Глава 42. Клубничный джем

Предупреждение: содержит клубнику и сахар. В случаях идиосинкразии на указанные ингредиенты, употреблять с осторожностью.

Гермиону разбудил аромат свежезаваренного кофе и выпечки. Улыбнувшись, она поглубже зарылась в одеяла, так приятно было понежиться в остатках сна. И в воспоминаниях об окончании вчерашнего вечера. Свадьба… Нет, даже не верится! Эта волшебная сказка была настолько чудесной и желанной, что казалась продолжением ночных видений. И все-таки теперь она – тоже «Снейп»? Миссис Снейп? Девушка счастливо рассмеялась. Так не бывает, но это случилось. С ней.
Быстро подхватив одежду, юная ведьма кинулась в ванную. Ей не терпелось увидеть своего…мужа. Даже думать об этом было так странно! И так волнительно.
«Снейп мой муж. Северус мой муж…»
Правда, отражение в зеркале несколько охладило ее щенячий восторг. Перед глазами встали воспоминания, предшествующие знаменательному событию. Малфой-мэнор, Лорд, Флер…
Вот и все, сказка, местами приятная, местами страшная, кончалась, Волдеморт выбрал Флер, ей, Гермионе, ничего не осталось, а сегодня первый день последнего весеннего месяца…
Как ни гнала она сковывающие разум мысли, они безжалостно возвращали ее в жестокую реальность, где ей осталось пребывать так недолго. Как странно, все люди смертны, все это знают, но пока это где-то там далеко и неопределенно, это не трогает, об этом не задумываешься, а если мысли приходят, их гонишь и живешь потом нормально. А когда вот оно, сегодня, завтра или через несколько дней…. это невыносимо, изводит не слабее круциатуса!
Девушка села на край ванной.
Темный Лорд жесток. Его игры превосходят изощренностью любую утонченную пытку. Он мастер по этой части. Изматывает душу и тело. Упивается страданиями других. И ее душевной болью тоже? А если она не даст Ему такой возможности?
Но только…быть веселой и беззаботной, зная, что срок уже близок… Ждать страшно. И мучительно. Если бы она умерла в сражении или защищая чью-то жизнь, отдавая свою взамен, быстро, с целью, служа каким-то…высшим интересам, а так…бессмысленно.

Что для нее приготовил Лорд? Как это будет? Просто остановка дыхания? Когда несколько мгновений ты еще в сознании, но уже ничего не можешь сделать. И хуже всего, от тебя уже ничего не зависит. Беспомощность. И обреченность. Наверное, это самое худшее.
А еще может быть боль…
Да, она боится боли. Если бы ее можно было избежать… но она не будет простить. Ни Снейпа, ни Лорда.

На глаза набежали слезы.
Ей не победить. Смерть слишком страшный и неотвратимый враг. Она не берет пленных, и от нее нет шансов вырваться или спрятаться. Она настигает всех. Еще никому из людей не удалось убежать от нее.
«И у Лорда не получится! – вдруг подумалось Гермионе. – Да, крестражи могут продлить жизнь, но не сделать его бессмертным!»
Она нервно рассмеялась. ОН тоже боится смерти. Так же, как и она. И Ему тоже не избежать.

Обреченная на смерть быстро умылась, решив, что это слишком роскошный подарок её палачу, если она будет плакать и терзаться как им и запланировано. Нет, не дождется!
И мужа она не станет изводить своим нытьем. Сколько бы им не осталось, они будут счастливы! Волдеморт не увидит ее слез и отчаянья – их не будет.
Хотя…страшно, конечно, чего скрывать. Но у нее ей прекрасный рецепт от депрессий – работа. Надо чем-то заняться, отвлечься, чтобы всякие глупости в голову не лезли.

Девушка подняла голову, взглянув в зеркало и какое-то время критически рассматривая свое отражение.
Да уж, красавица. Дементоров пугать… А волосы!.. Жалкие останки.
Попробовав уложить или зачесать обрубленные огненными мечами пряди, волшебница в конец расстроилась. Легче было обриться налысо! (Прекрасно! Служительница Лорда, еще и с его прической!) Или выпить метаморфного зелья и «сделать» себе недостающие пряди.
Гермиона представила себя в гробу с новой прической… Юная, хрупкая и трогательная в ученической мантии… Или в чем ее будет хоронить Снейп? Нет, правда, в чем? Она быстро мысленно перебрала свои вещи. Мда, выбор не велик…. Хм, и ведь со смертью объекта, зелье, скорей всего, перестанет действовать, и тогда… Воображение живо подрисовало, как прекрасные наколдованные локоны превращаются в…в ЭТО… Она рассмеялась. Нет уж, Волдеморт не дождется ее слез! «Теряя голову, о волосах не плачут…»
Насколько возможно приведя себя в порядок, Гермиона направилась в гостиную. Открывая дверь, попыталась улыбнуться. С переменным успехом – все-таки напряжение давало о себе знать. Но у нее есть еще рецепт в запасе. Вдох-выдох. Как он учил? Она должна справиться.

Снейп отставил чашку с кофе и встал жене навстречу.
– Доброе утро. Я не стал тебя будить…
Гермиона бросила взгляд на каминную полку, где стояли часы. Как уже поздно, скоро обед, она проспала большую часть занятий. Зачеты по трансфигурации и чарам. Если поспешить, она еще может успеть на зелья к Слизнорту, а потом упросить МакГонагалл и Флитвика…
Хотя…какое это теперь имеет значение, уже к вечеру она может быть мертва.
– Спасибо, – поблагодарила она, пытаясь улыбнуться.
Северус подвел ее к столу, усаживая и наливая чай. Такой, как она любит, зеленый с жасмином. Гермиона прикусила губу, чуть не рассмеявшись (смех быстро перешел бы в истерику, а это слезы, она не должна). Похоже, ужас подземелий чувствует то же, что и она, и не знает, как себя с ней вести. – Не нужно, я сама…Северус, – она остановила профессора, собирающегося намазать ей тост джемом. Такая забота, но…это так не свойственно ему! …и руки дрожат. Холодные как лед. Как же ей мучительно сознавать, что она причиняет ему боль. – Не нужно, – тихо повторила она, чувствуя, как в глазах, вопреки усилиям, закипают слезы. – Я не настолько беспомощна. И не собираюсь…умирать, пока… Или хотя бы надеюсь, что это произойдет не в данный момент. А малиновый джем…я больше не ем.
– Почему? Ты ведь в свое время потихоньку уплетала все варенья, появлявшиеся на кухне в Тупике, – натянуто усмехнувшись и занимая место напротив, спросил Снейп.
– С тех пор добавились не самые приятные воспоминания…, – Гермиона опустила голову, надеясь, что он не заметит скатившийся по щеке слезинки. – Белла. Когда она пытала меня. Она наклонилась…и аромат малины. И чуть приторной розы, а все вместе как …. Сладковатый трупный запах…
– Да? А я всегда считал, что от нее пахнет жестокостью и страданием.
– Какое…поэтическое сравнение…
Они старались заполнить пустоту, чтобы молчать о главном. Волшебник легонько взмахнул палочкой над злополучной вазочкой, и она с характерным хлопком исчезла, сменившись другой.
– Клубничный?.......
– Да… спасибо. Ммммм….. Вкусно…. – некстати припомнился вечно голодный Рон. Вот кому было бы в радость пользоваться привилегией преподавателей Хогвартса призывать любую желаемую еду с кухни! Как только она в свое время не надумала этим аргументом вдохновлять его на успехи в учебе. Профессор Рон! Хотя…. С преподаванием полетов он бы, пожалуй, справился….. Дожевав хрустящий тост, Гермиона отряхнула руки от крошек.

– А ты…тебе, наверное, нужно идти по школьным делам? – чтобы прервать новую порцию затянувшегося неловкого молчания, спросила она. И пожалела. Конечно, ему нужно идти, он же директор. А оставаться сейчас одной казалось просто невыносимо. Пришлось приложить немало сил, чтобы сохранить видимость спокойствия.
– Хочешь от меня так просто избавиться? Нет, я никуда не уйду. Это утро принадлежит нам. И день, если повезет. Я не хочу расставаться с тобой. Не сейчас, не… пока это будет возможно.

Она подняла голову, встретившись с ним взглядом. Он был серьезен. В черных глазах тлело ровное темное пламя, готовое в любой момент вспыхнуть любым чувством. Если он позволит. А если нет, глаза так и останутся непроницаемыми. Юная колдунья позавидовала его выдержке. Но Снейп улыбнулся, давая ей увидеть все гамму своих эмоций.

– Поверь, я не настолько фанатик, чтобы в первый день после такого важного события отправляться куда-либо от любимой жены, и вообще…
– «И вообще» это верно, – негромко усмехнулась Гермиона, снова вспомнив Лорда и его проклятье.
Мужчина неспешно поднялся, обошел столик и остановился рядом с ней, медленно провел ладонью сверху вниз по её напряженной спине, чуть наклонился, касаясь дыханием.
– Моя змейка… – в тихом шепоте девушке послышалось скрытое пока желание.
Гермиона повернулась к нему, обвивая шею руками и с готовностью встречая долгий, первый за это утро, поцелуй. Его губы были очень горячими, а вкус получился клубничным, ох уж этот джем… Теперь, видимо, и его она больше не сможет есть спокойно, только новые связанные с ним впечатления будут приятными… Очень приятными…. Обжигающе приятным…

– М-м-м, кстати, вчера кто-то был там, где не должен был находиться, – отрываясь от ее губ, пробормотал Снейп.
Гриффиндорка тут же вспомнила мучительные болезненные минуты, когда в гостиной мэнора его руки и губы ласкали роскошные формы платиновой блондинки. В памяти всплыли и специфические угрозы, что он расточал ей тогда…
– Назначишь отработку? ….. Или как?
– «Или как» мне кажется актуальней. Особенно в свете некоторых перемен… в твоей фамилии.
– Что ж, справедливо. А то у нас получилась такая невспоминаемая первая брачная ночь… Может, не поздно восполнить её недостатки утром? К тому же в Малфой-мэноре кто-то мне грозился устроить нечто незабываемое…
– Да-а? Ты уверена, что готова к моим фантазиям? – темные глаза насмешливо вспыхнули.
Гермиона опустила взгляд, ей и в самом деле было немного страшно. Но бывшая староста львиного факультета приняла скрытый вызов и решительно встала из-за стола. Если сейчас она может дать ему хоть что-то… К тому же её неуёмное любопытство тоже никто не отменял.
– Я же теперь твоя жена… я хочу знать, – она обвила его шею руками, поднимаясь на цыпочки и немного неумело, но нежно целуя. Было так завораживающе ловить его губы, чувствовать на себе его руки. Ласки становились все более откровенными и требовательными, одежда уже казалась лишней преградой.

– Упрямая маленькая ведьма. Если ты настаиваешь. Я покажу тебе, о чем думал во время наших совместных завтраков. – Северус подхватил ее на руки и опрокинул на стол.
Посуда с грохотом была сметена прочь одним резким жестом.
Впрочем, видимо, не вся. Что-то твердое больно впивалось девушке в спину, когда сверху на неё всем весом навалился, пусть и худощавый, но высокий взрослый мужчина. Он покрывал горячими поцелуями её шею и плечи, уже стащив до пояса её одним рывком разорванную мантию.
Гермиона даже не знала, как ей реагировать. Да. Именно так по её наивным представлениям и должен был развлекаться Пожиратель со своей рабыней. Но Снейп… Её Снейп обычно был с ней куда нежнее. В те ночи, что они проводили вместе в одной постели, он обращался с ней бережно и его иногда прорывающиеся всполохи бешенного темперамента не пугали, скорее только усиливали её наслаждение. А сейчас его молодая жена чувствовала себя захваченной в неумолимый плен урагана. В каждом его жесте, в жестких движениях его пальцев, оставляющих на коже полосы следов, в инстинктивных толчках, которыми он прижимал её бедра к твердой поверхности стола своим напряженным телом, в том, как жадно его губы ловили её, была если не грубость, то откровенный голод. И совсем еще юная ученица понимала, что не в силах поддерживать эту горячую игру на достойном партнера уровне.
Высвободив одну руку, она все же выдернула из-под себя твердое нечто, так ранившее голую кожу на спине. Растерянно взглянула – а, всего-то чайная ложечка с витиеватой завитушкой Хогвартского герба.
Секунду спустя она поняла, что свободна. Северус вдруг отстранился, и теперь просто нависал над ней, опираясь ладонями на столешницу по сторонам от её тела.
Черные волосы были основательно растрепаны, и дышал он очень тяжело, но его немного насмешливая улыбка подействовала успокаивающе.
– Не ожидала? Такого напора?..
– Пожалуй…
– Давай все же, – он все так же тяжело дышал, но продолжал прекрасно контролировать ситуацию, – Давай все же остановимся на компромиссном варианте.
– Нет. Пусть все будет, как ты хочешь….
– Я хочу… я хочу любить тебя, а не напугать.
Он снова подхватил её, легко, как перышко, и тут же опустил на пушистый темно-зеленый ковер у камина. Растянулся рядом, наклонившись к её лицу.
– Уже лучше? Хотя все еще жестко?
– Нет, не жестко. Точнее, жестко, но это не важно…
– Сейчас проверим, хорошо ли я понял твой вкус, – он одним взмахом погасил ставшее лишним освещение подземной гостиной слизеринского декана. Теперь его непривычно взволнованное лицо освещали только отсветы ярко горящего камина. Что ж, пока мастер легалименции угадывал её пожелания правильно…
Его рука снова легла на бедро Гермионы и теперь уже неторопливо потянула вверх подол.
Он поглаживал её ноги, разводя их в стороны, все еще настойчиво, но эта ласка уже вызывала в ней другую ответную реакцию. Снейп бросил короткий взгляд на её лицо, убедившись в том, что смягченный вариант атаки маленькая гриффиндорка принимает куда более благосклонно. А потом снова неожиданно быстро скользнул вниз вдоль её тела, касаясь губами самой чувствительной зоны.
Девушка откинула голову на ковер и закрыла глаза, переживая смущение и острое удовольствие одновременно. Да, муж знал её ….на вкус. Последняя сколько-нибудь оформившаяся мысль ускользнула, поглощенная ярким завораживающим наслаждением.
Когда он снова опустился на неё сверху, теперь уже проникая внутрь, она успела начисто забыть о том, что существует боль или страх. Мир сомкнулся жарким вихрем желания и близости, значение имело только его резкое дыхание, ударявшее в её шею, только его невыносимо приятная тяжесть и движения, растворявшие их друг в друге.

Гермиона лежала, повернувшись лицом к пылающему камину. Рядом с огнем было почти жарко. Сзади к ней прижималось теплое, теперь расслабленное тело мужчины. Он молчал, погруженный в какие-то свои, неведомые ей размышления. Только иногда легонько касался её уха и затылка поцелуем, задевал лбом или носом, лаская её шею, зарываясь в волосы. Потом останавливался, замирая, но его ладонь по-прежнему бесстыдно покоилась на её небольшой оголенной груди. Казалось, само время застыло, решившись подарить им редкую минуту покоя и тишины.

Из приятного оцепенения, подаренного телу пьянящей усталостью от пережитого восторга, её вывело весьма неожиданное предложение.
– Хочешь, могу помочь тебе с волосами.
– Что? А получится? – она прикоснулась к опаленным прядям. Интерес, проявленный мужем к её изуродованной прическе, застал юную ведьму врасплох. Уж чего-чего, а такого она от Снейпа сейчас не ждала.
Северус улыбнулся, встал, приводя в порядок расстегнутую в спешке одежду. Девушка последовала его примеру, натягивая на плечи остатки мантии, пока маг несколькими взмахами палочки возвращал комнате цивилизованный вид. Посуда послушно вернулась на стол, частично реанимированная его «Репаро», затем, с непередаваемой ухмылкой, как всегда насмешливой и довольной одновременно, он поднял с пола и протянул своей жене её трусики. Она вспыхнула, но, наклонившись, что бы одеть их, тоже не сдержалась и весело хихикнула. Момент, когда он стащил с неё белье, вспомнить не удавалось, но… подобное беспамятство было как раз прекрасно! При движениях поврежденная мантия распахивалась, мельком открывая грудь, и девушка решила проявить наивную хитрость – не переодеваться пока, а посмотреть, обратит ли строгий Мастер Зелий внимание на такой им же нанесенный её наряду ущерб.
Однако, невозмутимый профессор вел себя как ни в чем не бывало. Поставив стул так, чтобы к нему свободно можно было подойти с любой стороны, предложил ей устраиваться поудобнее.
– В юности у меня периодически возникали проблемы…э-э-э…с внешностью. Чаще всего благодаря отдельным… мародеристым идиотам. Иногда, надо сказать, весьма критичные. Так что некоторый опыт в области исправления последствий я поневоле приобрел.

Он расставил на столе принесенные из шкафа баночки и принялся смешивать шпателем на предметном стекле какой-то состав, добавляя то из одной, то из другой емкости, вначале порошки, потом жидкости. Все это напомнило Гермионе действия ее родителей-стоматологов в их рабочем кабинете, они точно так же замешивали в своё время материал для пломб.
Девушка решила тоже не терять времени даром, стащив со стола вазочку, с чудом уцелевшим в ней вареньем, она смаковала ложку за ложкой. После «упражнений» на ковре неожиданно прорезался волчий аппетит. Джем улетучился в одну минуту.
К счастью её муж был полностью сосредоточен на своем деле, колдуя над ингредиентами, и обошлось без насмешливых замечаний.

Когда Северус подлил немного жидкости из темной стеклянной склянки, в воздухе поплыл легкий характерный запах репейного масла.
– Что это?! – она с восторгом и любопытством наблюдала, как бывший профессор зельеварения колдует над столом. Состав, вначале иссиня-черный, постепенно приобретал все более светлые оттенки.
– Видишь ли, я подбирал ингредиенты основы для себя, так что придется немного подкорректировать цвет. Я уже делал так однажды, для Нарциссы, должно получиться, – туманно объяснил Снейп, пытаясь соотнести цвет получаемой на стекле смеси с цветом ее волос. – Еще немного…Вот так, думаю, будет нормально. Да, так хорошо, – кивнул он, поднеся состав к ее прядям.
– По-моему…по-моему, немного темнее, – осмелилась возразить Гермиона. Все это действо было несколько неожиданным для нее и возбуждающим любопытство своей неизвестностью. С таким колдовством она еще не сталкивалась. И даже не читала. Поэтому с определенной долей опаски следила за манипуляциями волшебника.
– В процессе паста немного посветлеет. Если что, подкорректируем потом общий цвет. Не бойся, – улыбнулся он, зачерпывая небольшое количество смеси себе в руки. – Мародеры часто проклинали меня, и волосам доставалось в том числе. Попадая под какие-нибудь зловредные уродующие чары, я, конечно, злился, но было еще и жутко стыдно ходить потом обкромсанным, лысым или с фурункулами по всему лицу, все смеялись, а я… – Снейп поморщился. Шепнул какое-то заклятие. Его руки осветились ореховым пламенем в тон получившейся смеси. – Не вертись, это не больно, – он взял короткую опаленную прядь и начал вытягивать ее, осторожно перебирая пальцами. Свечение с рук, переходило на волосы, и они действительно, кажется, постепенно становились длиннее, а сияние стекало ниже, вслед за руками.

Девушка вначале косилась, пытаясь следить за его работой, потом расслабилась, откинувшись на спинку стула и закрыв глаза. Легкие касания успокаивали, как и тихий голос.
– Проблема ведь в том, что чары это не ножницы. Особенно темные чары. Тут волосы сами могут и не отрасти… – Гермиона вспомнила рассказы Гарри, как тетя пыталась его обстричь наголо маггловским способом, и лохматая копна, будто назло злобной карге, отросла за одну ночь. Жаль, что она так не умеет! Хотя, может, отрастить волосы специально, иначе, чем спонтанным всплеском детской магии, и не получилось бы. Ведьма запоздало испугалась, остаться такой безобразно обкромсанной навсегда, это было бы слишком, но тут же с болью вспомнила, что это «навсегда» было бы крайне недолгим.
– Нет, в твоем случае они бы отросли, корни же не повреждены. Но от поражения Темной магией всегда возможны… побочные эффекты, потом, позже… – Снейп замолчал, видимо придя к тем же невеселым мыслям, что и она, и поспешил перевести разговор на другое: – Зато, при всем моем отвращении к компании Мародеров, они своими имбецильными выходками подтолкнули меня к маленькому косметическому открытию. Я нашел способ быстро восстанавливать потери. Хотя, конечно, тут тоже не обошлось без ошибок, и нервов, и сле… словом, экспериментировал я в то время на себе. И последствия опытов были поначалу хуже, чем то, что им надлежало исправить, – Снейп невесело рассмеялся, переходя к следующей пряди.
– А все это…не пропадет после моей смерти? Чары не спадут?
– Странная причина для волнения! Смешная. Женская? Успокойся, это не чары. Я стимулирую волосы, и они на самом деле отрастают. Только как бы с концов. Так что все будет нормально.
«Вот ведь, – думала девушка: – как мы не стараемся замалчивать, мысли о скорой гибели все равно постоянно всплывают в разговоре. Но профессор спокойно реагирует, выдержки ему не занимать. А я…. Все же лучше сменить тему».
– Тебя…так долго не было вчера. Когда мы вернулись в Хогвартс, Драко сказал, что с его мамой и отцом все относительно в порядке, но про тебя не упомянул и…
– Драко? А…вот, значит, как тебе удалось провернуть такой гениальный фокус с противоядием. Этот лазутчик был с тобой! Кто бы сомневался…
– Он мне очень помог, я без него бы не справилась и…
– Не вертись. Я иногда не знаю, наказывать вас или хвалить. Ты спасла мне жизнь, когда я уже не сомневался, что умру и даже не успею увидеть тебя еще раз. Как показали последующие события, ты поступила очень разумно и только потому мы оба живы до сих пор. Но тогда, ощутив кровь оборотня в вине… Вначале я подумал, что это Люциус пришел мне на помощь. Но стоило только присмотреться повнимательней к его игрушке, передавшей мне противоядие… Я еще сомневался, пока не обнял тебя. Достаточно мне было прикоснуться к тебе, пусть и в чужом обличии… Как же я был зол на тебя! Ты так рисковала! Зачем? Ради меня? А теперь оказывается, что и Драко был задействован! Вас же могли схватить в мэноре. Даже не представляю, чем бы тогда все кончилось. А кровь оборотня? Где раздобыли, в Лютном? Ты определенно плохо влияешь на Малфоя. Делаешь его более… гриффиндорцем.
Они рассмеялись. Хорек-гриффиндорец. Просто фантастика.
От прикосновения рук Северуса по коже бежали мурашки, вызывая ощущения приятные и волнительные.
– И что узнал о вчерашнем собрании Драко?
–....... что выбрали Флер, а не меня........... что ты и его отец пытались перечить Лорду... и Лорд....пытал тебя... и Малфоев.... – запинаясь, пробормотала Гермиона. Мысли лихорадочно заметались. Ведь он не знает, что его строптивая рабыня ослушалась приказа и задержалась с возвращением в Хогвартс! Рассказать? Или… зачем ему лишняя головная боль? И про схватку с оборотнями гриффиндорка тоже упорно отмалчивалась. Внимательный собеседник, конечно, заметил её замешательство, но истолковал его причины по-своему.
– Я сам был поражен заступничеством Люциуса. Совсем не ожидал, что он поддержит меня. Ведь наша дружба дала трещину, когда появилась ты – слишком очевидным стало мое «отступничество», а Люциус всегда был…предан Лорду, действовал в Его интересах. Даже притащил эту французскую штучку… – Северус резко замолчал, сосредоточившись на подравнивании уже местами отросшей гривы своей подопечной.
– Он по-прежнему считает тебя своим другом. Знаешь….возможно, конечно, что он признал меня как дочь, но мне кажется, он защищал все же больше тебя. Ты последнее время слишком активно перечил Темному Лорду, – Снейп бросил быстрый пронзительный взгляд на Гермиону, но не стал уточнять свою догадку, а в юной ведьме некстати проснулась гриффиндорская тяга к справедливости, и ей захотелось, во что бы то ни стало, защитить…отца? Пожирателя? Друга Северуса? Она еще не могла определиться в своих новых чувствах к Люциусу Малфою. – Если бы не его вмешательство, еще неизвестно, чем бы все кончилось. А так был шанс, что Лорд прислушается к вам двоим… Хотя, если бы я стала фавориткой Лорда, Он бы узнал слишком много твоих секретов. Вероятно, поэтому мистер Малфой и подсунул Ему Флер.
– Возможно… Хотя я шел на это сознательно. Но отдавать тебя Лорду… Я сходил с ума от одной мысли о том, во что он мог превратить тебя после наложения метки. В слепо повинующуюся исполнительницу его воли. Обожающую Его, преданную. Убийцу. Нечто среднее между Беллой и Нагайной. Но все же это был твой единственный шанс остаться в живых, а я… Если бы Повелителю понадобилось применить к тебе углубленную легалименцию… Да, тогда Он точно бы все узнал, и со мной было бы покончено. Так что Люциус пытался обезопасить меня. Но, конечно, тут была и его выгода. Предлагая в фаворитки мамзель Делакур, он также старался поправить положение своей семьи. Хотя бы на время оттянуть свою отставку. Лорд ведь уже, не спеша, готовит ему замену. Нисколько не скрывая, делает ставку на малыша Брайана, как на будущего идеального помощника. Но Люциус не был бы собой, если б не пытался извернуться, подстраховаться, по меньшей мере, сделать свою отставку…мирной, без эксцессов. Ведь не всем, кого Лорд перестал считать полезными, везет как Белле… С ней он намеренно продемонстрировал безразличие.
– Политика.
– Да, а ты как думала. Тут у всех такие многоходовые интересы – Северус горько рассмеялся. – Каждый сам за себя и вместе с тем мы все связанны. А семья…для Лорда это орудие манипуляций. Нарцисса пострадала ни за что… По сути просто, чтобы напомнить каждому из нас наше место. Не случись спора при назначении, Лорд нашел бы другой повод для показательной порки. Досталось бы кому-нибудь другому… Он периодически напоминает своим служителям о том, кто Он. В воспитательных целях. Стадо должно быть покорным. А мы с Люциусом…слишком часто последнее время спотыкаемся на ровном месте, подозрительно часто, – едва слышно закончил Снейп.
Он задумался, последние слова прозвучали как мысли, высказанные вслух.
Гермиона знала, да, оба выдающихся слизеринца были слишком сильны как волшебники. Возможно, равные по способностям и владению магией, хотя ей скорее верилось в превосходство своего любимого сальноволосого зельевара, над вальяжным платиновым светским львом. После смерти Дамблдора, бесспорно самым сильным магом современности стал Том Риддл. А её муж и Малфой? Вторые после Лорда. Конкуренты Ему? Не дай Мерлин, если эта мысль придет Ему в голову! Гермиона уже думала о том, какие планы может строить Волдеморт в отношении будущности нового директора Хогвартса, и сейчас опять испугалась, но теперь и за Люциуса тоже. Так странно, бояться за жизни Пожирателей… Но факт остается фактом, они сильные маги, и их проколы выглядят подозрительно. Северус ей не все рассказывает, но до нее доходят слухи. А провал в министерстве Лорд, вероятно, еще долго будет припоминать отцу Драко. И Гарри они еще так и не поймали…

– А Нарси вчера держалась исключительно твердо. Она молодец, мастерица вводить окружающих в заблуждение. Боец под личиной бездушной ледышки. Каждый раз восхищаюсь её выдержкой, – усмехнулся Снейп, переходя на другую тему. – Знаешь, она еще в школе была такой… с виду дитя, а поступки взрослой женщины. И гордой, и трогательной. Ледяная принцесса. Улыбка светлая…чистая. Она так потешно смеялась!.. Звоночек… Хотя повод для веселья выпадал ей не часто, – он замолчал, продолжая свою работу. Гермиона чувствовала, что Северус улыбается, погрузившись в воспоминания. Он говорил о Нарциссе с такой теплотой, что это вызвало ревность у девушки.
– Вы… дружили в школе?
– Что ты! Конечно, нет. Где она, а где я. К тому же она училась на несколько курсов младше. Общаться мы начали уже позже, когда она стала женой Люциуса. Вначале ей понадобилась моя помощь, когда оставшиеся на свободе Пожиратели, после исчезновения Лорда сплотились и тайком поддерживали друг друга. Мы пережили тогда тяжелые времена, меня прикрывал Дамблдор, остальным же подозреваемым досталось по полной. Это было справедливо. Но… У нее тогда был годовалый Драко на руках, Люциуса все таскали в Аврорат, угроза Азкабана была очень серьезной. А её любимая сестра, все друзья юности…. Сама все понимаешь. Нарциссу тоже и допрашивали и ….пытались устроить над ней, женой Пожирателя, самосуд. Трусы. Молодые, только поступившие на службу авроры, обозленные за смерти друзей и родных, нагрянули под каким-то предлогом в опустевший мэнор. Напали вдвоем на одну женщину. Борцы за справедливость недоделанные. Я оказался там совершенно случайно, заглянул через каминную связь, искал Люциуса. И застал там… Эти скоты сожгли её прекрасные волосы, не знаю, специально издевались, намеренно хотели обезобразить или случайно вышло во время схватки, она ведь сопротивлялась как могла. Но Нарси – не боевой маг. Она лежала на постели, одежда разорвана, бить её не били, но вот…. Я не решился спросить, успел я вовремя или уже опоздал, а она ничего не сказала. Ты же её видела! Красивая женщина. Гордая. В такой ситуации сразу приходят на ум подозрения. Ведь самой признаться в том, что над ней надругались, для неё было бы хуже смерти.

– Понимаю… – в памяти Гермионы услужливо всплыли воспоминания о камере в подземелье мэнора и навалившейся на неё туше Кэрроу…. Как же гадко! И авроры могли?... Так же?...
– К счастью, Драко защитила его нянька-эльфийка, до мальчика, сына Пожирателя смерти, эти героические мстители добраться не смогли… Я напал на них без церемоний, какая там к Мерлину магическая дуэль! Шарахнул сразу чем посильнее, обездвижил. Постарался помочь Нарциссе скрыть все следы… Она категорически запретила рассказывать о том случае мужу. Ведь Малфой бы обязательно отомстил её обидчикам. И точно отправился бы к дементорам на постой. А так… Мы с ней вдвоем все уладили.
– Вы их?....
– Нет, ничего такого. Отделали, но не смертельно. И Обливейт, что б замять всю историю. А ей пришлось срочно отращивать сожженные заклятьем волосы. С тех пор у нас началось что-то вроде дружбы товарищей по несчастью. Она приняла меня в свой круг близких людей, немногих, кто видит её без маски. И оказалось, что она может быть хорошим товарищем. Всегда готова помочь, если видит, что у друга проблемы. Ни лишних вопросов, ни охов-ахов… И точно можно быть уверенным, что никому не расскажет. Просто могила. Она хранит в себе море чужих секретов, – Снейп вздохнул, а Гермиона подумала о том, что мать Драко долгие годы была для Снейпа единственной женщиной, относившейся к нему хоть с долей симпатии. И в груди снова неприятно скрипнула нелепая ревность, когда её любимый продолжил открыто восхищаться другой женщиной.
– Что еще ценно, свое мнение Нарцисса чаще всего держит при себе. С ней легко. Сейчас, конечно, в ней стало больше жесткости… но все равно, смотрю на нее и вижу ту молодую женщину, на которую разом столько свалилось. Но она выстояла. Всегда была для Люциуса незаметной опорой. Она его очень любит. Еще со школы. Может даже с первого взгляда….
– Да, он красивый, – деревянным голосом отозвалась Гермиона.
– Не думаю, что он привлекал ее только этим. Она всегда воспринимала его, как яркую неординарную личность, понимала. В отличие от других, знала, что у него на сердце.
– Я раньше считала, что у тебя нет друзей, – пробормотала Гермиона. «А уж среди женщин, тем более», – эту часть мысли она не стала озвучивать.
– Их не много, но они настоящие. Слизеринцы – все-таки черта характера. Мы трудно сходимся, не доверяем, но если уж принимаем кого-то в свой круг, то навсегда.

– Теперь я понимаю, почему ты ей дал Непреложный обет.
– И это знаешь. Драко доложил? Представляю, что он еще говорил… Это Белла вынудила, я бы и так помог. Они мне не чужие люди. Она же жена моего друга, а Драко его сын… Я воспринимаю их, как часть Люциуса. Помогая им, я помогаю и ему. Но и они за годы дружбы стали мне родными. Поэтому естественно, придя ко мне, она могла рассчитывать на поддержку. Я не мог остаться в стороне.

– Ты говоришь о ней с такой теплотой. Она… видимо очень нравится тебе?
Северус на мгновенье замер, потом, негромко рассмеявшись, наклонился и обнял ее сзади, стараясь не касаться светящимися от зелья кистями.
– Ты ревнуешь!..
– Нет, но… – смутилась девушка. В его возгласе было больше удивления, чем насмешки. А еще ей показалась какая-то доля гордости собой, вероятно, она первая девушка ревнующая его. Единственная, у кого набралось столько глупости….чтобы полюбить.
Северус поднялся поцелуями от ключицы к ее виску.
– У тебя нет оснований, – шепнул он, – У нас всегда были товарищеские отношения. Ни грамма романтики. Просто друг мужа.
– А ты…А она знала… – начала было Гермиона, но прикусила язык. Не стоит напоминать ему про Лили, даже косвенно.
– Мне жаль, что тебя все еще посещают сомнения, а у меня пока заняты руки и нет возможности выразить свою любовь нагляднее, – снова коснувшись поцелуем ее щеки, едва слышно проговорил он, – тогда бы у тебя не возникло вопросов и колебаний. Сейчас для меня существуешь только ты…
Мужчина захватил зубами воротник её многострадальной мантии и стащил одну сторону с плеча. Наклонился еще ниже, лаская губами грудь. Волна возбуждения снова начала заливать дрожью тело его юной жены, отозвалась опасно приятным напряжением глубоко внутри. Если он не прекратит и дальше так захватывать её соски ртом… Нет, пусть лучше не прекращает. Но сладкая пытка неожиданно прервалась.
Он отстранился, вновь занявшись волосами.
Девушка снова поправила одежду, разгоряченная его спонтанным авансом и немного раздосадованная одновременно. Как он может! Вот так. Дразнить.
Хотя… Опустив глаза на свои весьма скромных размеров прелести, она не удержалась от попытки ответной провокации.
– Те выдающиеся достопримечательности в зоне декольте, что были у копии Сью, пришлись тебе вчера больше по вкусу? Мужчины ведь предпочитают «пышные булочки»! – сыронизировала молодая ведьма, вспомнив вчерашние подколки слизеринского принца.
– Что?! – ей удалось застать мужа врасплох таким откровенным замечанием.
– Ну… Там, в мэноре, ты просто рук не отрывал от… её роскошных… гм, грудей. А я сейчас не могу доставить тебе такого же удовольствия. Но, если принять метаморфное зелье снова… Хотя те бидоны были такие тяжелые, неудобные… – он смеялся в голос, что ж, ей удалось развеселить всегда мрачного обитателя подземелий.
– Гермиона, я не буду отрицать, что упругая, в меру высокая женская грудь очень приятна на ощупь и к тому же, радует взгляд, – теперь был её черед опешить. – Но как же ты еще наивна и неопытна! Я вот нашел бы и другие, более оригинальные способы применения метаморфного зелья в… интимные моменты. Не обязательно ограничивать себя человеческими формами. Вот, например, если отрастить псевдоподии, щупальца… или мех…
«Мех?!.....Мех – ГДЕ?!» – девушка округлила глаза, дивясь экстремальным предложениям, но не рискнула уточнять, справедливо опасаясь услышать еще более шокирующие подробности. Он же подшучивал над ней? …… Или нет?
– ….а, нет! Ты же предпочитаешь рептилий. Тоже напрашивается интересная комбинация… Или магические существа, демонические сущности, занимательный эксперимент был бы. Ведь у них другой порог чувствительности….
Казалось, Северус всерьез размышлял о перспективах сексуальных игр в нечеловеческом обличии.
«Нет. Он все же шутит. Уверена, что шутит… ну, почти…», – мысленно успокаивала себя Гермиона, не зная, стоит ей рассмеяться или поражаться такой богатой фантазии. Что ж, сама виновата, глупо состязаться со слизеринским насмешником в язвительности….
Впрочем, отсмеявшись, он спокойно заметил:
– У тебя ведь тоже могут быть претензии к моей… не самой привлекательной внешности. Когда ты отвечаешь на мои поцелуи, я с трудом стряхиваю дурные мысли, о том, что это наведенная страсть рабыни… нет, не возражай. Просто запомни, ты привлекаешь меня такой, какая есть. Потому что это ты.
В этот раз его собеседница только счастливо вздохнула в ответ, так приятны были его слова, и так хотелось их принять и поверить.
Северус едва заметно улыбнулся, опустив голову и полностью сосредоточившись на завершении работы в столь неожиданной и необычной для него роли магического парикмахера.

– А…Люциусу, Нарциссе…им сильно досталось? – девушка предприняла попытку вернуть потерянную нить прежнего разговора.
– Не слабо, но не смертельно. Какими бы ни были Его мотивы, Лорд…как и многие из нас, получает удовольствие от…жестокости. А развлекаться с бесчувственным телом неинтересно. А Нарси…пытая ее, Лорд тоже хотел причинить боль Люциусу, так что… Забавно, вот и любовь не признает, а знает и видит, что так можно управлять своими игрушками. Надеюсь, Он в ближайшее время не вспомнит о нас… – Снейп снова намазал руки составом и взял следующую прядь. – Больше всего боялся, что Люциус сделает какую-нибудь глупость. Его ледяное спокойствие тает, едва возникнет угроза семье. Нарциссу жалко. Хоть Брауну и удалось залечить ей руки, могут остаться шрамы. Надо будет сделать ей мази, зелья… Поможешь мне?
– Конечно. Поэтому ты так задержался? Помогал Брауну. Или собрание затянулось?
– Нет. Нужно было срочно кое-что сделать для Мальсибера.
– Лорд и его пытал?
– Нет. Хуже… Он приказал принести новорожденного ребенка, дитя рабыни, в лабораторию. Помнишь его эксперименты по изменению возраста над Брайаном? Он полагает, что чистокровный младенец подойдет для новой серии опытов как нельзя лучше.
Гермиона едва удержалась от возмущенно-испуганного возгласа. Все верно, Волдеморт чудовище, безжалостный вивисектор, такой приказ как раз в его стиле. Но гриффиндорка дернулась, и Снейп опять зашикал на нее, чтобы не мешала ему работать.
– Меня это не удивляет. И что теперь будет? Мальсибер согласился?
– А как же иначе? Конечно, согласился. Мы все соглашаемся, перечить Темному Лорду безумие!
Она вспомнила, что вчера Северус именно спорил с Волдемортом. И Люциус спорил. Её снова посетило горькое подозрение, что основное наказание Лорда для них еще впереди.
– …Только…у некоторых хватает смелости поступать потом по-своему. Дэвид ни за что бы не отдал свою малышку Лорду! Да, у него родилась девочка, – пояснил Снейп в ответ на вопросительный взгляд Гермионы и снова наклонил ее голову в сторону. – И он скорее бы умер, чем расстался с Мерн. После собрания я помогал им скрыться.
– Каркарову это не удалось, – не подумав, ляпнула она.
– Но надо хотя бы попытаться. Выиграть время. Если их найдут, он будет биться…за свою семью. Мальсибер достаточно сильный Темный маг, к нему еще не каждый из наших сунется, так что есть шанс… В любом случае другого выхода не было, ты же понимаешь.
– Конечно. Надеюсь, что у них получится… А как они оказались парой? Ему тоже навязали подарок?
– Напротив, тут как раз была давняя история. Они были знакомы…
– Я поняла, что Мерн, в отличие от большинства рабов, не маггла, а волшебница. Она, как и я, была противницей Лорда? Но Мерн ведь не англичанка, её внешность, акцент…. Испанка? Француженка? Как Флер?..
– Да, Мерн здесь чужачка. Она оказалась втянута в нашу войну совершенно случайно. Если тебе интересно, могу рассказать их с Дэвидом историю….
– Да! Интересно, – Гермиона охотно ухватилась за возможность послушать рассказ на нейтральную, как ей казалось, тему. Тем более, что ей было приятно просто внимать его голосу, ставшему таким родным и любимым за последние месяцы.
Снейп хмыкнул, в ответ на её энтузиазм.
– Дэвид Мальсибер любил Мерн, роковая страсть, о которой принято писать в романах. Потерял голову, едва познакомившись с ней. Потом несколько лет добивался. Но юная прелестная аристократка из семьи, принадлежащей к сливкам европейской магической знати, никак не желала рассматривать его как возможного кандидата. Что, в общем-то, и естественно. Он старше ее. Она тогда была еще совсем девчонкой, ей было…лет шестнадцать, а может и того меньше. А ему… У них разница примерно такая, как у нас. А молоденьким девушкам мужчина лет сорока кажется стариком.
– Я так не думаю, – возмутилась Гермиона. Снейп, коротко рассмеявшись, легким касанием поцеловал ее в шею. Чуть задержался, горячим дыханьем коснулся губ. Поцелуй получился нежным, но в этот раз не долгим, он снова вернулся к работе и рассказу.
– Мне с тобой незаслуженно повезло. Я рад. Но капризная мадмуазель была другого мнения. Да и вся семейка там….Французская аристократия. Именитые испанцы со стороны матери Мерн. Древнейшие чистокровные фамилии….Люциус их хорошо знает. Там апломба было, наверное, еще побольше, чем у Малфоев, – Северус усмехнулся. – Красивая юная девчонка только втихую насмехалась над престарелым Ромео. Немолодой, непривлекательный мужчина, таскавшийся с визитами, был ей неинтересен. Она встречалась и флиртовала с другими, часто у него на глазах, просто не принимая в расчет, не замечая. Хотя может…ей и льстила ревность взрослого поклонника и его чувства, подарки, ухаживания…
– Кокетка? Красивая бессердечная вертихвостка? Нарядная бездельница, следящая за модой любительница глянцевых журналов? - спросила Гермиона, вспомнив при этом Лаванду.
– Нет, она была умной девушкой, образованной, начитанной, развитой интеллектуально. Но все же еще таким ребенком… Не пустышкой, нет. Скорее…стервочкой. И гордячкой. Вот это точно. У нее были свои цели в жизни, и Мальсибер в них явно не вписывался. Ты не забывай, что она была из очень знатной чистокровной семьи. Поверь, это накладывает свой отпечаток. А Дэвид… Я даже не думал, что он может так красиво ухаживать. Люциус порассказал, тоже удивлялся, не ожидал от старины Мальси такого. В школе тот не отличался особой романтичностью.
– Вы были приятелями?
– Можно сказать. Он учился на одном курсе с Малфоем, и уже ближе к их выпуску я вошел в ту компанию. Люциус, Мальсибер, Нотт, Яксли, Крэбб, Гойл, Эйвери, Петтигрю…
– Петтигрю?!
– Да. Почти все из нас потом стали Пожирателями…
– Но почему ты не рассказал Мародерам про Питера? Не предупредил?! Джеймса или…
– Не вертись, – бесцветным голосом произнес Снейп. Он на мгновение замер, прикрыв глаза, а потом его руки опять заскользили по обрубленным прядям. – Меня тогда очень забавляло то, что один из ненавистной мне четверки был предателем, по отношению к остальным. Хотя отвращение к этому отбросу стало только еще сильнее. Как и уверенность в беспросветной тупости и слепоте его гриффиндорских дружков. Да и сталкивался я с Хвостом на собраниях всего пару раз. Видимо, Повелитель изначально вербовал его как шпиона, потому что эта крыса вскоре перестала приходить на общие встречи. И я не видел его с Пожирателями до того самого дня, когда он донес Лорду о местонахождении... Поттеров. А потом я вмешался, но было уже поздно.
– Прости.
Снейп на минуту умолк, но потом продолжил спокойно и невозмутимо, будто лекцию на уроке.
– В своё время в нашем «кружке молодых Пожирателей» были….своеобразные забавы. Для многих было в порядке вещей наложить Империус на какую-нибудь привлекательную магглу, потом… развлечься…. с ней. Дэвид был из тех, кто особенно таким увлекался.
А вот Макнейру, Кэрроу без Империуса больше нравилось. Страх жертвы, мольбы… Тем более удивительно, что позже наш Ромео проявлял такую…утонченность в отношениях с Мерн. Бесконечно дарил цветы, пытался даже писать стихи, хоть с его стороны это была нелепая блажь. Приглашал на романтические свидания, в театры, на выставки известных художников, приходил на музыкальные вечера, где, по настоянию родителей, выступала его зазноба. Она там имела успех. Люциус утверждает, что она была талантлива не только в музыке, но и в других искусствах. В доме Мальсибера даже висят ее пейзажи… Однако, девушка оказалась с характером. Серьезная, вдумчивая, и как многие чистокровные, всегда получающая то, что хотела. Раннее замужество, семья, дети, светская жизнь не входили в ее ближайшие планы. Она хотела стать…архитектором.
– Архитектором?! Надо же… Как-то трудно представить, что такая внешне орнаментальная фифочка могла мечтать проектировать здания. Странно. Необычно и непривычно. Вообще маги редко обращаются к этой специальности. Все здешние умники замышляют, как бы устроиться в министерство или в аврорат рвутся…
Снейп рассмеялся.
– Ну да, гриффиндорцы в авроры, слизеринцы в Темные маги…
– Хотя, наверное, быть магическим архитектором интересно… Хогвартс или Гринготс же кто-то придумал и построил…
– Да… Только пикантность состояла в том, что юная аристократка-то собиралась учиться у маггловских архитекторов. Даже во время обучения в Шармбатоне втайне от родителей получала какое-то дополнительное маггловское образование, нужное ей для дальнейшего поступления.
Гермиона оглянулась, бросив на Северуса пораженный вопросительный взгляд. Он согласно кивнул и, усмехнувшись, вновь жестом приказал ей отвернуться.
– Да, вот такой необычной была выбранная Дэвидом красотка. Мерн была и избалованной, и заносчивой, и своенравной. Хорошее воспитание не мешало ей иногда быть не сдержанной на язык. Она отвергала ухаживания назойливого кавалера, временами довольно грубо. Но кто ее спрашивал. В общем, вела себя не лучшим образом, но Дэвид не отступал, это было похоже на одержимость, он был будто околдован. Я редко с ним сталкивался в тот период, в основном знаю его историю со слов Люциуса – это он ввел Мальсибера в высший свет, замолвил за него словечко. Уж не знаю, чем ему заплатил за это влюбленный идиот. Но если мы сталкивались, мне казалось, эта его любовь просто…наваждение. Естественно, едва Мерн исполнилось семнадцать, стареющий маг поехал к родителям красавицы просить ее руки. Они не были против. В общем-то, Дэвид был с их точки зрения неплохой партией: чистокровный, с состоянием. Участие его в преступлениях Темного Лорда так и осталось недоказанным. Так что, на тот момент, Мальсибера никто не связывал с какими-то неприглядными делами. Конечно, он не дотягивал до уровня Малфоев, но… «малфоев» на всех не хватит. Была назначена помолвка. Готовились приглашать гостей чуть ли не со всей Европы, весь цвет магической знати… А строптивица наконец высказала жениху в лицо, что о нем думает, наотрез отказавшись выходить за него замуж. И вообще замуж. Она заявила, что собирается переехать в Англию и продолжить обучение в каком-то известном маггловском университете. И несостоявшийся жених, и её родные были в шоке. Большой скандал. В результате она порвала все отношения с семьей и ушла из дома. Родственники, насколько я знаю, тоже вычеркнули ее из своей жизни, для знатной чистокровной семьи уход кого-то в мир магглов большой позор. Кстати, она добилась того, к чему стремилась. Светлый ум, целеустремленность, в сочетании с амбициями и честолюбием сделали свое дело. Еще во время учебы ее проекты были востребованы. Говорят, маггловские профессора прочили ей блестящее будущее. А Мальсибер…

Северус ненадолго замолчал. Теперь он стоял у Гермионы за спиной, и девушка могла видеть лишь его отражение в стеклах буфета. Только что он с иронией улыбался, вспоминая навязчивую страсть школьного друга, а сейчас нахмурился, сжав губы.

– Он поклялся, что она будет принадлежать ему, – тихо сказал Снейп. – И когда Темный Лорд вернулся, когда начались все эти опыты с рабами… Мальсьбер знал, где в Ньюкасле Мерн с подругами снимает квартиру, он сам предложил город и район для рейда… Она стала его. Остальные девушки погибли…
– Мне…жаль.
– Мне тоже. И ему сейчас. Но уже ничего не исправишь. А…первые месяцы рабства…я думал, мадмуазель не выживет. Иногда мне…хотелось вместо очередного лечебного зелья дать ей яд. Мальсибер же радовался первое время, как ребенок долгожданной игрушке. Наслаждался её покорностью и послушанием. Он женился на ней, ты знала? Нарядил безразличную куклу в белое платье, все восхищался, какая она у него красавица. Хотел видеть их нормальной семьей – хотя ничего нормального при таких исходных быть не могло. Поспешил сделать ей ребенка, думал, что материнство автоматически делает жизнь женщины полноценной. Пытался воспринимать ситуацию так, будто смог насильно её осчастливить. Не хотел понимать, что нельзя так…поступать с любимым человеком. А позже, когда Дэвид спохватился, ее личность уже было не вернуть, осталась одна оболочка. Теперь у них дочь. Мерн смотрит на него с немым обожанием во взгляде. Только за ним пустота. Она сейчас стала…как маленькая девочка. Беспомощная, потерянная. «Господин»…теперь, когда старый дурак слышит это от нее, его аж передергивает. Верно и сердце щемит… Сейчас бы он все отдал, чтобы никогда не входить в тот дом со своими людьми, но уже ничего не изменишь…
– Да…если заклятье спадет… Когда-то я думала, что она может простить его, потому что полюбила, но сейчас, узнав все…
– Не будет ничего. Она ничего не вспомнит, даже если заклятие исчезнет. Никогда не станет нормальной. И Мальсибер это знает. Теперь это непрерывное мучение останется с ним до конца. До самой смерти, возможно скорой. Она была одной из первых, а тогда эти чары Лорд только начал оттачивать, не все подопытные выживали… Теперь Дэвид раскаивается и сожалеет, но обратной дороги нет…

Грустно и страшно. Но Гермиона лишний раз убедилась, в том, как ей повезло, что причудой Лорда она оказалась связана заклятьем рабства именно со Снейпом.
«Как хорошо, что меня подарили тебе. Не случись со мной всех этих кошмарных испытаний, мы никогда не оказались бы вместе, я просто не узнала бы, что ты – самый лучший», – думала она.

Когда с восстановлением длины волос было покончено, он, держа девушку за плечи, подвел ее к большому зеркалу в спальне.
– Итак. Тебе нравится?
Она окинула взглядом свое отражение, тряхнула пушистой чуть вьющейся волной волос и, не удержавшись, попробовала их на ощупь. Надо же, как замечательно получилось! И, кажется, буйные пряди даже стали более послушными.
– Неужели ты такое придумал, еще учась в школе?!
– Ну…а что особенного?
Поразительно!.. Он такой…
Гермиона замерла, глядя в зеркале на любимого, стоящего у нее за спиной. Северус ласкал ее взглядом, его руки продолжали едва заметно поглаживать её плечи. Заметив лукавый вопрос в ее глазах, он улыбнулся и обнял, легкими касаниями снова начал освобождать её тело от одежды, осторожно сжал пальцами напряженные холмики её сосков, поцеловал в шею. Она накрыла ладошками его руки, откидывая голову ему на грудь и продолжая следить за их отражением в зеркале сквозь опущенные ресницы. Его действия будили нескромные мысли. Она явно ощутила, что мужчина снова возбужден, а позади них виднелась так и не прибранная с ночи кровать. Что ж, в первый раз они до неё не добрались….
Будто повторяя такой ход мысли, Снейп увлек свою жену на постель. Он двигался плавно и не спеша, накрывая молодую женщину своим телом, почти не отрывая своих губ от её.
Она старалась отвечать на его прикосновения, цепляясь пальцами за его плечи, бесстыдно расставляя ноги и подаваясь бедрами навстречу проникающим в неё толчкам. Северус увлекался их игрой все больше, нежно покусывая её ушки, шею, плечи, почти больно, но при этом очень приятно и возбуждающе. В этот раз её наслаждение было другим, нарастая постепенно, но в тот момент, когда оно взорвалось внутри жаркой волной, маленькая ведьма выгнулась, прижимаясь всем телом как можно крепче, и, неожиданно для себя, тоже легонько укусила своего мужа в краешек губ.

Гермиона уютно устроилась в гнезде из одеяла, расслабленно обняв любимого и пристроив голову у него на плече. Снейп спал, дыхания было почти не слышно, но удовольствием было прислушиваться, как спокойно бьется его сердце, прижавшись щекой к голой коже на его груди.
Холодный, саркастичный, скрытный. Он может быть таким захватывающе страстным, когда позволяет себе пойти на поводу у собственных желаний. Теперь, когда ему не нужно было больше сдерживать себя… Она, улыбаясь, вспоминала его недавние горячие атаки. Да, ожидания ее не подвели. В этом смысле их брак точно складывался очень удачно….
Но было и еще обстоятельство, которое вызывало уже не восторг, а расстройство. Снейп был прав, держа ее все это время на расстоянии. Она оставалась рабыней, пусть их привязка и была несколько ослаблена, но особенности заклятия давали о себе знать. Гермиона прислушивалась к своим ощущениям, с досадой отмечая растущую привязанность к хозяину. Теперь ее гораздо сильнее тянуло к нему физически, еще больше хотелось быть с ним рядом, ловить каждое слово, каждый вздох. Он казался идеальным. Божеством. Перечить ему, возразить или даже просто иметь свое, отличное, мнение казалось абсурдным. Хотелось подчиняться. Доставлять радость, удовольствие, полностью разделяя их со своим господином. Благо хозяина становилось определяющим, все остальное отходило на второй план или вообще растворялось. Сохранять критический взгляд на вещи, очищать сознание от наведенных чувств, стало во много раз сложнее. Разум просто отключался.
Было больно сознавать все эти изменения в себе. Они привносили горький осадок, разбавляя с таким трудом обретенное счастье близости и взаимности с самым дорогим, искренне любимым человеком

В спальне с легким хлопком материализовался Добби.
– Директор Снейп! Профессор Кэрроу убивает ученика! В Большом зале! Скорее!

Глава 43. Винки

– Что? Что случилось? Я с тобой! – Гермиона резко села на постели, прижимая одеяло к груди.
– Нет.
Уже через мгновение Северус, на ходу застегивая последние пуговицы, скрылся за дверью.
Гермиона испуганно оглянулась на домовика.
– Добби, что там произошло?
– Терри Бут громко пересказывать «Поттер-Дозор», и профессор Кэрроу накинуться на него как сумасшедший…
– Понятно, – она разгладила рукой складки на пододеяльнике, чувствуя некоторую неловкость. Все-таки она не могла относиться к эльфам как к мебели. Многие волшебники даже не замечали их, а она все продолжала стесняться, если ее заставали неодетой. А последняя бурная стычка не оставила на ней ничего кроме того самого не снимаемого браслета на руке.
«Хорошо, что он не пришел раньше!..» – девушка проглотила смешок, опустив глаза и украдкой скользя взглядом по беспорядку в комнате в поисках деталей своего туалета.
Домовик повел ушами, будто понимая ее мысли.
– Добби убирать посуду! – он дипломатично ретировался в гостиную, оставив ее одну. Но все же не торопился покидать апартаменты, значит, скорее всего, хотел рассказать что-то ещё.

Гермиона поспешила привести себя в порядок и одеться. После ухода Снейпа наваждение немного развеялось, и она смогла думать не только об их близости. Хорошо все-таки, что Северус все это время не пользовался своим правом, страшно представить, что было бы с ней, будь он так очаровательно не сдержан и раньше. Уже давно была бы пустоголовой куклой для любовных утех, как Мерн или платиновые близняшки. Проклятый Лорд! Играет с чувствами других, подчиняя, ломая, коверкая. Она очень любит Северуса, наконец поверила, что и он любит ее, но теперь ее эмоции изменились, сместились, в них стало больше наведенного. Рабское обожание как яд, проникает по венам и уничтожает разум.

Бедный Терри, как же он так подставился! Всем ведь известно, что с Кэрроу надо быть осторожней. Ничего, главное, что Добби оповестил Северуса, теперь ученики в безопасности. Нужно будет потом сходить к мадам Помфри, узнать, не требуются ли какие-нибудь дополнительные целебные зелья.

Заправив кровать, она вышла в гостиную, где старательный домовик уже ухитрился навести идеальную чистоту, и теперь стоял посреди комнаты, ожидая Гермиону. Он прижимал руки к груди, комкая что-то пестрое.
– Добби хотеть поздравить Гермиону с днем свадьбы! – он протянул ей вязаные варежки. Изумрудные и багряные нити переплетались в них в причудливом узоре, не то красные змеи в зеленой траве, не то наоборот.
– Спасибо…– маленький подарок растрогал ее. – Добби, ты даже не представляешь, как мне приятно!..
– Зимой быть тепло гулять в них. Добби всю ночь вязать. Добби желать вам с директором Снейпом долгих лет радости, большой дом, умных детей и красивых внуков, - последняя фраза, похоже, заключала в себе стандартное представление домовиков о человеческом счастье. Впрочем, многие люди с ним бы согласились.
– Ну да… – Гермиона погрустнела. Она бы тоже хотела всего этого, но у нее может не быть даже завтрашнего дня. О каком будущем может идти речь?.. Зимой… Зимой ее уже не будет.
Но маленький верный домовик был таким милым и искренним, ей не хотелось расстраивать его, и она постаралась улыбнуться. – Спасибо. А у тебя есть минутка? – эльф задумался ненадолго и потом утвердительно кивнул головой. Уши качнулись почти до самого пола.
– Расскажи мне, ты видел Гарри? Кого-нибудь из наших? Как они там? Если не можешь, не отвечай! – заранее спохватилась она. Но Добби и не пытался причинить себе вред. Он широко улыбался.
– Добби видеть малыша Люпина.
– Люпина? Ты видел Римуса?
– Нет. Добби видеть его сыночка, – домовик, улыбаясь, сделал вид, что качает на руках ребенка.
Гермиона тоже улыбнулась. Как хорошо! Несмотря на войну, на Волдеморта, жизнь продолжается, создаются семьи, рождаются дети. Ему не победить любовь. Никогда. Каким бы сильным магом он ни был.
– А еще я слышать, Гарри Поттер летать на драконе! И ограбить банк Гринготтс!
– Что?! Не может быть, зачем?! …. – но уже в следующую секунду она поняла – хранилище Беллы! Все правильно. Они предполагали, что там мог находиться крестраж. Значит, гриффиндорским мальчишкам удалось довести их планы до конца! Выдалась какая-то возможность проникнуть туда. И у них получилось? Они нашли что искали? Было бы замечательно!
Гермиона, неосознанно нервно стискивая руки, ходила по комнате.
– Добби, это же прекрасно! Ты даже не представляешь насколько! Надеюсь, с ними все хорошо…
– Они улететь. И их не поймать.
– Постой-ка, так об этом кричал за обедом Терри? За это его Кэрроу?
Домовик кивнул.
Понятно.
Продолжая слушать новости, гриффиндорка все больше воодушевлялась. Как же здорово! Сопротивление действует, хоть пресмыкающаяся сейчас перед Лордом пресса и умалчивает об этом. Есть достижения. Но главное, они не сдаются. И многие магические существа тоже поддерживают их и не желают вставать на сторону Темного Лорда.

– А как дела у Винки? – спросила Гермиона, когда поток новостей иссяк. – Я видела иногда за работой Кричера, а ее как-то не заметила ни разу. Где она сейчас?

Домовик поник, опустив голову. Длинные тонкие пальцы нервно сплелись в замок.
– Что-то не так? Что-то случилось? – чувствуя смутное беспокойство, опускаясь на колени и пытаясь заглянуть ему в лицо, спросила волшебница.
– Винки…отказываться жить…не хотеть…
– Почему? Это из-за ран? Она что, так и не выздоровела? Почему же ты не пришел, не сказал? Я же просила! Добби!
– Нет. Винки выздороветь, но она просто не хотеть жить… Винки… – он всхлипнул, – скоро умирать.
– Что? Нет, так не должно быть! Почему? Отведи меня к ней.
– Человеку не нужно видеть…
– Добби, – перебила его Гермиона. – О чем ты говоришь? Обряды, правила, все это мишура по сравнению с жизнью. Я тоже умираю. Но не по своей воле. Я такая же рабыня, как и вы.
– Добби быть свободный трудолюбивый домовой эльф!
– Да-да, я знаю. Но я сейчас в гораздо худшем положении, чем остальные эльфы. По прихоти Лорда я могу умереть в любой момент в течение этого месяца. Пойми, Добби, в любой! И с этим ничего не сделать.
– Так не быть! Спейп помогать, – новость оставила домовика совершенно потрясенным и растерянным. Он отказывался поверить в возможность скорой смерти "маленькой мисс", как он по привычке продолжал её называть, в свойственной эльфам манере.
– Нет. Ни Снейп, никто другой. Ты просто не знаешь. А когда кто-то добровольно отказывается от жизни... Это неправильно!
– Винки не хотеть жить без хозяина, без СВОЕЙ семьи.
Волшебница осеклась, опускаясь на пол. Вот, значит, как… А она ведь понимала ее.
– После потери хозяина Винки горевать. А после…схватки… Мы защищать вас с маленьким хозяином Малфоем как самое дорогое, всеми-всеми силами. И Винки вспомнить, что значить свой долг, своя семья волшебников… какая правильная быть жизнь, когда есть о ком заботиться, когда ты нужный… – Добби замолк.

Мысли быстро выстроились в цепочку. Да, у нее мало осталось времени. Но рабы ведь имущество. Их можно продать, обменять, завещать… Дикость? Но если это станет защитой…
– Я приказываю тебе – веди меня к ней, – сказала Гермиона, вставая.

На этот раз домовик не перечил, хотя на него было больно смотреть, он выглядел таким несчастным. Он молча поплелся к выходу, взглянув на нее так, будто она предала его. Круглые глаза, на мгновение показавшиеся из-под свисающих на лицо ушей, были полны слез и укора.
Гермиона на миг крепко зажмурилась, стиснув зубы. Так надо. Она уже знала, что по их обычаям нельзя, чтобы человек видел эльфа в болезненном состоянии, это позор для них. И она всегда бережно относилась к чужим чувствам. Но сейчас придется переступить через это. И главное, она теперь знала, что такое приказ, что чувствуешь, когда не можешь сопротивляться, делаешь вопреки своей воле. Это было очень жестоко. Но так нужно.

Домовики на кухне, кинувшиеся было угощать студентку, напряженно замерли, когда увидели, КУДА Добби ведет ее.
Старенькая занавеска отгораживала угол кухни. А за ней, на узкой лавке, отвернувшись к стене, лежала Винки. Хрупкая домовуха, казалось, исхудала еще больше и стала совсем невесомой. Кусок пледа почти не поднимался на постели над маленьким тельцем. Ручки, лежащие поверх клетчатой ткани, напоминали сухие веточки. Уши совсем поникли и даже не шелохнулись, когда Гермиона отдернула шторку. То, что домовуха еще жива, было видно по едва заметно дрогнувшим векам. Она закрыла и так наполовину прикрытые глаза, плотно сомкнув блеклые реснички.
Значит, не спит, значит, в сознании.
И все же у гриффиндорки сжалось сердце. Она слишком хорошо помнила, какой была Винки во время схватки. Яркая, сильная, отчаянно прикрывающая собой юных волшебников. Уровень магии, значительно превышающий доступный людям, а владение ею просто фантастическое. В те моменты неказистую домовуху можно было без всякой натяжки назвать прекрасной. Красивой в своей решимости, ловкости и умении. Как она самоотверженно защищала её, Гермиону. А теперь!.. Пустая оболочка, из которой по каплям уходит жизнь.
– Я Гермиона Грейнджер-Малфой, теперь уже миссис Снейп. Эльф Винки, хочешь ли ты служить мне? – задала она вопрос из обряда-соглашения. Возможность изучить его выпала еще в годы наивной и нелепой борьбы за права магических существ по книжке про домовиков в мрачной библиотеке дома Блэков. Помнится, года два назад, на пятом курсе, вынужденная помогать Молли в бесконечной уборке Черного особняка, девушка все же извлекла пользу из длительной мнимой зачистки в залежах книжной пыли. Издевка Темного обряда была в том, что будущему рабу вроде как давался выбор. Хотя обычно, на этом этапе ритуала выбора уже не было. Но она не собирается спасать бедную эльфийку насильно.

Эльфы, теснившие ее сзади и до этого переговаривающиеся, замерли, замолчав. Она чувствовала, что десятки глаз устремились на нее. Добби, отчаянно прижимавший ручки к груди и шмыгающий носом, вскинул голову, тоже впившись в нее вопросительным взглядом. И почти сразу же в его глазах засветилась робкая, пока еще не уверенная, надежда. Он понял, что молодая ведьм хочет сделать.

Веки дрогнули. Винки медленно открыла глаза и повернула осунувшееся за эти недели лицо. У нее во взгляде тоже отчетливо читалось неверие.

– Эльф, я хочу, чтобы ты служила мне. А потом тем, кому я тебя подарю или завещаю, – жестче сформулировала мысль активистка борьбы за права эльфов, оговаривая условия рабства. Да, положение вещей сейчас можно было бы назвать комичным, если бы все не было так ужасно. По правилам обряда нужно было говорить «мне и моей семье», но Гермиона решила перефразировать. Ее родители погибли, Снейп…как ни больно об этом думать, но он прав, Лорд не оставит его в живых, а Малфои… Она не была уверена, что хотела бы отдавать им Винки, помня, как жилось у них Добби. Да, сейчас там многое изменилось, но все же. – Я дам тебе кров, работу, обязуюсь заботиться о тебе, как о любой вверенной мне собственности. А взамен ты обязана выполнять все мои приказы. Сразу и беспрекословно.
Блеклые губы слабо шевельнулись.
– Свой…дом?..
– Да. И своя семья. Хозяин… То есть хозяйка, – поправилась Гермиона. – Ты будешь служить мне.

Домовуха приподнялась на трясущихся от слабости локтях. И без того большие глаза расширились. Свисающие неопрятными сосульками уши расправились и задрожали от возбуждения.
– Да……хозяйка! – прошептала она. В едва различимом шепоте звенела неподдельная радость. Хотя Гермионе казалось, что несчастная Винки все еще не верит в реальность происходившего.
Эльфы за ее спиной громким шепотом передавали новость друг другу. «Хозяйка!», «…свой дом...», «…семья….». Гермиона сдержала улыбку, стараясь оставаться серьезной.

– Тогда первый приказ. Скорее поправляйся, приводи себя в порядок и начинай выполнять предписанную школьным эльфам работу. Если мне будет нужно, я призову тебя.
– Да, хозяйка!
Гермиона хотела уйти, но почувствовала, что ее за мантию дергает высохшая ручка. Она обернулась. «Приобретенная собственность», не мигая, смотрела на нее с лежанки.
– Хозяйка…можно Винки будет убирать комнату хозяйки?
– Можно, – на этот раз не сдерживая улыбку, сказала юная собственница. К домовухе явно возвращалась жизнь, выпуклые глазки прояснились, изможденное личико засветилось интересом.

Захлопнув за собой потайную дверь в кухню, она поколебалась, но все же решительно направилась искать Драко. Аристократ-чистокровка наверняка знал, как правильно передать право собс