Вы приговорили к смерти невиновного, прокурор

Дей Кин

Любовь и преступная ненависть

Дей Кин

Любовь и преступная ненависть

Глава 1

Вы приговорили к смерти невиновного, прокурор

Всегда неприятно сознавать, что приговорил человека к смертной казни. Талбот с интересом наблюдал, как скатывалась капелька пота по шее Бет Конли, исчезая где-то на груди. Несмотря на то что ее русые волосы были мокры от дождя, а серые глаза опухли от слез, она была очень красива. Талбот понимал, что Бет хочет спасти жизнь Джиму.

У женщины вырвался слабый стон.

– Значит, вы не собираетесь звонить губернатору?

В большом кабинете, обитом сосновой доской, стояла удушающая жара. Никогда еще Талбот не чувствовал себя так скверно. Его голос слышался таким же слабым, как и ее.

– Это ни к чему не приведет: разве вы сможете представить мне новые дополнения к материалам следствия?

Бет Конли взглянула ему прямо в глаза.

– Например?

– Пропавшие деньги.

– Но ведь я вам уже говорила, – сейчас она беседовала с ним, как с ребенком. – Джим вам все объяснил. Он никогда не видел этих денег.

– Его опознали четверо свидетелей.

– Свидетели иногда ошибаются.

– Возможно.

Дождь с удвоенной силой забарабанил по стеклам окон. Русая девушка встала. Ее фигура была столь же прекрасна, как и лицо. Тонкая талия еще более подчеркивала ее высокую грудь. Длинные ноги с тонкими щиколотками были безупречны.

– Выслушайте меня, мистер Талбот. Вы рискуете потерять свою жену из-за этой истории, а я потеряю мужа, – она посмотрела на свои обсыпанные бриллиантами часы-браслет. – Остается лишь тридцать семь минут. Джим не нападал на этот банк. Он не убивал кассира и Эла Бакера. – Бет Конли тщетно старалась удержать слезы. – Дайте ему один шанс, я вас умоляю. Если вы позвоните губернатору и попросите его о дополнительном расследовании, он, без сомнения, даст отсрочку в тридцать дней. Это небольшой срок – тридцать дней, – но за это время может что-нибудь случиться. Вы приговорили невиновного.

Она даже не вытирала своих слез. Талбот презирал себя.

– Я очень огорчен, мисс Конли.

– Так вы не позвоните?

– Нет.

Она продолжала тихо плакать. Талботу очень хотелось сказать ей что-нибудь утешительное, но он не находил подходящих слов. Ее бесполезно было убеждать, что она молода и прекрасна и что, без сомнения, быстро найдет себе другого спутника жизни... Такими словами нельзя утешить в горе. Она любила Джима Конли так же сильно, как он сам любил Джейн. Вытаскивая новую пачку сигарет, он бросил взгляд на календарь. Ему как-то не верилось, что шесть недель уже миновали и что завтра он потеряет Джейн, и это так же верно, как то, что Бет Конли лишится своего мужа. С небольшой разницей – Джейн останется в живых и вернется в Сун-сити, но все равно это для него большая потеря. Талбот повторил:

– Я очень огорчен.

Миссис Конли медленно поднялась со стула.

– Я тоже. Вы не хотите дать Джиму последней надежды?

– Позвонив губернатору?

– Да.

– Это ничего не даст.

– Если вы ему скажете, что сомневаетесь в виновности Джима, это может многое изменить.

Талбот выпрямился и закурил сигарету, у которой оказался вкус какого-то лекарства.

– Конли осудили справедливо, – заявил он.

– Ваша жена придерживается иного мнения.

– Она адвокат подсудимого.

– Тридцать дней ведь немного, когда речь идет о жизни человека.

– Я прошу вас, миссис Конли...

– Вы не будете звонить?

– Нет.

Бет Конли подобрала свою сумочку со стола. Плечи ее поникли, а голос задрожал:

– Это все. Последняя вещь, которую я могла сделать для Джима, у меня не удалась.

Некоторое время Бет Конли смотрела на Талбота, потом медленно вышла из комнаты и закрыла за собой дверь.

Взгляд Талбота перебежал с закрытой двери на первую страницу "Ивнинг Таймс", на которой подробно излагалась вся история и помещалась фотография Джима Конли, стоявшего в камере между патером и охранником. Его лицо выражало отчаяние. В заметке говорилось:

"За несколько часов до смерти Конли утверждает, что он невиновен: "Свидетельствую перед Богом, что я не участвовал в ограблении Национального банка Мидлтоуна. Я не убивал кассира. Я не убивал Эла Бакера".

В кабинете не хватало воздуха. Талбот открыл мокрое от дождя окно и посмотрел на Дворцовую площадь. Дороги и тротуары блестели от воды, а траву палисадника покрывали мертвые листья.

– Мерзкий день для смерти.

У Талбота возникло желание связаться с междугородней станцией и вызвать по телефону Джейн, но он воздержался от этого шага: Талбот не хотел милости. Если Джейн настолько уверена в невиновности Джима Конли, она, вероятно, осталась с ним до конца, хотя должна была бы подать апелляцию, чего она почему-то не сделала.

Пот, струившийся по его лицу, мешал ему хорошо видеть. Он помылся в своей личной ванной и взглянул на себя в зеркало. Он обнаружил у себя новые морщинки и несколько седых волос: лицо его сразу постарело. В конце концов... Джейн не единственная женщина на свете, или, может, это действительно так?

Талбот поглядел на часы: через тридцать минут настанет полдень. Он не хотел оставаться в своем кабинете в момент казни Конли. В "Таймс" ненавидели Талбота, поэтому там подняли на щит просьбу Джейн о разводе. Будучи адвокатом обвиняемого, она заявила после вынесения приговора, что Конли невиновен и является жертвой несчастливого стечения обстоятельств.

Талбот должен был передать это дело Харману, и тогда ничего такого не случилось бы. Но этим он выказал бы слабость и как муж, и как государственный чиновник. В конце концов, он же Генеральный прокурор! Талбот взял плащ, шляпу и покинул свой кабинет.

– Сегодня меня не будет, – сообщил он мисс Картер.

Она перестала печатать.

– Хорошо, сэр.

Помощник прокурора Харман поднял глаза от распоряжений, которые он диктовал секретарше.

– Что хотела Бет Конли?

– Отсрочки в тридцать дней.

– Оправданной чем?

– Ничем.

Мисс Картер смутилась, а Харман лишь покачал головой.

– Очень жаль... Такая красивая женщина... Все в порядке, Тэд?

– Да, конечно, все идет отлично.

В коридоре первого этажа пахло мокрым бельем, затхлым табачным дымом и дезинфекцией. Талбот спустился вниз по изношенным ступенькам. Люк Эдем, выходивший из канцелярии суда, улыбнулся ему краешком рта.

– Итак, это твой первый клиент, попавший на жаркое, Тэд?

Талбот закурил сигарету.

– Судьи нашли его виновным.

Эдем улыбнулся во всю ширину рта.

– Жаль, что Джейн придерживается другого мнения.

Талбот посмотрел ему прямо в глаза и продолжил свой путь по коридору. Стоянка машин позади здания превратилась в сплошную лужу, но дождь освежал горячие щеки Талбота. В этот вечер он направится ночевать в свой коттедж на берегу: он предпочел его квартире в доме. Может потому, что Джейн редко посещала его и не оставляла там ни своей одежды, ни каких-либо иных личных вещей.

На набережную залетали ошметки белой пены. Вдалеке слышался рокот волн. Буря на берегу была сильнее, чем в городе. Море затопило весь пляж. Талбот припарковал машину около кафе Рили и вошел внутрь.

– Опять вы, – улыбнулся Рили.

– Как всегда, и еще бутылочку на дорогу.

Рили поставил стакан и бутылку на прилавок.

– Вы взрослый человек и знаете, что делаете. По крайней мере, я надеюсь на это.

– Я тоже надеюсь.

Единственным клиентом маленького бара была молодая девушка, блондинка в простом белом платьице, намоченном дождем. Ее личико показалось Талботу очень знакомым.

– Проклятая погода, не правда ли? – обратилась она к нему с милой улыбкой.

– Да, и проклятое время.

– Вы меня не узнали, да?

Талбот был не в настроении разгадывать шарады.

– Нет... очень огорчен...

– Вики Пол.

– Ах, так?

Это имя ему ничего не говорило. Он налил себе стакан, думая о том, стоит позвонить Джейн или нет. Завтра будет уже поздно. Он не станет умолять ее, он просто предложит еще немного поразмыслить... Неожиданно Талбот решился, отнес свой стакан в телефонную кабину и вызвал междугороднюю.

– Мое имя Талбот, прокурор Тэд Талбот, – сообщил он телефонистке. – Я хочу поговорить с миссис Талбот в Рено, штат Невада. К сожалению, я не в курсе, в каком отеле она остановилась. Вы сможете ее разыскать?

– Можно попробовать. Какой ваш номер телефона мистер Талбот?

Тэд продиктовал ей номер кафе Рили, который прочел на аппарате.

– Позвоните мне, каков бы ни был результат.

Когда Талбот вернулся в бар, Вики пересела и теперь ее табурет находился рядом. Ей нельзя было дать больше восемнадцати лет. Она была очень мила, очень свежа, а ее фигурка приятно округлена. Весьма вероятно, что, если бы он оплатил ее несколько стаканов спиртного, она согласилась бы сопровождать его в коттедж. Эта мысль не была неприятна Талботу. Если Джейн не смилостивится, он не станет ронять слезы в стакан. И Генеральный прокурор не всегда бывает теленком.

Вики наморщила лобик.

– Я вас знаю, а вы меня нет. Я верно говорю?

– Да.

– Вы очень милы.

Черт знает что! Лучше быть глухим, чем услышать подобное... Он – Генеральный прокурор, его рост сто девяносто, вес девяносто, а его называют милым!

– Это только вы, мисс, считаете меня таким, – буркнул Талбот, поднимая глаза на часы, висевшие над баром: без четверти двенадцать.

Вики отхлебнула из своего стакана.

– Я хочу объяснить. Если мистер Талбот огорчен тем, что случилось с Конли, то он напрасно беспокоится – Конли виновен и в этом нет сомнений.

– Благодарю, – медленно проговорил Талбот. – Но если поверить моей жене и "Ивнинг Таймс", то убийцей в этом деле являюсь я.

Вики взяла бутылку Талбота и налила себе в стакан.

– И потом, – она замолкла и посмотрела на часы. – Это должно произойти сейчас, не так ли?

– Через несколько минут.

В баре стало жарко, потому что из-за грозы закрыли все окна. Талбот задыхался, его горло пересохло. Он жалел, что не позвонил губернатору в Талахасси, ведь тридцать дней это немного... Между тем... Талбот еще раз мысленно просмотрел все документы, все заключения. Он уже не раз проделывал это за последнее время. Конли виновен. Конли и его соучастник Эл Бакер ворвались в Национальный банк Мидлтоуна утром пятнадцатого марта. Трое служащих и вице-президент опознали обоих мужчин и присягнули, что это Конли убил кассира. Шестнадцатого марта обнаружили тело Эла Бакера, плавающее у берега с пулей в голове. Пулей, выпущенной из револьвера Конли, который хранился у него, когда три дня спустя его задержала полиция. Джим Конли отрицал свою вину и клялся, что провел весь день пятнадцатого марта со своей женой. Но никто ему не поверил, за исключением Джейн.

В кабинке зазвонил телефон. Талбот вскочил со своего табурета.

– Извините меня...

– Ну, конечно, – улыбнулась Вики в свой стакан.

Телефонистка была очень огорчена, но никакой миссис Талбот ей не удалось обнаружить ни в одном из отелей, ни в элегантных ранчо Рено. Мистер Талбот желает продолжать поиски?

– Нет, не надо...

Безрассудно было надеяться. Все, что Талбот мог сказать Джейн, ни к чему бы не привело. Уж если Джейн принимала какое-нибудь решение, она никогда не отменяла его.

Талбот возвратился на свое место, раскуривая сигарету. Вики показалась ему чем-то обеспокоенной.

– Плохие новости?

С трудом отведя взгляд от часов, Талбот перевел его на свою соседку. Он внимательно рассматривал ее: она была очень молода и довольно обычна на первый взгляд. По всем признакам, ее воспитанию уделяли мало внимания. Но Тэд знал этот тип женщин. Он достаточно распространен на Юге. Эти женщины отдавали свою душу и тело избраннику своего собачьего сердца. И, надев на палец обручальное кольцо, они поддерживали своих мужей во всех бурях и невзгодах.

Вики больше не улыбалась.

– Вы сравниваете меня с вашей женой, не правда ли? – поинтересовалась она.

– Да, – признался Талбот.

Она взяла его за руку.

– Я, может, не так красива, как она, и мое происхождение не так блестяще, но, если бы я стала женой такого большого человека, вы могли бы осудить все население, если бы нашли его виновным. И во всяком случае, не должно быть женщин-адвокатов. Место женщины только в постели мужа.

Талбот наполнил стаканы.

– Вы знаете, Вики...

– Что?

– Вас так же приятно слушать, как и смотреть на вас.

Она ответила без всякой улыбки:

– Я могу стать для вас большим утешением. Стоит вам сказать одно лишь слово... В сущности, вы даже не помните меня, но не показываете вида, чтобы сделать мне приятно. Ну вот, так случилось, что вы были очень милы со мной.

Вики отхлебнула из стакана и продолжила:

– Я пришла сюда не случайно. Вот уже три недели, как я вас караулю с того дня, когда прочитала в газетах, что миссис Талбот требует от вас развода из-за того, что вы пошли против нее в суде.

– Мне кажется, вы знаете про меня довольно много.

– Да.

– Вики замолчала, потому что дверь резко распахнулась и в бар ворвался Харман. Капли дождя стекали с его панамы, а белый костюм совсем промок. Он взглянул на Талбота и произнес:

– Я из коттеджа. Так как там тебя не оказалось, я решил, что ты здесь, – он приблизился к бару, оставляя за собой мокрые следы. – Ты еще не совсем потерял разум, Тэд?

– Я еще достаточно хорошо соображаю. Но почему ты так кричишь? Что случилось?

Харман попросил у Рили стакан, налил его до краев, но пить не стал.

– У меня дурные новости, Тэд.

– Джейн?

– Нет, Конли.

Талбот посмотрел на часы: десять минут первого.

– Конли? Он мертв.

Харман взял свой стакан, но потом поставил его на место.

– Знаю. Когда я убедился, что мне из-за бури не добраться до Талахасси, я позвонил из твоего коттеджа Райфорду.

Талбот заинтересовался.

– А зачем ты позвонил в тюрьму?

Харман вытащил из внутреннего кармана своей мокрой куртки листок машинописного текста и положил его перед Талботом.

– Эта бумажка пришла сразу же после твоего ухода. Это из Тампы. Патрульную машину вызвал служащий отеля "Ибор-Сити" по поводу самоубийства одного из постояльцев. И там обнаружили некоего Эдди Марлоу. Ты помнишь Эдди? Рядом с ним на кровати лежал револьвер. Половина его черепа была разбросана по номеру.

Талбот попытался разобрать написанное на мокрой бумаге.

– И что это может значить для нас?

– Ты не соображаешь?

– Нет.

– Это копия его признания, – произнес Харман, поднося к губам стакан. – Он признается, что совершил нападение на банк Мидлтоуна вместе с Элом Бакером, а не с Конли. Похоже на то, что здорово прошляпили и Джейн оказалась права. Вы приговорили невиновного.

На лбу у Талбота выступил холодный пот. Он ухватился за стойку, чтобы не упасть.

– Это шутка? Ты издеваешься надо мной!

– Очень хотел бы ошибиться, но... Ты помнишь, ведь мы задержали Марлоу, потому что он подходил под словесный портрет одного из убийц, но никто из свидетелей не опознал его.

Талбот пытался бороться с подступающей тошнотой.

– Полиция Тампы уверена, что это он?

– Совершенно уверены почти все, и я тоже.

– А почему ты так уверен?

– Существуют признания...

– Существуют помешанные, которые признаются бог знает в чем.

– Это правда, но копы Тампы нашли в чемодане Марлоу пять тысяч долларов в сотенных купюрах. Прежде чем бежать к тебе, я проверил номера билетов, и, поверь мне, я сделал это вовремя.

Талбот взглянул на часы.

"Я вас умоляю, – говорила Бет Конли. – Если вы попросите губернатора провести дополнительное следствие, он, без сомнения, даст отсрочку в тридцать дней. Это немного – тридцать дней, когда речь идет о жизни человека, но может случиться что-нибудь".

Он ответил ей, что это невозможно, что он очень огорчен, тогда как ему стоило лишь протянуть руку и снять телефонную трубку.

Глава 2