребывания в ледяной воде по горячей молитве был спасён. Когда его отвезли в монастырскую больницу, он крепко уснул, и утром проснулся совершенно здоровым.

В 1920 г. указом митрополита Назария Курского и Обоянского, настоятелем Нектарием он был пострижен в монашество с именем Таврион.

Осенью 1922 года Глинскую пустынь власти закрывают, монашествующих выселяют. Десять монахов, среди них и отец Таврион, находят временный приют в Рыльском Николаевском монастыре, где настоятельствует епископ Павлин (Крошечкин).

В конце 1922 года владыка Павлин направляет отца Тавриона в Московский Новоспасский монастырь, где он проходил духовное образование и окончил школу рисования и росписи...

В 1923 году, согласно указу Святейшего Патриарха, Московским викарием Борисом, епископом Можайским, в московском храме Сорока Мучеников на праздник Введения во храм Пресвятой Богородицы он был рукоположен во иеродиакона. А в 1925 году, в день Святой Пасхи, в московском храме Успения Божией Матери епископом Павлином был рукоположен во иеромонаха.

В декабре 1926 года был арестован епископ Павлин... Весной 1927-го года епископ Павлин был освобожден, а осенью этого же года был отправлен митрополитом Сергием (Страгородским) в Пермь. В 1927 году иеромонах Таврион следует в Пермь, на место нового назначения архиепископа Павлина.

Ко дню Пасхи 1929 г. епископ Павлин возводит отца Тавриона в сан архимандрита и назначает его настоятелем храма святителя Феодосия Черниговского...

20-30-е годы были тяжким испытанием для Церкви Христовой. Везде действовали осведомители, провокаторы... В условиях гонений необходимо было найти возможность продолжить дело Божие. Владыка Павлин и собравшиеся около него Глинские монахи понимали дух времени... Осенью, 28 октября 1929 года, молодой архимандрит Таврион был арестован, его обвинили в антисоветской агитации, хотя подлинной причиной ареста была его борьба с обновленцами, захватившими Феодосиевский храм в Перми. Архимандриту Тавриону удалось не только возвратить храм, но сделать его оплотом Православия... Архимандрит Таврион не признал себя виновным, объявил голодовку, требуя восстановления законности... В 1929 году Коллегия ОГПУ приговорила архимандрита Тавриона к 3-м годам заключения в концлагере, к отбыванию труд. повинности на строительстве Березниковского химкомбината.

Архимандрит Таврион провел в тюрьмах, лагерях и ссылках более 20 лет...

Первый срок о. Таврион отбывал на Вишере. Это был первый советский концлагерь, где применялось трудовое перевоспитание. Большую часть срока о. Таврион провел на общих работах: рытье каналов, работы на лесоповале, но иногда спасало художественное образование. Когда в лагере требовался художник, то его освобождали от общих работ. Тем не менее, каторжный труд подорвал здоровье отца Тавриона. Почти до конца жизни он страдал грыжей и носил бандаж, потерял почти все зубы, у него развились стенокардия и гипертония.

После освобождения архимандрит Таврион направился в Калугу. В то время возможности официально служить не было - почти все храмы были закрыты... В этот период он создал сеть тайных общин и много разъезжал по России. Ему приходилось много раз менять место жительства.

Из воспоминаний А.Н. Миленина: «Отец Таврион работал сначала в Калуге, а потом в Курске художником и жил у меня на квартире. Жил еще один священник, отец Евгений Забашта (монах), тоже из Глинской пустыни. Отец Таврион каждый день дома служил литургию, а под большие праздники - всенощную. Вставал он в 3-4 утра, после литургии пил чай и шел на работу. Дома у него не было свободной минутки: читал, рисовал, молился. Прожил у меня года четыре и был арестован, а через три недели арестовали меня и отца Евгения».

Архимандрит Таврион был арестован 27 декабря 1940 года... Следствие было завершено 14 марта 1941 года... Архимандрит Таврион за контрреволюционную и антисоветскую деятельность по статье 58 был приговорен к 8 годам заключения. Срок отбывал в Туринском концлагере на северо-востоке Свердловской области, неподалеку от Тавды.

В августе 1948 года он был досрочно освобожден, и направлен в ссылку в Казахстан, где пребывал в пос. Амангельды с 1948 - 1949 гг.; в Урицке с 1949 - 1950 гг.; в поселке Федоровка Кустанайской области с 1950 - 1956 гг., последним местом ссылки была станица Федоровская.

19 марта 1956 г. срок ссылки закончился, о. Таврион отправился в Пермь... В феврале 1957 года о. Таврион был назначен настоятелем Глинской обители...

Со смирением воспринял архимандрит Таврион тяжелое бремя настоятельства в родной ему обители. Смысл своего служения батюшка видел в возрождении духа подвижничества, в восстановлении богослужебного и монастырского устава, в возобновлении в обители служения полунощницы. Новый настоятель стремился и к возобновлению миссионерского служения обители, призывая братию направить свои усилия не только на личное спасение, но и на спасение душ соотечественников. Однако ревность нового настоятеля натолкнулась на противление братии монастыря... По воспоминаниям духовных чад, посещавших отца Тавриона в это время в Глинской пустыни, имела место и попытка покушения на жизнь настоятеля со стороны молодых озлобленных насельников. В этой ситуации в январе 1958 года отца Тавриона переводят в Почаевскую лавру, и вскоре он испрошен архиепископом Уфимским и Стерлитамакским Илларионом на должность настоятеля и строителя восстанавливаемого Покровского храма Уфы...

В 60-х гг. о. Таврион был назначен в Ярославскую епархию, в дальний приход - районный городок Некрасовское, настоятелем Преображенского храма...

Из воспоминаний Лидии Лузиной: «Когда я впервые, приехав в город Некрасов, увидела батюшку в церкви в белой ризе, в белой митре и услышала его речь, обращенную к кающемуся народу (притчу о блудном сыне), - от слов его, от всего его евангельского облика такая исходила благодать, такое производил он впечатление, что весь народ, вся церковь плакала - не чуяли, на небе или на земле стоят. И сама я плакала так, что забылась, и за то время, пока он говорил, вся жизнь прошла перед глазами. Стою, как без памяти, а он-то и говорит «Чадо Лидия - а ведь первый раз меня видит, - Чадо Лидия, как несла свой крестик, так и неси до конца»».

Из воспоминаний духовной дочери старца: «В период служения батюшки в с. Некрасовском произошло событие, из-за которого старцу пришлось уехать из села: Одному мальчику во сне явилась Пресвятая Богородица и сказала ему: сегодня я возьму тебя к Себе, только ты сначала должен пойти в церковь к отцу Тавриону и причаститься. Утром мальчик пошел в церковь, где служил Архимандрит Таврион, и хотел подойти к чаше, но батюшка остановил его, спросив, крещенный ли он. Мальчик ответил отрицательно и затем рассказал священнику свой сон. После службы старец окрестил мальчика, причастил его Святых Таин, и мальчик пошел в школу. Там мальчик со всеми попрощался, вернулся домой - и умер. Слух о чуде мгновенно облетел город, и народ повалил в храм. А отца Тавриона вызвали в Ярославль, в епархию и предложили перебраться в другое место - село Новый Некоуз, тоже в лесу, километров 150 за Рыбинском. Приехал он в Некоуз в 1965 г. - храм огромный, три алтаря, но все разбито. Народу приходило в храм немного».

В Ярославской епархии отец Таврион прослужил 7 лет. Духовные дарования старца, его молитвенный опыт, подвижническая жизнь становятся известными многим, ищущим духовного наставничества, к нему приезжали за советом и молитвенной поддержкой из Ярославля, Москвы, Петербурга, Перми, Уфы и других мест...

В 1969 году 70-летнему старцу, по монашескому послушанию, пришлось отправиться в Спасо-Преображенскую пустынь. Из воспоминаний духовной дочери старца: «Когда поехали на проводы о. Тавриона, храм был полон народа. Отец Таврион произнес такую сильную проповедь, что все плакали навзрыд. Тогда он подошел к нам, плачущим, и сказал: «А что вы плачете? Я поехал для вас место там припасать! Кто мои - все там будете!»

Постепенно многие из монахинь, которых он тайно постригал в Ярославской епархии, перебрались в Латвию. Возле старца собралась его община: люди, постоянно сопровождающие его, в основном, женщины пенсионного возраста, в большинстве, тайные монахини. Начался новый период в жизни архимандрита Тавриона - служение духовником Спасо-Преображенской пустыни, - принесший ему всероссийскую известность.

К моменту приезда о. Тавриона Спасо-Преображенская пустынь находилась в запущенном, полуразрушенном состоянии: кирпичные постройки разрушались, число насельниц не превышало 10 человек, паломники крайне редко навещали обитель. Сам старец, страдавший тогда тяжелой формой стенокардии и двухсторонней грыжей, и монахини, приехавшие с ним, энергично взялись за ремонт обители. Как и всюду, о. Таврион сам плотничал, малярил, таскал доски и песок. Сначала он отреставрировал оба храма, затем принялся строить трапезную и кельи для паломников... Уже зимой 1970 г. начали приезжать паломники. Каждого приезжающего радушно встречал духовник обители. Были случаи, когда о. Таврион приветствовал по имени совершенно не известных ему людей, которых он видел впервые. Паломников сразу направляли на кухню, кормили и устраивали на ночлег...

Годы с 1969 по 1978-й, когда батюшка был духовником пустыньки, стали временем его всероссийской известности. Тысячи и тысячи паломников со всех концов России, не только из Москвы и Петербурга, но и окраин: Белоруссии, Поволжья, Севера, Урала, Сибири, с Дальнего Востока, из Средней Азии посещали монастырь в надежде побеседовать со старцем, помолиться на его богослужениях, покаяться, пособороваться, причаститься. Однажды побывавшие в пустыньке становились постоянными друзьями монастыря. В летние месяцы число каждодневных причастников доходило до 150 - 200 человек. На Преображение (Престольный праздник обители) О. Таврион служил литургию в храме, а молящиеся стояли вне храма, т.к. храм не мог вместить всех.

Со всей России посылали старцу продукты и деньги. Подобно о. Иоанну Кронштадтскому, о. Таврион получал огромные суммы денег - и все раздавал. Можно сказать, что маленькая пустынька кормила три Прибалтийские епархии, в соседний Пюхтицкий монастырь посылали муку и крупу.

В пустыньке была удивительная атмосфера - духовной семьи, раннехристианской общины. Этот период памятен всем знавшим старца, отражен в воспоминаниях его духовных чад. Из воспоминаний монахини Тавифы: «Впервые я приехала в пустыньку в мае 1972 г... Мы постояли на службе. Как сейчас помню сказанную старцем проповедь на тему дневного Евангелия. О. Таврион говаривал, что, когда человек приходит в церковь и слышит Евангелие, то это именно то, что Господь хочет ему в этот день сказать. Проповедь старца, услышанная мною в первый день пребывания в Пустыньке, объясняла всю мою прошедшую жизнь и давала указания на будущее...

Прозорливость старца проникала время и пространство, он знал все, что было с человеком и что будет... Впоследствии батюшка всегда помогал нашей семье, поддерживал нас не только духовно, но и материально...

Особое значение придавал старец благолепию храма, пению и службам. Весь год живые цветы украшали церковь и алтарь... Во время литургии о. Таврион трижды менял облачение: начинал служить в облачении уставного цвета (желтом, голубом и т.д.), Евхаристию служил всегда в красном, а причащал в белом, как на Пасху. Все это он делал, чтобы вызвать в людях, стоящих перед ним и часто ничего не понимающих, почитание и любовь к великолепию церковных служб. Один мальчик, увидев старца во время литургии, воскликнул: «Это прямо царь!» И, правда, он был как царь в сверкающей белой короне-митре...

В проповеди перед исповедью повторялись одни и те же мысли и образы: блудница у ног Христа, разбойник на кресте, мытарь, блудный сын. Старец стремился донести до сознания исповедников, что Бог смотрит на сердце человека, что в глубине сердца совершается покаяние. О. Таврион учил своих слушателей внимательно относиться к своей жизни, вникать в содержание Таинств христианской веры и жить этим содержанием. Он был непримиримым обличителем равнодушия, мелочности, формализма - удовлетворенности внешним, формальным исполнением молитвенного правила, поста.

Вообще, во время общей исповеди о. Таврион не поощрял исповедников особо называть свои грехи... Проводя общую исповедь, он желал возбудить в душе глубокое покаянное чувство, сознание греховности, несостоятельности перед Богом всей своей жизни. Такое покаяние, в тайной душевной клети, не нуждалось во внешнем выражении, подробное перечисление грехов только нарушило бы его цельность. С другой стороны, будучи прозорливым, о. Таврион мог видеть состояние души приходивших к исповеди... Главным моментом исповеди было произнесение всеми исповедниками вместе с о. Таврионом молитвы мытаря: «Боже, милостив буди мне, грешному» (трижды), после чего начиналось чтение часов, и люди поочередно подходили для разрешения. Имена исповедников записывались, и старец особо молился о них за литургией... Частная исповедь, если таковая требовалась, бывала на приеме у батюшки...

О. Таврион направлял человека к тому, чтобы он в глубине души поставил себя перед Богом. Он закладывал основы подлинной религиозной жизни, в которой нет места фальшивкам... Такая великая любовь была у старца к людям, что он стремился каждого накормить, утешить, исцелить. Батюшка соборовал каждое воскресение перед литургией. Сам раздавал каждому горящую свечу, сам читал канон на последовании, сам помазывал. Вот такая картина: полутемный храм, молящиеся стоят полукругом, усердно молятся Богу, а старец молится за всех. Во время помазания весь народ пел: «Услыши нас, Господи, услыши нас, Владыко, услыши нас, Святый». На таинстве Елеосвящения совершалось множество чудес по молитвам старца, и люди это знали и чувствовали. Часто в пустыньку приезжали одержимые и во время служб кричали, подобно евангельским бесноватым: «Знаю тебя, Таврион, ох, тяжко, ухожу, ухожу!»

Истинным Хлебом насущным почитал старец Святые Тайны Церкви... Совершал Божественную литургию отец Таврион дерзновенно, в духовном горении. У него не было будничных служб, каждая литургия была Пасхой Господней, величайшим торжеством веры. В храме зажигались светильники, отверзались Царские врата - старец, как архимандрит, награжденный тремя крестами, мог служить при отверстых Царских Вратах и пользовался этим правом, чтобы молящиеся могли видеть, как совершается Литургия...

В проповедях батюшка часто объяснял значение Таинства Тела и Крови Христовых; призывал, чтобы вся наша жизнь стала Евхаристией (благодарением) за этот бесценный дар Божий: «Нет могущественнее благодарности перед Богом, как когда мы совершаем Божественную Литургию. Она именуется «Евхаристией», то есть благодарением, мы изливаем перед Господом свою благодарность. Почему она не именуется литургией покаяния, а благодарения? Потому что взял Господь на Себя наши грехи. Он Агнец, закланный за нас. Нам только созерцать, переживать и благодарить Агнца, Который взял на Себя грехи всего мира. Вот мы и предстоим. Поэтому наша молитва в Церкви так могущественна. Этой молитвой существует вся вселенная!»

После чтения Евангелия о. Таврион перечитывал Евангелие по-русски и доходчиво толковал. Обычно он говорил проповедь после чтения Евангелия. Важнейшим, высшим во всем служении о. Тавриона была его способность духовно возродить человека. Этот благодатный дар проявлялся наиболее во время проповедей. Даже с внешней стороны проповеди о. Тавриона были удивительным явлением... Глаза всех устремлены на проповедника, все сосредоточенно слушают в глубоком внимании. Слышны только вздохи, приглушенный плач. Каждый воспринимает слова старца, как обращенные лично к нему, и слова его трогают до глубины души.

О. Таврион как бы расширял перед человеком духовный горизонт: показывал, как премудро Промысл Божий устраивает спасение каждого человека, пробуждал сознание, что Бог не оставил его, несмотря на все его заблуждения, звал к подвигу, раскрывал красоту христианской жизни...

Учение о. Тавриона было необыкновенно просто, доступно даже самым простым слушателям, все проникнуто духом Евангельским, и в то же время уникально, свойственно одному только старцу. Оно было и глубоко, по глубокому знанию человеческой души, - о. Таврион всегда обращался к сердцу человека, и оттого проповедь его была так трогательна. Старец очень высоко ценил христианскую семью. Он говаривал: «Каждый служи Богу на том месте, на котором ты призван. Если ты священник - паси стадо усердно, как пастырь добрый, душу полагая за овцы; если монах - будь образец всех моральных качеств, земной ангел - небесный человек, а если ты семейный... - дорогие семейства, вы - основа жизни, вы - малая церковь». Поэтому в проповедях батюшка часто касался семейной темы...

Каждый приходивший к отцу Тавриону чувствовал, что он не чужой, что его трудности и нужды находят в душе старца самое искреннее участие. Неподдельная любовь, заботливое, ласковое обращение соединялись у отца Тавриона с величайшей деликатностью и уважением к человеку.

Главной чертой батюшки были безмерная любовь и сострадание. Хотя он постоянно был окружен толпами народа, для него каждый человек был - единственный. Поистине можно сказать, что он стяжал любовь Христову. Он очень много благотворил бедным, особенно семейным с детьми, и вообще всем страждущим людям...

Архимандрит Таврион стремился превратить пустыньку в подобие семинарии и особенно привлекал молодежь; сам подготавливал подходящего кандидата в священники и потом представлял владыке Леониду...

Хорошо сказал про старца игумен Евгений (Румянцев): «Так много он пережил, столько испытаний выпало на его долю, что он имел свое понимание христианской жизни, без оглядки на чужое мнение. У него был дух апостольский, и этим своим духом он многих вдохновлял на служение Христу, на перемену жизни, на полное обновление. Люди избавлялись от ложного стыда, который не давал им верить, и от страха, удерживающего их от исповеди. И что особенно важно - он сплачивал людей в духовную семью, живущую единым устремлением к Богу. Это редкий дар».

В своих проповедях батюшка часто говорил о Кресте Господнем и крестоношении человеческом: «Взяв свой крест, пойдем, стопочка за стопочкой - Куда? - за Христом на Голгофу! С ним умрем, с ним и воскреснем! С Ним потерпим, с Ним и прославимся. С Ним здесь немного постраждем, с Ним и вечно царствовать будем...»

Подвижническая жизнь старца Тавриона увенчалась его личной Голгофой и сораспятием Христу - долгими и мучительными страданиями от рака желудка и пищевода. Уже на Рождество батюшка с трудом глотал; в течение семи месяцев он не ел ничего, кроме глотка сока и пол яичка в день. И все это время старец не прерывал напряженного труда: все эти семь месяцев батюшка наставлял, утешал, благословлял, напутствовал своих духовных чад. О его благодеяниях с любовью и умилением вспоминают те, чью судьбу он устроил и определил до конца. Без всякого питания, укрепляемый только силою свыше, он до Пасхи ежедневно служил литургию. После Пасхи стали ему вводить глюкозу через вены, но он служил еще несколько раз: на Вознесение, в Троицкую родительскую субботу и на Троицу... До дня блаженной кончины ежедневно причащался в келье, куда святые Тайны приносил служивший в то время в пустыньке о. Евгений (Румянцев). Болезнь в последней своей стадии переносилась тяжело, и старец говорил, что страдает, как на Кресте. Умирая, говорил полушепотом: «Вот тебе и Иерусалим, вот тебе и Голгофа! Слава Богу! Тихая, мирная, христианская кончина».

Кончина архимандрита Тавриона последовала 13 августа 1978 года, в воскресный день в 6 ч. 40 мин. утра. Воскресная кончина была последним словом его проповеди. Старец всегда призывал тщательно готовиться, сознавать и встречать день Божий - воскресение - как Пасху живую и действенную. Переживая этот день, как День в грядущем Царстве, и всегда причащаясь, лучше всего приготовишься к смерти. В полшестого утра старец позвал о. Евгения, чтобы тот причастил его и читал отходную. После причастия, во время отходной он тихо почил в 6 ч. 40 мин. утра...

Перед кончиною он говорил близким, чтобы не скорбели, чтобы посещали его могилку, молились, просили о нуждах своих. Обещал не оставлять и по смерти. Многие свидетельствуют, что в тяжелую, критическую минуту жизни старец поддерживал, наставлял, вразумлял их через сновидения, мелькнувшую мысль, промыслительное стечение обстоятельств».

Господи, упокой душу старца Тавриона, со святыми упокой, и его молитвами спаси нас!

Библиография

«Священноисповедник Архимандрит Таврион»,

Составлено м. Т., «Православная Русь», США, 2002 г.

http://www.fatheralexander.org/booklets/russian/starets_tavrion.htm

6. Старец Нил (Крючский)

(1850-1924 гг.)

Будущий старец иеросхимонах Нил родился в селе Феодоровское Великолуцкого уезда, в 1850 году. Имя в миру носил - Сергий, в честь преп. Сергия Радонежского.

Его родителей звали Герасим и Евдокия. С детства Сергий любил посещать храм Божий и читать книги Священного Писания.

В молодости Сергею посчастливилось беседовать с о. Иоанном Кронштадтским (ныне прославленным). Отец Иоанн отнесся к Сергию очень внимательно, благословил его и сказал: «Сын мой, как жил, так и продолжай жить до своего времени, а там Матерь Божия Сама управит твоею жизнью».

В Санкт-Петербурге Сергий жил до 21 года, затем был вынужден вернуться, чтобы вступить в брак с выбранной родителями девушкой... Сергий только лишь из послушания своим родителям уступил им. И вот, венчание состоялось... По милости Божией, Мария оказалась девушкой набожной, поэтому согласилась на уговоры Сергея жить как брат и сестра. Это продолжалось лишь двенадцать лет... Начались искушения: Мария стала требовать совместной жизни, и, видя несогласие Сергия, решила прибегнуть к физическому воздействию: она била его, обливала помоями и по три дня не давала ничего есть...

В 20 верстах от его села, в местечке Крюча (Крючи), проживал в пещере прозорливый старец Антоний, к нему и отправился Сергей за советом... Старец Антоний, выслушав Сергия, дал некоторые указания, и на прощание благословил его и сказал почти те же слова, что он слышал раньше от Кронштадтского праведника: «Чадо, возвратись домой, до своего времени, а там Матерь Божия Сама управит твой путь!»

По возвращении домой Сергий был поражен внезапной переменой отношения к нему его жены Марии: узнав о том, что Сергий был у старца на Крюче, она сказала: «Вот, ты хочешь спасти свою душу, а как же я?! Я тоже хочу спастись. Продай все хозяйство, а меня отвези в монастырь».

По совету старца Антония Сергей продал всё имущество, кроме дома, a Марию отвез в город Великие Луки, в Вознесенский женский монастырь, сам же вернулся к старцу Антонию...

Через три года отец Антоний благословил Сергия поехать в монастырь прп. Нила Столбенского для принятия монашества. Сергий с радостью поехал, и там Господь сподобил его принять постриг в мантию с именем Нила. Возвратясь к старцу монах Нил с большою духовною радостью продолжал свою подвижническую жизнь. Но, вскоре отца Нила ожидало новое сильное искушение: Мария уехала из Вознесенского монастыря, и, придя к старцу Антонию, начала досаждала ему, требуя чтобы он «вернул ей мужа обратно». Старец благословил отца Нила вернуться домой, при этом он сказал: «Чадо, не скорби. Матерь Божия все устроит для душевной пользы!»

Действительно, дома о. Нил сподобился небесного откровения. Старец позже рассказывал духовным детям, что явилась ему Матерь Божия и утешила его, а потом сказала: «Иди на остров Козел. И возьми с собой Мой образ Тихвинский, еще возьми топор и больше ничего не бери. Там найдешь душевный покой». При этом отец Нил увидел и тот остров, о котором говорила Пречистая.

Ночью отец Нил потихоньку вышел из дома и отправился на остров Козел, который находился в 50-ти верстах от села Феодоровское... Там он выбрал наиболее удобное место, на котором стояла высокая и в тоже время кривая береза. Перекрестившись, отец Нил повесил на березу Тихвинскую икону Божией Матери и начал молиться со слезами, горячо благодарить за все Бога и Матерь Божию. Сам отец Нил вспоминал впоследствии: «В тот момент я почувствовал неизъяснимую духовную радость. Мне казалось, что небо и звездочки были для меня покровом от всего мирского, а та береза приютила меня, как мать родная». После этого отец Нил решил построить себе землянку в длину и вышину человеческого роста. Бревна для постройки он носил на себе через вязкое болото из другого места. Делал он это потому, что считал остров Козел священным местом и не дерзнул рубить на нем лес.

Отец Нил подвизался на острове в посте и молитве 18 лет. Для умерщвления плоти он носил вериги весом 22 фунта и жесткую власяницу.

Покой отшельника был нарушен, после следующего случая: «Однажды отец Нил увидел, что к его пещере приближается женщина. Пустынник быстро ушел в землянку, закрыл за собою дверь, упал пред Тихвинскою иконою Божией Матери и стал слезно просить избавить его от сего искушения. Женщина же, подойдя к двери землянки, начала стучать и умолять старца принять ее, говоря: «Отец Нил, дорогой батюшка! Открой. Меня послала к тебе Матерь Божия, и по Ее повелению я принесла тебе хлеб-соль и одежду».

Отец Нил сказал ей: «Прочитай молитвы: «Верую», «Отче наш», «Да воскреснет Бог», и обращение к Божией Матери «Богородице, Дево, радуйся». Она так и сделала. Затем отец Нил сказал ей, чтобы она, оставив одежду, отошла подальше от пещеры, так как вся одежда пустынника истлела от времени, и ему необходимо было одеться. Когда она и это исполнила, отец Нил оделся и вышел из землянки. Внезапно женщина упала к его ногам и стала просить благословения и святых молитв. Отец Нил благословил ее и сказал, чтобы она подробно ему рассказала, как она сюда попала. И вот что он услышал: Женщину звали, Марией, жила она в деревне, недалеко от острова. Мужа Марии парализовало в самый день их бракосочетания. Молодая женщина 12 лет безропотно несла свой крест... Однажды ночью ей приснилась Матерь Божия, которая велела ей отправиться на остров Козел, взяв хлеб, соль и одежду из чистого холста для отца Нила, который там подвизается... Мария все сделала так, как было сказано... Господь так устроил, что она прошла по болоту, как по сухому месту... Выслушав Марию, отец Нил утешил ее, благословил и отпустил с миром домой».

После того случая слух о дивном подвижнике быстро распространился по округе, и люди стали приходить к отцу Нилу. Слух об отце Ниле дошел и до владельца острова, который вскоре выразил своё неудовольствие, и старцу пришлось покинуть остров... Отец Нил взял икону Божией Матери и топорик и вышел из своей пустыньки... По милости Божией, он нашел новый остров (Волчуха)... Из воспоминаний старца: «На острове Волчухе было такое видение: С неба сошло белое полотно с изображением Божией Матери Тихвинской. Это повторилось три раза. В то же время был слышен церковный звон колоколов, и как бы от имени Божией Матери сказано: «Со временем на этом месте будет прославляться Мое имя».

Вскоре после этого к старцу приехала богатая вдова - Зиновьева Ольга Дмитриевна и рассказала о трагической гибели своего сына. Старец Нил сказал ей: «Не плачь, надейся на Бога, таково попущение Божие. Если ты хочешь облегчить загробную участь души твоего сына, то на этом месте выстрой святой храм трехпридельный: во имя Тихвинской иконы Божией Матери, св. равноап. кн. Ольги и святителя Николая Чудотворца, имя которого носил твой сын, а затем корпус для сестер и все необходимые монастырские постройки». Ольга Дмитриевна с радостью приняла указания отца Нила: она распродала все свое имение, на вырученные деньги и были построены прекрасный храм и чудную обитель.

Из женского Вознесенского монастыря была прислана мать Мартирия на место игуменьи новой обители. В монастырь было принято около трехсот послушниц. Когда все было приведено в надлежащий порядок, отец Нил покинул остров.

В лесу, в красивом месте, он построил себе келию, устроил сад и огород и даже завел пчел... Когда отец Нил стал испытывать старческое недомогание, он принял к себе послушника Иакова, для которого была также построена келия. Люди, ищущие духовного утешения, нашли и здесь отца Нила... По милости Божией, о. Нилу с послушником удалось побывать в Иерусалиме в дни праздника Рождества Христова.

Позже старцу Нилу пришлось вернуться на Крючи, где он начинал свой монашеский путь. В то время отца Антония уже не было в живых, в его келии и поселился отец Нил. В скором времени ему было предложено принять священство, и епископ Геннадий Псковский рукоположил его во диакона, а затем во иеромонаха (в 1919 г.).

Вскоре состоялся и постриг отца Нила в схиму, ему было оставлено прежнее имя Нил. Старец до последнего дня своей земной жизни помогал не только страждущим, но и опекал монахинь, живших недалеко от него в скиту. Скитоначальница схимница Серафима* по просьбе старца прислала ему помощницу для ведения хозяйства монахиню Ольгу.

Из воспоминаний келейницы старца Ольги: «После обеда, когда я все приводила в порядок, старец обычно велел готовить освященное масло и воду. И с двух часов начинался прием посетителей, и их было немало. Они обращались к старцу с разными вопросами, скорбями, болезнями, прося совета и святых молитв. Приходили иногда и больные-бесноватые и по молитвам старца исцелялись. Прием продолжался часов до пяти вечера... У него был обычай каждый вечер в 12 часов ходить и ладаном кадить все помещение. Много было случаев, в которых проглядывалась прозорливость старца, вот о некоторых я хочу поведать...

В деревне Воево проживали муж с женой - Алексей и Анастасия. Они очень любили и чтили старца. По благословению старца они жили как брат и сестра и часто его навещали. В одно из таких посещений старец мне запретил их впускать в келию... Когда старец отпустил всех посетителей, то велел передать Алексею и Анастасии, чтобы они пригласили отца Николая и отслужили водосвятный молебен и освященною водою окропили все свое жилище, а после этого могут придти к старцу... Причина же состояла в том, что незадолго перед тем, как пойти к отцу Нилу, к ним в дом приходили сектанты и по своему служили...

За три года до своей смерти старец Нил сделал большой крест и поставил его перед окном своей келии. На нем он сделал надпись: «Кто любит отца или мать более, нежели Меня, не достоин Меня... И кто не берет креста своего и не следует за Мною, тот недостоин Меня» (Мф. 10, 37). И еще, что удивительно, старец написал на кресте год, месяц и число своей будущей кончины: 1924 г. 26 октября (по старому стилю).

А также и гроб себе старец сам лично сделал за много лет...

Когда я однажды, по обыкновению, зашла к батюшке взять благословение на свое послушание, то старец, благословляя меня, сказал: «Чадо! теперь для меня никакой пищи не приготовляй, а только лишь для себя». Это было за шесть месяцев до его кончины; и в течение этого времени старец принимал лишь Святые Таины и просфору с освященной водой. Старец, провидя, что день смерти его приближается, а именно дня за три-четыре, призвал схимонахиню Серафиму и всех сестер. Когда они собрались, то в это самое время в келию вошла женщина, по имени Агафия, которая принесла масло, творог и молоко. И тут, к удивлению своему, мы слышим от батюшки такия слова: «Чада мои, теперь настает время кушать все, что вам предложат. Ничесоже смущаясь, кушайте во славу Божию. А со временем на этом святом месте будут ходить свиньи и коровы и, вообще, скот, а по речке гуси и утки».

Накануне смерти старца Нила, по его приказанию был приглашен духовник его, отец Евгений, который совершил над старцем таинство елеосвящения и приобщил Святых Таин. На следующий день, это был уже последний день земной жизни старца, он попросил еще раз причастить его Святых Таин и одеть в одежду, которую он приготовил на смерть...

Когда о. Нил был в старом Иерусалиме, то там он заказал иконы Воскресения Христова и Рождества Христова, а также прп. Нила и еще прп. Сергия. Однако, после того как заказ был оформлен, старцу было откровение: пришел свт. Николай в полном архиерейском облачении, с посохом в руке, и грозно сказал: «Что же ты про меня забыл!» После этого отец Нил заказал образ свт. Николая... Когда к умирающему старцу принесли этот образ, он попросил всех там присутствующих подойти поближе, и сказал: «Матушка! Прости меня за все, теперь я уже отхожу ко Господу». Так мы все подходили к нему в последний раз и получали от него благословение с теми же словами: «Прости меня». Тут мы все плакали без утешения...

У старца Нила, лежащего на смертном одре, в одной руке был крест, а в другой Евангелие. Он посмотрел еще раз на образ свт. Николая, слезки навернулись у него на глаза, и он закрыл их навеки. Это произошло в 1924 году, 26 октября, как и было написано им самим на кресте.

Положили его в тот гроб, который он себе заранее приготовил. Батюшка Нил просил, чтобы его хоронили как можно проще, без всякой земной мирской славы, но слух о смерти старца, как молния, облетел всю окрестность, люди знавшие и не знавшие батюшку, все спешили, как любящие дети к любимому отцу, отдать свой последний долг. Отца Нила хоронили на шестой день по смерти; на отпевание прибыло 22 священника. Положили его против пещеры отца Антония, первого наставника отца Нила. Через год был тут же сделан склеп для отца Нила, в который и были перенесены его останки. В нем до сих пор и почивает наш дорогой отец Нил.

Предсмертное предсказание старца в скором времени с точностью исполнилось. Храм скита был разрушен, келии тоже разрушены, а сестры принуждены удалиться кто куда. Скит, где славили Господа день и ночь, стал пастбищем для скота, а склеп, где положен отец Нил, сохранился до сих дней...

Вечная память и вечный покой тебе, дорогой отец Нил. Помяни нас в твоих святых молитвах!»

* схимница Серафима

Схимница Серафима, в миру Стефанида. Известно, что в семилетнем возрасте она потеряла зрение. Её родители Авраамий и Анна, после того как врачи не смогли помочь девочке, привезли её к схимнику Антонию, он и утешил их: «Успокойтесь, такова воля Божия, дочь ваша со временем будет видеть больше, чем кто-либо из людей, и многие души приведет ко спасению!» Родители устроили Стефаниду в Вознесенский монастырь. Здесь она и приняла монашество с именем Серафимы.

Впоследствии она перешла в скит «на Крючи»... Из воспоминаний монахини О.: «Монахиня Серафима была постница, никогда не вкушала масла, молока и яиц... Даже в святую Пасху она не нарушала своего поста. Спала она очень мало... Монахиня побывала со своей послушницей в Иерусалиме, и там приняла схиму с тем же именем. (Сразу после возвращения – была назначена начальницей скита)». По воспоминанию очевидцев – старица Серафима имела дар от Бога - помогать больным деткам. Когда приносили больного ребеночка, и она, благословив его, говорила: «Пусть живет с Богом», то ребёнок на следующий же день выздоравливал. В том случае, когда старица говорила родителям: «Его Матерь Божия возлюбила», ребёнок вскоре умирал... Часто к старице Серафиме приезжали верующие за советом... По неисповедимым Судьбам Божиим она покинула свою любимую пустыньку, переселившись в Вырицу, и там закончила свой земной путь.

Библиография

Жизнеописание старца Нила, пустынножителя Ключского (1850-1924),

Послушница Ольга, (Впервые опубликовано в журнале «Православная жизнь»,

Джорданвилль, США) http://www.russian-inok.org/