Подарок Блаженнее давать

Беннет Керф поведал нам об этой трогательной истории, случившейся в автобусе, следовавшем по одной из проселочных дорог американского Юга.

На одном сиденье расположился худенький седовласый старичок, который держал в руках букет свежих цветов. По другую сторону прохода сидела девочка, самозабвенно любовавшаяся цветами соседа. Наконец старику пришло время выходить, и тут он инстинктивно положил цветы на колени девочки.

— Я вижу, они тебе понравились, — пояснил он, — и наверняка моя жена тоже будет рада, если они достанутся тебе.

Девочка приняла подарок, а затем увидела, как старик сошел с автобуса и проследовал через ворота небольшого кладбища.

Один мой друг по имени Пол получил от своего брата в качестве рождественского подарка автомобиль. В самый канун Рождества, когда Пол вышел из своего офиса, какой-то уличный мальчишка вертелся вокруг новой сверкающей машины, откровенно восхищаясь ею.

— Это ваш автомобиль, мистер? — спросил он. Пол кивнул.

— Мой брат подарил мне его на Рождество. Мальчик был поражен.

— Вы хотите сказать, что получили машину от брата и она ничего вам не стоила? Дружище, как бы мне хотелось...

О, конечно, Пол знал, чего именно хотелось этому мальчугану! Чтобы у него был такой же богатый брат. Однако то, что тот сказал, явилось для Пола полной неожиданностью.

— Как бы мне хотелось, — продолжал мальчик, — оказаться на месте вашего брата.

Пол изумленно посмотрел на собеседника, после чего под влиянием внутреннего порыва спросил:

— Хочешь прокатиться?

— О да, с большим удовольствием.

После короткой поездки мальчик обернулся к Полу и с сияющими глазами произнес:

— Мистер, не могли бы вы притормозить перед моим домом?

Пол слабо улыбнулся. Ему опять показалось, будто он знает, о чем думает его собеседник. Наверняка ему хочется, чтобы все соседи видели, как он возвращается домой на большом красивом автомобиле. Однако Пол снова ошибся.

— Остановитесь, пожалуйста, вот здесь, возле этих двух ступенек, — попросил мальчик.

Он взбежал вверх по ступенькам. Спустя несколько мгновений Пол снова услышал его шаги, однако на этот раз он ступал осторожно, поскольку нес на плечах своего парализованного младшего братишку. Он усадил его на нижнюю ступеньку, прижал к себе и указал на автомобиль:

— Видишь, Бадди? Все так, как я и говорил тебе там, наверху. Его брат подарил ему машину на Рождество, и она не стоила ему ни цента. И когда-нибудь я обязательно подарю тебе точно такую же... чтобы ты мог сам выбрать для себя любой из тех красивых подарков, которые я видел выставленными в праздничных витринах и о которых собирался тебе рассказать.

Пол вышел из машины и усадил парализованного мальчика на переднее сиденье. Его сияющий от счастья старший брат занял место позади, и они втроем отправились на незабываемую рождественскую прогулку по городу.

В тот предпраздничный вечер Пол понял, что имел в виду Иисус, когда говорил: "Блаженнее давать, чем принимать..."

Дэн Кларк

О ХРАБРОСТИ

— Стало быть, ты считаешь меня храброй? — спросила она меня однажды.

— О да, еще бы!

— Возможно, так оно и есть, но только потому, что перед моими глазами были вдохновляющие примеры. Я хочу рассказать тебе об одном из них. Много лет назад, когда я работала добровольцем в Стэнфордском госпитале, я познакомилась с одной маленькой девочкой по имени Лайза, которая страдала от редкого тяжелого заболевания. Единственная ее надежда на выздоровление заключалась в переливании крови, а донором должен был стать ее собственный пятилетний братишка, который каким-то чудом перенес ту же болезнь и в его организме выработались антитела, необходимые для сопротивления недугу. Доктор объяснил мальчику положение дел и спросил у него, готов ли он отдать сестре свою кровь. Я видела, что он колебался лишь одно мгновение, прежде чем ответить:

— Да, конечно, если это может спасти Лайзу.

Пока шло переливание крови, он лежал на кушетке рядом с сестрой и улыбался, как и все мы, наблюдая за тем, как на щеках девочки снова появится румянец. Затем его лицо побледнело, улыбка померкла. Он поднял глаза на доктора и дрожащим голосом спросил:

— Я умру прямо сейчас, да?

Будучи еще совсем маленьким, мальчик неверно понял слова доктора и решил, что ему придется отдать сестре всю свою кровь.

— Так что, — продолжала она, — если я и храбрюсь, то лишь потому, что передо мной были вдохновляющие примеры.

Дэн Мидлман

БОЛЬШОЙ ЭД

Когда я приехал в город, чтобы провести там семинар по практическому менеджменту, меня пригласили отобедать в небольшой компании, чтобы вкратце познакомить с людьми, которые на следующий день должны были стать моими слушателями.

Явным лидером в этой группе был Большой Эд, дюжий мужчина с раскатистым басом. Во время обеда Эд сообщил мне, что является уполномоченным по улаживанию конфликтов в одной крупной международной организации. Главной его обязанностью было появляться неожиданно в том или ином отделе или дочерней фирме и увольнять с работы недобросовестных исполнителей.

— Джо, — сказал он мне тогда, — я с нетерпением жду завтрашнего дня, поскольку всем моим знакомым не помешает послушать такого крутого парня, как ты. Тогда они поймут, что мой стиль управления — самый правильный.

Он усмехнулся и подмигнул мне. Я только улыбнулся про себя, зная, что завтра он услышит совсем не то, что ожидает.

На следующий день он молча просидел весь семинар и в самом конце его ушел, не сказав мне больше ни слова.

Три года спустя я вернулся в тот город, чтобы провести очередной семинар по менеджменту примерно с тем же составом участников. Большой Эд снова присутствовал. Было уже около десяти часов, когда он неожиданно поднялся и спросил:

— Джо, ты позволишь мне сказать кое-что этим людям? Я усмехнулся и ответил:

— Разумеется, с таким ростом, как у тебя, Эд, ты можешь говорить все, что угодно.

— Все вы, друзья, хорошо меня знаете, и многие из вас знают о том, что со мной произошло, однако я хочу еще раз рассказать об этом. Думаю, Джо, ты останешься доволен.

Когда я услышал от тебя, что для того, чтобы стать по-настоящему практически мыслящими менеджерами, каждому из нас прежде всего необходимо научиться говорить своим близким р том, как мы их любим, то сначала мне это показалось просто сентиментальной чепухой. В самом деле, какое отношение это имеет к практической стороне дела? Ты как-то раз сказал, что практичность подобна коже, а жесткость — граниту и что практичное мышление отличается гибкостью, открытостью, дисциплинированностью и настойчивостью в достижении цели. Но я все же не мог понять, при чем тут любовь.

В тот вечер, когда я сидел вместе с женой в гостиной, твои слова постоянно вертелись у меня в голове. Разве нужно обладать отвагой для того, чтобы сказать собственной жене о том, что я ее люблю? Разве это не под силу любому человеку? Правда, ты еще добавил, что это надо сделать при дневном освещении и не в спальне. Я откашлялся, начал было говорить, но тут же осекся. Жена подняла на меня глаза и переспросила, что я сказал, но я ответил: "Да так, ничего..." Тут я резко поднялся, проследовал через гостиную, нервным жестом отложил в сторону ее газету и произнес: "Элис, я люблю тебя".

Какое-то мгновение она выглядела изумленной, но затем на глазах у нее выступили слезы, и она мягко ответила:

— Я тоже люблю тебя, Эд, но за последние двадцать пять лет ты впервые говоришь мне об этом.

Мы с ней довольно долго беседовали о любви, которая, если только она присутствует в достаточной мере, способна снять любое напряжение, и под влиянием момента я решил позвонить по телефону моему старшему сыну в Нью-Йорк. До сих пор мы с ним не слишком ладили, но когда он снял трубку, я тут же выпалил:

— Сынок, ты, конечно, можешь подумать, что я пьян, но я звоню только для того, чтобы сказать тебе о том, как я тебя люблю.

С его стороны последовала пауза, затем он спокойно произнес:

— Думаю, я никогда в этом не сомневался, папа, но все равно мне приятно слышать это от тебя. Я хочу, чтобы ты знал о том, что я тоже тебя люблю.

Мы с ним пообщались немного как старые друзья, после чего я позвонил в Сан-Франциско младшему сыну, с которым мы всегда были ближе. Я повторил ему те же самые слова, и между нами тоже состоялся приятный разговор, подобного которому у нас еще никогда не было.

Когда позже ночью я лежал без сна, погруженный в свои мысли, я понял, что все те вещи, о которых ты говорил нам в тот день — основные элементы настоящего искусства менеджмента, — имеют также и дополнительный смысл и я могу научиться применять их на деле, если только по-настоящему осознаю практическую сторону любви и начну ее использовать.

Тогда я взялся за литературу по этой теме. Разумеется, Джо, у многих знаменитостей нашлось что сказать по этому поводу, и я понемногу начал понимать, какое огромное место в моей жизни занимает любовь — как дома, так и на работе.

После этого, как многие из вас уже знают, я в корне изменил свой подход к работе с людьми. Я стал чаще к ним прислушиваться и по-настоящему слышать других. Я убедился на собственном опыте, что лучше попытаться выявить в каждом человеке сильные стороны, чем останавливаться на его недостатках. Для меня стало настоящим удовольствием помогать им укреплять уверенность в себе. Но, возможно, важнее всего то, что я понял: самый верный способ показать свою любовь и уважение к людям — это ожидать от них проявления их сильных сторон, чтобы достичь тех целей, над которыми мы трудимся вместе.

Для меня, Джо, это способ выразить тебе свою признательность. Да, кстати, о практической стороне дела! Теперь я исполняю обязанности вице-президента компании и все называют меня прирожденным лидером. Ну а теперь, друзья, внимательно слушайте этого парня!

Джо Баттен

ЛЮБОВЬ И ТАКСИСТ

На днях я был в Нью-Йорке и ехал вместе с приятелем в такси. Как только мы вышли, мой приятель произнес, обращаясь к водителю:

— Большое спасибо за поездку, вы замечательно водите машину.

С минуту таксист ошеломленно молчал, после чего ответил:

— Уж не насмехаешься ли ты надо мной, умник?

— Нет, мой друг, я вовсе не собираюсь вас разыгрывать. Я просто восхищаюсь тем, как вам удается сохранять хладнокровие при таком большом потоке транспорта.

— А! — произнес водитель и поехал дальше.

— Ну, и что все это значит? — спросил я.

— Я хочу вернуть любовь на улицы Нью-Йорка, — ответил он. — По-моему, это единственное, что может спасти город.

— И каким же образом один человек может спасти Нью-Йорк?

— А я не один. Я уверен, что поднял тому таксисту настроение на весь день. Предположим, что за это время он успеет подвезти двадцать пассажиров. Он будет добр к ним потому, что кто-то был добр к нему. А эти пассажиры, в свою очередь, станут вести себя любезнее со своими служащими, или владельцами магазинов, или официантами в ресторанах, или даже с собственными родными. В результате по меньшей мере тысяча людей выиграют от одного-един-ственного проявления доброжелательности.

— Но тебе приходится полагаться на того таксиста, чтобы твоя добрая воля передалась другим.

— Отнюдь, — возразил мой друг. — Я знаю, что мои метод не всегда действует безупречно, но если я за день буду общаться, скажем, с десятью разными людьми и смогу сделать счастливыми хотя бы троих из десяти, то в конечном итоге повлияю на настроение еще трех тысяч.

— На словах все выглядит гладко, — признался я, — однако не уверен, что это сработает на практике.

— Даже если и так, ничего еще не потеряно. Много ли времени нужно, чтобы похвалить человека за его труд? Все равно размер его чаевых от этого не увеличится и не уменьшится. Если он останется глух к моим словам, что из того? Завтра на его месте окажется другой водитель такси, я смогу снова попробовать свои силы.

— А ты, я вижу, крепкий орешек, — заметил я.

— Это свидетельствует лишь о том, каким ты стал циником. Я уже провел соответствующее исследование. Как ты думаешь, чего больше всего не хватает нашим почтовым служащим — не считая денег, конечно? Никто и никогда, приходя на почту, не говорит людям, которые там работают, о том, как хорошо они справляются со своими обязанностями.

— А по-моему, они справляются с ними из рук вон плохо.

— Если они справляются с ними плохо, то только потому, что все их усилия остаются незамеченными. Почему бы кому-нибудь не удостоить их хотя бы одним добрым словом?

Мы шли мимо строящегося дома и заметили пятерых рабочих, которые доедали свой завтрак. Мой приятель остановился.

— Превосходная работа, парни. Какое это, должно быть, трудное и опасное дело!

Рабочие с подозрением разглядывали моего приятеля.

— И когда этот дом будет закончен?

— В июне, — проворчал один из них.

— А! Выглядит очень внушительно. Вам всем есть чем гордиться.

И мы зашагали дальше.

— Я не видел ничего подобного с тех пор, как посмотрел "Человека из Ламанчи".

— Когда те люди задумаются над моими словами, они наверняка почувствуют себя лучше. Так или иначе, их хорошее настроение принесет пользу городу.

— Но ты не можешь добиться успеха без помощников! — возразил я. — Ведь ты же один!

— Самое главное — не отчаиваться. Разумеется, сделать людей в большом городе добрыми — задача не из легких, но если мне удастся вовлечь в свою кампанию других...

— Ты только что подмигнул какой-то очень некрасивой женщине, — заметил я.

— Да, я знаю, — ответил мой приятель. — И если эта женщина — учительница, ее учеников ожидает просто фантастический день.

Арт Бухвалъд

ПРОСТОЙ ЖЕСТ

Каждый может быть великим, поскольку каждый может служить людям. Чтобы служить людям, не надо иметь ученую степень. Не надо уметь согласовывать подлежащее и сказуемое... Чтобы служить людям, нужно лишь сердце, преисполненное милосердия. Нужна душа, сотворенная любовью.

Мартин Лютер Кинг

Однажды Марк, возвращаясь домой из школы, заметил, что мальчик, который шел впереди, оступился и упал, уронив все книги, которые он нес в руках, вместе с двумя свитерами, бейсбольной битой, перчаткой и маленьким магнитофоном. Марк тут же опустился на колени и помог мальчику собрать разбросанные предметы, а поскольку они направлялись в одну сторону, предложил ему поднести часть вещей. Пока они шли вместе, Марк узнал, что этого мальчика зовут Билл, что он любит видеоигры, бейсбол и историю, а также о том, что с другими предметами он не в ладах и недавно поссорился со своей подружкой.

Сначала они подошли к дому Билла и тот предложил Марку зайти к нему, чтобы выпить кока-колы и посмотреть телевизор. Так, за непринужденной веселой беседой, приятно пролетел день, после чего Марк вернулся домой. Они продолжали встречаться во дворе школы, пару раз завтракали вместе в столовой, в один год окончили младшую среднюю школу и перешли в старшую*, где виделись друг с другом от случая к случаю в течение ряда лет. Наконец настал долгожданный выпускной год, и недели за три до окончания учебы Билл попросил приятеля побеседовать с ним с глазу на глаз. Он напомнил Марку о дне их знакомства.

— Ты никогда не задавался вопросом, зачем мне понадобилось нести с собой столько вещей? — начал Билл. — Видишь ли, я забрал все из моего шкафчика в школьной раздевалке потому, что не хотел, чтобы кому-нибудь пришлось разгребать за меня мой хлам. Я стащил у матери снотворные пилюли и собирался, вернувшись домой, покончить с собой. Но после того, как мы провели время вместе, беседуя и смеясь, я понял, что если бы я убил себя, то лишился бы и этих приятных минут, и многого другого, что может за этим последовать. Так что, Марк, в тот день, когда ты подобрал мои книги, ты сделал нечто большее, чем просто помог. Ты спас мне жизнь.

Джон У. Шлаттер

* В большинстве округов США средняя школа подразделяется на младшую среднюю школу (седьмые — девятые классы) и старшую среднюю школу (десятые — двенадцатые классы). — Здесь и далее примеч. пер.

УЛЫБКА

Улыбайтесь друг другу, улыбайтесь своей жене, улыбайтесь своему мужу и своим детям — не важно, кому вы улыбаетесь, — это поможет вам проникнуться большей любовью к людям.

Мать Тереза

Многие читали "Маленького принца", прекрасную книгу Антуана де Сент-Экзюпери. Это тонкое, глубокое произведение и детей, и взрослых побуждает к размышлениям и раздумьям. Однако лишь немногие знакомы с другими его произведениями — романами, повестями и рассказами.

Сент-Экзюпери был летчиком-истребителем, он сражался с нацистами и погиб в бою. До Второй мировой войны он участвовал в гражданской войне в Испании против фашистов. Он написал захватывающую историю, основанную на впечатлениях тех лет, под названием "Улыбка". Именно эту историю я и хотел бы рассказать сейчас. Не ясно, был ли это автобиографический случай или вымысел. Мне хочется верить, что это действительно имело место.

Он рассказал, что был захвачен врагами и брошен в тюремную камеру. По презрительным взглядам и грубому обращению со стороны тюремщиков он был уверен, что на следующий день его казнят. С этого места я расскажу историю, как я ее помню, своими словами.

"Я был уверен, что меня убьют. Я был в смятении и сильно нервничал. Я порылся в карманах в надежде найти сигареты, которые могли уцелеть после обыска. Я нашел одну. У меня так дрожали руки, что я с трудом поднес ее к губам, но у меня не было спичек, они их забрали.

Я взглянул через решетку на моего тюремщика. Он даже не смотрел в мою сторону. В конце концов, кому охота смотреть на вещь, на труп. Я обратился к нему:

— У вас не найдется огонька?

Он взглянул на меня, пожал плечами и подошел к решетке, чтобы дать мне прикурить.

Когда он приблизился и зажег спичку, его глаза непроизвольно встретились с моими. В этот момент я улыбнулся. Не знаю, почему я это сделал. Возможно, из-за моей нервозности, возможно, потому, что, когда вы находитесь близко друг к другу, очень трудно не улыбнуться. Как бы там ни было, я улыбнулся. В этот момент между нашими двумя сердцами, между нашими душами пробежала искра. Я знал, что он не хотел этого, но моя улыбка перепрыгнула через решетку и вызвала у него на губах ответную улыбку. Он зажег мою сигарету, но не отошел сразу, а остался подле меня, глядя мне прямо в глаза и продолжая улыбаться.

Я тоже продолжал улыбаться ему, воспринимая его теперь как человека, а не как тюремщика.

— У тебя есть дети? — спросил он,

— Да, да, вот. — Я достал портмоне и нервно стал отыскивать фотографию моей семьи.

Он тоже вытащил фотографию жены и начал рассказывать, какие планы он строил для детей, когда те вырастут. Мои глаза наполнились слезами. Я сказал, что боюсь, что никогда больше не встречусь со своей семьей и у меня нет шанса увидеть детей взрослыми. На его глаза тоже навернулись слезы.

Неожиданно, не говоря ни слова, он отпер тюремную камеру и молча вывел меня из нее. Потом из тюрьмы и — тайком, задворками — из города. Там, на окраине, он отпустил меня. Не проронив ни слова, он повернулся и направился обратно в город.

Так моя жизнь была спасена улыбкой".

Да, улыбка — это искренняя, незапланированная, естественная связь между людьми. Я рассказал эту историю, потому что мне хотелось, чтобы люди осознали, что под всеми наслоениями, которые мы создаем, чтобы защитить себя — нашим достоинством, нашими званиями, нашими учеными степенями или нашим статусом и потребностью в том, чтобы нас видели такими, какими нам хочется, — подо всем этим скрывается наше подлинное я. Я не боюсь назвать это душой. Я искренне верю, что если эта часть вас и эта часть меня могли узнать друг друга, мы никогда бы не стали врагами. Мы не могли бы тогда ненавидеть и бояться другого или завидовать ему. Я с грустью заключаю, что все эти наслоения, которыми мы в течение жизни так старательно окружаем себя, отдаляют и изолируют нас от настоящих контактов с другими. История, рассказанная Сент-Экзюпери, говорит о том волшебном моменте, когда две души узнают друг друга.

Я испытал несколько подобных моментов. Один пример — когда я влюбился. И когда я смотрю на детей. Почему мы улыбаемся, когда видим малышей? Возможно, потому, что мы встречаем кого-то без всяких защитных наслоений, кого-то, чья улыбка, обращенная к нам, — искренна и бесхитростна. И эта душа ребенка в глубине нас мечтательно улыбается при этой встрече.

Хэнок Маккарти

ЭЙМИ ГРЭМ

После того как я всю ночь провел в самолете, вылетевшем из Вашингтона, округ Колумбия, я чувствовал себя разбитым и усталым, когда добрался до церкви Майл-Хай в Денвере. Здесь я должен был провести три службы и семинар по процветанию самосознания. Когда я вошел в церковь, доктор Фред Фогт спросил меня:

— Вы слышали о фонде "Осуществленная мечта"?

— Да, — ответил я.

— Эйми Грэм поставили диагноз — неизлечимая лейкемия. Ей осталось жить три дня. Ее последнее желание — посетить вашу службу.

Я был потрясен. Я почувствовал одновременно душевный подъем, ужас и сомнения. Я не мог поверить в это. Я думал, что умирающие дети мечтают увидеть Диснейленд, встретиться с Сильвестром Сталлоне или Арнольдом Шварценеггером. Наверняка они не захотят провести свои последние дни, слушая Марка Виктора Хансена. Почему юное существо, которому осталось жить несколько дней, хочет послушать проповедника? Неожиданно мои мысли были прерваны.

— Это Эйми, — сказал Фогт, вложив ее хрупкую руку в мою. Передо мной стояла семнадцатилетняя девушка с ярким тюрбаном на голове, скрывавшим, что в результате химиотерапии она потеряла все волосы. Ее хрупкое тело было согнутым и слабым. Она сказала:

— У меня было две цели в жизни — закончить среднюю школу и услышать вашу проповедь. Мои лечащие врачи не верили, что я смогу их осуществить. Они считали, что у меня для этого не хватит сил. Они отправили меня домой, чтобы за мной ухаживали мои родители. Вот они.

Меня душили слезы, мое душевное равновесие было нарушено. Я был несказанно тронут. Прочистив горло, я улыбнулся и сказал:

— Ты и твои родители — наши гости. Спасибо за то, что пришли.

Мы обнялись, вытерли глаза и расстались.

Я посетил много семинаров по излечению в США, Канаде, Малайзии, Новой Зеландии и Австралии. Я наблюдал за работой многих целителей, учился, проводил исследования, слушал, размышлял и спрашивал себя, что они делают, как и почему.

Днем того воскресенья я провел семинар, который посетили Эйми и ее родители. Зал был переполнен, в нем собралось свыше тысячи человек, желающих учиться, расти и стать более человечными.

Прежде всего я спросил свою аудиторию, хотят ли они изучить процесс излечения, который может пригодиться им в жизни. Со сцены, где я стоял, мне казалось, что все подняли руки высоко вверх. Все они единодушно хотели учиться.

Я научил своих слушателей, как энергично потереть ладони одну о другую, затем разъединить их на пару дюймов и почувствовать в них живительную энергию. Затем я разбил их на пары, так чтобы каждый почувствовал целительную энергию, исходящую от партнеров. Я сказал:

— Если вы нуждаетесь в исцелении — вот оно, здесь и сейчас.

Собравшиеся пришли в экстаз. Я объяснил, что каждый обладает целительной энергией и целительным потенциалом. Пять процентов из нас обладают такой мощной энергией, что она буквально струится из наших рук и мы можем сделать исцеление других своей профессией. Я сказал:

— Сегодня утром меня познакомили с семнадцатилетней Эйми Грэм, чье последнее желание — присутствовать на этом семинаре. Я хочу пригласить ее на сцену, чтобы вы все направили на нее вашу целительную, дающую жизненные силы энергию. Может быть, все вместе мы сумеем помочь ей. Она не просила об этом, эта мысль пришла мне в голову только сейчас, но мне кажется, что мы поступим правильно.

Все присутствующие в зале скандировали:

— Да! Да! Да! Да!

Отец Эйми вывел ее на сцену. Она была бледненькой и истощенной после всей этой химиотерапии, долгого пребывания в постели и абсолютного отсутствия физических нагрузок. Врачи не позволяли ей ходить две недели до моего семинара.

Я попросил группу согреть свои ладони и посылать Эйми целительную энергию, после чего они, стоя, устроили ей подлинную овацию.

Спустя две недели девушка позвонила мне и сказала, что врачи выписали ее после полной ремиссии. Еще через два года Эйми сообщила мне по телефону, что вышла замуж.

Я осознал мощь целительных сил, которыми мы обладаем. Они всегда с нами, чтобы мы могли использовать их на благо других.

Марк В. Хансен