Внутренний конфликт противоположно импринтированных генов

Конфликт между двумя индивидами создает контекст для обмана (включая самообман). Точно так же и внутренний конфликт в организме дает почву для обмана между соперничающими частями – своего рода «взаимный обман отделов мозга». Неокортекс – «социальный» мозг, участвующий во взаимодействии с близкими родственниками и других отношениях. Гипоталамус активируется при ощущении голода, во время роста, а это гораздо более эгоистичные аспекты существования. Представим, что между ними постоянно идет спор; неокортекс (материнская часть) говорит: «Семья важнее всего; я верю в семью, я буду вкладываться в нее», а гипоталамус (отцовская часть) отвечает: «А я голоден». Таким образом, каждая часть старается защитить свою позицию, как бы говоря от имени всего организма («Я»).

Нет сомнения, что существует необходимая генетическая изменчивость. Удивительным открытием явилось то, что более половины импринтированных генов (по крайней мере у мышей) влияет на развитие нервной системы и позднее на поведение взрослой особи. Исследования этого аспекта находятся в самом начале, но уже есть занятные примеры из жизни мышей.

Отцовские активные гены провоцируют у самок материнское поведение. Некоторые отцовские активные гены инициируют такие важные материнские виды деятельности, как поиск детенышей, их облизывание и согревание. Звучит как парадокс? Нет. При условии отсутствия родственного скрещивания (инбридинга) у обоих видов генов самки – материнских и отцовских – есть равные шансы перехода к потомству. Но самки также делают вклад в воспитание потомства сестер и других родственников, так как имеют большее родство с последними по материнской линии. Поэтому материнские гены могут помешать личному воспроизводству потомства, стремясь сохранить некую долю ресурсов для потомства родственников. Отцовские же гены заставляют делать больший вклад именно в свое потомство.

Или, например, возьмем молодую женщину, размышляющую о том, начать ли ей сексуальные отношения с кузеном (скажем, с сыном сестры ее отца). Ее отцовские гены «оценят» возможность увеличения родства при воспроизводстве потомства с одной половины до пяти восьмых долей (положительный эффект инбридинга), а материнские гены – нет. Но оба вида генов пострадают от ухудшения «качества» потомства вследствие генетической гомогенности (отрицательный эффект инбридинга). То есть отцовские гены более склонны инициировать сексуальные отношения с родственником, а материнские будут противостоять этому. Первые говорят: «Поцелуй кузена», вторые читают нотацию об опасности рождения неполноценного потомства. Для индивида это будет что-то вроде внутреннего спора, преимущество в котором может переходить от одной стороны к другой, причем каждая будет стремиться доказать важность своих доводов.

Вспомним также общественное явление, встречающееся, например, в сельских районах Индии. В патриархальном обществе женщина после замужества переезжает в дом мужа и редко возвращается в родную деревню. Все ее дети вырастут в окружении, где они будут иметь большее родство к другим людям по отцовской линии (кроме родства с матерью, братьями и сестрами). В таком окружении у ребенка будет возникать внутренний конфликт, при котором два генетических «я» будут провоцировать разные реакции. Альтруистичное поведение по отношению к родственникам по отцовской линии, которое увеличит благополучие отцовских генов, не будет выгодно материнским генам, и наоборот. Дочери, как и мать, позже уедут из своего дома, а вот сыновья, скорее всего, так и останутся там жить, поэтому у них конфликт проявится в большей степени. Мать, в свою очередь, будет поддерживать проявление материнских генов в своих сыновьях, побуждая их меньше ориентироваться на родственные связи, чем того «хотят» остальные гены (и их отец).