Гипердинамическнй и гиподинамический синдромы

В основе гипердинамического и гиподинамического синдромов–микроорганические поражения головного мозга, которые возникают в результате кислородного внутриутробного голодания головного мозга, микрородо­вой травмы и приводят к минимальной мозговой дис­функции (ММД). Отсутствуют грубые органические, очаговые повреждения, но есть множество микроповреж­дений коры и подкорковых- структур головного мозга. Уже в первые дни, еще в родильном доме, отмечают, что ребенок беспокоен или вял, и первое его кормление обыч­но откладывают на 2–3 сут. Это часто бывает с крупным новорожденным и ребенком, родившимся при затяжных или стремительных родах. Поскольку грубых очаговых нарушений в головном мозге в таких случаях нет, в выписной справке роды и состояние новорожденного оцениваются чаще всего как вполне благополучные, а последствия ММД проявляются несколько позднее. У каждого 5–6-го ребенка отмечается ММД.

Опишем вначале проявления более часто встречаю­щегося гипердинамического синдрома. Основные его признаки–отвлекаемость внимания и двигательная расторможенность, которая проявляется с первых меся­цев жизни, когда гипердинамичного ребенка не удер­жать в руках, как и невропатичного. Сказать о гипер­динамичном, что он непоседлив, – значит не сказать ничего. Он подвижен, как ртуть. Не уследили – и он где-то наверху, откуда его можно снять только с по­мощью пожарной лестницы. Проникая во все щели, проваливаясь во все ямы, лазая по всем закоулкам, исследуя все чердаки и подвалы, за все задевая и все опрокидывая, набивая себе синяки и шишки, носится он день-деньской по квартире, по двору, а без надлежаще­го надзора – и по улицам. Именно гипердинамичный ребенок чаще всего совершает побег из детского сада, но не умышленно, а потому, что обнаруживает слу­чайно открытую калитку или щель в заборе. Естествен­но, львиная доля несчастных случаев происходит с ним. Его руки в постоянном движении: что-то мнут, обрыва­ют, вертят пуговицы, отковыривают краску на стене. На месте ему не усидеть. Он даже стоит, переминаясь с но­ги на ногу, и кажется, что еще миг – и он сорвется с места, умчится на край света. Ест он стоя, на стуле ему не усидеть. Он весь извертится, даже играя, слушая сказку, глядя на экран телевизора. Иной раз думается, что он так и не научится сидеть, как и не верится, что он будет спокойно ходить, а не бегать.

Одни из гипердинамичных детей особенно несносно ведут себя с утра, другие–к вечеру, и тогда их не уложить спать. Они и в постели балуются и играют, засыпают, стоя на коленках и локтях, а уснув, сбивают простыню в комок, поскольку беспокойны и во сне. Те, что беспокойны с утра, засыпают мгновенно и спят как убитые. Но и о первых, и о вторых говорят: «Хороший, когда спит!». И родители переводят дух и чувствуют себя спокойно, лишь уложив такого ребенка и убедив­шись, что он, наконец, угомонился.

Одежда и обувь буквально горят на гипердинамич­ном ребенке. Шапку, шарф, варежки, а потом и школь­ный портфель он постоянно теряет, и на него ничего не напасешься.

Гипердинамичный ребенок импульсивен, и никто не рискнет предсказать, что он сделает в следующий миг. Да и сам он этого не знает. У него все на коротком за­мыкании: увидел–схватил–побежал. Действует он, не задумываясь о последствиях, хотя плохого не замыш­ляет и сам искренне огорчен происшествием, виной ко­торого становится. Впрочем, чаще он полагает, что не сделал ничего плохого, поскольку не желал этого делать. И если гипердинамичный ребенок разбил вазу, то, по его мнению, она упала сама, потому что плохо стояла. Наказания он переносит легко, так как традиционные шлепки, укоры, отказы в просьбах не огорчают его. Гипердинамичный ребенок не помнит обиды, не держит зла и, хотя поминутно ссорится со сверстниками, тут же мирится с ними. Правда, иногда он чрезмерно вспыль­чив, драчлив и тогда–не по-детски, а озлобленно/ аг­рессивно, жестоко. В таких случаях у ребенка могут быть более грубое поражение головного мозга, повы­шенная судорожная готовность, что выявляется при электроэнцефалографическом исследовании.

От избытка чувств гипердинамичный ребенокне говорит, а кричит, доказывая, оправдываясь, споря. Это самый шумный ребенок в детском коллективе. Выби­рает он только живые и подвижные игры, в которых все сводит к беготне. Он всегда в центре любой пота­совки. Ни одна «куча мала» не обходится без гиперди­намичного ребенка. Извлеченный из самой ее середины, помятый, но счастливый шалун – это он, гипердина­мичный. Одежда его от пота не просыхает, от постоян­ного перевозбуждения волосы у него стоят дыбом, гла­за блестят и только что не выскакивают из орбит. У него много приятелей, поскольку он общителен, готов безоглядно на любую проказу, не хнычет, когда уши­бается, и никогда не унывает.

И все-таки самая большая беда гипердинамичного ребенка – это отвлекаемость. Головка у него, как флю­гер на ветру: то поворот в одну сторону, где что-то ненадолго привлекло внимание, то в другую. Заинтере­совавшись чем-то, он забывает о предыдущем, ни одно дело до конца не доводит. Новые впечатления ведут его от одного увлечения к другому. Если он оказался на другом конце города–то, не ведая как, не помня пути, потому что шел сначала к необычной машине у парапета, затем–к яркой витрине, потом–к собравшейся по случаю толпе и в результате очутился в вок­зальном пикете милиции, откуда поминутно звучит по радио: «Внимание, у кого пропал мальчик?».

Все привлекает его внимание, но оно ни на чем не задерживается, скользит с одного на другое: вот он смотрит телевизионную передачу, тут же переводит взгляд на муху на потолке, чтобы еще через секунду отвлечься разговором матери с бабушкой. На уроке в школе ему не сосредоточиться. На доску он смотрит урывками, и учительнице не удается привлечь его вни­мания. Он не слышит ее объяснений, никогда не знает, что задано на дом. При письме гипердинамичный ре­бенок пропускает буквы, не дописывает слова и пред­ложения. В простейших примерах он допускает нелепые ошибки, но не из-за отсутствия способностей, а чаще всего из-за крайней невнимательности и торопливости.

Гипердинамичный ребенок любопытен, но не любо­знателен. Он на все смотрит, но в результате ничего не видит. Если не заниматься его воспитанием, он та­ким и останется: не глупым, но и не умным по-настоя­щему. Поверхностными будут его знания, рассуждения, умозаключения, ибо и в мыслях он торопится, ни на чем не задерживаясь. Хаос в голове гипердинамичного ре­бенка сродни хаосу в его карманах и портфеле, где в беспорядке перемешаны случайные и разрозненные предметы. Без должного воспитания он ограничится простыми вопросами «кто это?» и «что это?», «где?», «куда?» и «откуда?». Основополагающее «почему?» прозвучит, но гипердинамичный ребенок удовлетворит­ся простейшими ответами, а вопросы «зачем?» и «что будет?» могут так и не возникнуть. В результате его ориентация сведется к поверхностным представлениям о предметах и людях, к упрощенному и конкретно за­земленному знанию жизни, ограничится ближним прост­ранством и суженной микросоциальной средой.

Пик проявлений гипердинамического синдрома – 6–7 лет с обратным развитием в благоприятных слу­чаях к 14–15 годам. Однако проявления синдрома, очевидные у ребенка уже на первом году жизни, при неправильном воспитании начинают сокрушительно сказываться как раз с 13 лет и старше, определяя в таком случае судьбу уже взрослого человека.

Ни в каком другом случае детская трудность, выра­женная в столь вопиющей расторможенности и отвлекаемости, не вызывает так много нареканий и жалоб родителей, воспитателей детских садов и учителей, как в этом. Гипердинамичному ребенку более всех грозит неприятие. Он способен вывести из терпения самых спокойных и ко всему привычных взрослых. Никого столько не укоряют, не стыдят, не одергивают, не нака­зывают, как его. В конце концов его убеждают, что ребенка труднее и бестолковее его нет на всем белом свете. В результате он ожесточается и разрушительно протестует. Ведь у таких детей пусть и незначительно, но повреждена нервная система–она повышенно воз­будима. И такие дети склонны к агрессивной реакции на непрестанное одергивание и подавление их активно­сти. Если сдерживание и подавление постоянны и ре­бенок «самый плохой», гипердинамичный ребенок ста­новится лидером в группе трудных подростков с демон­стративно отклоняющимся поведением, которые игно­рируют учебу. В данном варианте ведущий признак– расторможенность. При безнадзорности, предоставлен­ный самому себе, он может стать неустойчивым, кото­рого несет, как щепку в реке, от беды к беде. Гиперди­намичный ребенок в таком случае слепо следует за лю­бой подростковой группой. В этом варианте на первый план выступает вытекающая из отвлекаемости поверх­ностность личностных ориентаций. У некоторых из ги­пердинамичных детей, если их все-таки допекают пори­цаниями и наказаниями, без конца преследуют неудачи, формируется истерический невроз.

Итак, в синдроме гипердинамичности ведущее – отвлекаемость и расторможенность. С отвлекаемостью борются так же, как и при задержке умственного раз­вития, настойчиво и последовательно. С расторможенностью начинают бороться еще до того, как ребенок пошел, и борются упорно, подчеркнуто прививая «нельзя» и «надо». Родители четко разграничивают це­ленаправленную активность и бесцельную подвижность. Гипердинамичному ребенку не устоять на месте– пусть не стоит, потому что таковы врожденные особен­ности его нервной системы. Но с того времени, когда он начинает ходить, а особенно–бегать, его двигательную активность следует направлять и организовывать. Ор­ганизация двигательной активности – ключ к обузданию расторможенности. Бабушке с воспитанием такого ребенка не справиться, так как, направляя гипердинамичного ребенка, чтобы вести его, следует бежать впереди него или рядом, бежать, играя. Игра должна быть со смыслом, и тогда бег не будет бесцельным и превращается в целенаправленную активность.

Гипердинамичный ребенок нуждается в игре со сверстниками, но он невольно заводит на беготню и их. Тогда их всех переключают на быструю сюжетно-ролевую игру со смыслом. Пусть до изнеможения играет в футбол, хоккей, поскольку эти игры требуют органи­зованности и подчинены цели – поразить ворота. По­становка цели, действия по плану для него буквально спасение–происходит превращение бесцельной под­вижности в целенаправленную активность. И так будет до тех пор, пока целенаправленная активность не ста­нет привычкой.

Гипердинамичный ребенок, как правило, физически крепок, у него часто круглая голова, короткая шея, широкие плечи. Именно поэтому он чаще подвержен родовой травме, а значит – чаще страдает ММД.

Его как можно раньше следует приобщать к заня­тиям спортом. В занятиях спортом он реализует чрез­мерную энергию, силу, перевозбудимость. Но спорт еще и организует, в спорте первооснова – цель, и притом заманчивая. Тренер для гипердинамичного ребенка не только педагог, но еще и врач.

Повзрослев, гипердинамичный ребенок сам научится стоять на месте, а вот к усидчивости следует его при­учать как можно раньше. Его следует сажать за стол рядом с собой, когда он устал от беготни, занимая делом соответственно возрасту. Он строит, собирает, лепит, рисует. Пусть убедится, что эти занятия так же интересны, как и подвижная игра. Да, у него быстрые ножки, но у него и быстрый ум. И родители продолжа­ют вводить гипердинамичного ребенка в русло целена­правленности, но уже за письменным столом. Он пыта­ется, что-то вспомнив, все-таки вскочить, убежать, но родители непреклонны: «Сиди, доделай до конца». Вна­чале ему будет трудно, его придется буквально удер­живать. Однако усидчивость в конце концов станет для него привычной. Придет время, и он сможет усидеть за партой весь урок, а школьной перемены ему хватит, чтобы набегаться всласть.

Расторможенность у гипердинамичного ребенка про­является и в эмоциях. Его, как и любого ребенка, учат сдержанности, но только строже, настойчивее. Гипер­динамичного ребенка не дергают постоянно, а действу­ют на него примером, добрым словом, внушением и убеждением. Пусть его эмоции будут проявляться бур­но, но не грубо, в рамках дозволенного.

За проступки гипердинамичного ребенка наказыва­ют. Наказание для него–только унылая неподвиж­ность. Наказать гипердинамичного неподвижностью– значит усадить его на диван без всякого дела, без кни­ги, без телевизора, вдали от окна. Он измается, извер­тится, но ему придется в бездеятельности сидеть на ди­ване до указанного срока, и такое наказание он запом­нит.

Если гипердинамичный ребенок вначале что-то сде­лал, а потом подумал, с ним серьезно беседуют, бесе­дуют взволнованно, так, чтобы эта беседа надолго сох­ранилась в его памяти. Взрослым известны случаи дра­матической встречи и разговора, которые приводят че­ловека к переосмыслению своей жизни, оставляют не­изгладимый след в памяти.

Ну а если ребенку уже 5–6 лет, а гипердинамиче­ский синдром сохраняется? В этом случае усилия по воспитанию внимания удваивают, утраивают. Другого пути нет. Режим, при котором гипердинамичному ребенку не позволяют слоняться без дела, ужесточают. Бесцельное времяпрепровождение решительно пресека­ют. Влияние всепрощающих взрослых устраняют. Отец вплотную занимается сыном, мать – дочерью. Усилива­ется система поощрений и наказаний. Его усаживают на диван и не включают телевизор, чтобы посмотреть дол­гожданную передачу, пока он не соберет разбросанные игрушки или не вымоет чашку. Он будет торопиться и сделает как-нибудь–его заставят переделать, как надо, пусть даже это повторится несколько раз. В семье в таком случае особенно недопустимы разногласия в воспитании. Семья выступает как один человек, требо­вания всех ее членов едины. Естественно, родители об­ращаются за консультацией к психоневрологу, тем бо­лее что в причинах гипердинамичности следует разо­браться у каждого конкретного ребенка. К 1-му классу школы проявления гипердинамического синдрома дол­жны быть преодолены.

Среди страдающих ММД детей у каждого четверто­го ребенка гиподинамический синдром. У ребенка с гиподинамическим синдромом в результате микрородовой травмы повреждены подкорковые структуры головного мозга, поэтому у него слаба стимуляция активности головного мозга из этих структур, и он как бы спит, он заторможен. Гиподинамичный ребенок малоподви­жен и вял. Пососав грудь, он тут же засыпает. Он и плачет как-то вяло, как будто не надеясь добиться плачем чего-либо. Позднее гиподинамичный ребенок производит впечатление еще не проснувшегося, спящего на ходу. Его трудно чем-то заинтересовать и приходит­ся постоянно тормошить, чтобы побудить что-то сделать.

У гиподинамичного ребенка и мышцы гипотоничные, вялые, ослабленные. Нередко он страдает от избыточной массы тела. Гиподинамичный ребенок неловок, его движения плохо координированы. Руки у него двигаются как бы сами по себе и при ходьбе неподвижно висят вдоль туловища. Складывается впечатление, что они ему только мешают. Такой ребенок избегает играть с детьми отчасти из нежелания, отчасти вынужденно– из-за неловкости, нерасторопности, неповоротливости. Унылая, несуразная фигура где-нибудь в уголке игро­вой комнаты детского сада пли в школьном коридоре– это фигура гиподинамичного ребенка.

Так как мозг гиподинамичного ребенка как бы спит, он кажется умственно отсталым, и только мать знает, что он не глуп. Однако ей не верят, поскольку видят безучастное лицо ребенка и в разговоре он или не уча­ствует, или отвечает на вопросы вяло, односложно, не вдумываясь, лишь бы отделаться от докучливого собе­седника. Плохая успеваемость огорчает его только по­тому, что огорчена мать. В школе его называют тюфя­ком. Самая большая его мечта–сидеть за задней партой, быть незамечаемым никем, чтобы его оставили в покое, не вызывали к доске. Уроков физкультуры он избегает всеми возможными способами, потому что на них особенно очевидна его неловкость и именно на этих уроках он становится объектом насмешек сверстни­ков. Он вял не только физически, но и эмоционально и умственно.

Гиподинамичный ребенок затаенно переживает по­стоянные насмешки, его задергивают, потому что по­стоянно тормошат, и у него в таком случае развивается невроз (неврастения).

У такого ребенка ретикулярная формация мозга оказывает недостаточное стимулирующее влияние на кору мозга, и родители восполняют этот дефицит стиму­ляцией извне. На него не следует кричать, его нельзя тормошить без толку, а необходимо заинтересовать чем-нибудь. Интерес в данном случае решает все. Если это делается по-доброму, ненавязчиво, с учетом его со­стояния в данный момент, гиподинамичный ребенок по­степенно оживает. Он крутит педали велосипеда, если с ним рядом отец, и лежит возле велосипеда, если предоставлен себе. С ним много ходят, чтобы и акти­визировать, и развить физически. Ведь в спортивной секции, где он непременно станет объектом насмешек, ему делать нечего. К более быстрой реакции его побуж­дает личным примером находящийся рядом с ним взрослый, действуя так, чтобы гиподинамичный ребенок был вынужден успевать. С ним играют в мяч в макси­мально посильном для него темпе. Темп навязывается характером самой игры (футбол, хоккей–для маль­чика; скакалка, игра в пятнашки–для девочки) или Целью: «Закончим дело, пойдем в зоопарк». С ним иг­рают в игру «подбор слов», когда следует быстро подо­брать слово, начинающееся с последней буквы предыду­щего слова. Он незаметно вовлекается в игру-соревно­вание и, стараясь не отставать от других, будет иметь стимул действовать быстрее. Родители развивают его ловкость, заставляют его больше двигаться, соблюдать диету, борются с излишней массой тела, чтобы он не стал мишенью для насмешек, чтобы у него не возникло чувство несостоятельности как основа невроза.

У детей с ММД иногда отмечается дизартрия – гру­бые нарушения в произнесении звуков («каша во рту»), и они не выговаривают многие из них. В школе обна­руживается дисграфия – плохой почерк, пропуск в письме гласных или согласных букв, замена одних букв другими, зеркальное их написание. Неудовлетворитель­ные оценки по письму–прямо-таки «симптом» ММД. В 4–5-м классах дети с ММД недостаточно успевают по математике. Однако упорная тренировка помогает преодолеть и эти последствия ММД. Помощь невропа­толога и психиатра в таких случаях крайне необходима.

Борьба с последствиями ММД, синдромами гипер- и гиподинамичности – убедительный пример того, как весьма неблагоприятный биологический фактор детской трудности может быть купирован, преодолен настойчи­выми воспитательными воздействиями, если они свое­временны, продуманны и добры.

Ковалев В. В.