Идеологическая кульминация – письмо Н. Андреевой

В газете "Советская Россия" было опубликовано письмо Нины Андреевой "Не могу поступиться принципами". Письмо выражало личную точку зрения автора и было направлено против огульного очернения всей советской истории в СМИ. Реакцию Андреевой на поток антисоветских, антиисторических публикаций в прессе разделяли многие люди. Казалось бы частное мнение, напечатанное в газете, противостоящее бесчисленному множеству статей, в условиях провозглашенного плюрализма мнений не должно было кого-либо задеть.

Однако 5 апреля в "Правде" была напечатана редакционная статья, в которой письмо Андреевой объявили манифестом антиперестроечных сил.

14 апреля "Правда" пишет: "противники перестройки не только ждут того момента, когда она захлебнется… Сейчас они смелеют поднимают головы".

18 апреля там же: "Развернутая программа открытых и скрытых противников перестройки, призывы к мобилизации консервативных сил."

Собирается заседание Политбюро, целиком посвященное письму Нины Андреевой, длящееся в течении двух дней по 6-7 часов кряду. По свидетельству Е. К. Лигачева /3/ тон в осуждении письма задавали А. Яковлев, В. Медведев, М. Горбачев. В газету "Советская Россия" нагрянула комиссия, принявшаяся изучать подлинные письма Н. Андреевой. "Советской России" запретили публиковать письма в поддержку Н. Андреевой, их изъяли… Наработки в терминологии по делу Н. Андреевой, сделанные в Политбюро ЦК КПСС, были широко внедрены в СМИ. Для иллюстрации развернувшейся кампании приведем два отрывка из статей в "Огоньке".

В N19 за 1988 г. опубликована статья Ю. Карякина /14/, где в частности говорится:

"В февральском номере "Нового мира" Андрей Нуйкин предупреждал – готовится ваше контрнаступление, и оказался прав: 13 марта появилось письмо Нины Андреевой. Никому не известный химик, вдруг сделался всем известным идеологом. Превращение, прямо скажем, подозрительное. Не стоит ли за ним какая-то алхимия?

… Убежден: будет воссоздана – день за днем, во всех драматических и комических подробностях – вся хроника событий вокруг вашего манифеста, вся хроника его замысла, написания, публикации, хроника организации его одобрения. Чем определялся выбор дня публикации? Какой стратегией? Какой тактикой? Почему не появился манифест, скажем, 10 марта или 21-го? Особенно будет интересна хроника событий между 13 марта и 5 апреля; Сколько местных газет перепечатали манифест? Сколько было размножено с него ксероксов? Сколько организовано обсуждений – одобрений? По чьему распоряжению? Как пробуждалась местная инициатива? Кем? Почему три недели не было в печати ни одного слова против, за исключением, кажется, лишь "Московских новостей" и "Тамбовской правды"? Почему Нину Андрееву хочется назвать лишь соавтором манифеста и к тому же далеко не главным? А кто алхимик главный? И один ли он? Почему одно частное мнение одного лица (положим), мнение, совершенно очевидно противопоставленное всему курсу партии и государства на обновление, почему оно фактически господствовало в печати, господствовало беспрекословно и безраздельно в течение тех трех недель (точнее, двадцати четырех дней)? Почему оно фактически навязывалось- через печать или как-то еще – всей партии, всему народу, всей стране? Как это согласуется с лозунгом "Больше демократии, больше социализма"? С гласностью? С Уставом и Программой партии? С Конституцией государства, наконец? Что это за Нина Андреева такая, обладающая столь небывалым и непонятным всемогуществом? А если это действительно не она, то кто? А если этот кто-то действительно не один, то, стало быть, речь идет о чьей-то платформе? О чьей конкретно? И почему тогда ее истинные создатели спрятались за бедного химика? И последний вопрос: если оказалось возможным такое, то почему невозможно и худшее?"

В N38 "Огонька" за 1988 г. та же тема подается несколько в ином ключе /16/:

"Предельно откровенный ответ Н. Андреевой говорит сам за себя. Программа-минимум объявлена: "Пока другим способом не дано нам выразить свое мнение…" (как вам нравится это "пока"?) – писать, писать и писать – в газеты, в ЦК, "не пропускать ни одного выпада против Сталина". "Пусть не публикуют, но считаться придется…".

Это точно – придется. Скажу больше – необходимо считаться. Необходимо знать противников перестройки, их взгляды, надежды, угрозы. Сегодня они еще пока пишут. Но не будем заблуждаться в их способностях. Нет никаких сомнений в том, что сталинские сироты постараются использовать любую пробуксовку перестройки, каждую нашу трудность – от магазинных очередей до экстремистских забастовок и националистических выходок. Любая наша проблема – для них просто подарок. Как же! Ведь это дает повод злорадно заулюлюкать: вот вам ваша демократия, вот вам ваша перестройка! А все, мол, потому, что нет Его, ибо при Нем был порядок…

Что же касается рекомендаций по установлению порядка, то здесь у сталинских сирот опыт великий. Задуматься бы об этом тем, кто, щеголяя сегодня "левой" фразой, пытается использовать волны демократии и гласности для раскачивания корабля. Задуматься бы о том, кому на руку иные митинговые страсти вместо работы, выкрики вместо дел, нагнетание эмоций вместо конструктивных поисков? Кому это выгодно? Чему служит? Не сталинскому ли синдрому?".

Сколько слов и пафоса по поводу письма в газету в раздел "полемика". Более того, в СМИ обсуждались и подробности личной жизни Нины Андреевой, где правда перемежалась с вымыслом. Книга /3/ свидетельствует:

"Однажды в ЦК на совещании руководителей средств массовой информации писатель В. В. Карпов, обращаясь к Михаилу Сергеевичу, задал вопрос: "Когда же прекратится травля Нины Андреевой? Что она не имеет право на свое мнение? Поймите, ведь она к тому же женщина". Вопрос остался без ответа".

Но суть происходившего не в Нине Андреевой. Она была просто выбрана в качестве предлога для осуществления командой Горбачева идеологического путча. После него тот, кто выступает за социализм, кто против тотального очернения советского прошлого, – "враг перестройки", представитель "сил торможения". Так, слухи, намеки, публикации в СМИ обрушились на Е. К. Лигачева, который начал иногда возражать Горбачеву на Политбюро. Теперь каждый осознавал, что, если он начнет выступать против линии Горбачева, то по нему ударят и сверху (из ЦК КПСС) и снизу (СМИ). К этому же времени относится и операция по взрыву экономики, описанная в разделе 4.1 (см. также /3,13/), когда под флагом рынка госзаказ составил 30% вместо намеченных 95%, сложившаяся система связей оказалась разорванной, экономика дезорганизованной, обналичена огромная сумма денег, все сметалось с прилавков. Это были две блестящие операции типа поджога рейхстага Гитлером, но, конечно, по уровню исполнения гораздо более квалифицированные. Так же, как и гитлеровцы, горбачевцы обвинили в своих деяниях коммунистов (государственников). Эта операция Горбачева с обвинениями против советского строя инициировала массовые выступления против власти, в том числе шахтеров, и до сих пор широко используется в СМИ для компрометации существовавшего государства. Страна была дезорганизована, люди дезориентированы. Час "икс" пробил.

Ползучий переворот.

Массовая дезориентация и установление нового культа.

Иногда действия по уничтожению СССР с наступлением часа "икс" сравнивают с действиями генерал-полковника немецко-фашистской армии Хайнца Вильгельма Гудериана, который в начале войны против СССР прославился своими танковыми прорывами и взятием в клещи с последующим окружением советских войск. Потом шло добивание окруженной группировки. Подобно танкам Гудериана, вырвавшиеся на оперативный простор идеологи и диссиденты, составлявшие единое целое (и лишь имитировавших борьбу), взяли в клещи сознание людей. Клещи сомкнулись, ловушка захлопнулась, началось добивание. Через некоторое время произошло объединение бывших "врагов", принявших общее самоназвание – "демократы". Но ведущая роль идеологов КПСС сохранилась. Все важнейшие посты вновь оказались в их руках, да по сути дела они их и не отдавали; только сделали поворот на 180 градусов – из пламенных коммунистов они стали пламенными антикоммунистами.

Сравнение операций информационной войны с тактикой Гудериана несомненно отражает истину. Но суть часа "икс" заключалась в перевороте в общественном сознании. 1988 г. можно назвать годом "великого перелома" в общественном сознании. В это время СМИ переходят в информационно-психологическую атаку. Накатывается девятый вал пропаганды все с новыми и новыми "разоблачениями" прошлого. В обществе растет неустойчивость. О состоянии общественного сознания говорят фантастические тиражи демизданий и их динамика: "Аргументы и факты" 1991 г. – 24 млн. экземпляров, "Огонек" 1988 г. – 1,8 млн., 1989 г. – 3,5 млн., 1990 г. – 7,6 млн.

"Великий перелом" означал массовый переход к новому мировоззрению, опирающемуся на систему мифов. Главный момент – смена веры. Ранее это была вера в то, что СССР прокладывает путь в светлое будущее, социализм, лучшее устройство общества, научная основа жизни – марксизм. Теперь все резко меняется. Основу новой веры составляют положения: СССР идет вне столбовой дороги развития цивилизации, "цивилизованные страны" – образец общества и нужно во всем следовать за ними, научная основа – учение Милтона Фридмена основателя чикагской школы. Это мировоззрение содержало три бомбы замедленного действия.

1. Впервые за более чем тысячелетнюю историю России сменился символ веры, ее основа. Вместо общинности, коллективизма на передний план выходит индивидуализм.

2. В новом мировоззрении содержится фактическое признание неполноценности народа, который почти столетие шел по ужасному нецивилизованному пути. И единственное, что нужно делать – подражать цивилизованным народам.

3. Положенное в основу развития страны учение Фридмена, как уже отмечалось выше, носит не научный, а прежде всего политический характер. Учение Фридмена (монентаризм, неоклассика) с его положениями о свободном рынке в конце XX века, о том, что он сам себя организует, о недопустимости государственного вмешательства, о единственном способе регулирования – изменении общего объема денежной массы противоречат всей совокупности имеющихся данных по современной экономике. Практическое его использование в ряде развивающихся стран привело к подрыву их национальных экономик, резкому урезыванию социальных программ, к дикому (другого слова не подберешь) расслоению общества. Но, основатель чикагской школы, хотя его имя и не особенно афишировалось, фактически стал богом,- идолом, которому поклонялась Россия. Его апостолами стали так называемые "чикагские мальчики" или, другими словами, демократические "реформаторы", которые в 90-х годах начали последовательно проводить догматы новой веры в жизнь.

Но в 1988 г. новая вера еще только начинает под натиском информационного воздействия свой победный путь. Квинтэссенция взглядов того времени содержится в кратком отрывке из огоньковской публикации /17/:

"Потом слушал выступления делегатов XVIII съезда КПСС и ловил себя на мысли: не одинок в своих суждениях Егор Кузьмич. Есть у него единомышленники. Не стесняясь никого, даже самого Генерального секретаря, режут правду матку в глаза, грудью встают на защиту социализма. И зал им горячо аплодирует. А я слушаю все это и спрашиваю самого себя: "Что же такое происходит? Неужели партия, вдохновляясь такими примитивными лозунгами, в состоянии всерьез осмыслить проблемы, стоящие перед страной, и предложить разумное решение в контексте мирового развития, отмеченного переходом в качественно новое состояние информационной цивилизации?" Как в каком-то бредовом сне! Где-то там (не так уж далеко) дети играют в компьютеры, по отличным дорогам мчатся автомашины, люди сидят под тентами и пьют апельсиновый сок, а здесь толпы усталых людей стоят в очередях, города задыхаются от смога, а те, кто взялся семь десятилетий назад довести страну до "сияющих высот", все глубже погружаются в трясину, повторяя: "Не могу поступиться принципами!"

Странные, очень странные мы люди. Вместо того чтобы руководствоваться здравым смыслом, как делают другие народы, каждый свой слабеющий шаг продолжаем сверять с "Кратким курсом". И добро бы так поступали одни профессиональные партработники и государственные чиновники. Но нет, немало людей и из народа готовы последние деньги потратить на цветы и бросить их к ногам защитников устоев социализма".

Как видим, слово социализм вызывает у автора смех и жалость, словосочетания "Егор Кузьмич" и "не могу поступиться принципами" – брезгливость. Правда генсек – авторитет, и противоречить ему недопустимо. Замечательно сравнение: здесь в очереди задыхаются от смога, а в прекрасном "там" едут по широким автострадам и пьют под тентами апельсиновый сок.

Тема "там" широко муссируется. Почти каждый оратор употребляет слова "цивилизованные страны", конечно в скобках проводится раздел между цивилизованными людьми и дикарями, к которым естественно относят население России. Некоторые публикации казались пародиями.

Характерен в этом плане диалог А. Р. и Н. М., помещенный в одной из московских газет в середине марта 1991 г.

"А. Р. Пора отвечать на вопрос: "Что делать?"

Н. М. Да уже известно, что делать! Весь мир это знает. И не вчера узнал – известно с Адама Смита. Чего же мы в стыдобище своей упорствуем? Тысячу раз говорено, что делать. Землю немедленно, этой же весной отдать крестьянам, помочь им обзавестись всем необходимым. Приватизировать все, что уже сейчас можно приватизировать".

На слова А. Р. о действиях первых американских переселенцев, начавших строить свое благополучное: и богатое общество, следует замечание "Н. М. И превыше всего ставили права человека – и политические и экономические – основу демократии".

Как видим, миллионы индейцев были истреблены и загнаны в резервации, по-видимому, во имя демократии, а рабство в США установлено во имя прав человека. Впечатляет и поучение об Адаме Смите, скончавшемся два века тому назад, Но большинство читателей не замечало скрытого юмора. Чтобы показать состояние умов рядовых людей в этот период, многие из которых ощущали себя адептами новой веры, возьмем наудачу несколько примеров (здесь конечно каждый может подобрать свои).

Дискуссия.

Несколько человек дискутируют о путях дальнейшего развития. На реплику о том, что свободный рынок, честная конкуренция – это возвращение в прошлый век, последовал ответ: "Ну и что, мы приготовишки, мы еще должны пойти в первый класс, возвратимся если нужно и в восемнадцатый век, но зато через 100 или 150 лет мы выйдем наконец на правильный путь из того извращенного состояния, в котором мы находимся". Оратор был трудолюбивым и способным специалистом, но искренно делился с другими о негативных сторонах жизни его непосредственных начальников, и в его жизни многое не заладилось. Когда он говорил о "приготовишках", его глаза горели. Во всех бедах виновата система. Он сам как бы возрождался.

Встреча.

"Привет! Кого я вижу. И ты еще не уехал на Запад?" – "Не собираюсь". – "Что же можно делать в этой стране, а тебя с твоим уровнем сразу бы взяли". Это говорил внук одного из молодых соратников Ленина. Он много работал, изучал труды великих до 35 лет, но как ученый оказался бесплоден. Жизнь по крупному не сложилась. Опять виновата система.

Визит.

Человек в сетчатой майке сидит перед телевизором. Показывают хроники 30-х годов – люди на улицах, демонстранты, на их лицах написана радость. Он показывает на экран и, не в силах произнести ни слова, хохочет над сталинскими недоумками.

Нашел себя.

Инициативный человек, готовый делать деньги. В советское время умудряется брать за очередность в использовании прибора для прикладных целей, а при расследовании отойти в сторону и подставить непосредственного начальника. Находит место в новой жизни, встав во главе организации демократов в институте.