Эпизод 10. «Мустанг», стоявший на обочине, уже остыл, но пар от радиатора всё ещё шёл

«Мустанг», стоявший на обочине, уже остыл, но пар от радиатора всё ещё шёл.

Высокая брюнетка в чёрных очках стояла рядом и голосовала, но в этот ранний час движение по шоссе было редким. Егор увидел терпящую бедствие машину мили за две, и решил, что остановится. Всё равно спешить некуда.

– Загнали жеребца, мэм? – спросил он, выйдя из машины.

Мэм обрадованно всплеснула руками.

– Какое счастье! Я думала – всё, пропала.

Видимо, что‑то в ней было азиатское – явно монголоидный тип лица с широкими скулами. Но она едва ли не на голову была выше Егора. «Мда, везёт же кому‑то», подумал Егор. Девушка была такой красивой, какими бывают только метисы. Наверняка актриса, которая спешит в Голливуд, на съёмки.

– Я готов помочь. У меня есть канистра с водой, углекислотный огнетушитель, можно попробовать охладить ваш радиатор.

– Да чёрт с ним, с радиатором! Я на съёмки опаздываю!

Ничего себе – попал с первого раза.

– Вы актриса?!

Девушка рассмеялась:

– Если бы! Я оператор. Вы ведь в Лос‑Анджелес, правда?

– Поверьте, даже если бы я ехал в другую сторону, ради вас всё равно вернулся бы.

Девушка с подозрением посмотрела на Егора:

– Учтите, я прекрасно владею каратэ.

– Знаете, я был уверен, что встречу сегодня мастера восточных единоборств, поэтому с утра надел стальные трусы. Всем удобные, но всё время приходится носить с собой разводной ключ в кармане, иначе никак не сходишь в туалет.

Девушка рассмеялась. Егор тоже улыбнулся.

– Я правильно понимаю, что вы уже вызвали аварийную машину?

– Да, – кивнула девушка. – Но они могут приехать только через час.

– Они всем так говорят, поверьте. Так что, поедем?

– Поедем.

Через милю пути она представилась:

– Меня зовут Сузуме. А вас?

Тут Егор слегка смутился. По документам он уже не Егор, надо привыкать. Но как представиться?

– Джон, – сказал он. – Марвин Джон Химейер.

Сузуме округлила глаза.

– Так и знал, что вы так отреагируете. Что поделать – я сам был шокирован, когда узнал об этой истории. Вы не поверите – даже несколько дней назад проезжал мимо этого городка.

– Боже, это ужасно! Вы представляете – погубил весь город!

Егор тяжело вздохнул.

– И не говорите, мэм.

– Сузуме.

– Да, Сузуме. Я сам всю дорогу об этом думаю. Что должно случиться в моей жизни, чтобы я пошёл на такой отчаянный шаг?

Они немного помолчали.

– Зачем едешь в Лос‑Анджелес, Джон? – спросила Сузуме, наконец.

– Да вот, думаю прикупить бульдозер, обшить бронёй и покататься по Голливуду, авось, согласятся дать мне какую‑нибудь работу.

– Фу!

– Прошу прощенья, мэм. Вообще‑то я хотел поступить в Стенфорд…

– Это очень престижный университет.

– Мне так и сказали, мэм. Они сказали: парень, у нас очень престижный университет, на таких тачках, как у тебя, здесь только бомжи катаются.

Сузуме рассмеялась.

– А ты ничего, смешной. А что ты умеешь?

– Думаю, что всё, мэм.

– А если серьёзно?

– Если серьёзно, то не знаю. Я на самом деле много умею: неплохо разбираюсь в механике, кое‑что знаю в химии, физике, менеджменте.

– Компьютерная графика?

– Не уверен, хотя программировать могу, и, мне кажется, весьма неплохо.

Дальше Сузуме начала бомбардировать Егора терминами, а он развёрнуто отвечал, и девушка не могла скрыть восхищения.

– Мужик, зачем тебе Стенфорд, ты прекрасно образован!

– Увы, мэм…

– Я Сузуме!

– Прости. Сузуме, на самом деле я даже не знаю, чем я занимался раньше. Видишь ли, я страдаю ретроградной амнезией.

– Ты опять шутишь?

– Если бы. Слушай, чтобы не было недоразумений – на самом деле меня зовут Егор. Не знаю, почему я тебе всё это рассказываю… Наверное, потому что подвезу тебя только до Голливуда, и мы расстанемся. В общем, Марвин Джон Химейер был моим другом. Это он починил мне машину. Я сейчас живу по его документам, понимаешь?

Они ехали полтора часа, и Егор рассказывал, рассказывал, и даже удивительно было, как много в нём скопилось слов и как легко они вытекают наружу.

– Ты врёшь! – твёрдо сказала Сузуме, когда он закончил. – Ты врёшь специально, чтобы мне понравиться.

Егор покраснел. Сузуме ему действительно очень понравилась, и он был бы счастлив хоть в половину, хоть в десятую долю так же нравиться ей.

– Нет, мэм, я стерильно чист и кристально честен.

– Но так не бывает.

Егор только тяжело вздохнул.

Вопреки ожиданиям, студия, на которой работала Сузуме, располагалась не на горе с надписью «Голливуд», а почти в центре города.

– Вот что, Егор, – сказала Сузуме, выйдя из машины. – Я знаю, что пожалею об этом, но ты действительно забавный парень, хотя борода тебя значительно старит. Ты приедешь сюда сегодня вечером, в семь часов, и будешь ждать меня до упора, иначе разобьёшь моё сердце.

И ушла. Ни поцелуя, ни взгляда через плечо, но Егор понял – всё, пропал. Действительно – так не бывает. Но это было. Воистину, Голливуд – это фабрика грёз.