Отец лжи меняет свою личину или нео–сергианская мораль в действии 1. Перестройка вместо покаяния. 84

Имя сергианского митр. Иоанна (Снычева) ознаменовало вступление Московской "патриархии" в новую эпоху — эпоху нео-сергианской идеологии. Иоанн (Снычев) — поистине является самым выдающимся представителем "правого крыла" МП. Мы уже упоминали о его интересе к "прорыву в труднодоступные области науки", теперь скажем о его церковно-политической деятельности.

Враг рода человеческого непрестанно приступает со всё новыми и новыми искушениями к нашему многогрешному народу. В 90-е годы в среде Московской "патриархии" родилось движение поклонников недавно "отшедшего" митр. Иоанна (Снычева), и, судя по возрастающему числу приверженцев, обрело подходящую почву.

Кто интересуется, тот знает, что митр. Иоанн (Снычев) стяжал шумную славу оппозиционера в руководстве Московской "патриархии". Приближенный к нему некий Константин Юрьевич Душенов, организатор и возглавитель "Общества ревнителей памяти митрополита Иоанна" и издающий свою личную газету с громким названием "Русь Православная", фактически положил основание активному движению поклонников усопшего. Газета, им издаваемая, благодаря крайней дерзости своих материалов, обрела достаточно широкую и достаточно скандальную известность в «церковных» кругах. Эта газета, собственно, до недавнего времени являлась единственным местом реализации "снычёвщины", позже появились ещё два или три подобных издания ("Православие или смерть", "Ревнитель православного благочестия"). Движение "ревнителей за чистоту православия" декларирует якобы две главные цели: борьбу с экуменизмом и борьбу за устранение целого ряда иерархов Московской "патриархии", которые "не нравятся" г.Душенову. Возможно, сами по себе обе эти цели достойны того, чтобы за них вести самую безкомпромиссную борьбу. Однако, только этими двумя целями и ограничивается всё положительное в этом новом движении. Подлинная же цель его всё та же: борьба с Церковью Христовой.

Экуменизм не есть причина бед Московской "патриархии", а есть только следствие, следствие сергианства. Так, на соборе 1948г. иерархами Московской "патриархии" он был однозначно осуждён. Однако уже в 1961г., по команде "сверху", так же однозначно принят. Уже только из одного этого факта ясно, что дело тут не в экуменизме, а в иерархах, которые готовы исповедовать такую веру, какую им прикажет начальство.

Если начальство (т.е. советское правительство) решило, что по политическим соображениям МП должна вступить в экуменическое сообщество, то этот вопрос даже не подлежит обсуждению со стороны "архипастырей", ну, а люди — это безсловесное стадо, которое послушно должно проследовать за ними куда угодно. В этом состоит сергианство на практике.

Как уже сказано, новое движение возникло в среде Московской "патриархии" и является плотью от плоти этой среды. "Снычёвщина" есть своего рода продолжение и развитие сергианства, как бы некий его новый этап. Толчком к движению явилось якобы расхождение во взглядах и, как следствие, своего рода "выяснение отношений" между Иоанном (Снычевым) и группой, именуемой "никодимовцами", главными представителями которой являлись "митрополиты" Кирилл (Гундяев), Филарет (Вахромеев), Владимир (Котляров), Ювеналий (Поярков) и, немного в стороне (как обычно), Алексий (Ридигер) — т.е. фактически вся управленческая верхушка МП (в числе которой отсутствует один лишь Владимир (Сабодан), который, однако, также имеет более чем тесное "родство" с "никодимовщиной"). Примерно так это и подаётся "снычёвцами" — в "плохом" руководстве Московской "патриархией" как бы "случайно" появился один хороший человек — вл. Иоанн.

При жизни Иоанна (Снычева) его некоторая псевдопатриотическая направленность не осталась незамеченной, и наши малосильные патриоты, не имеющие своего лидера и поэтому готовые ухватиться за кого угодно, как по команде ухватились за Снычева как за выразителя своих интересов. Основной же базой "снычёвщины", пусть это читателю не покажется предвзятостью, являются коммунизм, сталинизм и сергианство, которые вначале плохо просматриваются за трескучей полемикой и высокопарными лозунгами о "заботе о чистоте православия", однако чем дальше, тем обозначаются яснее.

Как писал прот. Лев Лебедев: «…в России, и за рубежом давно публиковались и внимательно читались и книги Нилуса с "Протоколами Сионских мудрецов", и Селянинова "Тайная сила масонства", и современных писателей (Л. Замойского, к примеру), раскрывающих суть и средства мiрового иудео-масонского заговора против человечества в целом и России в особенности. Интерес к этой теме в современной России и наипаче в патриотических кругах стал всеобщим и необычайно возрос. Московская "патриархия", постоянно говорившая о своем патриотизме, любви к отечеству и единстве с народом, должна была каким-то образом откликнуться на эту тему. Замалчивать ее или даже выступать против, означало бы полностью потерять доверие патриотических движений и вызвать, точней – усилить давнее подозрение, что сама "патриархия" тайно руководится из иудео-масонских центров, является как бы их "церковным филиалом". Однако, с другой стороны, официально осудить масонство, как это сделала еще до 2-й Мiровой войны Русская Зарубежная Церковь, "патриархия" тоже не могла, чтобы не потерять доверия и симпатий демократических движений. Как быть? Вот только так, как и сделали. Громко, во весь голос сказать почти (!) всю правду о еврейско-масонском заговоре против России и выразить самые что ни на есть высокие мысли о высоком значении России поручено было одному из ведущих митрополитов-синодалов. Однако — так, что это не официальное мнение "патриархии", а его личное. Так что если патриоты скажут: "Что же вы молчали?" — "патриархия" ответит: "А мы не молчали! По нашему благословению Владыка Иоанн все сказал". А если победят потом демократы и спросят: "Что же это вы говорили?" — "патриархия" ответит: "А мы ничего не говорили! Говорил от себя лично митрополит Иоанн, которому в той обстановке нельзя было запретить"…

Однако, сам митрополит Иоанн (Снычев) написать таких статей и книг не мог; это не его уровень, не его область интересов, не его стиль. Теперь уже многие знают, что писал все эти сверх-патриотические произведения не он; он только давал им свое имя. И данное обстоятельство уже само по себе разоблачает всю "операцию", как очередную игру, очередную фальшивку "патриархии", и побуждает внимательней на эту игру посмотреть. Только ли желание казаться "своей" для всех — и красных, и белых, и зеленых и коричневых спрятано за этой игрой?

Ну, конечно же, сохранить влияние на массы, по возможности — на все движение этих "масс" — это основное, наиболее близкое к поверхности вещей побуждение "патриархии". Но есть и еще одно, более глубинное. Утвердиться в сознании доверчивых православных (как в России, так и в Русском Зарубежье) в качестве свидетельницы и исповедницы правды и истинного патриотизма, — вот давнее, с 1927 года стремление "патриархии" (поскольку она подчеркнуто постоянно называет себя также "Русской Православной Церковью"). Если и в самом деле говорить правду, то правду всю и во всем! В том числе и в важнейшем духовном и церковном вопросе — о происхождении и сущности современной Московской "патриархии"! А вот в этом-то пункте все архиправдивые публикации, подписанные митрополитом Иоанном, безсовестно лгут. Лжет при этом и он сам. По наивности своей я написал ему письмо после его статьи в "Сов. России" "О тайне беззакония", где выразил искреннее одобрение изложенных там вещей и задал идиотский, как я теперь (!) понимаю, вопрос: дескать, при таком-то глубоком понимании сути дел, как Вы, владыко, можете спокойно оставаться в Московской "патриархии"? У Вас, мол, только два выхода: или постараться с помощью таких же честных (!), как Вы, собратьев, отстранить от власти в Церкви отступников и еретиков, или перейти в Зарубежную Русскую Церковь. И что бы Вы думали…?

Митрополит Иоанн ответил мне очень дружелюбно, похвалил мои публикации (то есть засвидетельствовал, что знает меня как церковного писателя и, по крайней мере, историка, сведущего в неких важнейших вопросах), а далее написал, что "декларация" Сергия 1927 года — "это только политика, и притом одного только митрополита Сергия", что его в этом поддержал даже Владыка Илларион (Троицкий), признанный в РПЦЗ святым, что и Соловецкие узники тоже поддержали "Декларацию" и процитировал первую часть их знаменитого соборного письма м. Сергию 1927 г. На что рассчитывал митрополит Иоанн (Снычев)? На то, что я не читал, или не имею под рукой полного текста письма Соловецких узников? Вряд ли, ибо он знал, кому пишет… Значит, "прижатый к стене", он не мог ничего придумать, как просто лгать заведомо — и все тут! Я в ответе процитировал ему вторую часть этого письма с Соловков, и он глухо замолчал.

Дальше — больше. Он публикует письмо (обращение) к казакам, в котором настаивает на том, что нынешняя Московская "патриархия" — это "Мать-Церковь", а Зарубежная — это раскольники, сеющие смуту. Он публикует затем и свою старую (еще при большевицком режиме написанную!) диссертацию ("Церковные расколы 20-30-х гг.") с всесторонним обоснованием правильности и Богоугодности "декларации" 1927 г. и всей отсюда изошедшей "линии" Московской "патриархии". Опять вопрос: на что он рассчитывает? Ныне не только в РПЦЗ, но и в России уже многие знают правду о том, как создавалась в 1927 г. "патриархия", как она потом действовала и как действует сейчас. Значит, расчет только — на неосведомленность "масс" и на то, что они ему, митрополиту (!), просто поверят. Мне он тоже так прямо и писал (по поводу 1927 г.): "поверьте мне, как историку, как канонисту"…

Я бы и готов был поверить, да вот беда — я сам историк…»⁸⁵.

Известно, что на "исторической" встрече диктатора Сталина с Сергием (Страгородским), Алексием (Симанским) и Николаем (Ярушевичем), — дне (вернее, жуткой ночи) рождения Московской "патриархии" — 4 сентября 1943г., Сталин в конце беседы сообщил, что будет создан Совет по делам Русской Православной Церкви. Председателем этого органа он "предложил" назначить тов. Карпова и спросил, что думают по этому поводу архиереи. Те попытались робко возразить, что, мол, тов. Карпов до сего дня никак не показал симпатий к Русской Церкви. Тов. Сталин сказал, что тов. Карпов верный сын коммунистической партии и всегда выполнял её указания. Сейчас партия даст ему новое указание, и он в точности его исполнит. На том и порешили. В этой ситуации хочется обратить внимание на личность тов. Карпова. Он сумел за одну ночь превратиться из яростного гонителя Церкви в её защитника и покровителя. Можно ли его в связи с этим считать человеком покаявшимся? Можно ли сравнить его "перерождение" с перерождением иудея Савла в апостола Павла? Беда в том, что "снычёвщина" предлагает нашему народу не Павлово покаяние, а Карпово. Нужно ли России такое "покаяние"? Спасёт ли оно её? Конечно же, нет. Покаяние происходит из отвержения и проклятия греха, поразившего кающегося человека. В отношении нашего народа покаяние может быть основано только на полном отвержении богоборческой идеологии и всего связанного с ней, прежде всего — сергианства; сокрушении собственной гордости и возвращении в лоно Истинной Церкви, которая пребывала и пребывает по сей день в нашем отечестве в отвержении и гонении.

А попытка сочетать православие с коммунизмом, в каком бы то ни было виде, — есть преступная попытка объединить свет и тьму, помирить дьявола с Богом. Сам факт того, что в среде МП ведётся дискуссия о том, в какой форме можно сотрудничать с коммунистами, убедительнее всего доказывает полную нераскаянность этой структуры⁸⁶. Отношение православного верующего к коммунистической идеологии и её носителям может быть только одно — определённое св. Патриархом Тихоном и подтверждённое Поместным Собором 1918г.: "Заклинаем всех вас, верных чад Православной Церкви Христовой, не вступать с таковыми извергами рода человеческого в какое-либо общение"⁸⁷. Как раз за вступление в таковое общение и следует каяться всем тем, кто называет себя православными христианами.

Над русским народом будет тяготеть Божие проклятие и соборная анафема до тех пор, пока народ наш, вслед за св. Патриархом Тихоном и иерархами-исповедниками не проклянёт богоборческую коммунистическую идеологию (скрывающуюся ныне за демократической ширмой), её носителей и всех сочувствующих и соучаствующих в ней.

Но у коммунистов существует метод борьбы с "инакомыслием", который заключается в следующем. Для выявления "инакомыслящих" они организуют и становятся возглавителями соответствующего движения или партии (например, общества "Память"). Берут под свой полный контроль это движение, а затем распоряжаются "инакомыслящими" в рамках этого движения по своему усмотрению. Если понадобится, то легко его дискредитируют, если нет, то будут развивать в нужном им направлении. Также существует метод братьев-масонов: в действительности полные единомышленники, на людях же демонстративно ведут себя как непримиримые враги.

«Масонство отличается внешним разнообразием. Так, в опубликованных во Франции списках русских масонов, проживавших там в начале века, мы находим как государственных и военных деятелей относительно Правого толка, так и будущих большевицких руководителей. Сатана не гарантирует своим последователям постоянного внутреннего мира. Наоборот, "борьба противоречий" есть та "диалектика", пользуясь которой антихрист придет к власти.

По Нилусу (или "Протоколам") цель масонского заговора в России уже достигнута: свержение Христианского государства и установление атеистического (чтобы показать всему мiру, что такое атеистическое господство); в остальном же мiре — самое грязное разложение, распутство и хаос. На этих двух основаниях — введение во всем мiре иудейско-масонской религии и воцарение антихриста. Что это за религия — я изложу словами одного из иерархов Русской Зарубежной Церкви (не опубликовано): "Я представляю себе, что первоначально его (антихриста) царство будет иудейским, но не подлинным, а сатанинским. Оно строится достаточно явно и сам он будет иудеем, а экуменизм сделает его возглавителем многих религий "ноахитского" характера (т.е. не относящихся к иудаизму — ред.). Масоны очень либеральны в своем отношении к различным религиям. Известный масон Марсодон пишет: "Католики, Православные, Протестанты, Израэлиты, Мусульмане, Гиндуисты, свободомыслящие, свободно-верующие — для нас только имена, а фамилия всех их фран-масоны".

За кого же почитают себя сами священнослужители Московской Патриархии, исповедующие "богословие мира", "богословие революции" и соединение Христианской и коммунистической идеологий? Им следовало бы почитать себя за "фран-масонов", исполняющих масонский заговор в России уже не на первом этапе (построение атеистического господства), а на втором: создание новой религии, т.к. соединенное с коммунизмом христианство дает нам религию мiра сего, религию антихриста.»⁸⁸.

Таким образом, главный вред "снычёвщины" заключается в том, что она, будучи ущербной и еретической, пытается возглавить в России здоровые (хотя бы от части) силы Московской "патриархии" (которые, безусловно, имеются) и тем сбить их с толку, удержать на платформе коммунизма, сергианства и сталинизма и размежевать с Церковью Новомучеников и Исповедников.

«В свете всего изложенного, — зададимся вопросом вслед за прот. Львом Лебедевым, — что же представляют собою писания митрополита Иоанна (Снычева)? Ловушку для доверчивых. Они громко говорят полную правду об одном, чтобы скрыть правду о другом! А именно — о том, что Московская "патриархия", кощунственно именующая себя "Русской Православной Церковью", на самом деле верой и правдой ("не за страх, а за совесть"!) служит как раз тому всемiрному заговору сил зла, который направлен на окончательное духовное разложение и погибель остатков русского народа! Мы помним, как был устроен "Трест". В нем приняли участие многие искренние патриоты, монархисты, убежденные в том, что участвуют в благом и спасительном для России деле. Но руководство "Треста", обманывая их, действовало по указке врагов отечества. Точно так и "патриархия". В ней много искренних, православно мыслящих людей, убежденных в том, что они находятся в истинной православной Церкви. Но руководство ее сознательно и добровольно, обманывая их, служит враждебным Церкви и Родине силам. Такому обману служат и сочинения, подписанные именем Иоанна (Снычева), поскольку пытаются утвердить православных в представлении о "патриархии" как о "Матери-Церкви", преемнице и продолжательнице той Русской Церкви, какая у нас в отечестве всегда и была…»⁸⁹.