Детектор лжи

Учитывая важность распознавания обмана в современном обществе (например, в случае необходимости определить террориста), существует большая потребность в научных методах его обнаружения – отсюда и популярность хваленого детектора лжи и некоторых новых приборов, способных получить доступ к глубинным отделам мозга. Классический детектор лжи измеряет три переменные характеристики: частоту пульса, амплитуду дыхания и кожно-гальванический рефлекс (являющийся признаком психологического возбуждения). При допросе подозреваемого не относящиеся к делу вопросы сменяются ключевыми, при этом прибор фиксирует происходящие физиологические изменения. Особенно показательной считается разница реакций при ответах на такие вопросы, как: «Вы убили Бетти Сью?» (вина преступника), или «Вы когда-либо воровали в своем офисе?» (в этом может быть уличен любой человек). Считается, что виновный продемонстрирует более наглядную физиологическую реакцию на ключевой вопрос, а невиновный – на более «безобидный». Но эти теоретические правила не всегда безупречно работают в реальной жизни; некоторые люди не проявляют никаких особых реакций при ответах на вопросы.

Единственный тип вопроса, который действительно помогает наверняка выявить вину подозреваемого, называется тест на «заведомость»: среди других незначительных вопросов подозреваемому задается один, относящийся к некоему обстоятельству преступления, которое может быть известно только виновному (например, жертва лежала на красной сатиновой простыне, когда ее настигла гибель). Любое отклонение измеряемых параметров в данном случае является доказательством вины: большая степень возбуждения, меньшая степень возбуждения – не важно; учитывается любое отклонение показателей от тех, которые подозреваемый демонстрирует при ответе на другие вопросы.

Однажды мне представился случай наблюдать действие теста на виновную заведомость. Я пытался воззвать к совести подростка (тринадцати лет), имевшего обыкновение красть велосипеды своих соседей. Я говорил ему: «Не воруй! Не воруй инструменты своих соседей, не воруй игрушки своих соседей». Сначала, заговорив о воровстве, я прочитал в его глазах беспокойство. Но в то время, как я продолжал перечислять эти предметы, мальчик заметно расслабился и стал смотреть мне в глаза. Затем я добавил: «И не воруй велосипеды соседей!» – тут его взгляд метнулся вверх, вниз и в сторону, а затем мальчик снова визуально расслабился. Вот она, «виновная заведомость».

Сейчас появилась целая туча новых детекторов лжи, созданных на базе нейрофизиологических исследований и спонсированных «антитеррористическими деньгами» правительства США. Каждый прибор провозглашается как исключительно эффективный, но обычно его действие в той или иной мере основано на иллюзорных выводах.

Слабое место детектора лжи заключается в повальной убежденности, что ложь в любом случае себя как-то выдаст, причем не учитываются особенности каждой ситуации. Возьмем, например, два случая: человек солгал и заранее приготовил ответ на возможный вопрос («Где вы были за последние два часа?»). При таком обмане активизируется та область мозга, которая отвечает за воспоминания. А при другом типе обмана – простом отрицании – правда просто подавляется и задействованы отделы мозга, отвечающие за когнитивный контроль. И так далее. Так что на данный момент мы почти не продвинулись в создании универсально точного детектора лжи.