Глава 15. Арабелле было ужасно жарко, а голова разболелась от громкой болтовни гостей леди Ренли

Арабелле было ужасно жарко, а голова разболелась от громкой болтовни гостей леди Ренли. Она вышла на балкон. Прохладный ветерок немного освежил разгоряченные щеки, но рядом внезапно оказался лорд Эверсли. Его приветливое лицо почему‑то исказилось, глаза сверкали в молчаливом вызове.

— Нет! — охнула она, уворачиваясь от него, но он схватил ее и прижал к себе. Поцелуй был жестоким, беспощадным, пока она не приоткрыла губы. Толстый язык проскользнул в рот, и она начала задыхаться.

— Нет! — снова выкрикнула Арабелла, но он лишь засмеялся, чуть отстранившись. Резко выбросив ногу, она ударила его в коленку, но лорд продолжал смеяться.

— Выпей вино!

Он силой запрокидывал ее голову назад, вливая ей в рот сладкое вино. Девушка попыталась позвать на помощь, заставить его остановиться. Но вино лилось тонкой струйкой ей в горло, и она закашлялась.

— Я не хочу вина!

Арабелла тихо стонала; виски тупо ныли.

— Не хочу, — всхлипнула она. Желудок, казалось переворачивался, к горлу подступала желчь.

«Боже, сейчас меня вырвет прямо на балконе леди Ренли», — подумала она с ужасом и едва успела подбежать к перилам, как ее вывернуло наизнанку. Арабелла упала на колени, тихо плача.

Что это за скрип? Кажется, подо мной качается земля!

Девушка с трудом открыла глаза. Полумрак. И она вовсе не на балконе, а лежит на куче гнилых лохмотьев. Это трюм корабля!

Внезапно память вернулась, и перед глазами встало злорадное лицо графини. Она подсыпала что‑то в вино!

В трюме омерзительно смердело рвотными массами, и тошнота снова подступила к горлу. Девушка уткнулась головой в поднятые колени, стараясь дышать часто и неглубоко. Стало немного лучше, но голова по‑прежнему раскалывалась. Арабелла прижала ладони к вискам, но тут же поморщилась — волосы почему‑то превратились в жесткую проволоку. Медленно опустив руки, она охнула, впервые увидев, что они приобрели тускло‑коричневый цвет, и поспешно поднесла к глазам длинную прядь. Боже, какая она грязная и такого же уныло‑каштанового оттенка. Кто‑то хотел скрыть ее под этой ужасной краской?

Арабелла бессильно повалилась на тряпки.

— Адам, — прошептала она. — Я была такой дурой! Как же теперь ты меня найдешь?

По щекам потекли соленые ручейки. В ушах звенел злобный голос графини. Камал. Корабль везет ее к сыну графини. Но почему?

Делать было нечего. Оставалось прислушиваться к потрескиванию корпуса судна. Она не знала, сколько прошло времени, но наконец солнечные лучи, проникающие в крошечное оконце, померкли, и в трюме воцарилась непроглядная темнота. Вдруг люк отворился, и тесное помещение озарил свет фонаря. Арабелла с надеждой взглянула на двух оборванных матросов. Тот, что держал лампу, выглядел постарше — в бороде поблескивала седина. Он с отвращением уставился на нее.

— Да вот она, Недди, — произнес он, поднимая лампу повыше.

— Господи! — поморщился Нед. — Похожа на уличную потаскуху, Эйбл!

— А вонь от нее!

— Кто вы? — едва выговорила Арабелла, запинаясь. — Чей это корабль?

Эйбл поставил фонарь и с трудом выпрямился, словно у него сильно болела спина.

— Мы принесли тебе поесть, девушка, — хрипло рассмеялся он. — Хотя обед слишком хорош для такой, как ты.

Нед ухмыльнулся, показав широкий провал между передними зубами.

— А я‑то подумывал немного позабавиться с девчонкой, Эйбл. Да я палкой до нее не дотронусь! У нее скорее всего французская болезнь!

— Это леди, парень, — пояснил Эйбл. — Настоящая английская леди.

— Господи! — повторил Нед, энергично почесывая голову, и Арабелла вздрогнула при мысли, сколько вшей гнездится в этих лохмах.

— Это даже к лучшему, что ты брезгуешь задрать ей юбчонку, Недди, потому что капитан приказал оставить девчонку в покое, и пообещал содрать шкуру с любого, кто дотронется до нее.

— Пожалуйста, — взмолилась Арабелла, — Скажите, куда направляется судно.

— Возьми свой обед, девушка, — посоветовал Эйбл, сунув ей в руки миску с жирным бурым варевом.

Желудок Арабеллы судорожно сжался, и она, сама того не сознавая, покачала головой.

— Лучше тебе поесть, девушка, иначе к тому времени, как мы доберемся до Орана, ты помрешь с голоду, — настаивал Эйбл.

— Оран, — тупо повторила Арабелла. — Это город в Алжире.

— Да, — насмешливо кивнул Эйбл.

— Немедленно отправьте меня домой. Обещаю, отец обогатит вас! Приведите мне своего капитана, прошу вас.

— Интересно, твой па так же уродлив? — осведомился Нед, вопросительно поднимая брови. — Если нет, он скорее всего заплатит, чтобы мы увезли тебя подальше.

Арабелла вскипела от неудержимого гнева, и, потеряв голову, швырнула миской в Неда. Тот с воплем отскочил, смахивая с лица и груди куски жилистого мяса.

— Ах ты, сучонка! — — заревел он.

— Нет, Недди, не смей! — вмешался Эйбл. — К завтрашнему вечеру она забудет, как задирать нос!

— Точно, — прошипел Нед, — и дня не пройдет, как станет на коленях вымаливать корочку хлеба!

— Приведите своего капитана!

Эйбл, запрокинув голову, заразительно рассмеялся, и, неожиданно шагнув к Арабелле, стиснул грязными пальцами ее подбородок.

— Да, девушка, скоро ты будешь тише мыши!

Нед громко вторил его смеху. Арабелла молча смотрела, как мужчины, хлопая друг друга по спине, направляются к лестнице.

— Не уносите фонарь! — крикнула она им вслед, но Эйбл не обратил на нее внимания. Крышка люка со стуком захлопнулась, и девушка снова очутилась во мраке. И тут же услышала тихое поскребывание. Подавив вопль, она свернулась в клубочек. Обнаглевшие крысы, чавкая, поедали разлитый обед.

Никколо Канова поднял воротник плаща, стараясь укрыться от резкого ветра, дувшего с моря. Он спешил домой, к назойливой, вечно ноющей жене. Оставалось лишь надеяться, что выпитое бренди заглушит ее визгливый голос. Ему показалось, что за спиной звучат чьи‑то шаги. Остановившись, Никколо прислушался. Никого. Он покачал головой и засвистел, но свист внезапно замер на губах. Прямо перед ним возникла закутанная в черное фигура. Незнакомец был в маске. В руке он держал кнут.

— Кто вы? — прохрипел Никколо.

— Я ищу графа де ла Валля, — ответил человек ледяным, как сама смерть, голосом.

— Я не видел его нынче, — пробормотал Никколо, хватаясь за рукоятку парадной шпаги.

— Верно, ведь сегодня члены клуба не собирались! Подумать только, что вам, свиньям, не удалось обесчестить еще одну несчастную девушку!

— Кто вы! — снова взвизгнул Никколо. — Я ничего не знаю!

Он неуклюже повернулся и побежал к пристани. Но незнакомец не отставал, и вскоре стальные пальцы впились ему в плечо. Никколо попытался сорвать маску с его лица, но, получив увесистый удар кулаком в челюсть, рухнул на колени, пронзенный невыносимой болью. Голова кружилась.

— Ты, жалкий ублюдок! Где граф? — Никколо тупо уставился на мужчину. — Королева скоро узнает правду о стае шакалов, к которой ты принадлежишь, — хрипло продолжал незнакомец. — Твой бесценный граф привел вас на плаху!

Никколо не мог шевельнуться от страха.

— Я вам не верю! — вскричал он. — Эрве не стал бы… — Он осекся, но тут же выпалил: — Я скажу вам имена других членов, если освободите меня!

— Трусливая свинья! — произнес закутанный в черное человек. — Последний раз спрашиваю: где граф?

— Не знаю! — взмолился Никколо. — Кто вы? Незнакомец рассмеялся, и Никколо, вскочив, выхватил шпагу.

— Я убью тебя!

Мужчина последовал его примеру и издевательски поманил Никколо пальцем.

— Подойди, мой храбрый петушок!

Никколо с яростным воплем ринулся на врага, но тут же понял, во что ввязался. Противник легко, словно танцуя, уворачивался, и смертельное острие уже успело разорвать рукав Никколо. Он пытался отпрянуть, но холодная сталь сверкала перед глазами, не давая отступать. Острая боль пронзила живот. На панталонах расплылось красное пятно.

Никколо сделал отчаянный выпад, но соперник играючи отбил его и вонзил шпагу ему в плечо. Мужчину затрясло от боли и ужаса. Он как подкошенный свалился в дорожную пыль и зажал рану, чувствуя, как сквозь пальцы просачивается липкая жидкость.

— Не убивай меня, — прошептал он. — Я ничего не знаю.

Незнакомец сунул шпагу в ножны и отступил.

— Такой слизняк, как ты, не достоин умереть от моей руки, — бросил он.

Откуда‑то послышались шаги, и Адам обернулся.

— Оставляю вас королевской полиции, синьор, — сказал он и растворился во мраке.

Адам поспешно спрятался в тени и прижался к стене дома. И так, Даниеле был прав. Глупец не постеснялся вернуться в свое логово.

Эрве тихо выругался, стараясь вставить ключ в замочную скважину. Адам бесшумно шагнул к нему. Дом был погружен в темноту, если не считать неясного мерцания свечи в гостиной. Адам осторожно выпрямился и приоткрыл дверь. Повсюду царило молчание. Он тихо переступил через порог.

— Пьетро! — Эрве обернулся, сжимая рукоятку шпаги. — Вы испугали меня, друг мой. Я рад, что вы пришли. Хотел предупредить вас об опасности.

— Опасность грозит не мне, Эрве, — улыбнулся Адам, — а вам.

Граф подошел к буфету и налил себе бренди.

— Вы говорите загадками, друг мой, а у меня нет времени их разгадывать. Как только я соберу… некоторые сувениры… сразу же отплываю во Францию.

— Значит, вас привела назад алчность, граф. Не слишком мудрый поступок, знаете ли.

— Вероятно, вы правы, — согласился Эрве, одним глотком осушив содержимое рюмки. — Если хотите, можете ехать со мной. Будем сражаться за нашего императора.

— Но мой путь лежит не во Францию, — мягко ответил Адам.

— Эта курочка вас здесь удерживает? Возьмите ее с собой. Станем делить ее прелести и забавляться ею поочередно или вместе, ведь теперь вы наконец научили ее, как ублажить мужчину. — Он безразлично пожал плечами. — Возможно, я даже женюсь на ней.

— Вы и пальцем не коснетесь ее, Эрве. Ну а теперь я должен узнать правду — где Арабелла Уэллз?

Светлые брови Эрве вопросительно взлетели вверх.

— Вы так непостоянны, Пьетро. Но, боюсь, должны забыть эту красотку. Сомневаюсь, что мы увидим ее когда‑нибудь.

— Но она нужна мне, Эрве, — настаивал Адам. — И вы скажете, где она.

Граф, расслышав зловещие нотки в голосе маркиза, подозрительно прищурился.

— К сожалению, сейчас я не могу спокойно беседовать с вами, Пьетро. Если вам нужна девушка, придется отплыть в Оран. Она была отослана туда в чей‑то гарем. Это все, что я знаю.

Адам затаил дыхание. В этом деле, так или иначе постоянно присутствуют берберские пираты. При чем тут эти дикари?

— Кто послал туда Арабеллу? Графиня ди Роландо, ваша любовница?

— У меня нет ни времени, ни желания рассказывать вам.

Адам невозмутимо вынул шпагу из ножен.

— Не будьте таким скрытным, граф. Предлагаю развязать язык. Немедленно.

— Что с вами? Лишились рассудка? — разозлился Эрве.

— Нет, граф. Видите ли, Арабелла Уэллз — моя сестра.

— Ваша…

Граф замер, вне себя от ярости. Сначала эта мерзкая тварь графиня, теперь этот человек! Оба предали его!

— Негодяй! — прорычал он, выхватывая шпагу.

— Нет, — мрачно улыбнулся Адам. — Негодяй не я. Не я заманил глупых мальчишек и заставил их изменить родине. Перед вами, граф, англичанин, презирающий вашего драгоценного императора.

Эрве метнулся к столу и уже почти схватил лежащий на нем пистолет, но тут перед глазами его сверкнула сталь, и оружие с грохотом упало на пол.

— Граф, попытайтесь хотя бы раз в жизни сражаться честно!

— К бою! — прошипел граф, отскакивая и становясь в позицию.

Эрве по праву мог считаться грозным противником, но ярость, застилавшая ему глаза, не давала сосредоточиться. Адам ловко парировал каждый выпад. На лбу графа выступили крупные капли пота. Впервые он ощутил нечто вроде холодного страха, ледяными клещами сжавшего желудок. Он выругался, попробовал применить удар, которому когда‑то научил его один наемный убийца во Франции, но англичанин невозмутимо отвел от себя гибель встречным выпадом; острие шпаги скользило по клинку Эрве, пока противники не оказались в нескольких дюймах друг от друга, сплетенные в смертельных объятиях.

— Это графиня, не так ли, Эрве?

— Да, грязная тварь! — прохрипел граф. — Но больше ты ничего не узнаешь!

Он рванулся вперед, освобождая шпагу, и свободной рукой смахнул со лба соленые капли, но тут, к своему удивлению, понял, что англичанин не нападает, лишь зловеще улыбается.

— Подойди же ко мне, — издевательски бросил Адам. — Я не преследую трусов.

Эрве забыл об осторожности. Он рассмеялся, ринулся на Адама, и их шпаги снова скрестились с оглушительным звоном. На этот раз англичанин не отступал, и Эрве неожиданно ощутил слабый укол в грудь. Время, казалось, остановилось. Граф изумленно смотрел на алое пятно, быстро расплывающееся по белой ткани сорочки. Он увидел нежное лицо матери, искаженное болью, в тот момент, когда она умирала. Потом все погрузилось во мрак.

— Мисс Линдхерст здесь, милорд. Ее привел Винченцо. Она в библиотеке.

Адам недоуменно уставился на своего камердинера, но тут же кивнул.

— Позаботьтесь о том, чтобы нам не мешали, — резко приказал он.

— Как будет угодно, милорд.

Адам вошел в библиотеку и захлопнул за собой дверь. Рейна быстро обернулась. Капюшон черного плаща свалился, открыв копну рыжевато‑золотистых волос.

— Итак, — довольно спокойно сказал он, — несмотря ни на что, ты снова явилась.

— Не одна, Адам. Я заставила… то есть Винченцо привел меня.

— Арабелла похищена, — продолжал он, не обращая внимания на слабые попытки Рейны оправдаться. — Я лично предупредил твоего отца о необходимости охранять тебя. Однако ты посмела ускользнуть и не подумала о том, что Винченцо не смог бы отбить тебя у полудюжины вооруженных негодяев и только потерял бы жизнь, защищая глупую девчонку.

— Но я должна была повидать тебя, Адам. Отец ничего не пожелал объяснить.

— Отцу следовало бы запереть тебя в твоей же спальне, — холодно перебил Адам, шагнув к ней.

Рейна поспешно отпрянула, и он, ошеломленный, увидел ужас в ее глазах. Адам протянул к девушке руки.

— Прости меня, любимая, — прошептал он. — Я никогда не причиню тебе ни боли, ни зла.

Рейна, тихо всхлипнув, бросилась ему на грудь. Несколько мгновений Адам не мог заставить себя поднять руки. Но, почувствовав, как дрожит ее худенькое тельце, крепко обнял девушку.

— Прости меня, — повторил он. — Так много всего стряслось за последнее время. Поверь, мне в голову бы не пришло задать тебе трепку.

— Пожалуйста, не нужно, — попросила Рейна, отстраняясь, чтобы видеть его лицо. — Ты узнал что‑нибудь о судьбе Арабеллы?

— Да. Мне известно, куда ее везут и кто велел ее похитить.

— Граф де ла Валль?

— Он был жалким глупцом.

— Был?

Адам на мгновение закрыл глаза и снова увидел потрясенное лицо Эрве.

— Да, он мертв.

— Ты… ты убил его?

Он расслышал в голосе Рейны страх и неверие. Насилие всякого рода было до сих пор ей неведомо.

— Да, любимая. Но я должен вернуть тебя домой. Арабеллу отправили в Оран. Я отплываю завтра утром на «Малеке».

— Это опасно, ведь правда?

— Не знаю, — честно признался Адам. — Я приеду за тобой, когда все будет кончено.

— Это граф отослал ее туда?

— Нет. Графиня ди Роландо. Теперь я уверен, что отец знает ответы на все вопросы. Ты скорее всего увидишься с ним, когда он приедет в Неаполь. Узнав обо всем, что произошло, он, конечно, последует за мной на одном из своих судов.

Адам устало покачал головой.

— Какое странное совпадение! Найми я «Малек» чуть пораньше, уже узнал бы все о графине. Видишь ли, она наняла этот корабль несколько месяцев назад и только сегодня прислала капитану записку, в которой сообщила, что больше не нуждается в его услугах.

Помедлив немного, он прошептал, скорее себе, чем Рейне:

— Она чертовски умна. На ее месте я бы отправился на север, в другой порт, а уж оттуда бы спасался бегством.

Рейна на секунду оцепенела.

— Я поеду с тобой, Адам.

Адам улыбнулся. В полумраке блеснули белые зубы.

— Ты с каждой минутой все больше становишься похожа на Арабеллу, любимая. Но нет, родная, ты останешься здесь, в Неаполе, под крылышком у родителей.

— Я не стану спорить, если ты меня поцелуешь.

И Адам, чтобы закрыть ей рот и отвлечь от мятежных мыслей, сделал то, что показалось ему самым уместным: приподнял подбородок Рейны и наклонил голову. Девушка обвила руками его шею. Адам ощутил, что если немедленно не остановится, он возьмет ее снова, и будь что будет. Он попытался оттолкнуть ее, но Рейна не отпускала его и тихо застонала, почти не отнимая губ. Неожиданно все события последних дней вихрем пронеслись у него в мозгу — предательство, смерть, любовь. Он ведь может никогда больше не увидеть Рейну. И Адам начал лихорадочно расстегивать ее корсаж. Рейна помогала ему, тяжело дыша, стараясь побыстрее шевелить ставшими вдруг непослушными пальцами.

Адам встал над ней, неотрывно наблюдая, как отблески света играют на белоснежной коже.

— Ты так чертовски прекрасна, — прошептал он и, подойдя к двери, повернул ручку замка, а потом поспешно сбросил свою одежду на пол.

Он подошел к дивану, опустился на колени и замер, увидев ее глаза, светившиеся безграничным доверием и любовью. Наконец, он лег рядом и осторожно привлек ее к себе. К его безумному восторгу, Рейна закинула на него ногу, прижимаясь еще теснее. Адам уткнулся лицом ей в шею, нежно лаская губами то местечко, где под тонкой кожей бился пульс. И внезапно испытал страх. Боязнь неведомой опасности, что ждала впереди. Неужели он потеряет Рейну, их счастье, будущую жизнь вдвоем до самой смерти?!

Он быстро возлег на нее и припал к губам. Рейна на мгновение застыла, словно ошеломленная его неумолимой силой, но, тут же интуитивно почувствовав, как нужна ему в этот момент, позволила осыпать себя исступленными поцелуями. И когда он навис над ней, широко, покорно развела бедра. Однако Рейна не была готова к его вторжению, и при первом же толчке издала тонкий пронзительный крик.

Адам оцепенел.

— Боже мой, Рейна, я не думал… — простонал он. — Прости.

Он попытался отодвинуться, но Рейна сцепила руки у него за спиной, прижимая к себе.

— Нет, любимый. Все хорошо, Адам. Все хорошо.

При этих тихих словах что‑то взорвалось в Адаме, и он неистово ворвался в нее, будто желая утвердить свою власть над ней самым примитивным, самым древним способом. Его безумная, алчущая, горячечная страсть вызвала в Рейне ответный жар, и она снова вскрикнула, но на этот раз не от боли, и резко подалась вперед, чтобы встретить его на полпути. Как будто сквозь сон она услышала свои стоны наслаждения, почти заглушавшие его прерывистое дыхание, ощутила, как открывается для него, как нарастает напряжение, пока не поняла, что больше не владеет собственным телом и словно стоит над бездной. Он вторгался в самую сердцевину ее существа, и Рейна в беспамятстве билась под ним, вонзая ногти ему в спину, стискивая так, точно боялась рассыпаться, если он оставит ее сейчас. Внезапно тело ее напряглось, сжалось, и Рейна обхватила ногами его талию, пытаясь удержать в себе, но, не сумев остаться спокойной хотя бы на миг, судорожно выгнула спину.

Адам ощутил, как она бьется в судорогах освобождения, и, выкрикнув имя любимой, вторгся в нее в последний раз.

Рейна, едва не потеряв сознание, бессильно обмякла. Адам легонько поцеловал ее в кончик носа.

— Я не хотел сделать тебе больно, малышка.

— Знаю.

Она чуть шевельнулась, и Адам, обняв Рейну, лег на бок, увлекая ее за собой.

— Я так измучена, — тихо пробормотала она, целуя его шею.

— Еще бы! — усмехнулся он.

— Адам, что ты будешь делать, когда доберешься до Орана?

— Сам пока не знаю, — спокойно ответил он, надеясь, что она не распознает лжи.

— Но тебе грозит опасность.

— Возможно. — Адам теснее прижался к ней. — Я крепкий орешек, Рейна, и со мной будут мои люди. Не волнуйся.

Она свирепо стиснула его, словно львица, защищающая своего детеныша.

— Но ты, любимая, останешься у родителей. Не хочу, чтобы с тобой случилось что‑то.

— Но я уже позволила тебе взять меня, как пиратскую добычу. Остается надеяться, что ты все уладишь с моим отцом.

— Превосходно, — кивнул он и наклонился, чтобы поцеловать ее. Поцелуй становился все томительнее; она встрепенулась, прильнула к нему, и Адам улыбнулся.

— Ты убьешь меня, — тихо сказал он, — но на сей раз, мы не будем спешить, дорогая. Медленно, очень медленно…

— Как ты захочешь, — охнула Рейна, притянув его к себе.