Ванде хам шри гуру-варам шри рупануга праварам 5 page

Знаменитый русский учёный Николай Амосов, хотя и придерживался атеистического взгляда на природу человека и его происхождение, но всё же ратовал за вегетарианство. Хоть он и рассуждал как теоретик Дарвинистской школы, тем не менее в своей книге «Раздумья о здоровье» он писал (гл. 4, «Здоровье», 1981 г.): «Чтобы попытаться определить, в чём состоит оптимальное питание, нужно представить себе, на какой пище и на каком режиме формировалась вся наша система „питания“. Она досталась нам от очень далёкого предка. Несомненно, что он не был прирождённым хищником. Наши дальние родственники обезьяны достаточно доказательны. Итак, наши далёкие предки питались растительной пищей».

Хотя человек никогда не происходил от обезьяны (что доказано свободными от подтасовок фактов археологами мира), тем не менее даже часть не религиозных учёных не поддерживает мясоедение.

Экономика

Мясо – это пища, которую потребляет меньшинство за счёт большинства. Для того чтобы получить мясо, зерно, которое можно использовать для питания людей, скармливают скоту. К примеру, по данным министерства сельского хозяйства Соединённых Штатов, более 90 % всего зерна, производимого Америкой, уходит на откорм домашнего скота и птицы: коров, свиней, овец и кур, которые в конце концов оказываются на обеденном столе (Frances Moore, Diet for a Small Planet, (New York Ballantine Books, 1975), p. 12).

Использование зерна для получения мяса является безумным расточительством. Статистика, опубликованная министерством сельского хозяйства США, свидетельствует о том, что для получения одного килограмма мяса нужно скормить скоту 16 килограммов зерна (Там же, c. 10).

В своей книге «Диета для маленькой планеты» Франс Мур Лаппе предлагает нам представить, что мы сидим перед тарелкой с большим бифштексом: «А теперь представьте, что в той же комнате сидит 45–50 человек, и перед каждым из них – пустая тарелка. Зерна, потраченного на один ваш бифштекс, вполне хватило бы, чтобы наполнить тарелки всех пятидесяти человек кашей» (Там же, c. 235).

В богатых странах скот откармливают не только своим зерном, но и богатыми белком продуктами, которые закупаются у бедных стран. Георг Боргстрём, специалист по географии распределения пищевых продуктов, отмечает, что треть урожая африканского арахиса (по содержанию белка арахис ничем не уступает мясу) используется странами Западной Европы для откорма скота и птицы (Георг Боргстрём, цит. по книге Frances Moore, Diet for a Small Planet, p. 25).

Английский поэт Шелли объяснял: «Количество питательных веществ в виде растительных продуктов, сконцентрированное в откормленной туше быка, будучи собрано непосредственно с лона земли, могло бы дать вдесятеро больше продуктов питания, чем даёт эта туша, и притом продуктов неиспорченных и не способствующих возникновению различных болезней».

Русский учёный А. Н. Бекетов писал: «Род людской всеми силами стремится к превращению поверхности своей земли в пахотные поля и плантации. Задержкой в этом стремлении служат именно мясоедные народы, которые и являются причиной борьбы в среде человечества, столь цинично выражаемой войнами и всякими взаимными притеснениями».

Этика

По мнению многих вегетарианцев, самым важным аргументом в пользу вегетарианства являются этические соображения. Те, кто становится вегетарианцем из этических соображений, основываются на убеждении, что другие создания также имеют чувства и испытывают эмоции, сходные с эмоциями человека. Такое убеждение заставляет человека быть более осмотрительным в своих действиях и стараться не причинять страдания другим живым существам. (Это относится не только к поеданию мяса, но и к охоте, лабораторным опытам на животных, ношению одежды из меха и кожи и т. д.) Известно ли вам, что среднестатистический житель Канады, Австралии или Соединённых Штатов потребляет более 200 фунтов мяса в год, а средний европеец – лишь немногим меньше? За 70 лет своей жизни человек в среднем по существу съедает 12 коров, 3 ягнят, 3 баранов, 4 индеек, 23 поросёнка, 1 110 кур и около 400 кг рыбы. Но какими числами измерить боль и ужас, которые пришлось пережить всем этим живым существам, чтобы человек насладился их мясом?

В наши дни люди успокаивают себя мыслью о том, что животных теперь убивают «гуманными» способами, оставаясь глухими к любым аргументам, доказывающим аморальность употребления в пищу мяса. К сожалению, эти представления не имеют ничего общего с правдой жизни и... смерти. Убойные животные, которые всю свою жизнь проводят в неволе, обречены на жалкое, мучительное существование. Они появляются на свет в результате искусственного осеменения, подвергаются жестокой кастрации и стимуляции гормонами, их откармливают неестественной пищей и, наконец, в ужасных условиях везут туда, где их ожидает ужасная смерть. Тесные загоны, электрические стрекала и неописуемый ужас, в котором они постоянно пребывают, – всё это по-прежнему является неотъемлемой частью «новейших» способов варварских разведения, перевозки и убоя животных.

Многие не колеблясь отказались бы от мясной пищи, если бы им довелось побывать на бойне или пришлось самим убивать животных, мясо которых они едят. Поэтому было бы очень полезно сделать посещение скотобоен обязательным для всех, кто хочет питаться мясом.

Мы удивляемся такому явлению, как каннибализм. Но придёт время, и наши внуки будут удивляться тому, что их деды убивали каждый день миллионы животных для того, чтобы поедать их, хотя можно было вкусно, без убийства, питаться плодами, которые дарит нам земля.

Знаете ли Вы, что за то время, которое Вам потребуется, чтобы прочитать эту страницу, только в США будет убито 10 000 кур? А в одной Великобритании ежегодно на мясо забивается 500 000 000 животных. Вы когда-нибудь задумывались, как их убивают и как до этого содержат? Конечно, тема убийства не из приятных, но если нам больно даже думать об этом, то представьте, какую боль испытывают животные!

Знаменитый философ древности Пифагор говорил: «Братья мои, не оскверняйте своё тело греховной пищей. У нас есть пшеница, у нас есть яблоки, под тяжестью которых сгибаются ветви яблонь, и виноград, наливающийся на лозах. Есть душистые травы и овощи, которые можно готовить на огне, не отказано нам в молоке и мёде, пахнущем чабрецом. Земля щедро дарует нам свои сокровища, предоставляя чистую пищу, и приглашает нас на пиршество, которое не омрачено кровопролитием; только звери утоляют свой голод плотью, и то не все из них – ведь лошади, коровы и овцы кормятся травой».

В трактате, озаглавленном «О поедании плоти», римский историк Плутарх пишет: «Стоит ли спрашивать, почему Пифагор отказался от мяса? Лично меня больше интересует, в каком состоянии ума находился человек, который впервые решился осквернить свои уста окровавленной плотью и отведать мертвечины; какие обстоятельства вынудили его уставить свои столы блюдами из разложившихся туш и назвать пищей то, что ещё недавно мычало и блеяло, двигалось и дышало... Почему-то мы не едим львов и волков, которые представляют угрозу нашей жизни, а вместо этого убиваем безобидные, покорные существа, которые не могут причинить нам никакого вреда, ибо не имеют ни когтей, ни клыков. Ради куска мяса мы лишаем их солнца, света и жизни, на которую они имеют такое же право, как и мы».

Затем Плутарх бросает вызов всем, кто питается мясом: «Если вы так уверены, что животные предназначены вам в пищу, тогда сами убейте то существо, чьё мясо хотите съесть. Убейте его своими собственными руками или зубами, не прибегая к помощи ножа, дубины или топора».

Утрачивая уважение к жизни животных, люди перестают ценить и человеческую жизнь. 2 600 лет назад Пифагор говорил: «Те, кто убивает животных для того, чтобы есть их плоть, могут не задумываясь уничтожать и себе подобных. Кто возмущается убийством других созданий как делом несправедливым и неестественным, тот сочтёт ещё более беззаконным убивать человека или начинать войну».

Мы страшимся вражеских орудий, бомб и ракет, но спокойно закрываем глаза на боль и ужас, которые испытывают ежегодно убиваемые для нашего пропитания 1,5 миллиарда коров, овец и свиней и 22,5 миллиарда птиц. Количество рыбы, вылавливаемой каждый год, исчисляется триллионами, не говоря уже о десятках миллионов животных, замученных в «лагерях пыток» – медицинских и научных лабораториях, и о животных, которых убивают ради меха, кожи или просто ради развлечения на охоте. У кого повернётся язык отрицать, что подобные зверства ожесточают наши сердца?

Овидий писал: «Люди! Убить человека не трудно тому, кто, внимая жалким предсмертным блеяниям, режет телят неповинных; кто убивает ягнёнка, чьи слабые вопли подобны плачу дитяти; кто птицу небесную бьёт для забавы или нарочно или, своею рукою вскормив, пожирает!» «Бросьте силки и капканы! Не трогайте пташек небесных. Пусть, беззаботно порхая, поют нам о счастье и воле. Хитросплетённые сети, крючки со смертоносной наживой – бросьте! Доверчивых рыб не ловите обманом коварным. Уст человеческих кровью созданий живых не скверните…»

Великий гений, итальянский живописец Леонардо да Винчи сказал: «Поистине, человек – царь зверей, ибо своей жестокостью он намного превосходит их. Мы живём ценой жизни других. Наши тела – ходячие кладбища! С раннего возраста я отказался от употребления мяса, и, несомненно, придёт время, когда люди будут смотреть на убийцу животного так же, как смотрят сейчас на убийцу человека».

Известный английский медик-вегетарианец Чайн (XVII век) утверждал, что мясо «никогда не предназначалось человеку в пищу», объясняя это так: «Нужно каменное сердце и огромная доза жестокости, чтобы глядеть на конвульсии, агонию и муки бедного животного, умирающего для удовольствия нашей роскоши и для возбуждения наших омертвелых органов. С точки зрения логики и справедливости, я не вижу большой разницы между поеданием человеческого мяса и поеданием мяса бессловесных животных».

Шопенгауэр объяснял: «Сострадание к животным так тесно связано с добротой характера, что можно с уверенностью утверждать, что не может быть добрым человеком тот, кто жесток с животными». И далее: «Бесправие животных, заблуждение, будто наши действия по отношению к ним не имеют нравственного значения, заявления, будто перед животными у нас не существует никаких обязанностей, – проявления возмутительной грубости и варварства».

Английский поэт Перси Биши Шелли был убеждённым вегетарианцем. В своём эссе «В защиту естественного питания» он писал: «Пусть сторонник мясоедения докажет свои убеждения делом. Пусть он, последовав совету Плутарха, растерзает своими зубами живого ягнёнка и, вгрызаясь в его внутренности, утолит жажду струящейся кровью... тогда, и только тогда, он будет последователен». И ещё: «Всех, кто дорожит счастьем, я умоляю посвятить своё внимание изучению вегетарианства».

Этот человек, целью жизни которого была борьба со страданием, видел необходимость отказа от убойной пищи как реальную основу благополучия и здоровья нравственного роста человека.

«Убивать не надо… нарушившим святой любви закон,

кровь неповинных жертв отмстит за преступленье;

заразой неизбежной, ядом тленья

убийца кровожадный будет поражён;

в сердцах немилосердных, кровью осквернённых,

её карающая, пагубная власть

родит пороки все, разнуздывая страсть,

и ненависть, и злобу в душах исступлённых;

зародыши болезней, горя, нищеты и смерти

– вместе с нею – людям привиты!»

Замечательный английский поэт XVIII века Александр Поуп пишет пронзающие сердце слова:

«Ягнёнок, жадностью твоей на пытку обречённый,

В мгновенье смертной муки

Глядит в глаза невинный, изумлённый

И лижет ласково, тебе, убийце, руки...»

Великий писатель и драматург Бернард Шоу в своём послании «Вегетарианскому обществу» по случаю его юбилея писал: «Совершенно ясно, что человек может насытиться как бифштексом, так и хлебом с сыром. Весь вопрос в том: низкую или высокую форму существования создаёт он себе, питаясь мясом? Я думаю, низкую».

Джордж Бернард Шоу уличал людей в лицемерии: «Когда человек хочет убить тигра, это называется спортом, а когда тигр хочет убить человека, это называется жестокостью».

Генри Дэвид Торо: «У меня нет никаких сомнений в том, что человеческой расе, в её постепенной эволюции, суждено оставить поедание животных».

Д. Бентам: «Вопрос не в том, могут ли они думать. Или: могут ли они говорить? Но вопрос в том, могут ли они страдать».

Махатма Ганди считал, что этические принципы являются более веским основанием для того, чтобы стать вегетарианцем, чем забота о собственном здоровье. «Я убеждён, – писал он, – что если мы стремимся к духовному совершенствованию, то должны прекратить убивать наших меньших братьев ради удовлетворения своих физических потребностей». Ему же принадлежит изречение: «О величии страны и её нравственном состоянии можно судить по тому, как в ней относятся к животным». Этическое вегетарианство постепенно приобщает человека к самой бескорыстной, самой совершенной форме взаимоотношений с окружающим миром.

Великий гуманист нашей эпохи, доктор Альберт Швейцер писал: «Пока мы не включим животных в общий с нами круг благополучия, в мире не будет мира. Ошибкой всех существующих этик было мнение о том, что они рассматривали отношение человека к человеку, когда в действительности речь идёт о том, как относится человек ко всему, что его окружает». Ему принадлежит афоризм: «Чтобы понять, есть ли у животных душа, надо самому иметь душу…». В своём философском труде «Культура и этика», в главе «Благоговение перед жизнью», Швейцер развивает положения универсальной этики: «Он (человек) станет этичным только тогда, когда жизнь как таковая, жизнь животных и растений будет для него так же священна, как жизнь человека...». Не случайно Швейцер преклонялся перед Львом Толстым, который как никто другой глубоко чувствовал проблемы нравственности, весьма остро реагировал на социальные язвы и серьёзно относился к страданиям животных, причиняемым человеком.

Фактически в разных культурах мира мясоедение считалось не чистым. В Японии к низшим слоям общества раньше относились люди, которых называли «эта» – «осквернённые», «грязные» или «буракумены» — «жители специальных поселений». К ним относились в первую очередь люди, занимавшиеся разделкой туш животных и соприкасавшиеся с кровью. Ранее они проживали в специальных обособленных поселениях «токусю-бураку», куда не могли входить другие люди. В переносном значении «эта» означает также одиозная личность, изгой общества.

***

На рубеже XIX–XX веков возвышается фигура русского писателя Льва Николаевича Толстого, этический вклад которого в человеческую культуру был столь велик, что затмил даже грандиозность его писательского таланта. Прежде чем причислить себя к категории нравственных людей, каждый человек, считал он, должен снять с себя личную ответственность за убийство живых существ, то есть перестать есть мясо. Его статья «Первая ступень» (1892 г.) посвящена этому вопросу: «Первой ступенью духовного совершенствования человека должен стать отказ от участия в насилии над беспомощными существами, а началом работы над собой в этом направлении – переход на вегетарианское питание». Глубоко и целенаправленно рассматривает Толстой вопрос самосовершенствования человека, и, ссылаясь на древних философов и моралистов, на христианские и древневедические религиозные представления о нравственности, указывает, что «движение к добродетели» не может совершаться, если человек не пройдёт путь добродетели с самого начала. Началом этого движения в любых истинных религиях признаётся воздержание. Толстой писал: «Люди, отставшие от язычества и не приставшие к христианству в его истинном значении, стали проповедовать любовь к Богу и людям без самоотречения и справедливость без воздержания… Проповедь эта поощряет животную природу человека под видом введения его в высшие нравственные сферы, освобождая его от самых элементарных требований нравственности…». Одна из главных забот, которая занимает обеспеченный класс, считает Толстой, – это вкусная и обильная еда. Если для создания роскоши обеспеченных классов постоянно требуется тяжёлый труд многих людей, то для «вкусного и обильного питания» таких невоздержанных «цивилизованных» двуногих нужно непрерывное умерщвление животных на бойне. Толстой описывает сцену убоя, которую он видел впервые: «Я ехал на передней телеге с извозчиком… Въезжая в одну деревню, мы увидали, что из крайнего двора тащили откормленную, розовую свинью. Она визжала отчаянным голосом, похожим на человеческий крик. В то время как мы проезжали мимо, свинью стали резать. Она завизжала ещё громче и пронзительнее, вырвалась и побежала прочь, обливаясь кровью… Свинью поймали, повалили и стали дорезывать. Когда визг её затих, извозчик вздохнул. „Ужель за это отвечать не будут?“ – проговорил он. Так сильно в людях отвращение ко всякому убийству…».

На следующий день Толстой отправился в Тулу, на скотобойню, чтобы лучше понять, как проходит этот процесс. Впечатление от ужасного зрелища бойни коренным образом изменило его жизнь. Свою статью «Первая ступень» он заканчивает так: «…Если он серьёзно и искренне ищет доброй жизни, – первое от чего воздержится человек, будет животная пища. Не говоря о возбуждении страстей, употребление её безнравственно, требующее противного нравственности поступка – убийства, и вызывается только жадностью, желанием лакомства». Толстого удивило, что простые люди воспринимают эти действия как убийство, как грех, за который человек должен ответить перед Богом. Показателен разговор с мясниками, которые сначала «боялись резать скот, хотя со временем привыкли». Считая это занятие неизбежным, мясники признались, что им жалко скотину: «Особенно, ежели смирная, …идёт, сердешная, верит тебе…».

Граф Л. Н. Толстой писал, что, убивая животных ради пропитания, «человек подавляет в себе духовные чувства – сострадание и жалость к подобным ему, – и, переступая через себя, ожесточает своё сердце». Он также предупреждал: «Как можно надеяться, что на земле воцарится мир и процветание, если наши тела являются живыми могилами, в которых погребены убитые животные?»

В ряде своих работ Лев Толстой развивает мысль о том, что нравственный смысл вегетарианства заключается в недопустимости любого насилия. Он говорит о том, что в человеческом обществе насилие будет царить до тех пор, пока не прекратится насилие над животными. Поэтому вегетарианство – один из основных способов положить конец злу, творящемуся в мире. К тому же жестокость по отношению к животным – это признак низкого уровня сознания и культуры, неумение по-настоящему чувствовать и сопереживать всему живому. В течение последних 25 лет своей жизни Толстой активно пропагандировал идеи вегетарианства в России. Он способствовал развитию журнала «Вегетарианство», в котором писал свои статьи, поддерживал публикации различных материалов в прессе, приветствовал открытие вегетарианских трактиров, гостиниц, являлся почётным членом многочисленных вегетарианских обществ.

«Моё питание состоит главным образом из горячей овсяной каши, два раза в день с пшеничным хлебом. На обед щи или картофельный суп, гречневая каша, картофель варёный или жареный на подсолнечном или горчичном масле, и компот из чернослива и яблок. Обед, который я съедаю вместе с семьёй, может быть заменён, как я это пробовал делать, одной овсяной кашей, которая составляет мою основную пищу. Здоровье моё не только не пострадало, но значительно улучшилось…», – писал Лев Толстой. Вот что писала о нём его дочь Татьяна Львовна: «Папа был замечательно силён и ловок». А вот как восхищался Толстым Стефан Цвейг: «Без разбега он с лёгкостью гимнаста перепрыгивает самый высокий барьер, плавает, как рыба, ездит верхом, как казак, косит, как крестьянин». Цвейг описывает, как Толстой, «пышущий здоровьем старец опускает раскрасневшееся тело в ледяную воду, работает в саду и носится за мячами, играя в теннис». В 67 лет он учится ездить на велосипеде, а в 70 он «носится на коньках по зеркальному льду», в 80 ежедневно тренируется гимнастическими упражнениями, а в 82, «на вершок от смерти», он ездит на лошади «по двадцать вёрст диким галопом».

Великий русский писатель пришёл к идее вегетарианства в пятидесятилетнем возрасте. Этот период его жизни ознаменовался мучительным поиском философского и духовного смысла человеческой жизни. По мнению Толстого, вегетарианство – только одна из составляющих человеческой этики и нравственности. Нравственное и духовное совершенствование возможно при условии отказа от огромного количества различных прихотей, которым человек подчиняет свою жизнь. К таким прихотям Толстой относит, прежде всего, праздность и обжорство. В его дневнике появилась запись о намерении написать книгу «Жраньё». В ней он хотел выразить мысль о том, что неумеренность во всём, в том числе в еде, означает отсутствие бережного отношения к тому, что нас окружает. Следствием этого является чувство агрессии к природе, себе подобным – всему живому. Если бы люди не были так агрессивны, считает Толстой, и не уничтожали то, что даёт им жизнь, в мире воцарилась бы гармония. Замечателен факт, что не только Лев Толстой, но и другие известные писатели, учёные, философы – те, кому по роду занятий было свойственно задумываться над вопросами развития человеческой личности, заниматься поиском решений духовных и нравственных проблем человека, – в конечном итоге приходили к вегетарианству. Через осознание моральных и этических норм они выходили на более высокий уровень сознания и многое изменяли в своей жизни. Так, по отзывам современников, великих вегетарианцев отличала от других людей острота мысли, более глубокое проникновение в суть вещей и огромное чувство сострадания к чужой боли.

Из последнего сборника Л. Толстого «Путь жизни»:

«Десять лет кормила корова тебя и твоих детей, одевала и грела тебя овца своей шерстью. Какая же ей награда за это? Перерезать горло и съесть… Когда у Плутарха, греческого писателя, описавшего жизнь Пифагора, спрашивали, почему и зачем Пифагор не ел мяса, Плутарх отвечал, что его не то удивляет, что Пифагор не ел мяса, а удивляет то, что люди, которые могли бы сытно питаться зерновыми, овощами и плодами, ловят живые существа, режут их и едят».

«Убийство и поедание животных происходит от заблуждения, что животные предназначены Богом для людей и нет ничего дурного в их убийстве. Но это неправда. В каких бы книгах ни было написано, что не грех убивать животных, в сердцах всех нас написано яснее, что животное надо жалеть так же, как и человека, и мы все знаем это, если не заглушаем в себе совести…»

«Не смущайтесь тем, что при вашем отказе от мясной пищи все ваши близкие домашние нападут на вас, будут осуждать вас, смеяться над вами. Если бы мясоедение было безразличное дело, мясоеды не нападали бы на вегетарианство; они раздражаются потому, что в наше время уже сознают свой грех, но не в силах освободиться от него».

«Сострадание к животным так естественно нам, что мы только привычкой или внушением можем быть доведены до безжалостности к страданию и смерти животных. Та радость, которую даёт человеку чувство сострадания к животным, окупают ему во много раз те удовольствия, которых он лишается отказом от охоты и употребления мяса».

«Если вы видите детей, мучающих для своей забавы котёнка или птичку, вы останавливаете и учите их жалости к живым существам. Затем идёте на охоту, стрельбу голубей и садитесь за обед, для которого убито несколько живых существ, то есть делаете то же самое, от чего вы удерживаете детей. Неужели это кричащее противоречие не сделается явным и не остановит людей?»

В предисловии к рассказу «Убийцы» Толстой, отстаивая принцип ненасилия, восклицает: «Не могу молчать, и не могу и не могу! Никто не слушает того, что я кричу, о чём умоляю людей, но я все-таки не перестаю и не перестану обличать, кричать, умолять всё об одном и том же до последней минуты моей жизни, которой так немного осталось».

В 1908 г. Лев Толстой отвечал одному иностранному журналисту: «Прекратил питание мясом около 25 лет тому назад, не чувствовал никакого ослабления при прекращении мясного питания и никогда не чувствовал ни малейшего лишения, ни желания есть мясное. Чувствую себя сравнительно с людьми (средним человеком) моего возраста более сильным и здоровым… Думаю же, что неупотребление мяса полезно для здоровья или, скорее, употребление мяса вредно, потому что такое питание безнравственно; всё же, что безнравственно, всегда вредно как для души, так и для тела».

Всем своим знакомым Толстой настоятельно рекомендовал прийти к вегетарианству. Даже тем, кто находился в трудных условиях! Вот, например, что писал Л. Толстой в 1895 г. одному политзаключённому, Н. Изюмченко: «Очень советую вам для вашего здоровья в заключении, без движения, не есть мясного. Я знал одного декабриста (Г. С. Батенкова, который провёл в одиночной камере Алексеевского равелина 20 лет) – он во время заключения отказался от мяса и вышел 70-ти лет поразительно свежим и здоровым. Главное же, советую, если это не трудно в вашем положении, сделать это, потому что нравственно это должно».

Один раз, когда к Толстому в Ясную Поляну должна была приехать его сестра, которая любила есть мясо, его дочери были в смущении – что же делать? «Что ж, теперь нужно готовить «труп» для тёти?» (Так они называли мясо). Лев Николаевич сказал готовить их обычный вегетарианский обед, а сам распорядился положить на столе, там, где будет сидеть его сестра, огромный кухонный нож и к её стулу привязать живую курицу. Когда приехала сестра, она вошла в гостиную и увидела курицу, привязанную к стулу. Курица в страхе билась и тянула стул за собой. Лев Николаевич сказал сестре: «Видишь? Зная, что ты любишь есть живые существа, мы тебе приготовили курицу. Никто из нас не может убить её, и поэтому мы положили для тебя этот инструмент. Сделай это сама». Жизнь курицы была сохранена.

В библиотеке писателя в Ясной Поляне хранилось более 25 изданий о вегетарианстве. Среди них были такие книги, как «О трупоедении. Мясное питание с научной и этико-религиозной точки зрения» (Потехина), «Я никого не ем» (Зеленковой, с вегетарианскими рецептами), «Этика пищи, или нравственные основы безубойного питания для человека» (Уильямса) и «Немые страдальцы» (Лисовского).

Дочь Толстого вспоминала: «Бывший ученик Льва Николаевича, яснополянский мальчик Коля Орехов, не ест мяса. <…> [После того, как он уехал в Тулу, там] над ним все смеются, называют его „Толстой“. Другой ученик Льва Николаевича, Паша Резунов, <…> умолял своих родных не резать ягнёнка». В своей сказке «Волк» (1908 г.) Толстой объясняет детям о необходимости вегетарианства:

«Был один мальчик. И он очень любил есть цыплят и очень боялся волков. И один раз этот мальчик лёг спать и заснул. И во сне он увидал, что он идёт по лесу за грибами, и вдруг из кустов выскочил волк и бросился на него. Мальчик испугался и закричал: „Ай, ай! Он меня съест!“ Волк говорит: „Постой, я тебя не съем, а я с тобой поговорю“. И стал волк говорить человеческим голосом. И говорит волк: „Ты боишься, что я тебя съем. А сам что же делаешь? Ты любишь цыплят?“ – „Люблю“. – „А зачем же ты их ешь? Ведь они, эти цыплята, такие же живые, как и ты. Каждое утро – пойди посмотри, как их ловят, как повар несёт их на кухню, как перерезают им горло, как их матка кудахчет о том, что цыплят у неё берут. Видел ты это?“ – говорит волк. Мальчик отвечает: „Я не видел“. – „А не видел, так ты посмотри. А вот теперь я тебя съем. Ты такой же цыплёночек – я тебя и съем“. И волк бросился на мальчика, и мальчик испугался и закричал: „Ай, ай, ай!“ Закричал и проснулся. И с тех пор мальчик перестал есть мясо – не стал есть ни говядины, ни телятины, ни баранины, ни кур…».

«Неразумие, незаконность и вред (нравственный и вещественный) питания мясом в последнее время до такой степени выяснился, что мясоедение держится теперь уже не рассуждениями, а только внушением давности, преданием, обычаем. И потому в наше время уж не нужно доказывать всем очевидное неразумие мясоедения. Оно само собой прекращается».

«Извинительно было бы не оставлять мясоедения, если бы оно было необходимо и оправдывалось какими бы то ни было соображениями. Но этого нет. Это просто дурное дело, не имеющее в наше время никакого оправдания. Большая разница между человеком, не имеющим другой пищи, кроме мяса, или таким, который ничего не слыхал о грехе мясоедения и наивно верит, будто в Библии разрешается поедание животных, и всяким грамотным человеком нашего времени, живущим в стране, где есть зерновые, овощи, молоко, который знает всё высказанное учителями человечества против мясоедения. Такой человек совершает великий грех, продолжая делать то, что уже не может не признавать дурным. <…> „Не убий“ относится не к одному убийству человека, но и к убийству всего живого. И заповедь эта была записана в сердце человека, прежде чем она была услышана на Синае».

Религия

Писания всех основных религий запрещают человеку без особой необходимости убивать другие живые существа. Практически во всех истинных религиозных системах отказ от мясоедения считается необходимой составляющей очищения, без которого невозможно интенсивное духовное восхождение. Иногда очищение такого рода считается уделом избранных, иногда – всех приверженцев данной религиозной системы, однако правило гласит, что, совершая насилие или имея к нему сознательную, даже косвенную причастность, человек не обретёт высшего счастья.