Глава 17. На следующее утро Синтия чуть свет ворвалась в вагон Дэйва

На следующее утро Синтия чуть свет ворвалась в вагон Дэйва. Увидев, что тот сидит за столом, она мгновенно забралась к нему на колени, обвила его шею руками и крепко поцеловала — И тебе доброе утро, — улыбнулся инженер.

— Да уж, утро сегодня замечательное! Мне кажется, даже воздух напоен любовью! — улыбнулась Синтия.

Подняв Синтию с колен, Дэйв усадил ее на край стола.

— А я бы сказал, миз Син, что такое настроение витает вокруг вас всегда, но как бы мне ни хотелось разделить пашу радость, я вынужден заниматься работой, — промолвил он.

— Но сегодня же суббота, выходной, ты не забыл? Между прочим, Маккензи не заставляют своих служащих работать без выходных. Очевидно, ты не слышал хороших новостей, — добавила девушка.

Дэйв взглянул на Синтию.

— Салли согласилась вернуться в школу? — с надеждой спросил он.

— Тепло, Кинкейд, тепло, но… не совсем.

— Жаль. — Дэйв посмотрел на карту, лежавшую перед ним.

— Тебе даже неинтересно, о чем речь? — возмутилась девушка.

Скрутив карту в рулон, Дэйв отложил ее в сторону.

— Ну хорошо. Вижу, мне не отделаться от тебя, пока ты всего не расскажешь, — покорно кивнул он. — Так в чем же дело, Син?

Синтия опять села к нему на колени.

— Лидия и Шон собираются пожениться!

— Что-о?!

— Вчера вечером он сделал ей предложение!

— Черт возьми! Вот уж действительно хорошая новость! Я очень рад за них, — довольно проговорил Дэйв. Синтия обняла его.

— А тебе не кажется, что было бы неплохо устроить двойное венчание, а?

— Какое еще двойное? — спросил он. — Твой граф объявился?

— Тебе меня не обмануть, Кинкейд! — воскликнула девушка. — Как долго ты собираешься притворяться?

Руки Дэйва, скользнув по бедрам Синтии, замерли на ее груди.

— До тех пор, пока вам не надоест эта игра, миз Син.

От этих слов сердце девушки тревожно замерло, но она справилась с собой и продолжила деланно веселым тоном:

— А мне показалось, что, занимаясь этой ночью любовью, мы оба поняли: это больше не игра.

Дэйв подтолкнул Синтию, и она оказалась в его объятиях.

— Нет, Син, наши отношения всегда будут похожи на игру. Я был бы полным дураком, если бы думал иначе. — И его губы коснулись ее губ, отчего по телу девушки разлилась уже знакомая ей приятная истома.

Сквозь ткань платья он ласкал ее грудь, и ей безумно захотелось, чтобы его пальцы прикоснулись к ее коже. Словно прочитав ее мысли, Дэйв расстегнул пуговицы на лифе и засунул руку за корсаж. Его теплая ладонь легла на ее грудь, пальцы нежно ласкали затвердевший от возбуждения сосок. С уст Синтии сорвался стон, когда он, наклонившись, взял сосок в рот.

— От твоих прикосновений я просто с ума схожу. Господи, Дэйв, как же я хочу тебя! — прошептала она, млея от сладкой пытки. — У меня нет гордости… нет стыда… когда дело касается тебя… Я никогда в жизни никого и ничего так не хотела…

Дэйв поднял голову.

— И сколько же это будет продолжаться, миз Син? Синтия открыла глаза. Несмотря на скептицизм, прозвучавший в его голосе, она чувствовала, что его желание так же сильно, как и ее.

— Ну почему ты не хочешь верить мне, Дэйв?

— Думаю, старую собаку не приучишь к новым командам, Син.

— Не старую, Кинкейд, а упрямую. — Она встала. — Я обещала Лидии съездить с ней и Шоном в город. Ей надо купить подвенечное платье. Не хочешь поехать с нами?

— Можно, — кивнул он. — Теперь я все равно не смогу думать о работе.

— Ого, Кинкейд, да ты, оказывается, готов признаться в слабости!

— В физической? — Он ухмыльнулся. — Разумеется, я же человек. Только не думай, что, соблазнив, ты сумела переиграть меня.

Она улыбнулась:

— Но нам обоим известно, что это непременно произойдет, разве не так? И это тебя пугает.

— А вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, что у палки два конца, миз Син?

«Точнее не скажешь», — подумала Синтия, устав от их противостояния, но, иронично приподняв брови, опять смело ринулась в бой.

— Что ж, как сказал поэт: «Лавры принадлежат победителю».

Они решили ехать в город на ручной дрезине. Правили по очереди Дэйв с Шоном.

— Не понимаю, отчего это Салли не поехала, — сказал Дэйв. — Странно, что она не воспользовалась случаем побывать в городе.

Синтия подумала о том же, когда Салли отказалась присоединиться к ним.

— Она сказала мне, что плохо себя чувствует, — задумчиво проговорила Синтия, — и добавила, что лучше полежит и почитает.

— Если бы я знала, что она не поедет с нами, тоже осталась бы в лагере, — заявила Мэгги.

— И повторила бы времена глаголов, — поддразнила ее Синтия.

— Но почему тебе не хочется в город? — удивилась Лидия. — Ведь тебе тоже нужно новое платье на свадьбу.

— Да ни к чему оно мне, это же не моя свадьба, — раздраженно бросила девочка. — К тому же на этой дрезине неудобно ездить.

— Последи-ка за своими манерами, детка, — проворчал Шон, предостерегающе нахмурив брови.

— Может, нам стоило поехать в вагоне. — Синтия села поудобнее. — Пожалуй, Мэгги права: дрезина маловата для пятерых. Да, Салли правильно сделала, что осталась дома.

— Зато так быстрее, — попытался ободрить ее Дэйв.

— Спорим, ничуть не быстрее, чем ехать в коляске, запряженной несколькими лошадьми, — скептически предположила Мэгги — Возможно, галопом лошади и обгонят дрезину, но ты же не сможешь гнать их галопом сорок миль, Мэгги.

— К тому же, дорогая, зачем нам брать лошадей, если у нас есть два таких молодца, как дядя Дэйв и дедушка? — сказала Синтия — А вот за это, мисс Маккензи, вы с Лидией будете качать рычаг на обратном пути, — пригрозил Дэйв.

Лидия захихикала, Мэгги фыркнула, Шон лишь покачал головой Оказавшись в городе, мужчины отправились по своим делам, а дамы вошли в магазин, предлагающий последние парижские модели.

Померив пышное подвенечное платье и фату, Лидия сказала:

— Я не чувствую себя свободно в этом наряде. Наверное, мне надо выбрать платье попроще.

Синтия согласилась — платье и в самом деле не шло ее подруге. Тогда они взяли довольно простое шелковое платье белого цвета с бледно-голубой накидкой.

Настроение Мэгги немного улучшилось, когда они направились покупать наряд ей. Продавщица предложила девочке белое платье из органзы с широкой юбкой, но Мэгги, надев его, тут же показала язык своему отражению в зеркале.

— Согласна с тобой, дорогая, — кивнула Синтия. — Оно слишком пышное Тогда продавщица принесла девочке зеленое платье из тафты с высоким розовым кружевным воротником и длинными рукавами на широких манжетах с пуговицами. Синтия с Лидией расхохотались, когда Мэгги повернулась к ним, скосив глаза к носу.

— Это очень элегантное платье, Мэгги, и ему бы цены не было, если бы ты была бабушкой невесты — Но это самые популярные модели, — возмутилась продавщица — У нас осталось всего одно платье ее размера, но оно не очень нарядное. — И, схватив Мэгги за руку, потащила ее в примерочную.

Вскоре Мэгги появилась в голубом платье из хлопка с узкими рукавами и белым воротничком, отороченным кружевами Белый шелковый пояс завязывался сзади большим бантом. Это платье больше всего подходило девочке.

— Ох, Мэгги, это великолепно! — воскликнула Синтия. — А ты что скажешь, Лидия?

Та кивнула, промокнув глаза носовым платком.

— А тебе нравится платье? — спросила Синтия у Мэгги. Голубые глаза девочки горели от восторга.

— Конечно! У меня никогда в жизни не было такого красивого платья, Синтия!

— Ты уверена, что не хочешь белое или зеленое? — дразнила ее Синтия.

— Нет-нет! Именно это! — воскликнула Мэгги. — Пожалуйста, можно купить это? — Она опять посмотрела на свое отражение в зеркале. — А оно мне правда идет, мисс Синтия?

— Ты так хороша, что на тебя больно смотреть. Мэгги обернулась, сверкая счастливой улыбкой.

— Вот, подождите, деда меня увидит. — Подбежав к Синтии, она обхватила ее за талию. — Спасибо вам за платье. Я люблю вас, мисс Синтия!

— И я тоже люблю тебя, дорогая, но, по-моему, ты забыла, что мы покупаем платье в связи с одним очень важным событием.

— Спасибо вам, мисс Лидия, — вежливо проговорила девочка, повернувшись к учительнице. Но обнимать се не стала.

Купив еще несколько безделушек, женщины присоединились к мужчинам.

— В городе нет священника, — хмуро заявил Шон. — Но нельзя же скреплять союз любящих сердец без святого отца.

— Может, священник есть в соседнем городе? — предположил Дэйв.

— А если и нет, Шон, вы сможете зарегистрировать брак у судьи, а благословение церкви получите позже, — подсказала Синтия.

— Нет, свадьбе без священника не бывать, — твердо заявил Шон. — Мы не будем торопиться и найдем его.

Лидия не сумела скрыть разочарования. Как только будущие супруги с Мэгги скрылись в магазине, чтобы купить обручальные кольца, девушка схватила Кинкейда за руку и повела за собой.

— Куда это мы идем? — удивился он.

— На телеграф. У меня есть одна мысль. Когда я была в Риме, то познакомилась там с одним священником из Нью-Мексико. Пошлю ему телеграмму, может, он сумеет приехать.

— Но почему именно сейчас? — изумился Дэйв. — Ты можешь послать телеграмму и из городка.

— Не хочу им ничего обещать, пока я не уверена, — объяснила она.

Через некоторое время Синтия с улыбкой вышла из здания телеграфа и направилась в парикмахерскую, где стригся Кинкейд.

— Я нашла им священника, — заявила она. — Он будет у нас через две недели.

— Надеюсь, вы не попросите меня подстричь вас, леди, — сердито проговорил парикмахер. — Мы здесь не стрижем дам, вот так-то.

Неодобрительно осмотрев подстриженную голову Дэйва, Синтия бросила мрачный взгляд на парикмахера.

— Судя по результатам вашей работы, вы и мужчин не умеете стричь, — промолвила она.

Схватив Синтию за руку, Дэйв повел ее к двери.

— Синтия, почему ты не успокаиваешься, если последнее слово остается не за тобой? — спросил он, когда они оказались на улице.

— Да он сам напросился, — пожала плечами девушка. — Ему мясником надо работать, а не парикмахером. Я подровняю твои волосы, когда вернемся в лагерь.

— Нет, ты этого делать не станешь. Я уже говорил утром, что ты получила меня как трофей. И мне не нужна нянька. Делай то, что у тебя лучше всего получается.

— А что это? — игриво спросила Синтия, обнимая Дэйва.

— Вам отлично известен ответ, миз Син. Синтия покосилась на ближайший отель.

— Жаль мы не остаемся в городе на ночь, а то, кажется, вы изнываете по тому, что я лучше всего делаю, мистер Кинкейд, — улыбнулась она.

— Потаскушка, — ухмыльнулся Дэйв.

— Рогоносец, — не осталась в долгу Синтия.

И, рассмеявшись, они направились на поиски друзей.

Довольная, что на этот раз ничего не надо объяснять Синтии с Дэйвом, Салли спешила на встречу с Клеем. Клей ждал ее, сидя верхом на Вороне. Улыбнувшись, Салли бросилась, ему навстречу. Клей, как всегда, усадил девушку на коня позади себя. Она, как обычно, обняла его за талию, и они поехали на прогулку.

Даже готовясь к собственному венчанию, Синтия не смогла бы сделать больше. Она тайком обучала Салли и ее учениц кельтскому рилу^[7], который они должны были показать гостям в день свадьбы.

Словно по велению свыше, день венчания был чудесным — ярко светило солнце, по ясному голубому небу плыли белые барашки облаков. Дэйв с помощью женщин должен был украсить самую большую палатку, в которой готовилось торжество Четыре повара готовили праздничный обед и пекли торт, а музыканты — аккордеонист, скрипач и умелец играть на губной гармошке — настраивали свои инструменты.

Одевшись, Синтия с Салли поспешили на помощь невесте и ее семилетней подружке. Вскоре все было готово, ждали лишь священника.

Время близилось к полудню, но того все не было. Шон начал метаться по палатке, как тигр в клетке.

— А вы уверены, что точно помните дату, а, миз Синтия? — прорычал он нетерпеливо.

— Совершенно уверена, Шон. Успокойтесь, он непременно приедет.

…По лагерю пронесся восторженный шепот, когда огромная карета в сопровождении шести форейторов въехала в! Тент-Таун.

— Боже правый! — воскликнул Шон, увидев на дверце кареты большой крест.

Сотня людей, собравшихся на венчание, затаила дыхание, когда два молодых священника, выбравшихся из кареты, протянули руки, чтобы помочь пожилому святому отцу. Синтия выступила вперед, чтобы приветствовать его. Священник взял ее за руку и тепло улыбнулся.

— Дорогая Синтия, как я рад вновь тебя видеть, — сказал он.

— Ваше высокопреосвященство, не знаю, как и благодарить вас за то, что сумели приехать сюда. Это большая честь для нас, — улыбнулась Синтия.

— Дорогая, это мои обязанности. Итак, где же счастливая пара?

Дэйву пришлось слегка подтолкнуть вперед онемевшего от изумления Шона. Взяв Лидию за руку, Рафферти вышел навстречу святому отцу.

— Шон и Лидия, — обратилась к ним Синтия, — позвольте представить вам его высокопреосвященство Джозефа Флеминга, архиепископа Нью-Мексико.

Архиепископ поговорил с Шоном и Лидией наедине, а потом провел обряд венчания — торжественный настолько, насколько позволяла обстановка.

Поздравив молодоженов и пожелав им счастья, Синтия еще раз поблагодарила архиепископа.

— Я молился за тебя, узнав о кончине твоего отца. Помню, мы столько говорили с тобой о нем, — покачал головой Флеминг. — Тебя так тревожила ваша размолвка. Скажи, дитя мое, вы помирились перед тем, как он отошел в мир иной?

Синтия кивнула.

— В таком случае, дорогая, обрела ли ты душевный покой?

— Пожалуй, да, ваше высокопреосвященство. Впервые.

— Что ж, тогда меня не удивляет, что ты расторгла помолвку с графом Феллини.

— Еще до смерти отца я поняла, что не люблю графа, ваше высокопреосвященство, — вымолвила Синтия. Прелат похлопал ее по руке.

— Так я и думал. Ты поступила мудро, девочка. Роберто никогда бы не дал тебе того счастья, какого ты заслуживаешь. — Он хитро улыбнулся — Но я, кажется, заметил особый блеск в твоих глазах, когда ты смотришь на мистера Кинкейда. — Флеминг кивнул в сторону Дэйва, стоявшего неподалеку.

— Вы всегда все замечаете, папа Джо, — покачала головой Синтия.

Откинув голову назад, архиепископ расхохотался.

— Надо же — папа Джо! Я слышал это обращение только в Риме и только от тебя! Я и не думал, что ты опять забудешь о формальностях и будешь называть меня иначе, чем «высокопреосвященство». Какая же ты умница, Син! — Наклонившись, он прошептал ей на ухо:

— Кстати, папа Джо умрет от горя, если его не попросят благословить союз одной леди и во-он того молодого человека. — Он пожал девушке руку. — Пусть Господь хранит и благословит тебя, дитя мое!

— До свидания, мой старый друг, — сквозь слезы проговорила девушка.

Синтия наблюдала за отъезжающей каретой, когда к ней подошел Шон Рафферти.

— Миз Синтия, хочу поблагодарить вас за то, что вы сделали. Благодаря вам это был самый лучший день в моей жизни. Ни один человек не сделал так много для меня и для моей Лидии. Мы частенько расходились с вами во мнениях, и мне не все нравилось, что вы делали, но должен сказать, что вы — замечательная женщина, Синтия Маккензи, потому что у вас чистое сердце. Мы с Лидией гордимся тем, что можем считать вас нашим другом. И отныне ни один человек не посмеет в моем присутствии дурно о вас отзываться! — Шон неловко попятился. — Ну вот, — заключил он, — я сказал то, что хотел, так что теперь могу возвращаться к невесте.

— Спасибо вам, Шон, — пробормотала растроганная Синтия. — Я знаю, вы с Лидией будете очень счастливы.

Потом Синтия направилась к Дэйву, стоявшему у большого дерева.

— Ты будешь подпирать это дерево весь день или, может, все-таки пригласишь меня потанцевать? Дэйв выпрямился.

— Я не танцую. Знаешь, если бы не видел всего собственными глазами, то не поверил бы, что такое возможно.

— Что возможно? — не поняла его Синтия.

— То, что любого мужчину ты приручаешь, как кролика. Я видел, что вы старели еще одного защитника своей чести, миз Син.

Синтия всплеснула руками.

— Не пойму, о чем это вы толкуете, мистер Кинкейд.

— О Шоне Рафферти. Список растет на глазах: итальянский граф, фермер, мой бригадир… даже архиепископ! Для вас не существует никаких барьеров, миз Син! Вас не волнует возраст мужчины, его происхождение… Сколько же еще покоренных сердец в вашем списке?

Девушка взяла Дэйва под руку.

— М-м-м… Что-то я не слышала, чтобы вы упомянули имя одного инженера, мистер Кинкейд.

— И не услышишь. Думаю, я — единственный, кто сумел раскусить тебя.

— Нет, Кинкейд, ты ошибаешься. Ты — единственный, кто так и Не сумел понять меня. Ты делишь мир только на черное и белое, для тебя не существует полутонов. Но они есть, Дэйв. И в каждом из нас тоже. Ведь вы тоже не всегда прямолинейны, мистер Ланселот!

Услышав музыку, Синтия отбежала от Дэйва и была тут же приглашена на танец каким-то мужчиной.

Примерно через час девушка решила, что настало время для сюрприза, который они подготовили к свадьбе. Правда, в последнюю минуту Мэгги закапризничала и отказалась выступать, так что Салли пришлось заменить ее. Прошептав что-то на ухо аккордеонисту, Синтия попросила минуту внимания.

— Леди и джентльмены, в честь торжественного события девочки из класса мисс Салли и мисс Синтии подготовили выступление! Рада представить жителям Тент-Тауна кельтских танцовщиц!

Выстроившись в два ряда, обхватив друг друга за талии и в ритм пристукивая ножками, девочки начали танцевать рил.

— Шагнули, наклонились, подпрыгнули, топнули ножкой… — вполголоса повторяла Синтия.

Толпа восторженно прихлопывала юным исполнительницам. Когда музыка стихла, люди повскакивали со своих мест и стали громко хвалить девочек. Потом отцы составили пары своим дочерям, и музыка заиграла вновь. Вскоре многие женщины, умевшие танцевать рил, присоединились к девочкам.

Вдруг Синтия увидела Мэгги, грустно наблюдавшую за танцующими.

— В чем дело, Мэгги? — подошла она к ней. — Ты должна танцевать с дедушкой. Ты плохо себя чувствуешь?

— Я не желаю танцевать, — ответила Мэгги. — Дед теперь может веселиться с Лидией.

— Дорогая, он любит тебя не меньше, чем прежде. — Синтия обняла малышку. — Твоему дедушке хватит любви и на тебя, и на Лидию, моя хорошая… — Синтия не успела договорить, потому что очередной кавалер опять увлек ее танцевать.

Вечерело. Гости стали расходиться по палаткам. Уставшая Синтия тоже решила, что настало время отдохнуть.

— Это было чудесное венчание, не так ли? — обратилась она к Дэйву, провожавшему ее к вагону.

— Оно стало чудесным благодаря вам, Син. — Кинкейд обнял ее за плечи. — Все-таки вы удивительная женщина, Синтия Маккензи.

Они остановились на площадке у двери вагона. Девушка посмотрела на спутника.

— Даже несмотря на мое порочное прошлое? — усмехнулась она.

— Знаешь, я весь вечер думал о твоих словах и пришел к выводу, что ты права. Я действительно делил людей только на плохих и хороших. И не видел причины по-другому оценивать их.

Синтия прислонилась к стене, — И кто заставил тебя внезапно изменить мнение?

— Ты. — Погладив ее щеку, Дэйв запустил пальцы в пышные кудри Синтии. — Вы парадоксальное явление, миз Син, — нежно проговорил он. — Я все время изнываю от желания встряхнуть и тут же поцеловать вас.

— Дэйв, я не собираюсь извиняться за то, какая я. Может, мне и не нравится мое прошлое, но я не стыжусь его. И поскольку мы, кажется, вот-вот поссоримся, пожалуй, нам надо распрощаться. Не хочу портить впечатления от чудесного дня.

— Похоже, я так и не донес до тебя своих мыслей. Все, что ты сказала, — правда. Я действительно плохо разбирался в людях, а теперь благодаря тебе понял, что в жизни не все так просто. Не все черное и белое. — Он привлек Синтию к себе. — В жизни еще не встречал человека, который способен, как ты, делать других счастливыми, даже таких узколобых негодяев, как я. Ты научила меня смеяться, Син. Веселиться. И — что отрицать — я хочу быть с тобой и не буду портить себе настроение мыслями о прошлом или страхом перед будущим. В общем, я тоже не хочу кончать день ссорой. Я хочу, чтобы на исходе дня мы занялись с тобой любовью, Син, — договорил Кинкейд.

Он с жадностью поцеловал ее и, крепко прижав к себе, прошептал:

— Я хочу безумной, сумасшедшей любви… Синтия обвила его шею руками и спросила:

— Такой, когда кажется, что звонят колокола? И полыхают фейерверки?

— Безрассудной, страстной, полной, без сомнений… Такой любви, миз Син, — кивнул Дэйв.

— Кстати, Кинкейд, я говорила, что Салли сегодня будет спать с Мэгги в палатке Лидии?

— Что? Где будет спать Салли?! — воскликнул Дэйв. — Так какого же черта мы торчим здесь и говорим о всякой ерунде? — И, быстро подхватив Синтию на руки, он внес ее в вагон.