Главная Случайная страница


Полезное:

Как сделать разговор полезным и приятным Как сделать объемную звезду своими руками Как сделать то, что делать не хочется? Как сделать погремушку Как сделать так чтобы женщины сами знакомились с вами Как сделать идею коммерческой Как сделать хорошую растяжку ног? Как сделать наш разум здоровым? Как сделать, чтобы люди обманывали меньше Вопрос 4. Как сделать так, чтобы вас уважали и ценили? Как сделать лучше себе и другим людям Как сделать свидание интересным?


Категории:

АрхитектураАстрономияБиологияГеографияГеологияИнформатикаИскусствоИсторияКулинарияКультураМаркетингМатематикаМедицинаМенеджментОхрана трудаПравоПроизводствоПсихологияРелигияСоциологияСпортТехникаФизикаФилософияХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника






Понятие о «почвеннической» критике. Тип.анализ статьи Страхова «Роман И.Тургенева «Отцы и дети»





Идеологию «почвенничества» в первой половине десятилетия раз­рабатывал Ф. М. Достоевский, который вместе с братом М.М.Достоевским в 1861 г. собрал небольшой круг относительных единомыш­ленников и организовал журнал «Время». Позиция нового движения была определена уже в объявлении о подписке на издание, публико­вавшемся на страницах газет и журналов в 1860 г.: главной целью об­щественной деятельности автор «Объявления», Достоевский, считает «слитие образованности и ее представителей с началом народным», точнее, содействие этому процессу, который естественно совершается в обществе. Разделяя ключевые убеждения славянофилов, идейный вдохновитель «Времени» писал о духовной самобытности русской на­ции, о ее противопоставленности европейской цивилизации. Однако, в отличие от славянофилов, Достоевский трактует реформы Петра I, при всей их неорганичности для народного сознания, явлением естест­венным и необходимым, привившим на русской почве начала грамот­ности и образованности, которые в конце концов и приведут русское общество к мирному согласию.

Во «Введении» к «Ряду статей о русской литературе», открывшей критико-публицистический отдел «Времени», Достоевский, по сути, продолжает развивать идеи «умеренного» славянофила И. Киреевско­го, рассуждая о всеевропейском и даже общечеловеческом потенциа­ле русской духовности, основанном на исключительном умении сочувствовать «чужому», на особой умственной подвижности, позво­ляющей воспринимать и осваивать национальные ориентиры других народов. Процесс сословного примирения, происходящий, по мнению Достоевского, в настоящее время, и будет способствовать реализации этого потенциала, задачей журнальной критики и публицистики должно быть содействие этому процессу: приближение образованно­го общества к пониманию русского народа, к «почве», а также пропа­ганда развития грамотности в низших сословиях.

Огромную роль в деле единения русского общества Достоевский отводит отечественной литературе, которая в лучших своих образцах демонстрирует глубинное постижение национальной духовности. Самобытный художественный талант Пушкина, Лермонтова, Гоголя, Островского, Тургенева, Салтыкова-Щедрина проявляет богатство творческого мировосприятия русского народа, и здесь Достоевский категорически не соглашается с К. С. Аксаковым, считавшим, что до Гоголя русская литература носила исключительно заимствованный характер.

Взгляд на русскую словесность как на оригинальный эстетический феномен, обладающий собственным философско-историческим смыслом, заставил Достоевского и журнал «Время» вступить в полемику с другими литературными силами: с «Отечественными записками» А. А. Краевского и С. С. Дудышкина — из-за поверхностного и беспринципного отношения к литературе; с «Современником» и «Русским словом» — из-за утилитарного антиэстетизма, который к тому же абсолютизирует сословные противоречия и провоцирует разные общественные силы на дальнейшее непримиримое противо­стояние и пртиво6орство; с «Русским вестником» - из-за неспра­ведливой резкости полемических выпадов.

Проблема целей и смысла литературных споров поднимается Достоевским в программной эстетической статье «Г. —боа и вопрос об искусстве» (1861). Две главные журнально-литературные партии— сторонники теории «искусства для искусства» и, с другой стороны, представители «утилитарной» критики,—по мнению Достоевского, ведут искусственную дискуссию, искажая я утрируя точку зрения оп­понента и имея в виду не поиск истины, а лишь взаимное болезненное уязвление. В таком обмене мнениями принципиальный вопрос о сущ­ности и функциях искусства не только не решается, но даже, по сути и не ставится. Достоевский убежден, что произведения, справедливо освещаю­щие насущные вопросы современности, но несовершенные в художе­ственном отношении, никогда не достигнут того результата, на который рассчитывают «утилитаристы» —тем более, что сиюминутное понимание «полезности» может обернуться ошибкой при отдаленном рассмотрении.

Защиту философско-эстетических пристрастий «Времени», вы­сказанных в статьях Достоевского, взял па себя Николай Николае­вич Страхов (1828—1896), в будущем — авторитетный публицист «неославянофильства», а в эти годы — начинающий журналист и кри­тик. Однако и в его работах присутствует стремление, избегая крайно­стей, содействовать сближению несходных литературных и общест­венных программ. В статье Страхова об «Отцах и детях» Тургенева (1862), вышедшей после двух нашумевших отзывов «Современника» и «Русского слова», которые поразили противоположностью оценок романа, отчетливо просматривается намерение критика обнаружить в суждениях предшественников зерно истины или, во всяком случае, объяснить их точку зрения. Искренняя позиция Писарева, лишенная тактической предвзятости (громкий разрыв Тургенева с «Современни­ком» безусловно повлиял на пафос статьи Антоновича) показалась Страхову достовернее, более того, статья «Русского слова» стала для критика еще одним косвенным подтверждением тому, что «базаровщина», «нигилизм» действительно присутствуют в реальной общест­венной жизни. Заслугой Тургенева критик посчитал понимание чая­ний молодого поколения, новейших проявлений общественного соз­нания, которые в романе отразились даже более последовательно, чем в статье Писарева. И в этой статье «Времени» искусство признается более совершенным средством познания глубинных проблем общест­венной жизни, чем самые «прогрессивные» публицистические опыты.

Анализ: Страхов «Отцы и дети» Тургенева». В статье Страхова об «Отцах и детях» Тургенева (1862), вышедшей после двух нашумевших отзывов «Современника» и «Русского слова», которые поразили противоположностью оценок романа, отчетливо просматривается намерение критика обнаружить в суждениях предшественников зерно истины или, во всяком случае, объяснить их точку зрения. Искренняя позиция Писарева, лишенная тактической предвзятости (громкий разрыв Тургенева с «Современни­ком» безусловно повлиял на пафос статьи Антоновича) показалась Страхову достовернее, более того, статья «Русского слова» стала для критика еще одним косвенным подтверждением тому, что «базаровщина», «нигилизм» действительно присутствуют в реальной общест­венной жизни. Тургенев сначала казался Страхову человеком, преклоняющимся перед Базаровым. Но потом Страхов стал по-иному толковать смысл романа Тургенева: Тургенев якобы выделял Базарова лишь на фоне тщедушных людей; но за «миражами» внешних действий Базарова льется «неистощимый поток жизни», и эта жизнь создает светлый фон в романе Тургенева. Вера в «вечные начала человеческой жизни»,- заявлял Страхов,- истинная философия Тургенева. Заслугой Тургенева критик посчитал понимание чая­ний молодого поколения, новейших проявлений общественного соз­нания, которые в романе отразились даже более последовательно, чем в статье Писарева. И в этой статье «Времени» искусство признается более совершенным средством познания глубинных проблем общест­венной жизни, чем самые «прогрессивные» публицистические опыты.

Страхов в корне искажал идею «Отцов и детей» и позицию Тургенева.

ЦИТАТЫ: Роман, по-видимому, явился не вовремя; он как будто не соответствует потребностям общества; он не дает ему того, чего оно ищет. А между тем он производит сильнейшее впечатление.

Если роман Тургенева повергает читателей в недоумение, то это происходит по очень простой причине: он приводит к сознанию то, что еще не было сознаваемо, и открывает то, что еще не было замечено.

Базаров в нем так верен самому себе, так полон, так щедро снабжен плотью и кровью, что назвать его сочиненным человеком нет никакой возможности. Но он не есть ходячий тип… Базаров, во всяком случае, есть лицо созданное, а не только воспроизведенное, предугаданное, а не только разоблаченное.Система убеждений, круг мыслей, которых представителем является Базаров, более или менее ясно выражались в нашей литературе. Тургенев понимает молодое поколение гораздо лучше, чем они сами себя понимают. Люди отрицательного направления не могут помириться с тем, что Базаров дошел в отрицании последовательно до концаГлубокий аскетизм проникает собою всю личность Базарова; это черта не случайная, а существенно необходимая.

Базаров вышел человеком простым, чуждым всякой изломанности, и вместе крепким, могучим душою и телом. Всё в нем необыкновенно идет к его сильной натуре. Весьма замечательно, что он, так сказать, более русский, чем все остальные лица романа. Тургенев достиг, наконец, в Базарове до типа цельного человека. Базаров есть первое сильное лицо, первый цельный характер, явившийся в русской литературе из среды так называемого образованного обществаНесмотря на все свои взгляды, Базаров жаждет любви к людям. Если эта жажда проявляется злобою, то такая злоба составляет только оборотную сторону любви. Изо всего этого видно, по крайней мере, какую трудную задачу взял и, как мы думаем, выполнил в своем последнем романе Тургенев. Он изобразил жизнь под мертвящим влиянием теории; он дал нам живого человека, хотя этот человек, по-видимому, сам себя без остатка воплотил в отвлеченную формулу. Какой же смысл романа? он имел гордую цель во врeменном указать на вечное и написал роман не прогрессивный и не ретроградный, а, так сказать, всегдашний. Смена поколений - вот наружная тема романа отношение между этими двумя поколениями он изобразил превосходно.Итак, вот оно, вот то таинственное нравоучение, которое вложил Тургенев в свои произведения. Базаров чуждается жизни; не выставляет его автор за это злодеем, а только показывает нам жизнь во всей её красоте. Базаров отвергает поэзию; Тургенев не делает его за это дураком, а только изображает его самого со всею роскошью и проницательностью поэзии. Одним словом, Тургенев стоит за вечные начала человеческой жизни, за те основные элементы, которые могут бесконечно изменять свои формы, но в сущности всегда остаются неизменными.

Как бы то ни было, Базаров все-таки побежден; побежден не лицами и не случайностями жизни, но самою идеею этой жизни.

Date: 2016-05-15; view: 1029; Нарушение авторских прав; Помощь в написании работы --> СЮДА...



mydocx.ru - 2015-2024 year. (0.015 sec.) Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав - Пожаловаться на публикацию