Арно Дежарден: «Настоящий учитель неизменно излучает любовь»

Путешествуя по индийским Гималаям, я встречался не только с самыми прославленными учителями, но и с менее знаменитыми, порой даже совсем не известными. Некоторые были, без сомнений, настоящими мастерами и не разочаровывали меня год за годом. В других случаях сразу чувствовалось: что-то не так, какие-то следы эго еще сохранились. И свидетельства испорченности не заставляли себя ждать, что очень расстраивало многих учеников.

Мне повезло — я не пострадал от обмана лжеучителей даже в те годы, когда был юн, неопытен и мечтателен. Рядом с настоящим учителем всегда ощущаешь его любовь. Он очень много дает, он служит всем вокруг. Его окружает сияние. Чувствуете эту любовь, это сострадание? Ее излучают все настоящие учителя. Это можно назвать «неотъемлемой добротой».

Можно задаваться вопросом: «Как ведет себя так называемый учитель со своими последователями?» Но есть и другой вопрос: «Как он относится к самым обычным людям — к уборщице в его ашраме, к рабочему, который пришел замазать дыру в стене?» Я видел одного тибетского гуру, который глядел на таких людей с потрясающей, невыразимой любовью. Это очень хороший способ оценить разницу между учителями.

Нужно ли быть просветленным, чтобы учить?

Многие полагают, будто основное требование к великому духовному учителю — просветленность, но глубокие размышления показывают, что это вовсе не обязательно. Джудит Лейф говорит, что в ее официальной линии преемственности, к которой относится Трунгпа Ринпоче, никто не считал себя просветленным. В этой школе было множество выдающихся учителей и наставников, но педагогические способности измерялись отнюдь не глубиной «просветления»:

Насколько мне известно, в нашей школе никто не объявлял себя просветленным. И не стоит предполагать, что ты просветленный, если учишь других. Для того чтобы помочь людям на пути, совсем не обязательно самому быть просветленным. Нужно кое-что иное: достаточно долго заниматься и учиться. Нужно быть взрослым, иметь большой опыт практики и теоретические знания, быть преданным делу. Остальными важными качествами являются искренность, понимание и умение по-настоящему ревностно исполнять правила школы, не искажать ее учение собственными взглядами, то есть воспринимать его не поверхностно, а душой.

Когда Чарльза Тарта спросили, нужно ли достичь просветления, чтобы учить других, он ответил: «Надеюсь, нет, потому что просветление — штука редкая, а учителей нужно много. Мне хотелось бы, чтобы в достатке было даже частично просветленных наставников. Я убежден, что они очень нужны».

Опираясь на замечания и личный опыт всех этих учителей, можно прийти к выводу, что человек способен действенно исполнять роль наставника — разумеется, в благоприятных условиях и, желательно, с одобрения своего учителя, — в том случае, когда его умение быть посредником в передаче учения перевешивает возможные недостатки, то есть когда он может служить достаточно чистым каналом выражения учения и существенно помочь тем, кто рядом.

Итак, чтобы учить, не обязательно быть просветленным. Верно и обратное: просветленный не обязан учить. Ли Лозовик говорил своим ученикам, что если все они окончательно пробудятся, то лишь один-два члена группы, возможно, возьмутся за преподавание, а остальные продолжат вести прежний образ жизни и работать на старых местах, хотя эта обыденная жизнь будет уже восприниматься с просветленной точки зрения.

«Когда сам еще не достиг просветления, — говорит Лозовик, — учишь тому, что знаешь, — вот и все. И если делаешь это искренне и честно, то можешь быть таким же достоверным источником, как и другие учителя». Он постоянно напоминает, что в большинстве случаев чему-то научить можно, лишь когда преподаватель поддерживает тесную и неразрывную связь с истинным учителем:

Если человек связан с просветленной личностью и верен этим отношениям, отдать свою жизнь ему — все равно что довериться самому просветленному. Но такая связь совершенно необходима.

Хотя человек вполне способен действенно исполнять роль наставника, если руководствуется в преподавании принципами своего учителя и традиции, большая часть учителей единодушно признает разницу между обучением у человека, который кое-что знает, и пребыванием непосредственно под началом просветленного Учителя, Гуру, которому можно без риска отдать себя целиком.

Можно ли чему-то научиться у лжеучителя?

Вопрос о связи просветленности и преподавания имеет и обратную сторону: может ли настоящий ученик получить пользу от обучения у лжеучителя? Вообще говоря, на него следует дать утвердительный ответ. Настоящий ученик действительно может кое-чему научиться даже у фальшивого учителя, а объяснение кроется в самом понятии «настоящий», или «хороший» ученик. Достаточно широкий слой учеников — люди искренние и, в целом, стремящиеся учиться на личном опыте, а также совершенно безукоризненные с точки зрения чистоты намерений и готовности сделать все, чтобы достичь поставленной цели.

«Если хочешь научиться играть на пианино, — говорит Роберт Эннис, — не обязательно учиться у Рахманинова. Можно найти другого одаренного пианиста, который со временем поднимется до уровня Рахманинова. Этого тоже вполне достаточно».

Хильда Карлтон, учитель из Манхэттена, которая стала известной на гребне всплеска духовного преподавания в США, любила рассказывать, что когда-то начала свою подготовку у откровенного шарлатана, хотя в то время свято верила, что он — настоящий учитель. Человек ей попался жестокий и грубый, нередко говорил ей совершенно ужасные вещи, но она не чувствовала себя оскорбленной и униженной, а, напротив, приходила в восторг от того, что гуру обратил на нее внимание. Благодаря чистоте намерений она довольно скоро нашла других наставников, которые смогли принести ей истинную пользу.

Настоящий ученик в состоянии многому научиться даже у лжеучителя, но можно утверждать и другое: потребности ученика делают учителя сильнее. Подчас ученик силой своих надежд извлекает из наставника дремлющие таланты и способности. Лозовик пересказывает историю Ричарда Бейкера, американского учителя дзэн, который много лет учился в Японии. В свое время Бейкер стал учеником не то чтобы фальшивого, а просто не очень развитого учителя. Встретив наставника более перспективного, Бейкер решил перейти к нему, но столкнулся с осуждением. Ему объяснили, что в японской культуре подобные поступки неэтичны: если ты — способный ученик слабого наставника, останься с ним, чтобы он стал сильнее.

Та же мысль прослеживается в известной индийской притче об учителе, который прогнал своего ученика. Ученик нашел в лесу камень, сделал из него жертвенник и поклонялся камню как своему учителю, пока не достиг освобождения. Настоящий ученик сумеет воспользоваться любыми обстоятельствами, потому что чистота помыслов непременно укажет ему верный путь.

Доверьтесь себе

Все настоящие учителя говорят, что ученик должен глубоко размышлять о самом себе, своих побуждениях и помыслах. Это относится и к вопросу поиска духовного учителя, и ко всем прочим граням духовной жизни. В то же время ученик должен доверять себе; у него просто нет иного выбора. Мы нередко сами способны ощутить разницу между настоящим учителем и тем, кто не принесет нам никакой пользы, но на пути такого ясного восприятия стеной возвышаются психологические трудности и потакание эгоистическим потребностям. Нам часто просто не хочется замечать очевидное, не хватает сил справиться с собственным пониманием.

В целом, непросветленный не в силах оценивать чужую просветленность — но это все-таки приходится делать. Нельзя дать непогрешимую оценку, но чистота собственных намерений и честный самоанализ могут сделать догадку достаточно вероятной. Окончательной формулы, точной меры действительно не существует. На каждой развилке пути нас подкарауливают коварные ловушки. Однако в конечном счете любой из нас вправе рискнуть.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ