Нам нравятся те, кому мы нравимся

Проживание по соседству и привлекательность влияют на наше изначальное расположение к кому-нибудь точно так же, как сходство делает расположение друг к другу длительным. Если мы имеем глубокую внутреннюю потребность в присоединенное™ и если нам необходимо чувствовать, что мы нравимся и что нас принимают, разве мы не будем испытывать расположения к тем, кому мы нравимся? Разве не является дружба выражением обоюдного восхищения? Действительно, расположение одного человека к другому предполагает ответное расположение (Kenny & Nasby, 1980). Расположение обычно взаимно. Но не является ли расположение одного человека к другому причиной ответной приязни? Рассказы людей о том, как они влюбились, склоняют нас к положительному ответу (Агоп & others, 1989). Открытие, что вы по-настоящему нравитесь привлекательному человеку, по всей видимости, пробуждает

«Среднего мужчину скорее может заинтересовать женщина, которая проявляет к нему интерес, нежели женщина с красивыми ногами». Марлен Дитрих, легендарная актриса (1901-1992)

романтические чувства. И эксперименты подтверждают это: когда людям говорят, что ими кто-то восхищается, они, как правило, начинают испытывать подобные же чувства (Berscheid & Walster, 1978).

Эллен Бершайд и ее коллеги (Berscheid & others, 1969) обнаружили даже, что студенты лучше относились к тем из своих товарищей, которые отметили в них восемь положительных черт, нежели к тем, которые назвали семь положительных черт и заметили одну отрицательную. Мы очень чувствительны к малейшим намекам на критическое отношение к собственной персоне. Многие наверняка согласятся с замечанием писателя Лэрри Л. Кинга: «С годами я обнаружил, что, как это ни странно, положительные отзывы радуют автора значительно меньше, чем огорчают отрицательные». Оцениваем ли мы себя сами, или нас оценивают другие, негативная информация имеет больший вес, потому что, будучи менее привычной, она привлекает к себе больше внимания (Yzerbit & Leyens, 1991). На избирателей большее влияние оказывают слабости кандидата в президенты, нежели сильные стороны (Klein, 1991), — явление, которое не обошли своим вниманием те, кто занимаются организацией дискредитационных кампаний.

i6 ■ Часть 111. Социальные отношения

«Знаешь, я не говорю тебе, что эта рукопись "с душком" только потому, что ты — мой муж».

Понимание того, что мы с большим вниманием и теплом относимся к тем, кому, как нам кажется, мы нравимся, возникло задолго до того, как этот принцип подтвердили социальные психологи. Мыслители — от древнего философа Гекатона («Если хочешь быть любимым — люби») — через Ральфа-Вальда Эмерсона («Единственный способ найти друга — стать кому-нибудь другом»), вплоть до Дейла Карнеги («Не скупитесь на похвалу») — давно пришли к этому заключению. Единственное, они не оговорили точных условий, при которых этот принцип работает.

АТРИБУЦИЯ

Как мы уже видели, с помощью лести мы можем добиться многого, но не всего. Если лесть прямо противоречит истине — например, если кто-то говорит, что «у вас дивные волосы», хотя вам хорошо известно, что вы уже несколько дней их не мыли, — вы можете потерять уважение к льстецу и начинаете гадать, чем

__________ руководствуется человек, отваживающийся сделать вам

столь сомнительный комплимент (Shrauger, 1975). Поэтому мы зачастую считаем критику более искренней, чем похвалу (Coleman & others, 1987).

Лабораторные эксперименты подтверждают то, о чем мы говорили в предыдущих главах, — наша реакция зависит от наших атрибуций. Не считаем ли мы лесть ипгра-циацией, своеобразной стратегией своекорыстия? Не старается ли человек «раскрутить» нас на какую-нибудь покупку, затащить в постель или добиться от нас какого-либо одолжения? Если это так, то и льстец, и его похвала становятся неприятны (Е. Е. Jones,1964; Lowe & Goldstein, 1970), но если скрытой корысти обнаружить не удается, мы с радостью воспринимаем как лесть, так и самого льстеца.

Инграциация: использование таких стратегий, в частности лести, с помощью которых люди пытаются добиться расположения других.

А

Глава 13. Влечение и близость ■ 557

То, как мы объясняем наши собственные действия, тоже имеет значение. Клайв Селигман, Расселл Фацио и Марк Занна (Clive Seligman, Russel Fazio & Mark Zanna, 1980) за плату просили старшекурсников, пришедших на свидание, объяснить, «почему вы встречаетесь с вашей подругой/другом». Некоторых попросили дать семь внутренних причин, таких как: «Я встречаюсь с..., потому что вместе нам всегда весело» или «потому что у нас много общих интересов». Других же просили указать несколько внешних причин: «Потому что мои друзья стали ко мне лучше относиться, когда я стал встречаться с ним/с ней» или «потому что он/она знаком(а) со многими важными лицами». Когда же их позднее просили ответить на вопросы «любовной шкалы», те, чье отношение к партнеру определялось внешними причинами, давали более сдержанную оценку тому чувству, которое они питали к своему партнеру, и с меньшим энтузиазмом воспринимали перспективу женитьбы, чем те, чьи отношения определялись причинами внутренними. (Обеспокоенные этическими проблемами исследователи опросили позднее всех участников эксперимента и убедились, что он не оказал отрицательного воздействия на личные отношения участников эксперимента.)