Глава 32. Запах вербены 24 page

– Вот сволочь! – возмущались гриффиндорцы, идя вслед за МакГонагалл и Флитвиком. Учителя делали вид, что не слышат, но по их лицам было видно, что они полностью согласны с ними. – Этот Снейп какой был сволочью, такой и остался! И все так же своих слизеринцев выгораживает. С нас, значит, сняли баллы, а им можно после звонка по коридорам ходить!..
– Ну, они же у нас работают! За порядком следят!
– А эти Пожиратели вконец распоясались! Пока его не было, они еще сдерживались! А теперь!..
– Карцер! А что дальше? Плети? Кандалы? Подвешивание за большие пальцы?!
– Не понимаю, Гермиона, как ты можешь его защищать?! – прошипела Джинни. Гермиона теперь и сама не знала. Она не понимала, что происходит, и почему Северус так распорядился.

Ученики разошлись по классам. Они еще долго не могли успокоиться, обсуждая случившееся и ругая учителей-Пожирателей во главе со Снейпом.
Она хотела поговорить с ним. Так ведь нельзя поступать! Это несправедливо! Зачем он так?! В карцер, даже не оказав помощи! Это неправильно! Но Снейп, как назло, каждый раз, когда она его видела, был не один.

«Я этого так не оставлю!» – решила Гермиона. В конце концов, Снейп же не запретил навещать Невилла. Поэтому она пойдет и поможет ему. Насколько сможет. Зелья отнесет, еды. Окажет первую помощь или полечит… Узнать бы еще, где находится этот карцер…Впрочем, это несложно выяснить, расспросив, например, профессора Бинса. Или кого-нибудь из старых учителей. Или приведений. Эльфов, в конце концов. Кто-то же будет носить заключенным еду!

Гермиона взялась за дело и уже скоро все выяснила. Впрочем, она до последнего надеялась на разговор со Снейпом. Она привыкла ему доверять, но это?.. Почему он так поступил?!

Увидев, что он один идет по коридору, она кинулась за ним.
– Профессор Снейп! Профессор Снейп!
Он остановился, разворачиваясь к ней. Те немногие ученики, которые еще были в коридоре, поспешили поскорей разбежаться, стремясь оказаться подальше от нового директора.
– Профессор Снейп! Невилл! Почему вы так, это же!..
– Хватит! – рявкнул он. – Если ты пришла поговорить только об этом – довольно! Я не собираюсь слушать нытье на тему: Освободите несчастного Невилла. Лонгботтом будет сидеть в карцере и точка! Это не обсуждается!
– Нет, я заставлю вас выслушать! – выкрикнула разгневанная Гермиона. Снейп фыркнул и отвернулся, продолжив движение по коридору. А так как шел он, как обычно, стремительно, ей пришлось почти бежать, чтобы поспевать за ним. – Это бесчеловечно! Невилл сильно избит! В его состоянии!.. Вы не можете так поступить!.. Зачем вы!..
– Если ты хоть немного напряжешь мозги, сама все поймешь. И я не Дамблдор, я не собираюсь подтирать за ними сопли, сюсюкаться, потакая…
– Дисциплина важна, но карцер… Это не выход!
– Неужели ты не понимаешь? Сейчас не то время и место для глупостей. Я не собираюсь тебе ничего объяснять, думай сама. А если не дойдет…ну, значит, твои способности явно преувеличенны, – он коснулся ее руки (продляя жизнь еще на один день). – Вечером можешь не приходить, – и с самым сердитым видом отправился дальше.

«Вот как! – в запале подумала Гермиона, топнув ногой. – Что ж, значит, я сама во всем разберусь! Запрета не было, поэтому я пойду и!..»
Она проследила глазами за Снейпом. Около учительской его перехватили МакГонагалл и мадам Помфри.
– Северус! Это немыслимо! Ваши методы!.. Отдел образования!..

Гермиона усмехнулась, даже пожалев на минуту несчастного директора. Она подумала, что учителя ему уже весь мозг проели. Судя по лицу Снейпа, подобные разговоры преследуют его весь день.

Гермиона взяла бинты, зелья, еду и отправилась к Невиллу.

Карцер оказался на нижних уровнях в заброшенной части слизеринских подземелий. Сейчас дорогу освещали факелы, но было видно, что этой частью подземелий давно не пользовались. Паутина, плесень по стенам, крысы…
И все равно это несправедливо! Просто несправедливо. Из-за какой-то надписи отправить Невилла сюда, в эти мрачные, холодные подземелья. На неделю! Избитого! Да Снейп даже не посмотрел на него! Даже не выслушал! Не разобрался!..

Свернув в коридорчик, ведущий к карцеру и пыточной, Гермиона услышала отчетливые звуки шагов и приглушенную ругань. Неужели там выставили охрану? Она не подумала о такой возможности…
Гермиона замерла, не зная, как лучше поступить: уйти незамеченной или все же попробовать повидаться с другом. Подкравшись ближе, она обнаружила небольшую нишу в стене и спряталась в ней, намереваясь сначала выяснить, кто там, а уже потом решить, как быть дальше.
Из ее укрытия была видна часть зала. Со стен свисали цепи и кандалы, жуткие, в бурых потеках крючья. Рядом стояли какие-то, устрашающего вида приспособления, высокие столы с ремнями, жаровня, из которой торчали черные то ли от копоти, то ли от крови щипцы… Гермиона содрогнулась, воображение быстро нарисовало картины зверских пыток, которые могли здесь происходить. Она и не предполагала, что в Хогвартсе было такое место!
На стенах и потолке виднелись барельефы змей и потускневшие от времени картины с изображениями мучений несчастных заключенных, обычно худых и даже костлявых, и огромных палачей, с закрытыми масками лицами и с пыточными инструментами в руках. К счастью картины не двигались. Просто фрески, с уже облупившейся и потрескавшейся краской.
Напротив входа виднелись крепкие дубовые двери с узкими, зарешеченными окошками. Камеры…
Это место будто сошло с иллюстраций учебника по истории, где рассказывалось о средневековой инквизиции. Такое же жуткое и древнее. От него так и веяло какой-то зловещей замшелостью. И казалось, что за дверями томятся изможденные пленники, в страхе ожидая, когда придет их очередь, и вот-вот откуда-то выйдет палач со своими подручными и, открыв одну из камер, потащит несчастного на допрос…

На освещенный факелами участок, хорошо видный Гермионе, вышел Амникус. Гермиона едва сдержалась, чтобы не вскрикнуть.
Пожиратель скрепя зубами подошел к одной из дверей.
– Что страшно? Вот сейчас мы с тобой развлечемся по-настоящему, сосунок! – прорычал он, пнув дверь. – Время есть. Целая неделя впереди… И мы здесь одни, нам никто не помешает… Знаешь, что я с тобой сделаю?.. – каркающей смех Амникуса разлетелся по комнате. Он, сжимая в одной руке палочку, попытался другой открыть засов, запирающий камеру снаружи, но он не поддался. Кэрроу выругался и повторил попытку. Засов не сдвинулся в места. – Алохомора!
Гермиона поставила поднос на пол и в отчаянье нащупала в кармане волшебную палочку, лихорадочно соображая, что же делать. Надо защитить Невилла, но справится ли она одна с Пожирателем?
– Алохомора! – взревел он, вновь ударив в дверь заклятием, но так же безрезультатно. Тогда он, теряя терпение, отошел на несколько шагов и послал в дверь взрывное заклятие. Невилл закричал. Подземелье наполнилось клубами дыма или пыли, Амникус закашлялся, Гермиона уткнулась лицом в сгиб локтя, дыша через ткань.
– Ну вот и все, – рассмеялся в предвкушении Пожиратель между приступами кашля. – Сейчас я научу тебя, как себя вести! Ты у меня эту неделю надолго запомнишь, гаденыш!

Но когда дым рассеялся, вместо двери оказалась каменная стена. Разразившись проклятиями, Амникус начал посылать в нее все более и более сильные заклятия, намериваясь разрушить ее.
Барельефы на стенах зашевелились. На пол сползли две каменные змеи. Гермиона отступила к самой стенке и замерла. Они были просто огромными! Толщиной в полтора обхвата и с зубами с руку. Змеи с шипением нависли над Амникусом, почти касаясь головами потолка и изготовившись к нападению. Он, вскрикнув, отпрянул, заслонившись рукой, но потом ободрился, встав прямо.
– Я учитель Хогвартса, профессор Кэрроу! – крикнул он, задрав голову. – Мне нужно допросить ученика. Откройте мне эту дверь!
– Мы с-с-с-страж-ш-шы… – прошипели они. – Мы подчиняемссся только директору, ш-ш-ш-ш…
– Но я тоже свой! Я слизеринец! И вот!.. – он, закатав рукав мантии, показал змеям знак Темного Лорда.
– На первый раз-с-с-с мы раз-с-с-среш-ш-шаем тебе уйти ж-ш-шивым. Уходи, ш-ш-ш…
– Никуда я не собираюсь уходить! Откройте мне эту проклятую дверь, иначе я тут все разнесу! – теряя самообладание, заорал Кэрроу.
Он послал в стену, закрывающую вход в карцер, еще одно взрывное заклятие. Одна из змей раскрыла пасть и схватила Амникуса поперек туловища. Грозные клыки прошлись в считанных долях дюйма от его тела. Он завизжал. Змея подбросила его в воздухе, перехватив удобней, и легко, как тряпичную куклу, понесла к выходу. Второй страж устремился за ней.

Гермиона сползла по стенке, вжавшись в нишу, с ужасом наблюдая сквозь растопыренные пальцы, как огромные, извивающиеся тела стремительно движутся мимо, унося вопящего и отбивающегося Амникуса.
Через минуту послышался быстро удаляющейся вдоль коридора крик Кэрроу, а затем глухой удар и ругань. Судя по тому, как скоро вернулись змеи, они просто выкинули непрошенного визитера вон.
Гермиона, стараясь унять дрожь, взяла трясущимися руками поднос, собираясь встать. Разумней всего было уйти. Но не зря же она пришла сюда. К тому же, если она уйдет сейчас, слишком велик риск встретиться с обозленным Кэрроу, и ничего хорошего такая встреча ей не принесет… А тут стражи…
Не успела она додумать мысль, свет факелов, падающий в нишу из пыточной, заслонила тяжелая змеиная голова. Почти сразу над ней показалась голова и другого стража.
Ее обнаружили. Гермиона вжалась в камни, не сводя расширившихся от ужаса глаз со змей. Вблизи они казались еще огромней.

– Ш-ш-што ты з-с-с-сдес-с-сь делаеш-ш-шь?
– Я…я п-п-пришла проведать Н-невилла, – с трудом выдавила из себя Гермиона. Если они нападут, есть шанс, что они не пролезут в нишу, она слишком узкая для них… Но одного удара хвоста хватит, чтобы обрушить ее, оставив от нее, Гермионы, мокрое место.

Змеи отступили и, посовещавшись между собой, велели ей следовать за ними. Слушая их шипение, Гермиона готовилась к самому худшему. Если ее не убьют, то выгонят, и она наткнется на Кэрроу… Стражи провели ее в зал. Стена, закрывающая вход в камеру Невилла, исчезла, сменившись дверью. Гермиона увидела припавшего к окошку Невилла.
– Гермиона!
– Невилл! – она бросилась к нему и, отставив поднос, ухватилась за прутья решетки, с беспокойством разглядывая друга. – Ты как? Как ты?
– Да ничего, все нормально!..

Змеи заползли на стены, вновь став барельефами. Одна из них, проползая мимо, открыла хвостом засов.
– Недолго, – прошипела она.
– Спасибо! – крикнула ей Гермиона. Змея качнула головой, сливаясь с камнями. Гермионе показалось, что она улыбается.

Гермиона подхватила поднос и вошла в камеру. Да, чистое средневековье – каменный мешок, охапка сена на полу, ведро в углу и цепь, тянущаяся от ноги Невилла к кольцу, вбитому в стену. Из общей картины выбивались только учебники, стопками разложенные по полу, и подносы с зельями и перевязочными материалами.
– Садись, – сделав широкий, гостеприимный жест, сказал Невилл и сам плюхнулся на сено. Выглядел он совсем не так жутко, как предполагала Гермиона.
– К тебе уже кто-то заходил, да? – спросила она, усаживаясь рядом.
– Эльфы принесли. Только, похоже, им запрещено со мной говорить, все молчком. Ты не переживай, тут вполне сносно. Пока меня вели…ну, пока Малфой с Забини тащили меня на себе, – усмехнулся он, – я чего только не напридумывал. Подземелье! Карцер! А эти все пыточные штучки увидел, вообще чуть не скончался! Хотя, они, похоже, тоже струхнули. Малфой прямо позеленел. Один Филч зловредно хихикал. А эти олухи даже палочку не отобрали. Забыли, наверно. К стене только приковали, но ничего, цепь длинная, я по всей камере ходить могу. Не снимается, правда, я пробовал. Наверно, тут какое-то хитрое заклятие, алохоморой не открыть, но все равно, терпимо. Я думал, хуже будет… Не, травология великая вещь! – с пафосом изрек он, намочив в плошке примочку и пристроив ее на ссадину на лице. Гермиона окинула взглядом открытые баночки и плошки. Видно было, что до прихода Кэрроу Невилл усиленно занимался самолечением. – И зелья тоже. Бодяга хорошо помогает. И вон та мазилка с маслом чайного дерева… И кстати, знаешь, я тут подумал…колдомедицина тоже ничего, не зря ее ввели. Я вон почти все смог сам залечить…
– Ой, давай я тебе помогу! – вспомнила, зачем пришла, Гермиона.
– Не надо, уже все нормально, я справился. Ничего серьезного, так ушибы, ссадины… Мы как раз на прошлом уроке их проходили. Гематома или ушиб мягких тканей – в простонародье синяк, – он рассмеялся, но тут же охнул и схватился за ребра.
– Больно? Давай осмотрю?
– Нет, там тоже синяк. Один сплошной и россыпь маленьких. Я уже все проверил: ребра целы. Хотя, когда этот гад меня дубасил, думал, он мне все кости переломает. Ничего, можно сказать, отделался легким испугом. Больно только, – ой! – но это пройдет…
– Невилл, мне так жаль… Ну зачем вы эти надписи…
– Чтоб им жизнь тут медом не казалась. Мы еще много всего придумали! Гарри всегда так делал. Если мы будем бороться, у всех появится надежда. Это я сглупил. Кто-то надпись затер, а я решил обновить, тут меня Кэрроу и застукал… Надо будет в следующий раз заклятие несмываемости поставить. Полумна предлагала, а мы чего-то не решились…

Он сменил примочку, а потом, придерживая ее одной рукой, другой перебрал пузырьки и баночки, принесенные Гермионой.
– Вот, хорошая мазь, на раз заживляет. Спасибо, что принесла, а то мне не хватило. Можешь мне спину намазать?

Пока Гермиона его лечила, Невилл все пересказывал свои впечатления.

– Я целебные заклятья опробовал. Неа, ну на муляжах, конечно, проще… Но кто бы мог подумать, что нововведения Снейпа пойдут на пользу?! А как змеи Кэрроу!.. Я когда его увидел, от страха даже забыл какой стороной палочку надо держать. Думал, он меня сейчас четвертует. Ничего, лихо эти стражи с ним разобрались. Хотя они сами, бррр!..
– Ты все видел сквозь стену?
– Ну да. Прикольно…а ведь они меня защищали… – он повернулся к Гермионе, помогая ей заклятьем очистить руки от остатков мази. – Знаешь, это странно. Я думал…Снейп с ними заодно… Хотя, он, наверно, просто не подумал. А как я сегодня врезал Кэрроу! Давно хотел, все повода подходящего не было!
– Зря ты за меня заступился, – покачала головой Гермиона. – Теперь он обозлится.
– Фигня, зато сколько удовольствия. И как это зря?! Он такое сказал! Это ему еще мало. Вот выйду отсюда, мы ему что-нибудь такое, особое придумаем!..
– Невилл, не надо!..
– Их нельзя бояться, Гермиона! Надо показать, что мы сила! Мы – Отряд Дамблдора!
– Дело не в страхе. Просто он взбесится, и даже если ты или кто-то даст ему отпор, отыграется на ком-нибудь слабом. На первоклашках, ведь им и так не легко. А если он изобьет Джинни? Или Полумну?
– Нет, ну, девочек-то, – обескуражено протянул Невилл.
– Он Пожиратель. Причем один из самых…мерзких.
– Снейп тоже!
– Снейп пройдет мимо этих надписей и даже не посмотрит. Разве только ошибки увидит или укажет на неровный подчерк и прикажет стереть. Руками, без волшебства. А сам будет стоять, и отпускать язвительные замечания.
– Ну-у-у. А как он Кэрроу уел! Ты видела его лицо, когда Снейп ему предложил надпись стереть? – Невилл рассмеялся, но тут же охнул, схватившись за ребра. – Это воспоминание будет долго меня греть… У него чуть глаза не лопнули от возмущения! И до этого он его!.. Снейп, конечно, жесткий, скажет – мало не покажется, но когда это против Пожирателей, даже приятно. Слушай… а…Кэрроу там сказал…ну, про тебя и Снейпа, – замявшись, пробормотал Невилл и тут же быстро добавил: – Нет, конечно, это не правда, я не верю, ты не думай! Но…но ты ведь на самом деле…ходишь к…к нему. Об этом разное болтают. Нет, я конечно, не верю…

Да, замечание Кэрроу не осталось незамеченным. Гермиона прикусила губу, отвернувшись и обхватив колени руками.
– Вы ведь просто занимаетесь, да? Тебе ведь надо нагнать пропущенный материал, и он…он…просто помогает тебе, да? – с надеждой стал строить предположения Невилл, подсказывая ей вариант ответа и не замечая явных логических нестыковок.
– Нет, – тихо сказала Гермиона. – Я не могу…точней, я не хочу об этом говорить. Но…все не так. Считай, как хочешь, я не хочу ничего объяснять!
– Гермиона… Я все равно останусь твоим другом. И я не верю грязным сплетням.
– Это не совсем сплетни. Мы действительно вместе. Но наши отношения... Снейп бы никогда!.. – неожиданно для себя выпалила Гермиона. Она закрыла рот рукой и отвернулась. Сказать, что ничего нет – подставить Снейпа перед Пожирателями, соврать, что есть – подставить перед учениками.
– Прости… Я не хотел тебя расспрашивать о личном, – смутился Невилл.
– Я не должна об этом говорить, но мне очень больно от этого молчания.
– Он…он обижает тебя?
– Нет, что ты! Он никогда!..
– Я не понимаю. А как же Рон? Нет-нет, это не мое дело, просто я переживаю за тебя. И я верю тебе, чтобы не говорили кругом. Просто это как-то…странно. Ты и он…
– Все совсем не так.
– Он тебе как отец?
– Не надо, – Гермиона встала. – Я не должна об этом говорить. И не говори никому ничего, пусть думают, что хотят. А я…Мне пора. Я потом еще зайду.

Она ничего не может рассказать. И не готова, и слишком многое придется объяснять. А если бы могла, что рассказывать? Что Лорд связал их со Снейпом заклятием? А потом изменил его так, что она весной умрет? И выхода нет. Чтобы ни говорил Снейп, выхода нет! Зачем обманывать себя?!
Что Снейп для нее стал всем, а она для него никто? И он считает, что все ее чувства выдумка? А она, чтобы не умереть, должна каждый день приходить, прикасаться к нему, и чувствовать боль, зная, что он не любит ее! Терзаться сомнениями и страдать от неразделенных чувств и вместе с тем млеть от одного ласкового слова или взгляда…
Жалкое состояние. Она достойна лишь презрения!..
Да и кто поверит, что у них ничего нет?! Спят вместе, и он ни разу не притронулся к ней. Как отец? Нет, скорей как старший брат! Нет, старший друг. Любимый. И единственный. Но это для нее. А она ему кто? Что есть с его стороны? Одна жалость?

Лучше не думать. Жить и не задумываться, потому что иначе уже просто нет сил! Даже жаль, что Лорд изменил заклятие – лучше бы она превратилась в игрушку и перестала понимать, что происходит! Снейп бережет ее, не желая укреплять связь, опасаясь, чтобы она не разрушила ей разум... Гермиона горько рассмеялась. Сейчас она завидовала близняшкам Малфоя или рабыне Мальсибера, они хотя бы не страдали, не понимая, что происходит! Безмыслие, лучше бы у нее было безмыслие!

Гермиона остановилась и вытерла набежавшие слезы. Хватит себя жалеть! Снейпу тоже приходится все скрывать. И другим Пожирателям. Они держат все в себе, не девая истинным чувствам прорваться наружу. Это она привыкла все рассказывать друзьям, вместе переживая и счастье, и горе… По-гриффиндорски… Только теперь она в других условиях, она не может открыться друзьям, не может рассчитывать на их поддержку и понимание.
«Хватит ныть, хватит истерик», – одернула себя Гермиона.
Ведь она не одна – у нее есть Снейп. Вот только…она не всем может с ним поделиться… Ну и что. Зато, пока может, она будет бороться. До конца. Покуда хватит сил, а там... Сейчас нет времени на глупые чувства и пустые переживания.
Если бы еще их можно быть так просто выключить!..

Из тени вышла темная фигура.
– Привет. Я ждал тебя, – сказал Драко Малфой.

Гермиона обреченно выдохнула. Вот с ним встречаться сейчас у нее не было никаких сил.

– Давай я провожу тебя, а то прицепится кто-нибудь, уже наступил комендантский час… Знаю, ты не хочешь со мной говорить, после того, что слышала… А я не хочу выкручиваться и обманывать. То, что ты слышала, правда. И вместе с тем ложь. Я действительно шел к тебе первый раз по приказу Беллы, хотел подловить Снейпа… Злился на него… Я должен был убить Дамблдора, занять достойное место в организации, хотел… Ты не поймешь!
– Хотел, чтобы тебя признал отец. Думал, что так сможешь завоевать его любовь и расположение.
– Да! Глупо, наверно, но… Хотел возвыситься, хотел... А получается, Снейп забрал все себе, а я оказался слабаком. А потом он спас мне жизнь… Любовь и ненависть переплелись… я даже не могу это объяснить. Сам не понимаю. Но было и другое: Снейп мне на самом деле очень дорог, мне было больно осознавать, что он такой же, как мой отец, что он так поступает с тобой…но…ведь если бы я отказался, Белла нашла бы другого. Я шел, так до конца и не решив, что делать с информацией, которую, возможно, получу. Даже думал, что если раскрою Снейпа, пойду потом к нему, все расскажу…он меня зауважает. Знаю, глупо, скорей уж память сотрет…Ты помнишь, что я говорил?

– Частично… – смутившись, пробормотала Гермиона и покраснела. Она соврала автоматически, даже не задумываясь. Какой ужас. Но сказать правду?.. Ей не хотелось задевать чувства Драко. Все же, когда приходил, он говорил о самом личном и сокровенном.

– Это все правда. Я действительно восхищаюсь Снейпом. И я действительно…хотел помочь тебе. Не важно, поверишь ты мне сейчас или нет, просто выслушай. Я пошел, потому что тетя попросила меня. А потом… Не важно! Я начал ходить, отчитываясь перед ней. Мне даже…не приходилось врать. Так больно было убеждаться, что все это правда… Ты была…замечательной слушательницей. И я благодарен тебе за это, – отвернувшись в сторону, сказал Драко. Ему так же, как Снейпу, было трудно выражать свои чувства.
– Хотя…теперь ты знаешь то, о чем я бы предпочел никому не рассказывать…И я буду благодарен тебе, если ты все забудешь. Но тогда, от этих разговоров мне становилось легче, и мне…действительно было хорошо с тобой. И когда я говорил, что ты мне нравишься, я не врал. И когда предлагал убежать, я тоже был искренен. Белла стала требовать, чтобы я поставил следящие заклятия. Я врал, что это невозможно из-за наложенных внутри дома чар … А потом она совсем потеряла голову. У нее был какой-то план, и он провалился. Снейп опять увернулся, а она попала в опалу к Лорду. Мне кажется, она ревнует Лорда к Снейпу.

Гермиона кивнула. Самое жуткое, чт о теперь-то она прекрасно понимала Беллатрикс. Когда Волдеморт оперировал ее чувствами, она тоже чувствовала к Нему безграничную любовь и преданность, и, скорей всего, увидев расположение Лорда еще к кому-то, приревновала бы. Особенно, если бы не доверяла этому человеку и считала, что он обманывает Повелителя или хочет причинить ему вред. Да, она бы тоже стала защищать Его с безрассудностью и исступлением, и наверно, была бы похожа Беллу.
Она содрогнулась, вспомнив то, что происходило у Лорда.

– Я очень быстро понял, что не хочу предавать Снейпа. Мы не кровные родственники, но он мне намного дороже тети, хотя я и не понимаю его поступков. Я ходил, чтобы она не подослала кого-то еще. Она все упорствует, ты же слышала. Прости меня за те слова. Просто…по-другому было нельзя. Там кругом ложь. Банка со скорпионами. Пока Лорд не возродился, все было совсем не так, а сейчас…Игры, обман… Все приходится прятать, скрывать, лгать. Но этот мои проблемы, сейчас не об этом! То был не последний разговор. Белла просто…Родольфус не может с ней справиться. Я слышал, Северус даже готовил для нее зелье… – голос Драко сорвался, и он замолчал на некоторое время.

Гермиона с сочувствием посмотрела на него. Она понимала, если Белла продолжит буйствовать и попадется на глаза Лорда, это может вызвать Его раздражение, а это опасно. Он и так ей недоволен, и малейшая ошибка с ее стороны может стать последней. А Драко… все же привязан к ней. Тетка все-таки. Гермиона уже знала – семья для него много значит.

– Но это было потом, – взяв себя в руки, продолжил он, – а тогда я согласился, чтобы она отстала, но я не собираюсь навязывать тебе свое общество, и не собираюсь ничего выведывать. Хотя, наверно, ты мне все равно не поверишь и никогда не будешь мне доверять. Но знаешь, я разузнал про заклятие Лорда. Ты знаешь? (Гермиона кивнула) Мне очень жаль. Теперь я многое понимаю. И очень рад, что наш побег не удался… Если…если тебе нужна будет помощь или просто захочется выговориться, я всегда буду рядом. Я понимаю, как тебе сейчас тяжело. И я бы… хотел быть твоим другом.

Он довел ее до входа в Гриффиндорскую гостиную и, простившись, ушел. Гермиона в раздумьях стояла у портрета Полной леди. Она поверила Драко, и ей на самом деле очень нужен друг. Открыться своим?.. Нет, все слишком сложно, и они не поймут… Одни посещения Волдеморта чего стоят! Но довериться Драко… Еще недавно она бы с радостью и открыто приняла его дружбу и, наверное, кинулась бы перевоспитывать, но теперь… Она никогда не думала, что ей будет так трудно доверять людям.

Глава 25

Подстилка… Слова Кэрроу не остались незамеченными. И походы Гермионы к Снейпу тоже. Их отношения стали предметом обсуждений, сплетен и домыслов. Но если вначале было недоуменное перешептывание, то после высказывания Амникуса все стало ярче. К тому же он и на уроках не стеснялся отпускать подобные замечания.

Гермиона даже не понимала, как так получилось, но постепенно между ней и одноклассниками выросла стена. Да и не только одноклассниками. Ученики с других факультетов тоже начали ее сторониться. Сначала шептались за спиной, потом она стала замечать, что стоит ей появиться, разговоры смолкают. А дальше народ либо быстренько расходится, либо косится на нее и начинает с преувеличенным энтузиазмом обсуждать какую-нибудь ерунду вроде нового покроя мантии или эссе по трансфигурации.

Хуже всего, что она не могла развеять эти слухи и не могла удовлетворить любопытство других. Новость дня: есть у нее что-то со Снейпом или нет? Но в любом случае, то, что у них со Снейпом какие-то особые отношения, заметили все. А, следовательно, она могла ему что-то рассказать. Из услышанного, увиденного или задуманного. Выводы все сделали очень быстро. И Гермиона оказалась в изоляции. Она не хотела ничего говорить Снейпу, по разным причинам, не хотела посвящать его в свои трудности, ему и так сейчас непросто. Ей было очень тяжело, и с каждым днем становилось только хуже. Гермиона не выдерживала морального давления: каждый раз видеть настороженность в глазах, фальшивые улыбки, слышать, как смолкают разговоры, стоит ей оказаться рядом. Она старалась полностью отдаваться учебе, работе в лаборатории, чем-то занимать себя, только все валилось из рук, и хотелось сбежать, чтобы не видеть никого. Она стала чужой среди своих, и это было очень горько.

Если бы не поддержка Малфоя, она бы просто не справилась. Они сдружились, хотя между ними по-прежнему стояло взаимное недоверие. Их дружба придавала Гермионе сил. Но и здесь тоже все было не так просто, она видела, что Драко обеспокоен, что-то терзает его, и парень замыкается в себе, отстраняясь от нее. И уже скоро он стал избегать ее.
Гермиона связывала это с тем, что она гриффиндорка. И маггла. Конечно, вражда факультетов, чистота крови… Как Драко Малфой может дружить с ней?! Смешно. И больно. Очень больно осознавать, что она стала чужой всем. И своим, и чужим.

Даже в глазах учителей читалось недоумение. Что ее связывает со Снейпом? Неужели?.. Нет, это немыслимо! Но они ведь встречаются…
И страх, что она все расскажет ему. Донесет. Что у учителей, что у учеников. Хотя это было совершенно необоснованно. Она никогда ничего не рассказывала Снейпу. Они никогда не обсуждали планы ОД. Он даже ни разу не спросил ее ни о чем таком. Но люди думали по-другому.

Гермиона держалась, сколько могла, но все же не выдержала. Кэрроу в очередной раз унизил ее перед всеми, а потом, когда на перемене их класс ожидал у аудитории начала следующего урока, и она подошла вслед за всеми, разговоры опять смолкли. Некоторые уставились на нее, кто-то наоборот стыдливо отвел глаза. Она сорвалась, бросила сумку и убежала, наплевав на занятия. А сегодня ей еще предстояло говорить с Лордом… Это невыносимо!

Ноги сами принесли ее к кабинету Снейпа. В коридорах было полно народа, какие-то девчонки, кажется с Пуффендуя, увидев ее, засмеялись. Гермиона почувствовала, как в глазах закипают слезы. И соседки по спальни сегодня тоже хихикали! Шептались, посмеиваясь за ее спиной. А вчера она слышала, как высказался о ней второкурсник со Слизерина. Сопляк! Да у него хотелка еще не выросла, а туда же!
Гермиона остановилась перед каменной горгульей, она не знала пароль, никогда еще не ходила к Снейпу в кабинет директора, – они встречались в его комнатах или в лаборатории, – но горгулья сама отскочила в сторону. Гермиона бегом поднялась по лестнице и влетела в кабинет.
– Я…
– Мисс Грейнджер? – сказал Снейп, оторвавшись от бумаг. Он быстро окинул ее взглядом и встал. – Да, я совсем забыл. Книга для МакГонагалл. Пойдемте, она там, – он подтолкнул ее к лестнице, ведущей в личные комнаты директора. Когда-то их занимал Дамблдор, Снейп же так и не перебрался сюда из подземелья и использовал их как библиотеку. Гермиона, ничего не видя от слез, спотыкаясь, пошла вперед. Портреты с интересом проводили их взглядами.
Снейп закрыл дверь и притянул ее к себе. Гермиона, до этого хоть как-то пытавшаяся сдерживаться, разрыдалась.
– Они не приняли тебя? – тихо спросил он. Девушка кивнула, еще крепче прижимаясь к нему.
– Я больше не могу! Не могу! – прошептала она.
– Все пройдет…
– Вы не понимаете! Все эти разговоры! Эта грязь! А они считают меня!.. Предательницей! И Лорд, и это дурацкое заклятие! Я не могу больше!

Снейп начал успокаивать ее, бормотать утешительные глупости, поглаживая по спине. В какой-то момент она подняла голову, и их губы встретились. Снейп тут же отвернулся, задев волосами её лицо. Она обняла его, начав целовать в шею, в щеки и пытаясь добраться до губ, но он отстранил ее.
– Не надо, – тихо сказал он. – Мы же договорились.
– Я вам совсем не нравлюсь?
– Гермиона, тебе только кажется, что ты любишь меня. Это иллюзия. Ничего нет. Когда заклятие спадет, все кончится. Возьми себя в руки, тогда и поговорим, – сказал он и пошел к двери.
– Это из-за нее? Из-за той женщины, которая родила вам ребенка? – выпалила Гермиона.
– Что?! О чем ты? – спросил Снейп, снова поворачиваясь к ней. На его лице было написано самое неприкрытое удивление.
– Я читала записку! Артис! У вас общий сын! Вы готовили ей зелья! Сначала для беременной, потом для младенца! И никакая связь здесь ни причем, и никакое заклятие! У вас просто есть другая!