Глава 38. Только Малфои

Гермиона, сглатывая слезы, бегло осматривала повреждения на теле своего друга, попутно накладывая замораживающие чары. Раны на руке, на боку. Кожу и часть мышц будто срезало ножом вместе с одеждой. Но кости вроде не задеты. В нескольких местах белеют ребра, но они целы. Драко дышит – а это главное.
Как странно, а эта глубокая рваная рана? Неужели его успел достать оборотень, вроде похоже на укус… Вот тут, на плече дельтовидная мышца… Но без света не видно, толком не рассмотреть. И такая площадь поражения…
Она тихо выругалась – стандартные заживляющие заклятия первой помощи не работали. Тонкая пленочка, которая образовывалась на поверхности, почти сразу лопалась, и раны опять начинали кровоточить.
Рядом на земле лежала отрубленная волчья лапа, которая уже начала трансформироваться в человеческую руку. Расщепление при перемещении? Или та магическая ловушка, от которой им удалось частично защититься, уничтожила переносившегося с ними оборотня?
Человеческая рука оказалась подозрительно маленькой, рука женщины или подростка….
Ассистентка зельевара уже тщательно спрятала на груди бесценный флакон с кровью оборотня. Так удастся сохранить ингредиент еще достаточно теплым, согревая собственным телом. Теперь она спешно рылась в карманах, пытаясь в полумраке найти на ощупь нужное зелье. Кровеостанавливающее, болеутоляющее, заживляющее, одно за другим она подносила к приоткрытым губам пострадавшего, жаль, что она захватила так мало, ему сейчас нужна более серьёзная помощь.
Драко уже пришел в себя и пытался что-то сказать, губы шевелились. Девушка напряженно всматривалась в лицо друга, стараясь оценить его состояние. Он почему-то улыбался. Гермиона напоила его последним, укрепляющим, зельем. Работа со Снейпом приучила ее запасаться самым необходимым. Только кто знал, что повреждения будут такими критичными?

– Ты держись. Слышишь, Драко? – шепотом сказала она. – Не умирай. Даже не вздумай сдохнуть!
– Не дождешься… Ты так просто…от меня не отделаешься…
Гермиона улыбнулась, снова возвращаясь к ранам. Ну раз еще и шутит, значит, точно выкарабкается. Хорек слизеринский. Она так испугалась за него. А они… Острить изволят!
– Не пойму, что такое. Расщепление? Но там другая картина.
– Расщепление!.. А еще лучшей ученицей себя считает, – прошептал Малфой. – Здесь охранные заклятия стояли… не наши, я такое впервые видел, высочайший уровень, может, даже сам Лорд ставил. Ты каким-то чудом легко отделалась, вон только волосы немного срезало.
Гермиона провела по голове рукой. С одной стороны её растрепанная копна обрывалась на уровне плеча рваными прядями. И её мантия… и платье – в темноте смутно сквозь прорехи белела голая кожа. В полете…она почувствовала, как он обхватил ее, развернувшись. Значит…значит, он только успел сгруппироваться, прикрыть ее, принимая удар на себя… Драко!..
– Сейчас ты похожа на взъерошенного воробушка, – он опять улыбнулся.

Послышались чьи-то шаги. Гермиона тревожно оглянулась, всматриваясь в темноту. Шли явно в их сторону.
– Надо уходить. Скорее, – Драко попытался сесть. Потом медленно встал, двинулся было к чернеющему в темноте особняку, но пошатнулся и начал оседать на землю. Гермиона подхватила его, перекинув его здоровую руку себе на плечи и обхватив за талию, стараясь не задевать ран. Участок стены, соприкасающейся с зарослями, к которому они стремились, казался абсолютно глухим, темным, лишь в дальнем от них конце здания кое-где светились окна. Видимо, комнаты собирающихся на встречу Пожирателей были в том крыле.
Шаги и голоса приближались.
– К дому, скорей… Потом вдоль стены…я покажу… – побелевшими губами прошептал Малфой. Он старался передвигаться сам, хоть и повисая на Гермионе. Стискивал зубы, иногда судорожно втягивая в себя воздух.
– Ты только сознание не теряй, слышишь…
– Не мечтай…Что б ты поволокла меня левиозой, как ручную кладь? Такого удовольствия я тебе не доставлю, – голос его стал совсем слабым. Девушка чувствовала под рукой теплую кровь. Она прикусила нижнюю губу и потащила его к уже виднеющейся между переплетением густых ветвей стене. Приходилось лавировать между кустами и стараться не шуметь, чтобы не выдать своего присутствия. А главное, следить, чтобы ветки не задевали раны. Хотя Драко не жаловался, она слышала, как он иногда шипит от боли. Еще немного…
– Кровь...
– Что?
Малфой приостановился, бессильно свесив голову.
– За нами шлейф из крови, – заплетающимся языком пробормотал он. – Надо стереть...
– …иначе нас выследят… – закончила за него Гермиона. Она прошептала стирающее след заклятие, попутно осматриваясь. Хотя голоса были уже совсем рядом, она подумала, что лучше дать Драко небольшую передышку. Да, надо было скорее добраться до безопасного места, лечить его сейчас нет возможности. Но если он отключится, она даже не знает, куда идти. Малфой навалился на нее, тяжело дыша.

Из-за кустов были видны часть заброшенного парка и лес. От них веяло какой-то мрачной готической красотой. Мраморные статуи, оплетенные зеленью, напоминали надгробья. В призрачном лунном свете все казалось зловещим. Деревья и кусты бросали причудливые тени. Беседку с колоннами Гермиона вначале приняла за склеп, обманувшись каменными горгульями и змеями, сторожившими вход. Хотя, возможно, там были совсем другие фигуры, и при свете дня все выглядело иначе, но сейчас любое изваяние принимало самые дикие очертания, пробуждая потаенные страхи. Картину дополняли летучие мыши, изредка проносившиеся над головой. Дорожки и аллеи терялись в темноте, в которой мерещились горящие глаза чудовищ. А может, и не мерещились, потому что тишину временами нарушали подозрительные шорохи или хруст сломавшейся ветки, чудилось, что там кто-то ходит…
Пожирателей она тоже увидела. Они как раз подходили к тому месту, где недавно приземлились Драко и Гермиона.

– …ну куда тебя несет?! Нам здесь нельзя находится!
– А я тебе говорю, что где-то здесь слышал хлопок и крик.
– Вечно тебе что-то мерещиться, Скиф.
Гермиона сразу же вспомнила дерганного и истеричного Пожирателя со странной кличкой, который дежурил как-то на главных воротах, а доктор Браун, увидев его, поднял крик и Снейп в тот же день заменил его. Тогда он ей показался неадекватным, хотя Северус ничего не стал объяснять, только раздраженно нарычал на охрану, как это часто случалось.
– Меньше всякой дряни маггловской жрать надо, нарик, тогда и глюков не будет. На каждый шорох Аваду кидаешь, народ боится даже в кустики отлучиться! Нет здесь никого. А если и есть, по участку бегают собачки…

– Проклятье! Я совсем забыл о них! – Малфой шепотом выругался. – Надо скорее сматываться! И держи…палочку наготове.
– Собачки? – переспросила девушка, осторожно возобновив движение.
– Инфер…ные... Поверь…с ними лучше не встречаться, – Драко торопился насколько хватало сил. В его голосе сквозило напряжение, и нервозность невольно передалась и ей.

Они добрались до особняка. Драко огляделся и пошел вдоль стены в поисках только ему
приметного места. Гермиона поддерживала его, прислушиваясь к разговору патрульных, и тихо радовалась, что они надежно скрыты от них густыми зарослями.

– …вот, смотри, кровь. Я же говорил! … О, рука! По ходу, тут кого-то съели…
– Значит, эти твари уже нашли себе ужин. Идем скорее отсюда, – грубо буркнул другой Пожиратель.
Он…боится? Пожиратель? Темный маг? Что же здесь такое?!
Но зато другой не желал так легко сдаваться и, похоже, решил все обследовать.

– А если…если патрульные последуют за нами? Надо где-то спрятаться, – Гермиона тревожно оглянулась. Скиф освещал траву палочкой, выискивая следы.
– Не их…надо боятся. Но мы…уже дошли…они не смогут…за нами. …Только Малфои…
– Что?
Но Драко не ответил. Он привалился к стене и провел по камням рукой. Они разошлись, открывая тайный вход. Внутри сами вспыхнули редкие неяркие факелы, освещая коридор, уходящий вглубь дома. Стены и свод потолка покрывали острые шипы.

В это время Гермиона уловила краем глаза какое-то движение в темноте, а посмотрев, едва сдержала крик – дальше у ст ены стояло настоящие чудовище. Огромная черная собака по очертаниям похожая на пинчера. Гладкие бока странно блестели. Она раздирала зубами какую-то добычу, наступив на нее одной лапой. Среагировав на движение и свет, псина подняла голову. Их глаза встретились.
Гермиона почувствовала предательскую слабость во всем теле. Ноги просто приросли к земле. Весь мир таял, переставая существовать. Воля к сопротивлению покидала ее. Малфой что-то говорил и теребил ее, она попыталась сосредоточиться на его словах, но мысли исчезали.
Животное прижало уши к плоскому черепу и зарычало. Оно сделало шаг к людям.

– …слышишь меня?! Гермиона! Не смотри ей в глаза!
«Да…но она все ближе…»
– Гермиона! – на этот раз шипение сопровождалось ощутимой пощечиной, а затем еще одной.
Девушка скинула наваждение. Тело еще оставалось вялым, но способность думать восстанавливалась. Она посмотрела на Драко. Он прикрывал глаза, стараясь сосредоточить на ней взгляд и устоять на ногах.
– Нельзя…смотреть…Входи…там мы в безопа… – он качнулся, теряя сознание, заваливаясь и повисая на руках Гермионы.
– Драко! – Гермиона, стараясь удержать его, в смятении переводила взгляд с собаки на Малфоя и обратно.
И в следующее мгновение животное кинулось на людей, оставляя предыдущую жертву. Девушка пыталась затащить друга в спасительный коридор. Собака приближалась.

– …Слышал? Я лучше с дементором поцелуюсь. Пошли, пока остальные не появились, они могут охотиться и стаями, кто их разберет, – теперь в голосе Пожирателя была откровенная паника.

Гермиона, до крови прикусив губу, из последних сил дернула Драко за собой, пытаясь втащить в арку. Ну почему, когда человек расслабляется, он становится неподъемным?! Еще и мантия цеплялась за ветки и выступы камней. Собака неумолимо приближалась. Через мгновение она оказалась уже на расстояние одного прыжка. Она оттолкнулась от земли. Оскаленная пасть, белые зубы, нацеленные прямо в горло, капающая слюна и горящие страшным, потусторонним огнем красные глаза. Гермиона старалась не смотреть в них. Когда эта тварь приземлится, она сметет с ног и более крупную добычу. Что ей Гермиона, мяса на один укус.
Девушка выпустила бесчувственное тело и быстро распрямилась, выставив вперед палочку. Думать о шастающих где-то рядом Пожирателях было уже некогда. Она должна защитить себя и Драко. А там, видно будет. Рука дрожала.
– Ав…Авада Кедавра!
Зеленый луч пронзил блестящее тело. Гермиона пригнулась, чтобы избежать столкновения. Тварь перелетела через нее. Девушка успела заметить то, отчего у нее волосы зашевелились от ужаса. Теперь понятно, чего боялся Пожиратель. Смертельное заклятие не повредило зверю. Нельзя убить того, кто уже мертв. Блестящие бока – это кровь и слезшая лоскутами шкура! Жуткое, иррациональное создание из ночных кошмаров.
Теперь она поняла, что пытался ей сказать Малфой. Инфернальная собака! Творение темных магов, немертвое существо, получающее силу и энергию, отнимая жизнь других. Бесконечный поиск жертв и жажда убийств, которую невозможно унять. Северус как-то рассказывал о них.

– Ты видел?!
– Пойдем скорее отсюда, Скиф. Ты куда, придурок? Съедят!..
Кусты затрещали.

А собака уже разворачивалась, готовясь к новой атаке.
– Инфламаре! – девушка, стараясь унять дрожь в руках, выпустила на монстра огненное заклятие. Это должно помочь! Это поможет.
Она помедлила несколько секунд, ожидая услышать вой, и замерла от ужаса, когда в воздухе из клубов пламени появилась псина. Огонь не нанес ей ожидаемых повреждений.
Девушка кинулась к своему товарищу.
– Драко, миленький, ну очнись же! – шептала она, втаскивая друга в потайной коридор. – Я должна!.. Я должна что-то сделать!..
Девушку обдало волной воздуха от пронесшейся мимо собаки, хлестнув характерным удушливо-сладковатым смрадом разложения. Сколько же недель назад ее сделали?! И сколько сил она накопила?
Им не справится. Даже вдвоем.
Когда тварь пролетела рядом, Гермиона отпрянула, ударившись локтем о камень, палочка выпала из рук, откатившись куда-то в сторону. Хотя какое это уже имеет значение?.. Гермиона выпрямилась, понимая, что, вероятней всего, это чудовище будет последним, что она увидит в своей жизни.
Животное развернулось, поедая глазами жертвы. Оно понимало, что им некуда бежать, и подходило не спеша. Не таясь, не подкрадываясь, просто предвкушая свежую кровь…чужую жизнь…
Гермиона вжалась спиной в кладку. Доли секунды текли так медленно…
Она откуда-то издалека слышала, как трещат ветви зарослей, через которые ломится неугомонный Скиф, нервные вопли его напарника…
Какая прохладная сегодня ночь… И аромат весенних цветов…
Может и хорошо, что Драко без сознания…Не увидит, что его съест…

Сразу с нескольких шипов, находящихся в потолке и стенах коридора, сорвались молнии. Они ударили в собаку, испепелив ее дотла. Гермиона зажала рот рукой, чтобы не закричать, и содрогнулась, провожая взглядом осыпающейся пепел.
Это произошло так быстро. И так неожиданно.

– Я тебе говорил, там кто-то есть! Давай сюда! Ща повеселимся…
Визгливый голос Скифа вывел Гермиону из ступора. Девушка присела, лихорадочно шаря руками в поисках своей волшебной палочки. Видимо, та закатилась в какую-то щель, и её не сразу удалось найти. Наконец, оказалось, что пропажа отлетела довольно далеко, к самым кустам. К счастью, магический инструмент оставался целым и немедленно послужил своей хозяйке.
– Энервейт! – Драко застонал и зашевелился.
– Ты как? Нормально? Пожиратели близко! – прошептала Гермиона.
– Сейчас…повеселимся… – совсем, как недавно Скиф, сказал Малфой.
Он, криво усмехаясь, приподнялся, садясь и стараясь дотянуться до шипов. Когда ему это удалось, он закрыл глаза и что-то прошептал.
Из стен замка выплыли молочно-белые приведения-фантомы. Они сначала медленно, потом все быстрей устремились в сторону Пожирателя. Уже в следующее мгновение послышались его вопли, и темноту озарили зеленые вспышки.
– Чтоб ты сдох, придурок!!!

– Давай скорей сюда!
Гермиона заскочила в арку. Стена за ней закрылась, отсекая крики отчаянно матерящегося напарника Скифа и слепящие отсветы от Авад.

– Ты…ты как? – спросила она, осматривая Драко.
– Могло…быть лучше…
– Давай, я тебя попробую еще подлатать. Выпей пока, хоть немного получше станет, – Гермиона протянула ему последнее бодрящее зелье из своих запасов.

– Нет, я, конечно, понимаю, семья Темных магов…но что б такое… – возмущалась еще не пришедшая в себя от схватки с инфернальной собакой девушка, останавливая кровь и обезболивая раны Драко. Стандартные заклинания не срабатывали, но у нее в запасе были и другие. Эффекта, правда, тоже немного, но хоть что-то. – Что за хрень бегает у вас по участку?!
– «Хрень»! Фу, Грейнджер, что за выражения, – попытался рассмеяться Малфой и тут же скривился, схватившись за бок.
– Не лапай рану руками, – одернула его Гермиона.
– Медик – это диагноз, – не остался в долгу слизеринец. – «Хрень»… Хотя здесь теперь много такого.
– В смысле? – она намеренно старалась поддерживать разговор. С одной стороны, чтобы следить за состоянием Драко. Фразы стали длиннее, произношение разборчивей – зелье явно действует. Ему лучше. Но все же в любой момент может наступить и ухудшение. Здесь не операционная, у нее с собой нет всего необходимого, здесь она может оказать только первую помощь, чтобы он не загнулся от болевого шока и кровопотери. С другой стороны, она пыталась отвлекать его от своих достаточно болезненных манипуляций.
Драко запрокинул голову, прислонившись затылком к стене и стараясь не смотреть на действия Гермионы.
– После появления Лорда здесь все изменилось. Наш парк был одним из красивейших в стране. В магической Англии – точно лучшим. А теперь? Даже Пожиратели стараются с главной дорожки не сворачивать. Мама запретила эльфам заботиться о парке, после того как милые собачки покалечили одного из них. Опыты Лорда…его лаборатория… Эксперименты на людях. Я один раз подсмотрел…через стену. Мне хватило… – он замолчал, прикрыв ая глаза.
– Через стену?
– Да это… сама скоро увидишь.
– Малфо-ой, не молчи, – позвала его Гермиона. – Не вздумай окочуриться.
Драко фыркнул, но промолчал. По побледневшему лицу и частому дыханию, девушка поняла, что ему опять становится плохо. С открытыми ранами валяться на земле не лучшая идея, теперь они все в грязи. Сплошное месиво, сдобренное и песком, и гравием, и листьями… Собственное бессилие раздражало, она знала, что нужно делать, но сейчас это не представлялось возможным.
– Нам надо скорее добраться до мамы, – прошептал Малфой. – Ты одна… не найдешь… дорогу…
– Хорошо, я зафиксирую тебе руку, и пойдем, – она наколдовала платок, подвязывая раненую руку. Тоже может и не лучшая идея, но так хотя бы в раны больше ничего не попадет, и они не будут беспокоить его при каждом движении. – Ты сможешь встать? – она попыталась ему помочь.
– Хватит меня тискать, – огрызнулся Малфой. – Я сам.
Держась за стену, Драко поднялся на ноги. Он прикрыл глаза и прислонился головой к камням, пережидая головокружение.

Гермиона оглянулась, окидывая взглядом покрытый шипами свод. Насколько опасны эти штуки? Как они узнали, что собака враг? Или?... Что сказал Драко? «только Малфои»? Они испепелили монстра, потому что он «не Малфой»? Нет, стоп! А как же тогда она, Гермиона?! От этой мысли стало нехорошо. Надо спешить с противоядием. Еще неизвестно, успеют ли они его доставить. Пока что девушка очень смутно представляла себе, как они все это сделают. Драко сказал, добраться до мамы. Наверно, он хочет с ее помощью добыть основной состав. Но…как? Захочет ли Нарцисса им помогать? Не выдаст ли рабыню Снейпа? Но если эти шипы сейчас посчитают её врагом, тогда все другие страхи будут уже бесполезны. Или, находясь именно вместе с Малфоем, возможно под его защитой, она тоже в безопасности?

– Идем, – слабым голосом сказал её друг.
– А шипы?..
– Не бойся. Здесь могут пройти только настоящие Малфои, которых признает магия Семьи. Ты же теперь одна из нас. Гермиона…Грейнджер…Малфой. Так что можешь смело пользоваться всем этим. … Тут надо просто чувствовать магию коридора, как в Выручай комнате.

Драко, пошатываясь, двинулся по проходу, Гермиона, еще раз в сомнении окинув глазами стены, устремилась следом. Шипы вначале дернулись в ее сторону, но тут же вернулись на место, а позже и вовсе исчезли.
Вот, значит, как. Она так и не смогла найти информацию по обряду Крови, только обрывочные упоминания. Но если она Малфой, это значит…это значит… Связных мыслей по этому поводу пока не было.

– А там…это эльфийская магия? – спросила Гермиона, вспомнив голубоватые молнии.
– Возможно. Один из наших предков любил совмещать магию разных существ. Тут много интересного. Покажу при случае.

Она не переставала осматриваться. Впереди был обычный с виду коридор, разве только узкий, больше похожий на тропинку в вековом лесу. Девушка думала, что ей показалось, но, присмотревшись, она поняла, что он на самом деле расступается из стен по мере их продвижения вперед.
Гермиона оглянулась. За их спинами стены смыкались. Вначале из камней вырастали шипы, а потом все пространство захлопывалось, будто полный зубов рот какого-нибудь гигантского доисторического монстра. Ее передернуло.

– Драко…но получается…чтобы признала магия Семьи, это должны быть…свадьба или рождение?
– Да, – он остановился, держась рукой за стену.
Гермиона видела сквозь светлую челку, свисающую на лицо склонившего голову Малфоя, как кривятся его губы. Ему трудно было идти. Он закрыл глаза, отдышался, потом снова пошел вперед. Она хотела предложить ему свою помощь, но не решалась. Можно было поспорить, что теперь, когда ему стало немного получше, его гордость не позволить принять ее поддержку.
Рана вроде не была смертельно опасной, хоть и выглядела жутко. Но вдруг – Гермиона даже содрогнулась, – вдруг его все же укусил оборотень? Там, в лесу. Да, он принял на себя удары огненных мечей, но еще раньше, когда вся стая волков разом хлынула внутрь исчезнувшего купола…
Как жутко.
Северуса ожидает смерть, если они не поторопятся. Она чувствовала это, хоть и притупила в себе боль. А теперь еще и Драко. Во всех этих непредсказуемых перипетиях судьбы рядом с ней оказались двое любимых мужчин, близких, родных, хотя любила она их по-разному. И вот теперь им обоим грозила смертельная опасность.
У нее тревожно сжалось сердце. Только бы все обошлось! Только бы они успели доставить противоядие Снейпу, а раны Драко поддавались магическому лечению.

На полу, через равные промежутки, появились ведущие вниз ступеньки. По три-четыре на каждый раз. Драко упорно шел вперед, хотя Гермиона видела, что с каждым шагом ему это удается все трудней.
– Мы…пройдем через подземелье, – сказал Малфой. – Так будет быстрее. Я…я должен успеть тебя проводить…
– Драко…
– Не надо. Поспешим. Пока у меня еще есть силы.
Остановившись под очередным факелом. Драко приложил руку к стене, будто к чему-то прислушиваясь.
– Идем, пока там никого нет, – они прошли прямо сквозь камни, оказавшись в подземелье.

Гермиона узнала этот место, они тут были с Люциусом, когда он помогал ей выбрать вино для Лорда. Вон там винный погреб, там лабиринт коридоров, уходящих куда-то вниз, с другой стороны выход.
Они свернули в незнакомую ей часть подземелий, проходя их насквозь.

Откуда-то из глубины лабиринта раздался полустон-полувой, затем последовал лязг цепей и снова жуткие нечеловеческие звуки. Вероятно, там находились камеры, а может и пыточная. Память услужливо подсунула недавние воспоминания, а воображение быстро дорисовало остальное. Гермиона старалась не думать, что там могло твориться прямо сейчас, в эту самую минуту. Вой и крики повторились. Слышались удары и глухое позвякивание цепей. Ей хотелось закрыть уши руками и бежать, чтобы ничего не видеть, не слышать, не знать.
Драко хмурился, продолжая идти вперед.
Они подошли к другой стене и, пройдя сквозь нее, опять оказались в потайном коридоре. Все звуки смолкли.
– Как…страшно, – прошептала Гермиона.
– А это мой дом. Как ты думаешь, что я чувствую, бывая здесь теперь?.. Я…так гордился, когда Лорд выбрал нашу семью. Отец правая рука, мы избранные, всегда в курсе событий, причастны… Ты еще не знаешь всего, насколько это на самом деле страшно…

Перед ними возникла узкая винтовая лестница. Драко немного постоял, затем начал подниматься по ней. Гермиона тревожно поглядывала на него, опасаясь повторного обморока. У нее не было с собой всех нужных зелий, она смогла только остановить кровь, но не восполнить ее потерю, а потерял Малфой много. Когда он качнулся в очередной раз, она не выдержала и снова подставила свое плечо, дав опереться на себя. Драко помедлил, потом все же обнял ее за плечи, позволив помочь себе.
– Вот помру, все это тебе достанется, – усмехнулся он.
– Размечтался, так я и дам тебе помереть…

Они дошли до конца лестницы и пошли по длинному прямому коридору.
С одной стороны через равные промежутки висели пустые рамы размером от пола до потолка. Полотен не было, только на камнях за некоторыми из них виднелись движущиеся тени и очертания предметов обстановки. Приглядевшись, Гермионе показалось, что она узнает силуэты некоторых людей. Но, может быть, это была только ее фантазия. Задумываться или что-то выяснять в данный момент было некогда.

– И вообще…что ты…родителей уже совсем списал? Вот возьмут и подарят тебе братика или сестренку, – Гермиона вспомнила Артис и её позднего ребенка, так сильно заинтриговавших её в своё время…. О, Мерлин, сколько же она слез тогда пролила! Но сейчас она хотела отвлечь Драко, подбодрить его, пошутить, а он почему-то помрачнел, даже не усмехнувшись. Она видела, как сжались в узкую полосу его губы. – Я что-то не то сказала? Извини. Это, верно, слишком личное. Меня не касается.
– Да нет, все нормально… И как раз наоборот, ТЕБЯ это теперь касается в первую очередь. Потом объясню. Или мама лучше расскажет.
Гермиону будто окатили холодной водой. «Мама лучше расскажет….» Перспектива разговора с леденяще-презрительной леди Малфой напрягала. Пошутила на свою голову, идиотка гриффиндорская!

Наконец, Малфой остановился у одной из рам.
– Только бы мама была здесь, – прошептал он. – Иначе придется вызывать эльфа, разыскивать ее, я больше не могу…

Он коснулся стены внутри рамы рукой. От его пальцев во все стороны прошла рябь. Камни медленно начали становиться прозрачными. Контуры мебели приобретали четкость и цвет.
– А что...?
– Не сейчас, – взгляд Драко метался по еще не четко проступившей комнате. – Ну же! Где ты?..
Наконец он увидел, что хотел: на диване сидела Нарцисса. Только она была не одна. Драко бессильно привалился к раме.

Рядом с ней сидела Беллатрикс. Она плакала, уронив голову на колени младшей сестре, а Нарцисса гладила ее по волосам, перебирая длинные шелковистые пряди.
– Ну что ты… Рудольфус сказал же, что все уладит. Он ради тебя горы свернет.
– Ты не понимаешь, Нарси! Даже если эта проблема решится, ОН меня не зовет! Надежды больше нет. Я Ему стала не нужна!
– Что ты, ты же наша звезда, – сквозь слезы улыбнулась мать Драко. Белла вскинула голову и выпрямилась.
– Сириус тоже был звездой, – тихо сказала она, вытирая слезы. – А я его убила. Это конец, Нарси. Лорд меня отвергает. Вы все думаете, что я сумасшедшая. А я…помню Сириуса, помню нашу детскую дружбу. У меня временами бывают сны, я никогда не могу вспомнить их целиком, только обрывки. Только вот в них я была другой, вся моя жизнь была другой. Раньше Лорд снова призывал меня к себе и тогда сразу же почему-то Его образ заслонял все не нужные, лишние воспоминания. Все разъяснялось. Становилось так легко, просто и понятно.
– Что ты такое говоришь, Белла?..
– Я многое вспомнила, после того, как убила Блэка. Я так…мечтала об этом, так ненавидела его… а когда это случилось… Временами мне кажется…что он занимал какое-то другое место в моей жизни… Я не знаю, не помню, какое – для меня был, есть и будет только наш Лорд!...... но Он забыл меня, я ему больше не нужна. А без Него мой мир рушится, порой совсем перестаю понимать, кто я. У меня ничего не осталось. Один пепел, – едва слышно закончила Беллатрикс, взмахом руки прервав возражения и утешения сестры. Затем встала, подошла к большому зеркалу, небрежным жестом наложила на свое лицо какие-то косметические чары, будто надела привычную маску.
– Она ушла? – спросил Драко, с трудом отстраняясь от стены, видимо, тишина в комнате привлекла его внимание. Но, бросив взгляд сквозь раму, он снова разочарованно привалился спиной к гладкой каменной кладке рядом. Гермиона, не менее сгоравшая от нетерпения, только зашикала на него.
– Нет-нет….еще…
– Не бойся. Они не могут услышать нас, пока мы не пройдем в комнату. Для Беллы это просто стена. А мама… она же не ждет нашего появления.

В дверь негромко постучали.
– Нарцисса, я ищу Беллу.....
– Да, Рудольфус, она уже заждалась тебя……
Старший из Лейстранжей нес в руке тонкий металлический кубок. У Гермионы мелькнула мысль о том, что если это и есть яд, предназначенный Северусу, то еще не все потеряно, она успеет его остановить….. Пусть и ценой жизни. Но…. Ведь её уже около часа мучают отголоски боли хозяина. Или она поддалась глупой панике, навыдумывала себе, чего нет?
К её немалой досаде, Рудольфус протянул почти до краёв полный кубок своей жене.
– Звезда моя…
Та отрицательно покачала головой.
– Нет, Руди. Не стоит. Я в норме.
Он обернулся к Нарциссе, ища взглядом её поддержки.
– Белла, сегодня будет очень тяжелая для всех нас ночь. Если Рудольфус сам сварил для тебя успокаивающие, я уверена, он знает, что делает, – попыталась ласково увещевать её сестра.
– Пожалуйста, Белла, послушай меня хоть сейчас! Я ведь согласился с твоим планом, сделай и ты мне хотя бы шаг на встречу.
– Это тот его новый хваленый рецепт? Что ж, давай. Какая ирония! Получается, что проклятый зельевар сам помогает мне спокойно насладиться…. Одним многообещающим зрелищем. Не хотела бы я такое пропустить.
Пожирательница решительно приняла бокал и, чуть морщась, отпила. Гермиона содрогнулась. То зрелище, которого жаждет Белла, это ведь… она имеет в виду смерть её любимого? Значит, он все-таки уже принял яд? Но как давно? А она сейчас теряет бесценные минуты.
– Не задерживайся, скоро начнется встреча. И, чтобы ни случилось, я все равно буду преданно служить Ему.
Рудольфус кивнул на прощанье Нарциссе, взял жену под руку и они молча вышли. Нарцисса со вздохом откинулась на спинку дивана, проведя по лицу рукой, как бы стряхивая паутину. Она с грустью посмотрела на закрывшуюся за Лестрейнджами дверь.

Драко шагнул вперед, проходя сквозь стену.
– Мама...
– Драко? – женщина повернулась к нему и встала, быстро взмахнув палочкой в сторону двери. Гермиона подумала, что она запечатывает вход. – Что ты здесь делаешь? Что-то случилось? Ты…ранен?.. – как слизеринец не пытался спрятать раненую руку, поворачиваясь к матери здоровым боком, она сразу же увидела повязку, на которой успели выступить пятна крови. Женщина кинулась к нему, осторожно отвела в сторону полу его искромсанного, некогда изысканного, тяжелого плаща, и обежала напряженным взглядом открывшиеся ей повреждения. Красивое, утонченное лицо побледнело.
– Не сейчас, сначала это: нам нужна помощь, – Драко притянул сквозь стену Гермиону.

Девушка скомкано поздоровалась, не зная, как себя вести и что теперь будет. Она все же надеялась, что Драко не покажет ее матери, и испугалась, готовясь к худшему. Нарцисса скользнула по ней взглядом, задержавшись на влажных темных пятнах, покрывающих рваную мантию, и снова обратила все свое внимание на сына. Драко не стал тратить время на лишние разговоры.
– Ее хозяина хотят отравить. Уже отравили. Хрустальная смерть. Нам нужно противоядие.
О Лестрейнджах не было сказано, но девушка была уверена, что Нарцисса все поняла, сопоставила обрывки сведений и догадалась, что сделал для своей любимой жены Рудольфус.
– Хорошо, но нужен еще один свежий ингредиент, – негромко сказала леди Малфой, продолжая осматривать сына. Голос ее едва заметно дрожал.
– А…у нас есть… – решилась влезть в разговор Гермиона. Она, немного смущаясь, запустила руку под одежду на груди, нащупывая флакон в своих истрепанных сегодняшними схватками лохмотьях. Толстое стекло, плотно прижатое к её голой коже, оставалось обнадеживающе теплым. Она показала бутылек на раскрытой ладони и снова скрыла его у сердца. Мерлин! Какой же оборванкой она выглядит. Остатки юбки открывали неприлично высоко бледную кожу бедра, подол и обувь были в грязи, руки все в крови и оборотня, и Драко, как и остатки мантии.
– Дети!.. – надменная, привыкшая всегда держать себя в руках леди Малфой обняла и поцеловала в висок сына. А потом протянула руку к Гермионе. – Девочка… – было видно, что она колеблется. Но она все же коснулась волос Гермионы, погладив ее по голове. – Вы же могли погибнуть!.. Дети… – она еще крепче прижала к себе Драко.
– Мама, все нормально, – немного смущенно пробормотал он.
– Кровь оборотня… Тебя…укусили?! Что произошло?
– Нет, мама, тут другое. На участке возле потайного входа в Восточное крыло новая ловушка. Я попался, как сквиб…
– Огненные мечи Лорда? Распоряжается в нашем поместье как…. Даже Люциус не может блокировать для себя Его чары. Если ты остался жив, значит, отлично справился, сынок. Мой Драко….
– Правда. Почти обошлось, – покривил душой Малфой-младший. Гермиона быстро посмотрела на него, желая поспорить, но он остановил ее предостерегающим взглядом.
– А как ты хочешь передать противоядие Северусу? – обратилась она к Гермионе.
– Я…я…в зависимости от того, где он сейчас, – ответила Гермиона. Она все еще робела от разговора с матерью Драко и еще больше от неожиданной ласки с ее стороны. Ей было бы понятнее, если бы леди Малфой встретила ее обездвиживающим заклятием или Куцио, а так.... – Если встреча уже началась, то можно использовать сферы…
– Нет, до полуночи еще более часа, время есть. Я могла бы помочь. Но придется его как-то убедить, Снейп слишком осторожен, чтобы просто принять бокал из моих рук. К тому же не принято, чтобы хозяева разносили напитки…
– Тогда…тогда можно использовать образ того, от кого он бы принял какое-нибудь питье. Кто-то, кого можно легко изолировать на время и чье появление в зале не вызовет подозрений. Незаметный, привычный, как эльф или …
– Близняшки, – подсказал Драко. Он присел на край стола, обняв раненную руку. Гермиона с тревогой посмотрела на него, но он незаметно от матери показал ей кулак, продолжая говорить: – Они всегда таскаются за отцом. Только у нас нет оборотного зелья.
– У меня есть, – чуть приврала девушка. – Мне бы только изолировать одну из них… – Гермиона опасалась за Драко, и ей приходилось заставлять себя сосредотачиваться на разговоре. Да, Северусу тоже нужна помощь, но она его не видит, а Драко вот он, здесь, и упорно изображает из себя героя относительно своего состояния. Невыносимый гордец.

Они вкратце набросали план. Гермиона не решилась раскрыть им существование метаморфного зелья, ведь Снейп просил никому не говорить о нем. Впрочем, когда она сказала, что обернется одной из девушек и займет ее место, это не вызвало никаких вопросов. Ассистентка знаменитого зельевара, да еще и директора Хогвартса, безусловно, могла иметь доступ к запасу оборотного зелья. Лишь бы получилось повернуть события так, чтобы к месту пришлись какие-нибудь напитки. Нарцисса даже обещала помочь в случае необходимости и подстраховать Гермиону. Хотя, даже если ничего не получится, всегда оставалась возможность использовать сферы…
Драко побледнел, закрывая глаза и заваливаясь на бок. Гермиона успела подхватить его, не дав упасть. Вместе с Нарциссой они уложили его на спешно наколдованные носилки.
– Мам, помоги спасти Снейпа, ты же знаешь… – прошептал он. Юная волшебница поняла, что все это время он держался, только чтобы привести ее сюда и заручиться поддержкой леди Малфой. Она наклонилась к нему, желая помочь, но ее остановила сама Нарцисса.
– О нем позаботятся, – твердым голосом сказала она. – Сейчас надо попытаться спасти твоего хозяина. Если успеем. Ты же знаешь, что противоядие от Хрустальной смерти действует только какое-то время после начала симптомов, а он действительно выглядел неважно, когда я недавно видела его в зале. Так вот что сделал для бедной Беллы её любящий муженек. Но, клянусь, я тогда не знала, о чем шла речь….

Она хлопнула в ладоши, вызывая эльфов.
– Кто-нибудь из вас знает, где сейчас рабыни моего мужа?
Домовики помялись, переглядываясь между собой и не смея взглянуть на госпожу. Вопрос их явно застал врасплох. А ответ, как подозревала Гермиона, будет неприятен их хозяйке, и они знали об этом.
– Они…в своей комнате, в покоях господина.
– И хозяин Люциус направляется к ним.
– Прекрасно. Уложи Дра ко на диван в будуаре и пригласи доктора Брауна, но так, чтобы никто не знал, – приказала она одному эльфу.
– Найди, где сейчас Северус Снейп, и доложи мне, – отдала распоряжение другому.
Домовики кинулись исполнять. А Нарцисса повернулась к Гермионе.
– Я достану из своего тайника противоядие, а ты проследи за близняшками. По потайному коридору шестой проем отсюда. Как только они останутся одни, скажи мне.
Нарцисса развернулась, направляясь к двери.
– П-почему вы помогаете мне?
– Потому что ты теперь одна из нас, нравится нам это или нет. А Малфои никогда не бросают своих. Семья – прежде всего. Запомни это…дочка.
Гермиона несколько секунд в замешательстве смотрела на закрывшуюся дверь. Дочка?..

«Ну вот приди в себя, хорек белобрысый, я у тебя все выпытаю! … Только очнись, Драко, милый, только очнись…»
Она направилась в потайной коридор. Стена, прозрачная со стороны коридора, была абсолютно обычной со стороны комнаты. И проходить сквозь нее было так же боязно, как первый раз на платформу девять и три четвери. Каждый раз, сталкиваясь с подобной магией, Гермиона понимала, как же мало она еще знает. Маги, построившие Хогвартс или Малфой-мэнор, все эти чары…чтобы даже просто приблизится к такому уровню, надо очень много трудиться. А чтобы придумать, надо быть настоящим гением. Таким, как… Дамблдор…. Темный Лорд…. Или Снейп…

Гермиона побежала к апартаментам Люциуса, на ходу считая рамы. Она переживала за Драко, за Северуса и невольно восхищалась Нарциссой – ее выдержке можно позавидовать. Такая хладнокровная и уверенная в критической ситуации, ни одного лишнего движения. Этому стоило у неё поучиться.
Шестая? Пятая? Кажется, здесь.
Гермиона замерла на несколько секунд, обругав себя. Как можно было быть такой гусыней и не спросить, как пользоваться магией потайных коридоров?! Но, понадеявшись на чудо, она несмело прикоснулась к камням внутри рамы, как это делал Малфой. Она не верила, что получится, ей даже в коридоре было одной страшновато – Драко говорил, что здесь могут находиться только настоящие Малфои, и называл ее одной из них, но ей самой в это поверить было трудно. Она…Малфой?! Да скорей магия коридора убьет её на месте! Не верила, но все же очень-очень хотела, чтобы у нее получилось увидеть и услышать все необходимое, и, вопреки ее страхам и опасениям, стена приобрела прозрачность и стала податливой на ощупь. Гермиона отдернула руку, опасаясь случайно выдать себя (еще не хватало провалиться в комнату под ноги к Люциусу!).

Но в комнате оказался не Люциус. Там был Волдеморт. Он что-то создавал, какую-то энергетическую решетку, поворачивал её так и эдак, изучая. Обратился шипящими звуками к устроившейся у его ног Нагайне. Да, это его апартаменты, девушка узнала их. Письменный стол, сервант, кресла… Неужели Нарцисса специально направила наивно доверившуюся ей гриффиндорку в ловушку? Темный маг поднял голову, встретившись с ней взглядом. Гермиона приросла к полу и окаменела от ужаса, – вопреки словам Драко, ей казалось, что Волдеморт видит ее. Смотрит ей прямо в душу, погружаясь в сознание, и оно леденеет от Его прикосновения…
Она с трудом заставила себя отвести взгляд и отпрянуть.
– Он меня не видит, – бормотала она. – Он не может меня увидеть. Я в безопасности, – старалась убедить себя девушка, отступая прочь. Сердце бешено колотилось.
«Так, спокойно. Я не просчиталась, но я могла выбрать неверное направление. У коридора же два конца. Значит, пойду в другой».

Глава 39. Герми-Сью

На этот раз ей повезло. Противоположное направление оказалось правильным. Едва она осторожно коснулась искомой рамы, как по ушам ударила попсовая музыка. Потом шпионка различила ритмичный скрип кровати и смех. Она потупилась, понимая какого рода действо может невольно застать. Втроем? Как?.. Нет, этого она действительно знать не хочет. Платиновые красавицы были, верно, её сверстницами, а Люциус… Ну, его знания и способности колдомедика даже начали вызывать у неё нечто сродни уважению. Но время было дорого, и девушка заставила себя заглянуть в бело-розово-золотую комнату. Источник шума отыскался тут же – огромная эпатажная круглая кровать, заваленная розовыми атласными подушками и пуфиками, на которой весело прыгали «барби». Девушки дурачились, подпевая зажигательному припеву какой-то группы, голоса которой лились из магического радио. Они изображали из себя певиц: одна сжимала массажную расческу на манер микрофона, другая тюбик с каким-то кремом.

Гермиона никак не ожидала увидеть подобное в строгом, аристократичном Малфой-мэноре. Она, раскрыв рот, рассматривала открывшуюся взору картину.

Близняшки были одеты по-разному. Одна – в ярко-алый комплект из лакированной кожи с золотистыми заклепками. Мини-шорты и топ. Другая – в короткую пышную юбку с воланами и корсет. В ее наряде преобладал черный цвет. Выглядело немного готично и очень сексуально. Девушки самозабвенно скакали по кровати и кривлялись. Роскошные платиновые гривы разлетались во все стороны. Верхние кнопки алого топика не выдержали напора полных грудей и расстегнулись, выпуская на свободу ритмично подпрыгивающие упругие полушария. Сестры засмеялись, продолжая баловаться. Каждая хотела занять центр кровати.
«Готичная» девушка толкнула сестру, та со смехом упала в подушки. Тут же схватила одну из них и с визгом налетела на соперницу. Завязалась шуточная схватка, в результате близняшка в алом была изгнала со «сцены».
Люциус наблюдал за ними, он только что вошел в комнату, и теперь неспешно смаковал вино, на лице было самое благодушное, хотя и усталое выражение.
– Пу-у-усик! – девушки побросали «микрофоны» и с радостными возгласами кинулись к хозяину, видимо только что заметив его. Он напустил на себя холодно-сдержанный вид, но это нисколько не уменьшило счастье близняшек.
Каждая из них желала первой повиснуть у него на шее. Случилось неизбежное - второпях они не поделили дорогу и врезались в своего общего мужчину одновременно. Рубиновая жидкость растеклась по белоснежной рубашке.
– Нимфы, вы как всегда грациозны, – язвительно заметил Люциус, отводя от себя на вытянутой руке бокал с остатками вина.
Сестричка в черном мигом схватила фужер и бегом отнесла на стол, тут же вернувшись. Люциус, скупо улыбнувшись, обнял их, гладя по волосам. Они терлись об него как кошки, обнимали и целовали. Маг взмахом волшебной палочки выключил музыку.
– Ну, господин, – капризно надула губки рабыня в алом.
– Опять сделали громко, я же велел вам не шуметь, – пожурил их Малфой.
– Сью первая начала!
– А она ванную заняла на полдня!..
– У меня кончилась та волшебная разноцветная соль для купаний!
– Мне нужно масло для массажа, с миндалем и лавандой. Я хочу устроить вам такой сюрприз...
– И мы хотим настоящий магнитофон…
– Мне хочется играть на моем синтезаторе…
Малфой поморщился от упоминания маггловских вещей и плотного общего натиска блондинок.
– Львенок, ну, пожалуйста!.. Мы хотим свою группу…
– И выступать в ночном клубе!
– Посмотрим, – он чуть изогнул губы в снисходительной усмешке. Гермионе показалось, что подобные уговоры для него не в новинку. Значит, девчонки всерьёз мечтали о карьере певичек… Ну да, как раз такие обычно и мелькали в маггловском телевизоре.
– Ви-и-и, вы у нас самый лучший! Львенок! Любимый! Самый-самый, – девушки запрыгали вокруг него, радостно хлопая в ладоши, и тут же накинулись с новыми просьбами. Уже через минуту от их щебета у Гермионы закружилась голова.
– И вообще нам нечего носить, – хором закончили они, открыв большущий белый с золотом шкаф. Оттуда красноречиво посыпались вещи. Люциус на этот раз искренне рассмеялся, с насмешливой иронией поглядывая на сестер. Они запихнули кое-как ворох одежды обратно и бросились к нему, ласкаясь и болтая без умолку. «Барби» были счастливы, что им удалось улучшить настроение хозяина.
– Чудушки вы мои непосредственные, – смеялся он, обнимая их.

Гермиона прыснула, не сдержавшись. Львенок! Грозный мистер Малфой!.. Да, похоже, у них все совсем не так, как представлялось ей и всем посторонним. Но с другой стороны… эти девочки подкупали своей открытостью. Может и не особо умные, но...
Наверное, приятно, когда тебе так искренне радуются. С визгом кидаются на шею, хлопают в ладоши. Лед, показной или настоящий, тает.
Гермиона сама точно так же встречала Снейпа, радостно выбегая навстречу, даже до того, как в их отношениях наметилось потепление, еще в то время, когда она считала его своим тюремщиком. Насидевшись дома одна целый день, она была счастлива его приходу и не скрывала этого. А если он приносил что-нибудь вкусненькое или интересную книгу, это был такой экстаз. Её поведение неизменно вызывало у Северуса улыбку. Вначале немного ядовитую и насмешливую, потом удивленную, неловкую, будто он не верил, что все эти чувства адресованы ему. Он прятал глаза, отворачивался, скрывался за волосами или резко одергивал ее щенячий восторг, но ему было приятно, она понимала это. Оказалось, Люциусу тоже приятно. Ему в радость оделять свои игрушки подарками, нравится давать им по возможности те мелочи, что они хотят и просят так по-детски забавно и наивно. Может быть они единственные, кого он может вот так открыто баловать. И единственные, кто проявляет неподдельные чувства. Рядом с хозяином они просто светятся счастьем. Трудно представить Нарциссу или Драко вот так встречающими его, радующимися его приходу или подарку. По происхождению и положению в обществе они скованны правилами этикета, условностями, и вряд ли дают волю эмоциям, сохраняя лицо. От этих мыслей ей стало грустно и обидно за Драко и его маму, ведь они тоже любят Люциуса, но не имеют возможности так открыто проявлять это.

– Ладно, малышки, мне пора собираться, – мягко отстранил их от себя Малфой-старший. – Мэри, принеси свежую рубашку и мантию.
Он ушел вглубь апартаментов, рабыни последовали за ним. Их лица тут же стали серьезными и немного испуганными.

Гермиона заволновалась, что не сможет больше наблюдать за происходящим в комнатах, но магия Малфой-мэнора и тут преподнесла ей сюрприз: картинка переменилась, и она вновь увидела Люциуса и близняшек, но на этот раз комната была другой, больше похожей на рабочий кабинет. Тяжелая старинная люстра, массивная мебель, много книг, гобелен с фамильным древом на одной из стен. Вплотную к нему было придвинуто кресло с высокой спинкой. Камин. Комнаты разительно отличались по стилю и обстановке. Вероятно, первая теперь принадлежала сестрам и была обставлена полностью по их вкусу.

– Хозяин, вы пойдете к тому страшному человеку? – рабыня в черном шмыгнула носом, принимая от своего господина облитую вином рубашку. Гермиона скользнула взглядом по обнаженному торсу. Да, Люциус был красивым мужчиной. Гладкая кожа, рельефная фигура. Несмотря на возраст, он все еще оставался в хорошей форме. Она вспомнила его руки на своем теле, когда он ласкал ее перед Лордом. Вполне возможно, что он мог быть и нежным любовником, а не только наслаждаться властью.

– Да. Но вы не бойтесь, все будет хорошо, – он позволил девушкам одеть себя. Они торопливо застегивали пуговицы и расправляли малейшие складочки, тревожно переглядываясь и смаргивая слезы. Перемена настроения произошла просто мгновенно. Гермиона подумала, что, возможно, постоянно находясь по близости с Темным Лордом и видя все, что здесь творится, у них есть повод бояться за жизнь хозяина. Малфой, заметив их состояние, устало улыбнулся, привлекая обоих к себе.
– Глупышки мои… Волнуетесь за меня, да? Ничего, ваш хозяин выберется из ловушки, в которую сам же себя и загнал…
– Господин?
– Все будет нормально… – Люциус задумался, прислонившись щекой к макушке одной из девушек и поглаживая по волосам другую. – Иногда мне кажется, что я разрушаю все, к чему прикасаюсь… Хотел спасти друга, а получилось… Но кто же знал...

У Гермионы тревожно сжалось сердце. «Спасти друга»? Это он о Северусе? Он знает о Хрустальной смерти или случилось еще что-то?
– Мы выберемся… А если нет, я обещаю, ваша смерть будет быстрой. Вы не достанетесь никому из этой мрази… я позаботился обо всем… Глупышки, как хорошо, что вы не понимаете до конца, что происходит. Дурочки вы мои, какое же это болото, – он закрыл глаза, крепко обнимая их и касаясь поцелуями платиновых волос. Гермионе стало страшно, это было слишком похоже на прощание. – Ну все, пора, не хочу надолго оставлять Северуса одного, его состояние внушает мне опасения. Переодевайтесь и спускайтесь вниз. Пока не начнется собрание, мы может еще побыть вместе, вам на радость.

Люциус отошел от них, сразу став собранным и сосредоточенным, между бровей пролегла глубокая складка. Он больше не обращал внимания на рабынь, что-то взял со стола и вышел.
Девушки обнялись и тихонько заплакали. Сейчас они походили на потерявшихся щенят. Жались друг к другу, переживая общий страх за хозяина.

Гермиона бросилась обратно в апартаменты Нарциссы.

Леди Малфой уже ждала ее там.
– Они одни. Мистер Малфой велел им переодеться и присоединиться к нему.
– Хорошо. Вот основа противоядия, смешивай…
Нарцисса покинула комнату, а когда вернулась, смесь из свежей крови оборотня и других необходимых ингредиентов как раз была готова. Процесс соединения прошел, к счастью молодой колдуньи, гладко. Вместе с супругой Люциуса вошла одна из его платиновых куколок-любовниц, уже успевшая переодеться к приему.

– Как тебя зовут?
– Сью, госпожа…
Едва заметный взмах палочкой, и девушка мягко опустилась в руки домового эльфа.
– Теперь, если возникнут какие-нибудь вопросы, ты хотя бы знаешь, как тебя зовут, – сказала Гермионе Нарцисса. – Приступай.
Ассистентка зельевара немного замешкалась, прежде чем принять Метаморфное зелье. Все же это новая и пока неафишируемая наработка. Как бы и обманывать маму Драко не хотелось, та к ней неожиданно хорошо отнеслась, помогает, но и Северуса подводить нельзя. Поэтому, пока домовик снимал с усыпленной заклятием рабыни одежду, гриффиндорка, специально, чтобы это заметила Нарцисса, положила в пузырек волос Сью. Возможно, не желая наблюдать за тошнотворными метаморфозами обращения, младшая из сестричек Блэк очень кстати отвернулась.
Отбросив стыдливость, Гермиона быстро разделась и, стоя перед зеркалом, старательно копировала внешность рабыни. Да, у мистера Малфоя был отменный вкус. Львенок!.. Она прикусила губу, чтобы не рассмеяться. Интересно, как называет его Нарцисса, когда они наедине, в интимные моменты? Наверное, это прозвище из-за длинных волос, светлой гривы…
Девушке было трудно подавить нервозность. Мистер Малфой, он такой строгий, презрительный, привыкший отдавать приказы. Его присутствие сковывало. Она вспомнила, как попыталась повыступать в книжной лавке, еще перед вторым курсом – от одного его ледяного взгляда окатывало таким холодом; ему всякий раз удавалось заставить её почувствовать себя маленькой глупой девчонкой, грязью перед ним. Ей даже было трудно представить какую-нибудь нежность с его стороны, скорее уж агрессивный напор… а с рабынями… Нет, не другой, просто позволял им чуть больше. Наедине становился немного мягче, человечней… Но все равно, сейчас предстояло встретиться с ним, играть роль, и это…пугало. Там он будет не Львеночком, а жестоким повелителем, берущим все желаемое силой.

Гермиона сосредоточилась на воссоздании образа, с легкой завистью рассматривая новое тело. Аккуратная, изящная фигурка, тонкая талия, красивая высокая грудь, гораздо больше, чем у нее, темные соски-вишенки, нежная гладкая кожа. Очень длинные прямые волосы шелком струились по плечам и спине до самых бедер. Платиновый цвет как нельзя лучше подходил к серым глазам. Красивая.

Надо же, на руках и ногах не было даже мелких волосков или родинок, и кожа такая ровная. Руки ухоженные. Маникюр. Из-за работы в лаборатории и виварии, кожа на ее руках была не такая мягкая, а коротко остриженные ногти часто слоились. Нет, она бралась ухаживать за собой, кремы, маски, ванночки…но обычно запал быстро кончался, к тому же было много работы, учеба, а когда поздним вечером она доползала до своей комнаты, было уже не до того. Не до чего, сил едва хватало раздеться, прежде чем рухнуть в кровать. Зачастую было одно желание – упасть и забыться сном.
Будь она такая ухоженная, как Сью, Северусу, наверное, нравилась бы больше…

Пока она облачалась в одежду Сью, в комнате перед Нарциссой появился домовик.
– Хозяйка, Снейп в малой гостиной, говорить с хозяином Люциусом.
– Хорошо, возвращайся к своим обязанностям, – кивнула она, а потом обратилась к Гермионе: – Ты знаешь, где это?
– Да.
– Иди. На вторую я наложила заклятие, она будет во всем помогать тебе. Эта пигалица пыталась противостоять мне, – с легким удивлением возмутилась хозяйка Малфой-мэнора.
– Она… она боялась, что вы хотите причинить вред ее господину, – попыталась объяснить Гермиона, вступившись за Мэри. Леди Малфой пренебрежительно фыркнула.
– Будь…осторожна, – напутствовала ее напоследок мама Драко, когда девушка уже полностью собралась.

Проходя через анфиладу комнат, Гермиона очутилась в той, где доктор Браун оказывал помощь Драко. В данный момент старик заканчивал складывать в саквояж склянки с зельями и инструменты.
– Я настоятельно рекомендовал бы вам оставаться в постели пару дней и поберечь руку, - сказал он, строго обращаясь к Драко, скользнул по Гермионе равнодушным взглядом и скрылся за дверью.

Малфой вышел из-за ширмы, с мрачным видом застегивая манжеты чистой рубашки, ее полы расходились, открывая бинты. Мантию он потом просто накинул на плечи. Очевидно, эльфы уже успели позаботиться о его вещах.
А вот повязки на теле....Значит, даже Брауну не удалось в один присест вылечить все. Бедный Драко, теперь ему придется помучиться, в лучшем случае, несколько дней. Только бы не было осложнений…
Гермиона боялась, что, несмотря на точное копирование внешности близняшки, ей не удастся обмануть других. Вдруг ее узнают? По украшениям, по поведению… Знак Темного Лорда она сняла и сейчас сжимала в ладони, собираясь оставить другу. Брать медальон с собой она не решилась даже под одеждой. Хотя какая там одежда! Едва нашлось место, чтобы спрятать флакон с противоядием. Но в полупрозрачных кусках ткани был и свой плюс. В этом наряде была некоторая восточная стилизация, в частности от запястий куда-то там к низу тянулись полоски невесомой серебристой ткани. При малейшем движении руки они взмывали как крылья бабочки. Красиво. Но главное, на руках-то их удерживали ажурные, но широкие золотые браслеты. Один на запястье, другой чуть выше локтя. Так что серебряную змейку-портал спрятать удалось. Вот уж поистине неожиданное препятствие! А если бы в наряде не было браслетов, чтобы ей тогда пришлось делать? Хотя Снейп когда-то сказал, что браслеты и ошейник знак рабства, вероятно, эти элементы, в явном или стилизованном виде, есть в любом наряде раба для выхода на публику. Сейчас ее шею тоже охватывала тонкая изящная золотая цепочка. Одна из многих, Люциус не скупился на украшения для своих игрушек.
Волшебную палочку тоже пришлось оставить, Гермиона положила ее рядом со своей одеждой в комнате Нарциссы.
Но внешность это полдела, копировать поведение, выражение глаз, вот что было для гриффиндорки гораздо сложней.

Как бы Гермиона не спешила, нужно было проверить, насколько хорошо у нее получилось вжиться в роль. Девушка шагнула к Драко и обняла его сзади, скользя пальцами по плечам и здоровой руке.
– Господин… – промурлыкала она, старательно повторяя манеру близняшек.
– Отвали, – Малфой скривился, стряхивая ее руки. Гермиона возликовала и повторила попытку.
– Господин так похож на своего отца…Такой же красавчик…
– Отстань, сказал! Иди к моей матери, это она тебя звала.
– Это я – Гермиона, – становясь перед ним и улыбаясь, сказала она.
– Ничего себе, прикинулась один в один, – восхищенно протянул Малфой, рассматривая ее, и даже провел пальцами по наряду, по коже, заставив повернуться.

Передав медальон, Гермиона покинула комнату.
Мэри уже ждала ее у двери. На этот раз они были одеты одинаково. Гриффиндорка опасалась, что девушка заметит подмену, но пока что все шло гладко, заклятие Нарциссы действовало. Тем не менее, больше из сострадания, понимая чувства рабыни, чем из-за необходимости, Гермиона сказала:
– Идем скорей к хозяину. Я уже так по нему соскучилась! Мне всегда хочется быть с ним рядом.
– Мне тоже. Он для нас все.
– Он…самый лучший.
– Самый-самый, – Мэри, улыбнувшись, взяла ее под руку. Гермионе показалось, что из серых глаз ушла настороженность. Конечно, обычная маггла не могла противиться Империо, просто волнение за хозяина, его благо, было для нее определяющим. Если бы ему грозила реальная опасность, вполне возможно, что страх за его жизнь и желание помочь взломали бы заклятье.

Идти на высоких каблуках было не очень удобно, к тому же тоненькие ремешки босоножек едва удерживали пальцы, и, казалось, нога вот-вот соскользнет, но, приноравливаясь к непривычной обуви, Гермиона заметила еще кое-что. Невесомая одежда не только в общем-то неплохо скрывала фигуру, но и грела. На полупрозрачные ткани были наложены специальные согревающие чары. Она помнила, как промерзала в полном сквозняков замке в своей легкой и открытой одежде рабыни. Но ведь она-то была здесь всего пару раз и недолго, а платиновым близняшкам приходится находиться тут все время. Люциус открывался для нее с новой, неожиданной стороны. Надо же. Подумал и о таких нюансах. Это вызывало уважение. Конечно, никому бы и в голову не пришло назвать его добрым, но оказалось, что с близняшками он вовсе не злой и не приемлет ненужной жестокости, заботится о своих игрушках, скрашивает их вынужденное заточение.

Пожиратели, попадавшиеся им по пути, не обращали на сестер никакого внимания. Те, что помоложе, правда, скользили масляными взглядами по выставленным на показ пышным формам, но дальше поедания глазами дело не шло. Гермиона ловила обрывки разговоров, особо не прислушиваясь и больше переживая за то, успеет ли она дать Снейпу противоядие. И как? Как это сделать? В вине? Хорошо бы. А если он не захочет пить? Она же не может передать ему противоядие открыто.
«Да он просто убьет меня, если узнает! Но у него такой тонкий вкус, чтобы там ни говорила леди Малфой, он может заметить инородную примесь в вине...»

– … Вы слышали, этот придурок Скиф опять влез в запретную зону и устроил переполох...
– И его не съели?.. Надо же, дуракам везет… Но когда-нибудь он допрыгается.
– Лично я стараюсь дальше центральной аллеи парка не соваться.
– Ну, ты известный трус.
– Я осторожный.
– …Джагсон пропал. Вы не видели Джагсона? Он мне должен гору галлеонов…

Им навстречу прошел Брайан Кид. Голубоглазый мальчик-раб немного подрос с их последней встречи. Но он очень сильно изменился внутренне, еще сильнее став похожим на Волдеморта. У Гермионы сжалось сердце, неужели зло в нем победило. Она отметила, что некоторые Пожиратели замолкали, когда он проходил мимо них, иные даже отступали в сторону. А когда Брайан поравнялся с ними, девушка почувствовала исходящую от него волну силы и магии. Подобное ощущение вызвал у неё Темный Лорд, когда они один раз столкнулись в коридоре. Она наклонила голову, сквозь волосы решившись взглянуть ему в лицо. Холодные как у змеи глаза, плотно сжатые губы, казалось, уже разучившиеся улыбаться. А Гермиона помнила, какой была эта улыбка когда-то. Светлой, лучистой! Неужели он стал одним из них?
Неужели ее ждет то же самое?..

Миновав коридоры и лестницы, близняшки вошли в большой зал, а оттуда в малую гостиную. Снейп действительно был здесь – разговаривал с Люциусом. Тут же было еще несколько Пожирателей, беседующих группками. Кое-кто из гостей прибыл со своими игрушками. Гермиона заметила брата с сестрой, девчушку, прятавшуюся некогда в чулане, еще несколько знакомых лиц… У некоторых Пожирателей в руках были бокалы. У Северуса с другом бокалов не было.
«Ну, хоть в этом повезло!»
У Гермионы тревожно сжалось сердце: Северус выглядел совсем плохо. Она предполагала, слыша отголоски его боли, но видеть… Обычно бледная кожа приобрела землистый оттенок, черты лица заострились, на лбу выступили капельки пота. Симптомы уже успели проявиться довольно сильно. Значит, времени совсем не осталось. Только бы успеть...

Она, стараясь ничем не выдать себя, вместе с Мэри подошла к мужчинам. Их разговор смолк.
– Господин...
– О, мои крошки! – Малфой обнял обоих, демонстративно оглаживая соблазнительные формы. Девушки льнули к своему хозяину. «Сью» старательно копировала действия «сестры». Люциус со вкусом поцеловал Гермиону в губы. Его руки прошлись по самым сокровенным ее местам. Она непроизвольно сжалась, дико боясь, как бы он не нащупал под складками тонкого шифона флакон.
– В-вина, г-господин? – выдохнула она, когда он наконец оторвался от ее губ. От страстных, требовательных ласк у нее закружилась голова, она не была готова к такому. Тем более на глазах у всех. … У Снейпа. К щекам прилила кровь.
– Киска, ты читаешь мои мысли, – с некоторым удивлением сказал Малфой. Он улыбался, но глаза оставались холодными. Здесь почти у всех были такие глаза, цепкий внимательный взгляд. Серпентарий. Чуть расслабишься, сожрут. – Ты которая?
– Сью.
– Правда? А может Мэри? – глаза Малфоя превратились в колючие льдинки. Он перестал улыбаться, пальцы, только что ласкавшие кожу, сместились на запястье, сомкнувшись стальным кольцом. Гермионе стало страшно, мысли заметались в голове. Она чем-то выдала себя?..
– Я Мэри, господин, – подала голос другая рабыня. Она нежно обняла и поцеловала Малфоя. Он ослабил хватку и рассмеялся.
– Я думал, что уже их никогда не спутаю… Но куколки все еще полны сюрпризов. Хорошо, иди, принеси вина. Сангре, из моих личных запасов. А то, моему другу сегодня похоже не здоровится, – он легонько хлопнул ее пониже спины, продолжая удерживать за талию Мэри.

Гермиона поклонилась и кинулась за вином, едва не налетев на Рудольфуса, расположившегося совсем рядом и лениво потягивающего бренди. Он скользил задумчивым взглядом по Северусу. Потом, встретившись с кем-то глазами, отсалютовал бокалом и скрылся среди гостей.

Едва выйдя из зала, она бегом бросилась по лестнице, нужно было спешить. Хорошо, что все обошлось. Неужели Люциус что-то заподозрил?.. Впрочем, это сейчас неважно.

Когда-то она мечтала, о большом бюсте и очень расстраивалась, что у нее размер гораздо скромнее. И вот теперь у нее большая высокая красивая грудь… Но кто ж знал, что сиськи могут доставлять столько неудобства?! Мало того, что они тяжелые и оттягивают вниз, так еще и подпрыгивают при беге! Колышутся, кажется, вот-вот оторвутся. Вымя. Гермиона прижала их одной рукой, другой придерживаясь за перила: шпильки тоже не способствовали скорости передвижения, лестничные марши показались девушке в этот раз просто бесконечными.

Разлив вино, она дрожащими руками добавила в один из фужеров противоядие, спрятала опустевший флакон в щель между полками, не рискнув больше брать с собой, и бросилась обратно. Сердце гулко билось. Только бы успеть! Только бы яд еще поддавался блокирующему воздействию противоядия.
Нарцисса сказала, что противоядие не имеет ярко выраженного вкуса, а красное вино прекрасно маскирует его. Особенно некоторые сорта винограда. Хорошо бы. Если Северус что-то почувствует, еще не известно, как он отреагирует.

Как давно он ощущает симптомы? Стоит, беседует, даже изредка улыбается шуткам друга… Держится. Ради нее. Он великолепный специалист, он не мог не понять, что случилось. И все равно остался. Конечно, обычные средства здесь бесполезны, а на поиск специальных у него не было времени. А если бы и было, сегодня решающая встреча, он ни за что бы не пропустил ее, предпочитая остаться и до последнего пытаться спасти ей жизнь. Ей, а не себе. Потому что сегодня Лорд назначит ее на место Беллы и снимет заклятье, следовательно, связь хозяин-раб уже не будет иметь значения. Место Беллы… Гермиона старалась не думать сейчас об этом.
По пути начали встречаться Пожиратели, пришлось передвигаться медленней. Каблучки звонко цокали по мраморным плиткам пола.
Старательно стремясь ничем не отличаться от настоящей Сью и от других рабынь, Гермиона вошла в зал и двинулась к хозяину. Поднос слегка подрагивал в ее руках. По дороге она заметила Нарциссу.
Леди Малфой вела неспешную беседу с сестрой и ее мужем. Она скользила холодным равнодушным взглядом по лицам собравшихся, держась с обычной надменностью. Ничто не выдавало ее участия в недавних событиях или волнения за сына. Увидев Гермиону и вино, она чуть заметно ободрительно кивнула ей. Даже эта маленькая поддержка очень много значила для девушки в этот миг: ей было так страшно.

Судя по тому, как много в зале стало народа, встреча должна была скоро начаться. Гермиона поспешила в малую гостиную.

– Давай выпьем. Увидишь, тебе полегчает, – сказал Люциус. Снейп кисло улыбнулся. Гермиона подала им бокалы. Она очень боялась, что что-нибудь опять пойдет не так. – За то, чтобы Лорд сделал правильный выбор!
– Да, за правильный выбор…

Они выпили.
Гермиона, затаив дыхание, смотрела на Снейпа. Темная жидкость коснулась его губ. Первый небольшой глоток. Сердце готово было выскочить из груди. Ну же, ну! Пожалуйста!.. Пробует, перекатывая на языке… Секунды растягиваются до бесконечности. Гермиона чувствовала, что вот-вот потеряет сознание от волнения, голова закружилась, ноги стали ватными. Она прислонилась к «сестре». Мэри тут же, с готовностью привычки, приобняла её за плечи, поддерживая. …Глотает. И еще глоток, и еще. У нее отлегло от сердца, дальше Северус выпил весь бокал без промедления. Значит, Нарцисса была права, красное вино действительно скрывает оттенки вкуса.
Люциус усмехнулся, глядя на друга.
–