Жанровое своеобразие православной прессы

Идеологическая миссия религии и необходимость распространения вероучения всегда обязывали служителей церкви ориентироваться на психологию и коммуникативные особенности человеческой природы, что сближает ее, как и любую идеологическую деятельность, с профессиональной деятельностью журналиста.

На основании даже поверхностного взгляда на содержание русских конфессиональных и церковно-ориентированных изданий Америки становится очевидно, что основные жанры, используемые для информирования и коммуникации с аудиторией, условно подразделяются на две части: светские (собственно журналистские) и религиозные (характерные как публикаций в православной периодике, так и для устного общения).

Условность здесь происходит оттого, что истоки некоторых художественно-публицистических жанров, да и сами основы формирования публицистического творчества некоторые исследователи находят уже в ветхозаветной религии. «Именно книги святого пророка Моисея, время жизни которого согласно данным библейской хронологии, относится к XV столетию до Р.Х., могут и должны расцениваться в качестве первых примеров, имеющих выраженные жанровые признаки публицистической мысли», – пишет в своей диссертационной работе исследователь православной прессы диакон В. Родченко^[431]. Ученый соглашается с воронежским исследователем Р.В. Жолудем, который обнаруживает черты публицистичности как в Пятикнижии, так и в исторических, учительских, пророческих текстах Ветхого и Нового Завета.

Отмечено, что старейший жанр православной прессы, в котором гармонично соединены светскость и религиозность, форма, стиль, средства выражения, ритмические особенности, облегчающие убеждение и внушение, – это проповедь. К ее написанию постоянно обращались и обращаются известнейшие русские богословы, и каждый из них внес в этот жанр свои черты. Как одна из форм миссионерской работы на страницах православной печати России возник и стал развиваться жанр печатной церковной проповеди, который был взят на вооружение и теми, кто наполнял содержанием издания русской эмиграции США.

Известно также, что текст как носитель информации должен в полной мере соответствовать возможностям адресата, а идентифицируемость смысла – обязательные условия функционирования общественных изданий, ориентированных на самые широкие слои населения. Поэтому редакции изданий обращаются к самому широкому и популярному типологическому спектру современным им жанрам массовой печати, в ряду которых информационные (заметка, информационная корреспонденция, отчет, интервью, вопрос-ответ, репортаж) и аналитические (аналитический отчет, аналитическая корреспонденция, аналитическое интервью, беседа, комментарий, статья, письмо, исповедь, рекомендация (совет), аналитический пресс-релиз). Весьма органичными в контексте подобного издания выглядят художественно-публицистические жанры (зарисовка, очерк, исповедь, житейская история, легенда).

Однако, конфессиональные издания, в связи с особенностями своей функционально направленностью, обладают и набором собственных, специфических жанров, ведущих начало от самих риторических основ проповеднической деятельности, и в первую очередь, от проповеди. Исследователь Н. Б. Мечковская относит проповедь вообще к фундаментальным жанрам речевой коммуникации^[432]. Как средство донесения слова Божьего до сознания человека, она претерпевает не только ту или иную адаптацию первичного текста к возможностям человеческого разума. При этом оказывается не столь важным, где произносится проповедь, когда более значимы необходимость или потребность в ее воздействии (например, в условиях кризисных коммуникаций).

Это жанр в чистом виде, но в своей печатной форме занял свое место на первых полосах первых же печатных изданий исследуемого типа, и размещался по поводу самым значимых церковным праздников. Однако, проповедь актуализировалась и в других газетных и журнальных текстах, адресованных верующим и тем, кто занят духовно нравственным или религиозным поиском. В первую очередь, такими текстами являлись многочисленные обращения и послания к пастве-аудитории печатных изданий по поводу значимых общественно-политических событий и явлений.

Кроме того, информационная и коммуникативная составляющие проповеди включались в такие жанры, как письмо, беседа, исповедь, рассказ, обозрение, статья, очерковая или аналитическая корреспонденции. Эта тенденция еще более развита сегодня, когда, по мнению исследователя С.В. Коростовой, современная проповедь – это и рассказ, и известие. И возглашение, и сообщение, и свидетельство, и призыв, и беседа, и поучение, и откровение»^[433]. К жанрам современной православной периодической печати исследователь В. Родченко условно относит духовные стихи, церковные песни, анекдоты, которые после творческой обработки журналистов попадают на страницы православной прессы из других изданий.

Публикации всех этих материалов востребуются аудиторией настолько, что со временем получает распространение непосредственное участие читателей в издании православных газет и журналов. Их письма, содержащие исповеди, рассказы, стихи, песни стали объемной и важной частью контента ряда православных изданий прессы; они свидетельствовали о стремлении людей к праведному образу жизни, к знанию собственной истории, к общению и взаимопониманию. Издания, особенно общественной направленности, объединяли людей на своих страницах как в дискуссиях и беседах, так и при помощи рассказов и объявлениях о мероприятиях предоставляли возможность определяли место для возможных контактов и встреч.

Таким образом, многие православные издания начали свою интерактивную деятельность задолго до формирования этого понятия и способствовали коммуникации, сплочению и развитию русской колонии Америки. А потому, функционально, как жанры журналистики или документалистики, так и жанры, используемые в проповеднической деятельности так или иначе имели характер синтетический, как и сама религиозная, церковно-общественная или церковно-политическая деятельность.

Жанровая характеристика конфессиональной и церковно-ориентированной групп периодики коррелируется творческими возможностями изданий, которые не всегда располагают достаточным штатом профессиональных журналистов и публицистов. Поэтому, если самыми популярными в большинстве типов газетных изданий являются основные, «исконные» жанры информационной журналистки – хроникальная информация (заметка) и корреспонденция, то для исследуемых изданий это не аксиома. На первых полосах этой группы изданий размещаются материалы того типа, который более соответствует направленности изданий.

Заметка

Чаще всего самый популярный для большинства типов газетной периодики жанр используется на первых, новостных полосах для мониторинга актуальной для своей аудитории тематики. Обычно все издания обращаются к жанру заметки, либо расширенной заметки, которые публиковались в материалах под самыми различными рубриками:

– «Американский Русский Вестник»: рубрики «Вести церковные и братские», «Вести Робочие», «Американские новости»

– «Любовь»: заметки о местной жизни русской колонии («Школьное торжество в Майфилде»: «Одна из наибольших русских приходских школ в Американской Руси, …закончила свой учебный год прекрасным торжеством), светскую хронику («Любительский спектакль в Майфилде»^[434]).

– «Правда»: «Вести з Угорщины», «Вести з Галичины», «Новинки» (американские новости), «Всячина», «Жизнь 72-го отдела РООВА-ОРБ», «В отделах и Братствах», «Обо всем» (новости в других организациях взаимопомощи).

Заметки классического хроникального характера на страницах прессы этого типа практически отсутствуют и, скорее всего, по двум причинам: 1) отсутствие сети корреспондентов, способной обеспечить функцию хроникера множества событий; 2) обычный для эмигрантской печати дефицит новостных материалов.

Типичная для русской прессы заметка состоит не только из фактических данных, но и включает некоторые элементы оценки, анализа и прогноза:

«Предвыборная агитация.

Всюду на местах и местечках началась оживленная предвыборная агитация. Платны агитаторы всюду волочатся и скликуют митинги, на которых до небес восхваляют того кандидата, который больше платит. Кто буде выбранный президентом еще не знати.

Так здается, што президентом поновно буде выбран теперешний президент Рузвельт, понеже за целый час своего урядована служил он верно капиталистам. Впрочем, хотяй президентом буде выбран демократичный кандидат, то все останесь по старому, бо Паркер коли его выбрали кандидатом заявил, що он буде держатись тех самых постановлений що и республиканский президент» ^[435].

Очень употребительной разновидностью заметки является анонс, так как публикациям о книжных или журнальных заметках, балах и концертах всегда отводилось заметное место на страницах эмигрантской прессы. Так, газета «Любовь» сообщает о выходе издания «Студенческий журнал», организованного во Львове, особо подчеркивая, что издается он на литературном русском языке, и в нем имеются статьи о Пушкине и местных авторах. В анонсе о выходе «Народной газеты» в г. Пряшев, который являлся родным для многих тогдашних эмигрантов, газета «Любовь» указывает, что этим изданием «обогатилась «Подкарпатская Русь»»^[436].

Специфическим видом этого жанра можно считать анонсирование церковных событий – например, посвящений в сан. Характерный пример – публикация «Хиротония Прот. Леонида Туркевича», которая представляет в качестве новостного событийного повода – хиротонию Л. Туркевича[437] в сан епископа Чикагского и порядок проведения в связи с этим церковных мероприятий. В качестве второстепенных значимых подробностей в заметке выступают основные автобиографические данные и события жизни героя публикации^[438].

Корреспонденция

Один из старейших информационных жанров – военная корреспонденция – также представлен в церковно-ориентированной печати. Так, публикация «Ход японско-русской войны» – это двухчастная корреспонденции, где первый материал посвящен бою под Порт-Артуром и носит обзорный характер, так как приводит мнение различных источников. Вторая часть – расширенная информация о ходе и результатах одного из локальных боев под Лао-Янь – подается в прямом изложении; в концовке автор позволяет себе высказывание более публицистического характера, призванное воодушевить аудиторию: «Русские войска борются с великим воодушевлением, до борьбы захочуе их много весть о геройской обороне их камратов порт-артурской крепости» ^[439].

К необычным формам жанра можно отнести корреспонденцию, которая откликалась на, казалось бы, одноплановые события светского характера – вечера, балы, ассамблеи. Однако в них зачастую описание единичного события включалось в контекст бытования русской эмиграции, либо какого-нибудь из ее локальных сообществ и так или иначе отражало кризисную обстановку, в которой это мероприятие проходило, придавая ему дополнительный эмоциональный характер. В первую очередь, этот эффект достигается щедрым использованием качественных и превосходных эпитетов прилагательных: «Один из самых самоотверженных работников на узенькой пока ниве-полоске нашей газеты», «Вечер … в честь «Дня Русской Культуры» удался блестяще»^[440]; повторением наречий: «публика долго-долго не отпускала ее со сцены»; язык репортера щедр на метафоры: «Слышно печальное, как зимний вере, пенье хора» и сравнения: «Н.В. Плевицкая – не только талантливая певица, но и талантливая кружевница – сплела в прекрасный узор «Святая Русь»».

Мастерство и сверхзадача автора видны в описании выхода главной исполнительницы на сцену: «Из дальних, видно, краев, идет по дороге к вызыскуемому граду странница – Надежда Плевицкая, серая, как вечерний снег, и, как снег безнадежная

В изнеможении оперлась она на ветхий придорожный крест и поет – плачет над загубленной Россией; с мольбой и надеждой протягивает она свои руки к граду Китежу, склоняется ниц пред ним, и просветлеет, и воодушевляет, и возвращает надежду в измученное сердце святая молитва.

Странница поняла, услышала, проведала:

Будет вновь, будет Святая Русь» ^[441].

Таким образом, сверхзадача русской эмигрантской журналистики - в существенном усложнении жанра корреспонденции, в сближении его с художественной публицистикой. Этому способствуют и стремление к полноте создаваемых образов, и эмоциональная яркость конкретных деталей сюжета, и композиции, а также психологизм изложения. Эти приемы демонстрируют явное стремление авторов к художественной типизации, призванной создавать, укреплять и поддерживать как образ страдающей России и обездоленной русской эмиграции, так и образ виновника всего этого – беспримерно и безбожно жестокого врага, погубившего Родину.