Предыстория цивилизаций

Человек и общество прошли длительный путь развития, по последним данным составляющий около 3 млн лет. Период становления и развития человеческого общества до цивилизаций называется каменным веком. В истории каменного века выделяют 3 эпохи:

палеолит (древнекаменный век);

мезолит (среднекаменный век);

неолит (новокаменный век).

Следующую за неолитом эпоху называют энеолитом (меднокаменный век). Он открывает эпоху металла и цивилизаций. Палеолит делится на ряд стадий (культур): ранний (нижний) палеолит, включающий олдувайский период (3 – 1,5 млн. лет назад), ашель (1,5 млн – 100 тыс. лет назад), мустье, или средний палеолит (100 – 40 тыс. лет назад) и поздний, или верхний палеолит (40 – 10 тыс. лет до н.э.) Мезолит длился от 10 до 8 – 7 тыс. лет до н.э., неолит от 8 – 7 тыс. лет до 5 – 4 тыс. лет до н.э., энеолит – 4, в лесных районах – 3 тыс. лет до н.э.

В олдувайском периоде сосуществовали парантропы (зинджантропы), австралопитеки (презинджантропы), которых палеоантропологи не относят к прямым предкам человека, и гомо габилис (homo habilis) – человек умелый, большинством ученых признанный таковым. Около 1,8 млн. лет назад появляется гомо эректус (homo erectus) – человек прямоходящий, просуществовавший почти 1,5 млн лет, т.е. и в олдувайском периоде вместе с гомо габилис, и в ашельском. Его называют также архантропоми древнейшим гоминином (древнейшим человеком). К архантропам относятся питекантропы и синантропы. В позднем ашеле появляются и продолжают развиваться палеоантропы, или древние гоминины (древнейшие люди), к которым относятся неандертальцы, гейдельбергский человек и другие формы. Человек современного облика и интеллекта, homo sapiens (человек разумный), завершает антропогенез в позднем палеолите, 40 тыс. лет назад.

По формам первобытной собственности и основному содержанию в истории первобытного общества в последнее время выделяют 3 эпохи. Первая, эпоха первобытного стада, или праобщины, а также антропосоциогенеза, занимает огромный период от олдувая до мустье и связана с архантропами и палеоантропами. Вторая, эпоха первобытной родовой общины, начинается в верхнем палеолите (некоторые исследователи считают, что родовая община зарождается в мустье) и заканчивается к эпохе раннего металла. По формам распределения в этой эпохе выделяются две стадии: раннепервобытной (раннеродовой) общины, с присваивающим хозяйством, уравнительным распределением и общей собственностью, и позднепервобытной (позднеродовой) общины, перешедшей к производящему или высокоспециализированному присваивающему хозяйству, получающей избыточный продукт, в которой развились трудовое распределение и наряду с общей личная собственность. Первая стадия археологически соответствует палеолиту и мезолиту, а вторая – неолиту и частично энеолиту.

Родовую общину сменила первобытная соседская (протокрестьянская), или эпоха классообразования, начавшаяся в одних обществах в эпоху энеолита, в большинстве – в эпоху бронзы (III тыс. до н.э. в южных районах, II тыс. до н.э. в лесной зоне). В этот период общая собственность рода и общины вытесняется собственностью отдельных домохозяйств, уравнительное распределение уступает место трудовому, общинно-родовые связи заменяются общинно-соседскими, появляются начальные формы эксплуатации, избыточный продукт превращается в прибавочный, зарождается частная собственность и, наконец, появляются общественные классы и государственность.

Начальную форму организации общества называют первобытным человеческим стадом или «праобщиной». Появление ее совпадает с выделением человека из животного мира и образованием общества. Праобщина состояла из одной или нескольких гаремных семей. Увеличение ее диктовалось необходимостью защиты от врагов, ограниченными возможностями пропитания. Численность праобщины колебалась в пределах 20 – 30 индивидуумов. Большим коллективам было бы трудно прокормиться и передвигаться, сохраняя единство. Нижнепалеолитические стойбища с мощным культурным слоем (Торральба, Амброна, Чжоукоудянь, Азых) свидетельствуют скорее о длительности обитания на них людей, чем о многочисленности проживающих здесь коллективов. При многочисленности гаремной семьи она одна составляла праобщину (стадо), немногочисленные семьи могли объединиться по две и по три внутри одной праобщины.

Потестарные функции в таком сообществе могли нести наиболее сильные в интеллектуальном смысле индивидуумы. Смерть, естественная или трагическая, такого вожака могла приводить к распаду сообщества или вливанию его в некое другое объединение.

На раннем этапе развития человеческого общества (олдувай, ашель) праобщины лишь изредка и в особо благоприятных условиях оседали на долговечное поселение, хотя и не имели определенной достаточно обширной охотничьей территории. На втором этапе (конец ашель, мустье) регламентируются взаимоотношения между отдельными группами, усложняются формы трудовой деятельности, и, несмотря на динамику коллективов и короткий срок жизни индивидов, начинают формироваться популяции. Свидетельством этого прогресса является наличие локальных вариантов в нижнепалеолитической культуре и четко выраженные типологические особенности местных форм ископаемых людей нижнего и среднего палеолита. По всей видимости, в этот период отдельные праобщины объединялись в более крупные группы, достаточно стабильные и характеризовавшиеся замкнутыми брачными кругами. Эта замкнутость и определила образование свойственных населению отдельных материков и их крупных географических подразделений, культурных традиций. Относительная замкнутость коллективов предполагает определенную организацию власти. В условиях установления производственных и половых табу необходимо было регулировать и хозяйственные отношения, и половые, и передвижение праобщин. Немалую роль в этом играли выдвигавшиеся вожаки, обладающие силой, способностью к убеждению и организации. При малейшей ошибке его мог сменить другой.

В эпоху мустье праобщина трансформируется в новую структуру – родовую организацию. В конце мустье и начале верхнего палеолита еще сосуществовали неэкзогамные локальные группы и общества, состоявшие из родовых общин. Локальные группы с менее четкой и устойчивой структурой, чем у родовых обществ, постоянно изменялись, распадаясь или же оформляясь в род, характеризующийся однолинейным счетом родства и экзогамией. Именно установление экзогамии делает первобытные коллективы более жизнеспособными, чем праобщины. Запрещение брачных отношений внутри сообщества укрепляло коллектив, но вело к учащению конфликтов с другими группами, поэтому число постоянно брачующихся коллективов постепенно сводилось к двум. В результате оформилось одно постоянное взаимобрачное объединение, зародыш эндогамного племени.

Родовая организация прошла в своем развитии 2 стадии – раннеродовой (раннепервобытной) общины и позднеродовой (позднепервобытной) общины. Первая стадия соответствовала эпохам мустье, позднего палеолита и мезолита, вторая стадия приходится на неолит – энеолит. Раннепервобытная община состояла из группы или групп родственных семей. Род был коллективом людей, осознавших свое родство по одной линии и связанных обычаем экзогамии.

В раннепервобытной общине действовал принцип народовластия. Коллективная воля сородичей имела определяющее значение при решении любых вопросов. Особым авторитетом при этом обладали зрелые, умудренные опытом люди, как правило, старшее поколение. Именно эта среда выдвигала главарей, которые руководили повседневной хозяйственной, общественной и идеологической жизнью коллектива. Главарем могли признавать самого старшего из трудоспособных либо самого мудрого, могли и выбирать. Формы потестарной организации были разными. В этнографии зафиксированы простейшие формы управления, когда старейшие по возрасту члены общины руководили общинниками, но решения принимали по совету со всеми взрослыми охотниками, как у яганов, алакалуфов, канадских эскимосов. У австралийцев функционировали советы старших мужчин, выдвигавшие «больших мужчин» – старейшин, возглавляемых самым старшим мужчиной. Женской частью общины руководили старейшие женщины.

Выборы главаря базировались на опыте, интеллектуальном превосходстве, умении убеждать. Власть старейшины осуществлялась в форме распоряжений, советов, приказов, которые отражали интересы всей группы, поэтому практически всегда исполнялись. Ослушавшиеся подвергались осуждению со стороны всех членов коллектива.

Главари не освобождались от коллективной хозяйственной деятельности и даже не имели льгот в распределении общего продукта и потребления.

У охотников и рыболовов не было разделения власти на хозяйственную, военную, судебную и т.п. Главари исполняли функции и предводителей во время военных столкновений, и хранителей норм и обычаев группы, их слово было решающим при распределении хозяйственных заданий, и при распределении и дележе продуктов питания, они же чаще всего руководили ритуалами. Правда, в некоторых обществах выделялись знахари и колдуны (у огнеземельцев, семангов,австралийцев), но чаще всего шаманские задатки способствовали выдвижению индивидуума, и в случае совмещения функций главаря и колдуна власть была особенно крепкой.

На стадии позднеродовой общины в основном сохраняются начала первобытного народовластия. По-прежнему на собраниях общинников или сородичей решались все важные вопросы: хозяйственные мероприятия, военные конфликты, проступки.

В собраниях и на советах участвовали все взрослые общинники. В обществах, где появляются мужские тайные союзы, общинные проблемы решались в собраниях взрослых мужчин, проходивших в мужских домах.

В период позднеродовой общины племя, появившееся почти одновременно с родом, приобретает четкую структуру, племенной совет, вождя. Сам род сегментируется, усложняется организация общества. Эти процессы приводят и к иерархизации коллективной власти. В неолитических обществах, особенно развитых земледельческих, функционируют советы домохозяйств, родов и общин, фратрий, племени. В советы домохозяйств и родов входили все их взрослые члены, а в советы фратрий и племен – только главы родов. На советах домохозяйств ирокезов, например, решались их внутренние вопросы, на родовых советах – проблемы хозяйственной, общественной и идеологической жизни рода, племенные советы обсуждали проблемы отношений между родами, племенами, утверждали родовых глав, объявляли войну, заключали мир и т.п. Для осуществления руководства племенным советом иногда избирали верховного главу с незначительными полномочиями. Собрание созывалось в особых случаях: для обсуждения организации какой-либо хозяйственной деятельности, осуществления военного набега, заключения союза, приема новых членов в общину. Иногда собрания происходили стихийно, по поводу ссор, проступков. Собранием руководили главы коллективов или уважаемые мужчины, обладающие красноречием. Они предлагали то или иное решение, а собрание после дискуссии приходило к определенному заключению, в основе которого часто лежал коллективный опыт, опиравшийся на имевшие уже место прецеденты, а также нормы, обычай. Несогласные могли покинуть общину.

В повседневной жизни потестарные функции исполняли лидеры, главы советов. В период позднеродовой общины статус лидера достигался в соперничестве. Претендент на власть должен был обладать физической силой, интеллектом, ораторским искусством, багажом различных знаний, хозяйственными навыками, ритуальным искусством и др.

В зависимости от приоритета какой-либо сферы жизни конкретного общества ценились соответствующие качества и их соотношения. Так, в восточных горах Новой Гвинеи качествами лидера считались агрессивность, смелость, военный талант, у арапеш в связи с исключительным местом изобразительного искусства в системе ритуалов предпочтение отдавалось скульпторам и художникам, в центральных горах Новой Гвинеи почитались организаторские способности и ораторское искусство. Иногда, если в обществе значительную долю составляла религиозная сфера, лидерство было привилегией колдунов, как у пиароа, кимаюре, добуанцев. У йекуана, кубео колдунов уважали и боялись, но лидерами они могли стать, лишь проявив особые способности, не связанные с религией.

Условиями для достижения лидерства были и принадлежность к доминирующей группе (самой крупной, как у яноама и талленси), а с возрастанием оседлости – к группе, поселившейся в данном месте первой.

Одним из главных путей к лидерству было увеличение числа сторонников, часто извне. Для этого претенденты на власть раздавали пустующие земли (Новая Гвинея), удачно выдавали сестер замуж (Южная Америка), повсеместно устраивали пиры.

Устройство пиров, организация ритуалов, прием гостей, материальная помощь сородичам требовали значительных имущественных затрат, потому богатство становится постепенно все более важным фактором, определяющим престиж человека в обществе. Богатство достигалось и собственными трудовыми усилиями, и привлечением дополнительной рабочей силы, и многоженством. В развитых неолитических общинах бедный человек, обладающий многими достоинствами, не мог иметь реальной власти. Богатство в этот период как таковое в силу господствующих норм распределения общественного продукта было невозможным, оно стало лишь необходимо для достижения и осуществления престижа.

Функции лидеров были разнообразны: организация общественных работ, руководство ритуалами, разрешение внутренних конфликтов, представление общины во внешних сношениях, иногда хранение церемониальных предметов, посредничество в общении с миром духов и с предками, строительство общинного дома (у индейцев северных районов Южной Америки), руководство военными операциями (у форе Новой Гвинеи). У кубео лидеры должны были организовывать производство пива для пиров, выращивали наркотические растения и снабжали ими всех общинников, в центральной Новой Гвинее в руках лидеров находился межобщинный обмен.

В период позднеродовой общины лидерство еще не наследовалось, но уже начали изменяться механизмы преемственности власти. Усложнились функции власти, возросли требования к ним, соответственно требованиям у лидеров появились специальные знания и опыт, а также материальные ценности (богатство, ритуальные предметы), которые они передавали преемникам. Лидеры сами стали назначать и готовить преемников, которых чаще всего выбирали из ближайших родичей – братьев и сыновей при патрилинейности, племянников при матрилинейности. Иногда в соперничестве участвовал любой общинник, прошедший за плату курс обучения у лидера. И все же, несмотря на подготовку, претендент должен был быть признан общинниками.

Отношения между родственниками – в патрилинейных обществах с материнскими и в матрилинейных с отцовскими – заключались в регулярном дарообмене и взаимопомощи, партнерстве. Кроме того, практиковались периодические хождения в гости, оказание мелких услуг, а также крупные регулярные пиры-праздники. Общины устраивали пиры для целой округи, на них сходились от нескольких сотен до нескольких тысяч человек. На празднике люди обменивались информацией, уплачивали долги, заключали сделки, завязывали любовные отношения, ведущие к бракам, вербовали военных союзников.

Организацией пиров ведали лидеры, являясь их инициаторами, распределителями заданий общинникам, которые готовили в огромном количестве растительную и мясную пищу, напитки, демонстрируя гостям свое могущество и вынуждая их отвечать не менее пышными празднествами. В этом проявлялось соперничество лидеров за личный и групповой престиж.

На стадии позднеродовой общины учащаются военные столкновения. Войны велись в связи с обвинениями в колдовстве, местью за кровь, для захвата женщин, из-за использования чужих угодий, кражи. При этом захват имущества является не целью, а побочным следствием. Не являлась целью и территория противника. Главным в войне было подорвать материальное состояние противника и изгнать его как можно дальше, если военные действия разворачиваются в наказание за какие-либо проступки. Такие войны были быстротечны, имели характер карательный. Проводились и иные войны, затяжные, причинами которых были кровная месть, охота за головами, каннибализм.

Войны чаще всего инициировались лидерами, которые вместе с тем не всегда возглавляли военные действия, основную ударную силу являли юноши, а центром военной организации служили мужские дома.

В этот период совершенствуется наступательное и оборонительное вооружение. Луки и стрелы, копья, дротики использовались и для охоты, и на войне. Сооружаются каменные стены и рвы (Иерихон докерамического неолита А, Б, Чатал-Гуюк, Хаджилар и др.), частоколы (дигулы Новой Гвинеи), окружающие новые поселения.

Мононорматика

Общественная жизнь в первобытном обществе регулировалась нормами поведения, совокупность которых в современной науке принято называть мононорматикой. В функциональном плане эти нормы сочетали и правовые, и моральные, и этикетные, еще не дифференцированные в первичном, нерасчлененном общественном сознании, поэтому их и определили как мононормы. Они появляются, по мнению Ю. И. Семенова, в виде пищевых и сексуальных запретов в первобытном человеческом стаде, т.е. раннем ашеле. А. Г. Спиркин и А. И. Першиц считают, что нормы поведения могли возникнуть только в социальных условиях, а именно – в конце ашеля, судя по палеонтологическим и археологическим данным: восстанавливаемой по эндокранам степени социальности, находкам скелетов с прижизненными увечиями, первым указаниям на строительство искусственных коллективных жилищ и на зачатки религии и искусства.

Для мононорматики характерен коллективизм в содержании и сфере приложения. Все предписания и запреты адресовались не к отдельным лицам, а к социальным группам: возрастным классам, мужчинам и женщинам, соплеменникам и чужеплеменникам. При этом критерием моральности поведения являлись отношения родства, а формой регулирования этих отношений – обычай. Мононормы пронизывали все сферы жизни людей, и вместе с тем нарушения обычаев случались. Такие конфликты завершались победой коллектива и обычая.

При становлении мононормы не обосновывались, они руководились стихийно в процессе практической деятельности, имитативно распространялись и закреплялись биосоциальным отбором. С постепенным развитием сознания приходило их осознание и обоснование – религиозное и традиционное.

Этнографические данные свидетельствуют о том, что вся мифология содержит такое обоснование обычаев, регламентирующих человеческие взаимоотношения. Обычаи, законы, обряды установлены предками или героями, позже – другими богами, поэтому священны, а за нарушение их должна последовать кара от этих духов, богов. Так, у папуасов маринд-аним такими законодателями были демы Сосом, Майо, Имо, у огнеземельцев – Ватаукнева, у племен Юго-Восточной Австралии – небесные существа Байаме, Дурамулун, Бунджилу.

Другой формой осознания норм было традиционное, выраженное в формулах: «так все делают; так принято», или «так никто не делает; так не принято». Обе формы осознания морали чаще всего действовали вместе: обычаи выполняли и потому, что так все делают, и потому, что их установили духи или боги. Ожидание наказания за нарушение норм также было двояким: сверхъестественным и исполненным реально. Так, игнорирование пищевых, тотемических запретов влекло за собой магическую кару – виновник мог заболеть, что часто и происходило из-за психического расстройства. За нарушение экзогамных запретов, введенных культурными героями, следовало реальное наказание – умерщвление.

Трансляции норм поведения в полном объеме проводились старшими членами общин при посвящениях – инициациях, где юношам и девушкам сообщают священные предания и верования рода, племени, внушают повиновение обычаям и моральным предписаниям, особенно в области половой жизни и в отношении к старейшим. Неофитам объясняли, что в случае нарушения этих норм они будут наказаны божествами, духами, установившими эти правила.

Совершенные преступления рассматривались и разбирались коллективом. Совместно определялась мера вины, и в зависимости от значимости нарушений нормы и с помощью магических испытаний (огнем, водой и т.п.) назначалось наказание, осуществление которого производилось заинтересованной стороной, либо назначенными лицами, либо ближайшими родственниками виновного или пострадавшего. Санкции были разнообразны – смерть, увещевание, физическое наказание и т.д. Мера их зависела от тяжести преступления. Так, у австралийцев за сожительство с матерью или сестрой следовала смерть, но если фактически родство было не кровным, наказание ограничивалось изгнанием из коллектива или физическим наказанием. Смертью каралось и разглашение тайны инициаций, мужских союзов. Нарушение норм личной собственности или прелюбодеяние разрешались поединком заинтересованных сторон, виновников увещевали, а если это не помогало, подвергали избиению.

Убийство одного из членов линиджа, рода, общины влекло за собой кровную или родовую месть, при которой любой из близких убитого обязан был отплатить кровью за кровь убийце и его родственникам. С появлением богатств стало возможным откупаться материальными ценностями – композициями.

Обычаи регулировали все сферы жизни коллективов: отношение к собственности и распределению, взаимоотношение между сородичами (взаимопомощь, выручка, месть, инфантицид, геронтицид), между возрастными классами (почитание старших, беспрекословное послушание и т.д.), между полами (экзогамия, полигиния, пирауру, гетеризм, сорорат, левират, избегание и т.п.), между иноплеменниками (куначество, дарообмен, гостеприимство, адопция). В религиозной сфере существовало множество предписаний, нарушение которых могло привести к катастрофе (ритуальные сценарии, пищевые запреты, тайны инициаций, формы жертвоприношений и т.п.).

При кажущейся незыблемости первобытной мононорматики она не чужда инновациям, неизбежным в силу развития обществ. Примером может служить введение кровной мести, затем замена ее в некоторых случаях композицией. Изменения происходят и в наказаниях за нарушение зкзогамии: происходит дифференциация санкций в зависимости от степени родства, пола виновника. По-видимому, инновационный процесс первоначально был стихийным, происходил как ряд нормонарушений, которые учащались по мере обострения противоречий между старыми нормами и изменявшимися условиями жизни. Когда же нормонарушение наконец становилось нормой, оно обязательно обосновывалось мифологией, становилось традицией.

Технология

В первой каменной индустрии, сделанной руками первого человека – homo habilis, М. Лики насчитывает 33 различных типа изделий, которые отражают разнообразные операции: скобление, растирание, раскалывание, разрезание, срезание. Орудия в Олдувае изготовлялись из различных вулканических лавовых пород: базальтов, андезитов, а также из кремнистого сланца, кварца, гранитного гнейса. Эти породы брались обитателями ущелий в виде обломков и речных галек в ручьях и озерах. Основными орудиями в олдувайской культуре были чопперы и чоппинги – орудия из галек, один край которых оббит несколькими ударами по краю или на узком конце с одной стороны (чоппер) или с двух сторон (чоппинг), размерами от 15 см до 3 см в диаметре. Кроме чопперов олдувайские обитатели изготавливали сфероиды– округлые гальки или обломки породы, полиэдры – мелкие обломки породы, оббитые в различных направлениях и с разных сторон. Их использовали на охоте в качестве боласов, и, возможно, для растирания растительной пищи. Из многочисленных отщепов, образовывающихся при оббивке галек и обломков породы, делали скребла, проколки, резаки, которыми снимали и очищали шкуры животных, перерезали сухожилия, обрабатывали дерево, срезали травы, ветви и т.п.

В следующую эпоху, ашельскую, время homo erectus, технические достижения выражены прежде всего в бифасиальнойиндустрии, распространенной в Африке, Европе, Юго-Восточной Азии, на Кавказе. Бифас – это орудие, обработанное с двух сторон серией крупных и мелких сколов, производимых отбойником. Форма бифасов разная: треугольная, миндалевидная, дисковидная, ручного рубила. Бифасы были многофункциональными орудиями: они служили для рубки, дробления, выкапывания съедобных кореньев, резания. Кроме рубил в ашельскую эпоху выделываются орудия меньших размеров: грубые проколки, остроконечники, скребки, острия, резцы. К концу этой эпохи появляется техника леваллуа, которую многие исследователи называют революционизирующим явлением. Основу ее составляет отделение от ядрища – нуклеуса заготовки – отщепа или пластины заданной формы. Желвак кремня или гальки оббивался вокруг, подготавливались отбивные площадки для нанесения удара отбойником, обкалывалась рабочая поверхность нуклеуса. Снятые с таких нуклеусов отщепы и пластины отличались правильными очертаниями, тонкими режущими краями, не требовали много времени для подправки края. Возникает стандартизация в технологии, развившаяся в полной мере в следующую, мустьерскую, эпоху палеоантропов или неандертальцев.

Эпоха мустье – время формирования различных технологий, развиваемых отдельными группами на разных территориях. Кроме леваллуазского расщепления используется скалывание заготовок с дисковидных ядрищ, используемых радиально по всей поверхности. Наряду с рубилами, остроконечниками, скреблами используются скребки, резцы, проколки, сверла, ножи разнообразных форм: с выемками, зубчатые, двусторонне обработанные и слегка подправленные мелкими сколами. Все чаще для оформления лезвий и тыльных частей орудий применяется ретушь – вторичная обработка, заключающаяся в выравнивании или зазубривании, заострении или затуплении края заготовки мелкими снятиями. В мустье использовалась контрударная ретушь, при которой частички камня (чешуйки) скалывались не за счет ударов другим камнем, а благодаря давлению или удару подставки (наковальни), на которой лежало орудие. Появляются и орудия, обработанные отжимной ретушью, которая производилась давлением инструмента костяного или рогового отжимника. Неандертальцы изобретают и составные орудия – копья, дротики, наконечники которых были каменными, а древки деревянными, ножи с каменной основой и деревянной рукояткою. Из дерева изготавливали и цельные орудия, такие, как копье или рогатина из ствола тиса, найденное в Нижней Саксонии на стоянке Леринген. Для изготовления орудий интенсивно используется кость, из которой делали острия, ретушеры, мелкие заостренные орудия.

Технические достижения homo sapiensпозднего палеолита основаны на опыте предшествующих эпох. Практикуется вертикальное снятие заготовок с призматического нуклеуса. Полученные правильные пластины позволили расширить ассортимент орудий труда, разнообразных и очень специализированных. Различаются 92 типа орудий: скребков, резцов, острий, проколок, проверток, скобелей, ножей, наконечников, копий и дротиков. Для увеличения убойной силы метательного оружия используются копьеметалки, состоящие из дощечки длиной 39 – 60 см, на одном конце которой находился крюк, набалдашник или другого вида упор, придерживающий другой конец копья. Появляются составные орудия, основа которых изготовлена из кости или дерева, а лезвием служили мелкие пластины, вставляемые в пазы – прорези основы. Эти лезвия называются вкладышами. Они крепились в пазах с помощью смолы, растительных клеев. Такими были ножи, кинжалы из стоянки Черноозерье II, Сальпетрие, Мадлен во Франции.

Широко используются кость и рог для изготовления орудий труда. Из них делают костяные наконечники, гарпуны, массивные ударные орудия типа кайл, иглы с ушком, проколки, шилья, копья из бивней мамонтов, подобные найденным в погребениях на стоянке Сунгирь под Владимиром. Развивается техника сверления камня и кости, пиление.

Следующим этапом развития технологии была эпоха мезолита, завершающая стадию раннеродовой общины. Аккумуляция опыта приводит мезолитических мастеров к совершенствованию старых и открытию новых способов изготовления орудий. Используются разные породы камня, которые подвергаются не только раскалыванию, но и пилению и шлифовке. Деревообрабатывающие орудия, особенно широко распространенные в лесных районах, не только оббиваются, но и зашлифовываются на рабочей части. Они разнообразны и узкофункциональны – топоры, долота, тесла. Для получения мелких орудий применяется техника отжимас небольших нуклеусов, формы которых весьма разнообразны – пирамидальные, призматические, клиновидные, карандашевидные. Отжим достигался с помощью костяного или рогового отжимника, короткого или длинного, путем надавливания на площадку нуклеуса, закрепленного в специальном зажиме. Этот способ расщепления позволил получить массу мелких, очень тонких, правильно ограненных пластинок шириной от 0,4 до 1,0 см, из которых с помощью ретуши изготовляли ножи, резцы, проколки, скребки, провертки, сверла, вкладыши для ножей, кинжалов, наконечников копий, дротиков, гарпунов. На территориях Ближнего Востока, Европы, в Крыму, на Кавказе, в степной и лесостепной зонах Евразии из пластинок делали геометрические микролиты – миниатюрные изделия в виде геометрических фигур: треугольников, ромбов, трапеций, прямоугольников. Они использовались как вкладыши составных орудий и как наконечники стрел. Ярким маркером мезолитической эпохи является лук, изобретенный, судя по аренсбургским наконечникам стрел, еще в верхнем палеолите. В мезолите же, в силу изменившихся в голоцене условий жизни (вымирания крупной фауны, ставшего массовым явлением), луки делали из цельных стволов молодых елей, сосен. На некоторых есть изгиб для руки. Тетива крепилась на концах, которые обрабатывались кольцевыми срезами. Стрелы были составные с каменными наконечниками, деревянные, костяные. Из кости изготовляли и гарпуны, остроги, рыболовные крючки, ножи, шилья, иглы, муфты. Из рыболовных снастей, кроме упомянутых крючков и гарпунов, уже использовали сети с каменными грузилами.

В период позднеродовой общины, археологически соответствующей неолиту, техника обработки камня и кости достигает совершенства. Старые способы обработки камня – оббивка, скалывание, отжим – получают дальнейшее развитие. К концу неолита простой отжим трансформируется в усиленный, дающий возможность получить значительно большее число заготовок (пластин) очень тонких в сечении, но более крупных по длине и ширине. Все большее значение приобретает отжимная ретушь, с помощью которой придают самые разнообразные формы орудиям. Ножи, скребки, скребла, резцы, скобели, провертки, проколки, сверла становятся крупнее и делаются не только из пластин, но и из отщепов. Вкладышевые орудия господствуют, особенно в земледельческих районах, где они широко представлены серпами и жатвенными ножами, основы которых изготовлены из кости или дерева. Зародившаяся в мезолите техника шлифования достигает расцвета в неолите. Топоры, тесла, долота, стамески, ножи делают из диорита, нефрита, туфопорфирита, сланцев, т.е. пород, которые прежде использовались весьма редко. Заготовки, которым оббивкой придавалась нужная форма, шлифовали или полировали шлифовальными плитками из песчаника, подсыпая на обрабатываемую поверхность песок и поливая водой. Топор из сланца, как показали экспериментальные исследования, можно изготовить за 2 – 3 часа. Пиление производилось плитками, а втулки для рукояток в каменных топорах высверливались с помощью трубчатой кости, которую вращали, постоянно подсыпая под нее песок.

Из камня делались и многие связанные с собирательством и земледелием орудия: утяжелители для палок-копалок в виде массивных дисков с отверстием посередине, песты, ступки, зернотерки.

Кость и рог использовались для изготовления стрел, копий, скребков, игл, шильев, гарпунов, острог, крючков, основ для ножей, кинжалов, наконечников, дротиков и копий.

Еще в палеолите появляются мастерские по изготовлению орудий. Чаще всего они устраивались на поселениях, иногда на местах выхода сырья. Специализированные же мастерские по пробе сырья, изготовлению нуклеусов, отдельных типов орудий усиленно развиваются в неолите. В прежние эпохи камень добывался на поверхности – в речных долинах, береговых обрезах, на плато или всхолмлениях, на морском побережье, иногда валунные материалы добывали в открытых ямах и траншеях.

В неолите развиваются подземные выработки каменного сырья в виде штолен – горизонтальных разработок, уходящих на глубину до 2 м. Были освоены все основные приемы горного дела: шахты, подбои, штреки, крепежные столбы, вентиляционные окна. Кремень добывали роговыми мотыгами, кайлами, кирками. Наиболее популярными древними выработками являются Красносельские шахты в Белоруссии, Учтут в Средней Азии, Верхневолжские шахты в России, Спиена, Обург в Бельгии, Сиссбури, Граймз-Грейвз в Англии, Мюр-де-Баре, Шампиньоль, Гран-Прессиньи во Франции, Альберг и Хов – в Дании, Кшеменки – в Польше, Тушимичи – в Чехии.

Горные выработки и высокий уровень обработки камня подготовили в V – VI тыс. до н.э. появление металлургии. В энеолите образуются несколько центров медной металлообработки: ближневосточный, Балканский, Африканский, Кавказский, Алтайский, Уральский. Добыча медной руды производилась с помощью огня. Участок, на котором находилась руда, нагревался огромными кострами, после чего поливался водой; руда растрескивалась и затем добывалась с помощью костяных копалок, а большие куски откалывались каменными топорами. Ударами руда отделялась от вмещающих ее пустых пород. Сырье транспортировалось в медеплавильные центры. Первоначально изделия из меди изготавливались путем ковки. Это были мелкие вещи – шилья, иглы, браслеты, монисто, подвески. К концу энеолита начинают производить массивные медные изделия сначала методом ковки, позднее литьем. При литье на изделие затрачивается меньшее количество металла, формы орудий становятся изящнее. Отливаются топоры, молоты, тесла, иглы, шилья, долота, пробойники, украшения. Для отливки требуется температура более 1000 градусов. Производство медных орудий не вытеснило каменные, которые доминировали в хозяйственном инвентаре энеолитического населения.

Долгий, почти двухмиллионнолетний, путь развития прошло домостроительство. Самым древним жилищем можно считать сооружение на стоянке в Олдувайском ущелье. Оно представляло собой круг, сложенный из обломков и блоков лавы высотой до 30 см. Диаметр круга 4 – 6 м. Мэри Лики считает, что это остатки ветрового заслона. Камнями, очевидно, закрепляли жерди или ветки, на которые накладывались шкуры. В ашельскую эпоху homo erectus продвинулся в Европу, на Кавказ, в Крым, Среднюю Азию, Южную Сибирь, Юго-Восточную Азию. Поселения имеют характер охотничьих лагерей, более или менее постоянных. Остатки кострищ свидетельствуют о знакомстве с огнем, возможно, что уже были изобретены способы искусственного добывания огня. Жилищами служили пещерные навесы и гроты и хижины под открытым небом. На стоянке Терра Амата (близ Ниццы) овальные хижины длиной от 8 до 15 м были сделаны из ветвей, опиравшихся на столб диаметром 30 см. Очаги, находившиеся в центре хижин, были выстланы тонкими плитками камня и защищены маленькой стенкой от ветров. Жилища были временными весенне-летними, они посещались более 20 раз.

Палеоантропы заняли почти всю Евразию, на большей части территории которой нет пещер. В горных районах по-прежнему неандертальцы заселяют гроты, навесы, пещеры, обустраивая их очагами, светильниками. На открытых местах строятся как легкие шалаши и хижины, так и основательные жилища, подобные исследованному и реконструированному А. П. Чернышом в Молодове I. Жилище, округлое в плане, было построено из крупных костей мамонта. Они образовали его основание и, вероятно, служили для укрепления более легких жердей, на которые набрасывались шкуры. В законченном виде жилище представляло собой вид чума площадью 40 кв. м. Внутри жилища горели одновременно 5 – 6 костров. На стоянке Лазарет А. Люмлеем исследовано строение размерами 2 м на 3,5 м, крыша которого поддерживалась 15 стойками. Каркас дома был накрыт шкурами. В позднем палеолите устраиваются заслоны в пещерах, строятся повсеместно легкие сезонные и долговременные жилища. Это округлые постройки типа шалашей с очагом в центре; углубленные в землю жилища небольших размеров с очагом; длинные наземные жилища. Последние изучены в Костенках-4. Прямоугольные строения длиной более 30 м делились на 3 секции, внутри каждой устроены небольшие очажки.

Строятся и костно-земляные дома. В Межиричах на Украине по реконструкции Пидопличко дом состоял из цоколя, сложенного 17 черепами мамонтов, цокольной обкладки, на которую ушло 95 нижних челюстей мамонтов, надцокольной обкладки из 28 черепов, крыши, забора у входа, вертикальных креплений – длинных костей мамонта. Жилище освещалось 8 светильниками, сделанными из бедренных головок мамонта. На строительство подобного дома в Костенках-11 понадобилось около 500 костей от 30 особей мамонтов.

Мезолитические жилища представляли собой округлые или квадратные постройки с полом из кусков березовой и сосновой коры, стены которых состояли из воткнутых в грунт тонких жердей, связанных вместе (Маглемозе). В позднем мезолите строятся землянки и полуземлянки прямоугольной формы. Крышу поддерживали столбы, поставленные вдоль стен. Внутри домов располагались очаги, устроенные в овальных ямах.

В неолите, или в период позднеродовой общины, в домостроительстве прослеживаются 2 линии: в лесной зоне строятся деревянные дома, наземные и углубленные в землю; в земледельческой зоне появляется глинобитная архитектура. Полуземлянки и землянки лесной зоны, округлые и прямоугольные, однокомнатные и многокомнатные (хуторская стоянка в Прикамье), с очагами внутри, входом-коридором представляют развитие мезолитических традиций. Появляются свайные постройки, сооруженные на заболоченных прибрежных лугах. В землю или на дно озера вбивались сваи, их верхушки соединялись горизонтальными балками, на которые настилался пол. На пол накладывали тростник, глину и мох и все это утрамбовывали. На сооруженной площадке возводили жилища из бревен или прутьев, обмазанных глиной. Внутри жилищ на каменных плитах или глиняной площадке сооружались очаги. Поселок соединялся с сушей мостиками. Такие дома исследованы на приальпийских стоянках Робенгаузен, Альпенке. В свайных постройках обнаружена и мебель: скамьи, столы, сундуки.

На юго-востоке Европы строили хижины прямоугольной формы длиной 6 – 8 м, шириной 4 – 7 м. Стены сделаны из кольев, оплетенных прутьями, и обмазаны глиной. Около одной из стен находилась глинобитная печь, а у другой – помещение для хранения зерна. У поздних жилищ появляются сени-портики, стены раскрашиваются белыми, черными и коричневыми лентами. Такие дома сооружали в Караново(Болгария), Старчево (Румыния). На территории Греции строили дома из сырцового кирпича на каменном фундаменте, однокомнатные и многокомнатные. Земляные полы покрывали красной или желтой глиной.

На Кипре, на поселении Хирокития, открыты крупные с коническими крышами постройки, которые объединялись по две или по три в единую усадьбу. Они были окружены двором, ограниченным стеной. Нижнюю часть стены дома клали из камня, верхнюю – из сырцового кирпича. Дома были разной величины, максимальный диаметр – 10 м. Они служили не только для жилья, но и для погребения.

Энеолитические дома Кипра, изученные на поселении Эрими, круглые, около 6 м в диаметре. Верхняя их часть представляла легкое сооружение из деревянного каркаса, обмазанного глиной. Столбы стен закреплены между двумя рядами каменной кладки, находившейся в основании постройки. Все сооружение опиралось на центральный столб, стоявший на круглой площадке из глины и мелких камней, устроенной на утрамбованном полу жилища.

Интересна архитектура анатолийского поселения Чатал-Гуюк, исследованного Дж. Меллартом, самого большого неолитического поселения на Ближнем Востоке, состоящего из жилых домов и святилищ. Они построены целиком из формованного кирпича-сырца, на кирпичных основаниях. Дома имели прямоугольную планировку, в каждом было хранилище, пристроенное к одной из стен. Под крышей устроено было световое окошко. Дома были одноэтажные; входили в них через отверстие в крыше по деревянной лестнице, прислоненной к южной стене. Некоторые дома были снабжены специальной вентиляционной шахтой. Сообщение между домами осуществлялось по крыше, находившейся на разной высоте, т.к. дома террасами поднимались по склону холма. В каждом доме сооружались две платформы, служившие диванами для сиденья, работы и сна, под ними же хоронили мертвых.

Самаррские дома в Месопотамии изучены по поселению Тель-Эс-Севан, где раскопаны самые большие сооружения VI тыс. до н.э., состоящие из 14 и более комнат. Дома были двухэтажные. Часть одного из раскопанных домов, состоящая из четырех комнат, представляла собой святилище.

Своеобразна архитектура халафской энеолитической культуры между Евфратом и Большим Забом. Поселения Арпачия, Телль Турлу состояли из двухкомнатных домов, расположенных вдоль мощеных улиц. В каждом доме было круглое сводчатое помещение и длинный прямоугольный вестибюль с двускатной крышей. Дома сооружались на каменных фундаментах со стенами из неформованного кирпича, в домах устроены печи для выпечки хлеба, очаги, колоколовидные ямы для хранения продуктов.

Убейдская энеолитическая культура демонстрирует монументальное строительство храмов. Они возводились из сырцового кирпича на платформах – предшественницах храмовых башен, или зиккуратов. Здание храма в Эриду состояло из длинной центральной комнаты с широкой платформой в одном конце и алтарем в другом. Главное помещение со всех сторон окружено меньшими, которые имели лестницы, ведущие на верхний этаж или на крышу. Центральная часть была выше двухэтажных и имела треугольные окна. Снаружи здание украшали выступы и ниши, которые характеризуют и всю позднюю архитектуру Месопотамии.

Европейские земледельцы оставили уникальные сооружения из камня – мегалиты(от греческого megas – большой и litos – камень) – культовые сооружения (подробнее о них – ниже), выполненные из одного или многих блоков дикого или грубо оббитого камня.

К мегалитам Западной Европы принадлежат менгиры (от бретанского men – камень и hir – длинный) – большие продолговатые камни высотой 4 – 5 и более метров, поставленные вертикально. Знамениты аллеи менгиров у Карнака в Бретони, где насчитывается около 3 тыс. камней. Другим видом мегалитов являются кромлехи – группы менгиров, образующие один или несколько концентрических кругов. Наиболее известны из них Стоунхендж и Эвбюри в Англии, кромлех у Карнака в Бретони, Каллениш в Шотландии и др. К мегалитам относятся дольмены (от бретонского dol – стол и men – камень) – коллективные, реже – индивидуальные гробницы, сложенные из больших каменных плит и глыб, поставленных на ребра вертикально или слегка наклонно и покрытых одной или несколькими плитами сверху. Вход в дольмен закрывался округлой плитой. Часто поверхность дольменов украшена резным, гравированным или рисованным орнаментом. Многие дольмены были засыпаны сверху землей, так что свободным оставался лишь вход. Дольмены распространены на территории Германии, Дании, Южной Скандинавии, Голландии, Англии, Шотландии, Франции, Испании, Португалии, Италии, Болгарии. Старейшие датируются IV тыс. до н.э., а самые поздние – 2400 – 2000 гг. до н.э. Наиболее известны дольмены с орнаментом, такие, как Гавр-Инис и Морбиган во Франции, Нью-Грейдж в Гренландии.

Возведение мегалитических построек представляло для первобытной техники сложную задачу. Вес покровных плит достигает 40 и более тонн, а вес стоящих вертикально камней – иногда 100 – 300 тонн. Для Стоунхенджа камни доставляли за 200 км. По-видимому, камни перевозились на санях, под которые подкладывали деревянные катки. Тянули эти сани и люди, и быки. Для установки камня выкапывали глубокую яму, одна сторона которой была вертикальна, а другая представляла собой пологий скат, по которому сползал камень. Когда камень опускался в яму, его ставили вертикально и засыпали пустое пространство камнями, обломками, землей. Выпрямляли камни с помощью веревок и деревянных подмостков. Горизонтальные плиты поднимались с помощью рычагов и подмостков.

Транспорт предцивилизационного периода представлен лыжами, санями, лодками, появившимися в мезолите. Лыжи и полозья саней были широкими и короткими. Лодки изготавливали путем выдалбливания сердцевины дерева и обжигания. Лодки снабжались веслами. В энеолите появляется колесный транспорт – тележки, повозки, впряженные в быков.

На протяжении сотен тысячелетий люди пользовались посудой из коры, дерева, камня, раковин, корзинами из прутьев, кожаными мешками. В неолите появляется глиняная посуда. Самую древнюю посуду делали на плетеной из прутьев основе. Чаще всего использовался способ изготовления путем накладывания друг на друга свернутых в кольцо жгутов сырой глины. В некоторых районах сосуды изготавливали путем выколачивания глиняных пластов по форме болванки. После формовки сосуды высушивали, украшали – в лесной зоне резным и штампованным орнаментом, в земледельческих районах посуду расписывали. Затем сосуд подлежал обжигу. Первоначально посуду обжигали открытым способом – на кострах, в ямах. В земледельческой зоне Ближнего Востока, Европы, Средней Азии, Кавказа для обжига использовали домашние печи. В VI до н.э. появляются специальные двухкамерные печи – горны. Нижняя камера служила для топки, в верхнюю ставились обжигаемые предметы. Такие печи найдены на поселениях хассунской, джейтунской культур. Земледельцы лепили посуду разнообразных форм – горшки, кувшины, кубки, блюда, ритуальные антропоморфные и зооморфные сосуды, миниатюрные чашечки и огромные, высотой до 1 м и более, сосуды с крышками для хранения зерна. В IV тысячелетии, в энеолите, был изобретен гончарный круг, позволивший изготовлять посуду с тонкими стенками, более однообразную в больших количествах.

Тысячелетия люди носили одежду из меха и кожи. Реконструируемая по погребениям (Сунгирь под Владимиром) она выглядела как арктическая – нераспашная рубаха, длинные брюки, конусовидная шапка, обувь типа мокасин. В мезолите развивается плетение из растительных волокон. В торфяниковых стоянках обнаружены остатки рыболовных сетей, в ближневосточных домах – циновки. Так были заложены основы ткачества, развитие которого приходится на неолит. Уже в VI тыс. существовал ткацкий станок, части которого найдены при раскопках свайных построек в приальпийской зоне. Там же обнаружены были и изделия из льна, шерсти, нитки, шнурки, веревка, тесьма, сети, ткани, вязаные вещи, орудия текстильного производства – льночесалки, деревянные веретена, вязальные крючки, ткацкие челноки.

Экономика

На протяжении двух миллионов лет направления хозяйства первобытных людей практически не менялись. Охота и собирательство были основными занятиями древнейших и древних гоминин. В ашельскую эпоху объектом были и мелкие животные, и такие крупные, как олени, газели, дикие лошади, носороги. В мустье практикуется и охота на бизона, мамонта. Мелких животных ловили руками, с помощью дубин, палиц, а для ловли крупных использовали копья, ловчие ямы. Туши животных разделывали на месте убийства и необходимые части их, шкуры, кость переносили на стоянку. В позднем палеолите загонная охота остается основным источником добычи пищи. В тропической зоне велась охота на гиппопотамов, тапиров, антилоп, диких быков, слонов, в северных районах охотились на лошадей, львов, мамонтов, бизонов, носорогов, в высокогорных районах главным объектом охотничьей добычи были горные козлы. С изменением климата вследствие потепления и таянья ледников (10 – 12 тыс. лет назад), т.е. с наступлением новой геологической эпохи – голоцена – меняются флора и фауна. Вымирают крупные «холодолюбивые» животные – мамонт, шерстистый носорог. Для охоты на мелких животных и птиц используются лук со стрелами, силки, ловушки, гарпуны, остроги. Наряду с загонной охотой получила развитие индивидуальная с засадами и скрадыванием, была приручена собака. Шире стало практиковаться рыболовство с помощью крюков, сетей, вершей, запруд. Об этом свидетельствуют многочисленные находки костяных и роговых острог, гарпунов, крюков, остатков сетей в Оленеостровском могильнике, на стоянках Вис I, II, на стоянках Лубанской долины, Восточного Прионежья. Совершенствуется собирательство съедобных кореньев, злаков, плодов, водорослей, моллюсков, яиц, насекомых, личинок. Орудием этого промысла были заостренная палка-копалка, иногда утяжеленная специальным грузом, скребки для вскрытия раковин с моллюсками, куранты для дробления орехов, яиц, злаков, растирания кореньев.

Простое присваивающее хозяйство низших охотников, собирателей и рыбаков позволяло получать лишь жизнеобеспечивающий и только как исключение – избыточный продукт. Поэтому для праобщины и раннепервобытной общины были необходимы коллективная собственность и уравнительное, или равнообеспечивающее распределение.

В коллективной собственности находились, очевидно, прежде всего промысловая территория со всеми имевшимися в ее пределах объектами охоты, рыболовства и собирательства, сырьем для производства орудий, утвари и т.д., как это отмечено у австралийцев. Коллективной могла быть и собственность на охотничьи загоны, рыболовные запруды, лодки, жилища, огонь. Индивидуальные же орудия труда: топоры, копья, луки со стрелами, бытовая утварь, одежда, украшения – являлись личной собственностью, о чем свидетельствуют захоронения верхнего палеолита в Сунгире с большим количеством оружия и орудий труда и богатой, расшитой подвесками одежды. В мезолитическом Оленеостровском могильнике орудия труда и украшения содержатся практически во всех погребениях.

Собственность на пищу или другую добычу была также коллективной. Распределение ее было уравнительным или равнообеспечивающим. Суть такого распределения заключалась в том, что каждый член коллектива имел право на часть созданного в нем продукта исключительно в силу принадлежности к нему. Каждый имел право на долю общественного продукта, но она не поступала ни в его собственность, ни в его распоряжение. Он мог ее только потребить. Ярким примером такого дележа был прием распределения и одновременно потребления пищи у некоторых групп эскимосов. Большой кусок мяса шел по кругу. Каждый отрезал от него такую порцию, которую мог взять в рот, и передавал следующему, который проделывал то же самое, и таким образом кусок циркулировал, пока его не съедали.

С дальнейшим развитием производственных сил и появлением избыточного продукта возникла реальная возможность использования продукта членами коллектива и для иных целей – и прежде всего дарения. Дарообмен как первая форма обмена первоначально осуществлялся лишь между членами разных коллективов. Вещи стало возможным не только потреблять, но и дарить, а значит, распоряжаться ими. Вся добыча первоначально поступала в распоряжение коллектива, и человеку выделялась его доля вне зависимости от того, участвовал ли он в данной конкретной охоте или рыбной ловле, т.е. происходил раздело-дележ. Затем происходило перераспределение продукта в результате дарения, даче-дележа. Дележ производился уже в зависимости от участия в коллективной охоте или рыбной ловле. Продукты же одиночной охоты подлежали раздаче-дележу. Охотник, вернувшийся с охоты, делился добычей с другими членами коллектива, выступал в роли давателя. Первоначально человек оценивался как добытчик, а затем как даватель. Чем больше он давал, тем большим уважением пользовался. Стремление добиться общественного признания толкало человека к тому, чтобы больше производить, а значит, больше дарить. Идеалом была щедрость. Такая ситуация тормозила развитие перераспределения избыточного продукта в пользу более удачливого добытчика, но она обусловлена появлением развившейся на этапе позднеродовой общины престижной экономики.

На стадии первобытной общины в неолите происходит переход к производящему хозяйству, развиваются земледелие и скотоводство. Правда, далеко не все неолитические коллективы перешли к производящему хозяйству. Сам переход был постепенным, а его последствия, обусловившие огромные преимущества земледельческо-скотоводческих коллективов над охотничье-рыболоведческими, сказались далеко не сразу. Тем не менее понятие неолитическая революция (аграрная революция), введенное Г. Чайлдом в 20-е гг. XX в., достаточно ярко выражает процесс перехода к земледелию и скотоводству как к кардинально новым типам хозяйственной деятельности. Технологические предпосылки этой длительной революции выросли в палеолите, когда население уже освоило навыки размельчения, затем растирания зерен, консервации продуктов питания в так называемых хозяйственных ямах, начинало использовать собак. Именно этот фактор – кумулятивного развития технологии – Дж. Мелларт и Р. Брейдвуд считают основным в переходе к производственному хозяйству. Сторонники религиозной теории доместикации видят истоки ее исключительно в сфере эволюции религиозных ритуалов. Среди факторов, ведущих к производящему хозяйству, могли быть и требования престижной экономики (Б. Бендер). Большинство исследователей считают основным мотивом этой трансформации хозяйственные потребности. Но и они понимаются по-разному: в домашних животных и растениях одни видят источник питания, другие считают, что животные использовались под вьюк или как манщики на охоте, а растения как сырье для домашних производств, украшений, косметики, ядов, целебных снадобий. С конца XIX в. возникла идея о развитии скотоводства на базе содержания животных-любимчиков. Большая часть сторонников хозяйственной теории объясняют переход к производящему хозяйству кризисной ситуацией.

Накопленные технологические навыки могли проявиться лишь в силу суровой необходимости – в условиях экономического кризиса, в обстановке роста народонаселения. Но это происходило лишь в тех районах мира, где имелся благоприятный экологический фон, т.е. там, где обитали растения, способные дать высокоурожайные культурные виды и разновидности, иначе – в некоторых локально ограниченных районах, где и возникли первичные очаги становления производящего хозяйства. Впервые идея первичных очагов, или центров возникновения земледелия была обоснована Н. И. Вавиловым. Основные положения его концепции нашли подтверждение в ходе последующих исследований, проводимых ботаниками, зоологами, археологами. Современные археологические данные позволяют выделить несколько первичных очагов становления производственного хозяйства. Это Передняя Азия, Северо-Восточная Африка, Юго-Восточная Азия, Мезоамерика и андийская область Южной Америки.

Древнейшим в Передней Азии можно считать горный район Загроса, где была распространена верхнепалеолитическая культура типа зарзи, население которой занималось охотой на козлов и газелей и собирательством съедобных улиток. Исследование стоянок Шанидар и Зави-Чеми-Шанидар (9217 – 300 гг. до н.э.) показало высокий процент молодых особей овцы, что может означать начальные этапы доместикации. Многочисленные зернотерки, песты-куранты, костяные основы серпов свидетельствуют об обработке растительной пищи. Население Зави-Чеми-Шанидар вело полуоседлый образ жизни, с чем связано наличие овальных в плане жилищ, основание которых выложено из булыжников. Аналогичные комплексы были широко распространены в горах Загроса в IX – VIII тыс. до н.э. Таковы стоянки Телль-Малефаат с землянками овальной формы и Карим-Шахир, в индустрии которого значительное место занимают вкладыши серпов и поделки из необожженной глины, Али-Кош с глинобитными стоянками, наличием зерен окультуренной пшеницы и двухрядного ячменя.

В VII – VI тыс. до н.э. в горах Загроса окультурены два вида пшеницы – эммер и двузернянка, ячмень, чечевица, горох. К числу домашних животных относятся коза и овца, позже свинья. Эти данные хорошо документированы материалами раскопок поселений Джармо (VII – VI тыс. до н.э.), Али-Кош, скотоводческих стойбищ Кунджи, Тепе-Гуран (нижние слои). Общины, спустившиеся на Месопотамскую равнину, были вынуждены развивать в первую очередь земледелие, быстро становящееся поливным. Этот процесс хорошо прослеживается на примере памятников хассунской культуры VI тыс. до н.э. Они распространены на иранском плато и в междуречье Тигра и Евфрата. Раскопки поселения Тель-Эс-Севан около Багдада показали, что поселение, стоящее на первых ступенях цивилизации, занималось интенсивным земледелием. Окультурены были 3 вида пшеницы, лен и 4 вида ячменя.

В Малой Азии переход к земледелию и скотоводству произошел во второй половине IX – начале VIII тыс. до н.э. Население поселков VIII тыс. до н.э. Чайеню-Тепези и Тель-Магзалия выращивало ячмень, пшеницу-однозернянку и эммер, разводило коз и овец, строило многокомнатные глинобитные дома.

В VII – первой половине VI тыс. до н.э. на основе комплексной экономики охотников, собирателей и земледельцев складывается оседло-земледельческая культура Чатал-Гуюка. В нижних слоях в Чатал-Гуюке представлены домашние овца и коза, возможно, одомашнивались быки. Основу хозяйства составляло земледелие. В ту пору здесь культивировались 14 видов растений, среди них главную роль играли пшеница-однозернянка и двузернянка, шестирядный голозерный ячмень и горох.

В Палестине и Сирии зарождение элементов новой экономики просматривается в материалах мезолитической натуфийской культуры XI – IX тыс. до н.э. Натуфийцы практиковали регулярные сборы дикорастущих злаков, приручали козу, быка, возможно, свинью. На базе Натуфа складывалась яркая культура докерамического неолита Иерихона (VIII тыс. до н.э.), которая дала прямые данные о земледелии. В этот период одомашнены свинья, овца, бык, домашний кот.

В Северо-Восточной Африке в конце палеолита в некоторых районах Верхнего Египта и Нубии в XVI – XIII тыс. до н.э. возникают крупные долговременные стоянки, население которых имело довольно развитую социальную организацию. Главной растительной пищей здесь был ячмень, который собирали жатвенными ножами, обрабатывали с помощью ступок, терочников и пестов. В мезолите изменение природной обстановки привело к затуханию собирательской активности, к концу VII тыс. до н.э. в районе Набта Плайя возникли ранненеолитические поселки, жители которых уже выращивали ячмень. На рубеже VII – VI тыс. до н.э. они начали выращивать эммер и разводить крупный рогатый скот, а к концу VI тыс. до н.э. здесь появились козы и овцы. Скотоводством занималось и ранненеолитическое население оазиса Харга, а также дельты Нила.

Формирование земледельческого комплекса Юго-Восточной Азии и Южного Китая с его основными компонентами – ямсом, таро и рисом – началось в раннем голоцене, когда здесь жили носители хоабинской культуры, ареал распространения которой совпал с областью, с которой ботаники связывают доместикацию ряда животных и растений. Восточноазиатский земледельческий очаг охватывает Северный Китай, Монголию, Дальний Восток. Открыты поселения VII – VI тыс. до н.э., население которых выращивало чумизу. Население культуры Яншао культивировало просо, разводило свиней и собак.

К первичным очагам раннего земледелия относят и долину Ганга, где в VII – V тыс. до н.э. проживало неолитическое население, занимавшееся рисоводством и разведением крупного рогатого скота.

В древней Америке возникли несколько самостоятельных очагов первобытного земледелия. Наибольшее распространение получили две земледельческие системы: одна, основанная на выращивании маиса, тыквы, фасоли, другая – на разведении маниока. Раннее земледелие включало и такие растения, как батат, перец, картофель, хлопчатник, киноа, арахис. Скотоводства на большей части территории Америки не было, поэтому даже развитые земледельцы уделяли много внимания охоте. Единственный локальный очаг скотоводства возник в Центральных Андах, где были одомашнены гуанако и морские свинки. В других районах индейцы спорадически разводили домашних птиц, например, индюков в Мезоамерике. Собаки попали в Америку, видимо, с ранней волной переселенцев. Основными очагами становления земледелия в Америке считаются горные районы Мезоамерики и Центральных Анд.

Становление земледельческо-охотоводческого образа жизни в Европе было связано с переднеазиатским импульсом, который, попав на Балканах и в Северной Греции на благодатную почву, дал толчок для формирования нового для Европы хозяйственно-культурного типа. Древнейшие скотоводческо-земледельческие поселки в Европе известны сейчас в Фессалии. Они представлены слоями докерамического неолита в Аргиссе-Нагуле, Сескло и датируются рубежом VIII – VII тыс. до н.э. С VII тыс. до н.э. на Балканах появляется первая керамика, и родственные культуры постепенно широко распространяются по всему юго-востоку Европы: Неа-Никомедиа в Северной Греции, Караново I и Кремниковцы в Болгарии, Велушка тумба в Югославии, Старчево в Сербии, Кереш в Венгрии, Криш в Румынии. По равнинам Центральной и частично Западной Европы земледелие и скотоводство распространились в V тыс. до н.э. носителями линейно-ленточной керамики. В северных районах Германии и Польши, в Южной Скандинавии первые земледельческо-скотоводческие общины входили в культуру воронковидных кубков в IV тыс. до н.э., а в Великобритании и Ирландии древние земледельцы и скотоводы появились во второй половине V тыс. до н.э.

Ранее земледелие и скотоводство чаще всего были как мужским, так и женским занятием, причем на долю мужчин обычно приходились наиболее тяжелые, а на долю женщин – более кропотливые работы. Изготовление орудий труда, средств передвижения, предметов обихода было по большей части делом мужчин, а шитье одежды, ткачество, изготовление посуды – женским, как и такие домашние работы: доставка воды и топлива, приготовление пищи, уход за детьми. Некоторые общинники, выделявшиеся опытом и умением, специализировались в определенных сферах деятельности, но эта специализация не предполагала еще особых занятий, не передавалась по наследству и не освобождала от других работ.

Межобщинное и межплеменное разделение труда приобретает характер общественного. Произошло первое крупное разделение труда – выделение племен с производящим хозяйством из массы других племен. Это способствовало развитию обмена между ранними земледельцами или земледельцами-скотоводами и охотниками-рыболовами.

При раннем производящем и высокоспециализированном присваивающем хозяйстве по-прежнему необходима была тесная кооперация трудовых умений, а значит, и сохранение коллективной собственности и уравнительного распределения. Коллективной, преимущественно родовой, была собственность на возделываемую землю, пастбища, охотничьи, рыболовные и собирательские угодья. Внутри рода обрабатываемая земля передавалась во владение группам ближайших сородичей и в пользование отдельным членам коллектива. Скот, орудия, утварь и т.п. были личной собственностью и могли отчуждаться. Уравнительное распределение, охватившее всю общину, сохранялось только при экстремальных ситуациях, а в обычных условиях осуществлялось в узких группах близких родственников по крови и браку. Постепенно оно заменялось трудовым распределением, при котором человек, получивший хороший урожай, приплод скота, добычу, мог оставить его себе или делиться им с теми, с кем хотел. Эта передача продукта давала престиж как человеку, который это делал, так и социальному организму, членом которого он являлся. Развивается дарообмен между коллективами. Система дарообмена была, в сущности, системой престижной экономики. В процессе дарообмена вещь, продукт переходили из собственности в собственность. Дар должен был быть возмещен эквивалентным отдаром. Престижный дарообмен принимал церемониальную форму. Дарение производилось во время торжеств, на которые одна община приглашала членов других. Таковы пиры «мертвых» у эскимосов Аляски, свиные праздники у папуасов маринд-аним, потлачи индейцев северо-западного побережья Северной Америки. Все, что человек дарил, не пропадало для него. Чем больше он отдавал, тем на большее число вещей получал право. Дарение вело к своеобразному накоплению имущества, которым человек мог располагать вне контроля общины. Чем больше человек дарил, тем обширнее были его связи с членами других коллективов, тем выше был его престиж. Желание увеличить престиж порождало стремление как можно больше дарить, а для этого производить продукты в большем количестве. Одни производили больше, другие меньше, значит, и дарили соответственно, а были и такие, которые не могли дарить. В этом проявилось разрушение эгалитарности: выделились важные (бигмены) и ординарные люди, а затем появились и бедняки. К влиятельным людям относились и бигмены, и вожди, или главари. Их участие в дарообмене позволяло им систематически получать от членов своей общины больше, чем они сами давали. Через их руки проходила основная часть избыточного продукта.

Престижные дарения требовали огромных расходов. На одном из пиров «мертвых» у эскимосов Аляски, где присутствовали 200 человек, только раздарено было 1200 кг мороженой рыбы, около 1000 кг вяленой рыбы и множество вещей. На свином празднике папуасов менди были убиты однажды 1400 свиней. К таким торжествам начинали готовиться задолго. Потлачи, пиры, церемониальный обмен и другие проявления престижной экономики были мощным стимулом производства. Стали появляться об