Глава 9. Она с наслаждением опустилась в теплую воду, закрыв глаза и припоминая подробности недавнего разговора с кузиной

Она с наслаждением опустилась в теплую воду, закрыв глаза и припоминая подробности недавнего разговора с кузиной. Пожалуй, в том, что нынешняя ситуация не имеет простого разрешения, с Мартой можно согласиться. Чего уж там, все попытки освободиться от него тут же пресекались. В то, что Ян мог быть в чем‑то виноват, верить никто не хотел. Сама Марта – единственный здесь человек, в котором Кейли Роз была уверена, – оказалась не только не способной помочь, но, и не захотела просто встать на ее сторону. Что еще более ошеломляло, сама неудавшаяся беглянка не находила в себе особого огорчения по поводу того, что была остановлена на вокзале и оказалась в конце концов здесь. Может, кузина дала ей не такой уж и плохой совете.

Трудно не согласиться с утверждением Марты о том, что Ян во всех смыслах слова является теперь ее мужем. От этого факта никуда не убежишь. Законная или нет ускоренная церемония бракосочетания, Ян считает, что брак их заключен навсегда. К тому же, как смогла убедиться за эти несколько дней Кейли Роз, он из тех людей, кто привык получать то, чего хочет. А сейчас он больше всего хочет ее.

В очередной раз вздохнув, женщина открыла глаза, устроилась поудобнее и взяла пахнущий лавандой кусочек мыла. Мылилась она тщательно, даже зло, будто стараясь смыть со своей кожи воспоминания о прикосновениях Яна. Это, однако, никак не удавалось. Гром и молния, невидимые ожоги от них, похоже, останутся навсегда! Кейли Роз уже не сомневалась, что ни один другой мужчина не заставит ее чувствовать то, что она чувствовала в руках Мак‑Грегора. Не забьется так жарко ее сердце рядом с другим и душа не взлетит так высоко в небо. Нет, ни с одним другим мужчиной это не повторится!

Испуганная столь неожиданно и сильно обрушившимися на нее чувствами, женщина быстро ополоснулась и вылезла из ванны. Но не успела она дотронуться до полотенца, как дверь ванной комнаты отворилась. По блестящему от воды, обнаженному телу побежали мурашки. Она тихо вскрикнула, настороженно и сердито зажмурив глаза. Вместе с потоком холодного воздуха, нахлынувшим через открывшуюся дверь, вошел он.

– Я как всегда вовремя, – проговорил Ян, нарочито растягивая слова.

Дыхание прервалось, женщина плюхнулась в ванну так поспешно, что вода расплескалась во все стороны. Испытывая сильное смущение от того, что она предстала перед мужем в таком виде, она попыталась прикрыть обнаженную грудь руками, одновременно посылая в его сторону негодующий взгляд.

– Как ты посмел! Выйди немедленно!

– Нет ничего, что я не видел бы у тебя ранее, милая злюка, – заметил Ян, в низком грудном голосе которого не чувствовалось и капли раскаяния.

Он склонился поближе, обводя взглядом грациозный изгиб ее спины, и глаза его потемнели. Кейли Роз по инерции собирала рассыпавшиеся волосы на затылке, скалывая их шпильками, но несколько непокорных кудряшек вырвались и трогательно рассыпались по лицу и шее. Нетерпеливым движением она водрузила их на нужное место и только потом бросила еще один возмущенный взгляд на Яна. Он, к ее пущему удивлению, стоял у двери, расстегивая пуговицы своей рубашки.

– Что… что ты собираешься делать? – заикаясь, пролепетала женщина, моргая округлившимися глазами.

– Ванна вполне способна вместить нас обоих.

– Этого не будет! – вспыхнула Кейли Роз, стараясь изо всех сил унять участившийся пульс. – Тебе никто, конечно, не запрещает принять ванну. Ради Бога! – добавила она, отворачиваясь. – Только подожди немного, пока я…

– Однако прием ванны – лишь часть того, что я хочу сделать.

– Часть? – совсем тихо повторила она, глядя ему в глаза в надежде угадать, что он еще задумал, и понимая постепенно, что лучше бы ей это не знать. – Я полагала, что имею право делать некоторые вещи в одиночестве! – Вновь обернувшись, Кейли Роз увидела, что на Яне осталась уже лишь его юбка. Дыхание от волнения участилось. Она, насколько могла, вжалась в край ванны. – В последний раз прошу вас, Ян Мак‑Грегор, соблюдать приличия и выйти, оставив меня в покое!

Вместо ответа он скинул юбку и влез в ванну. Возмущенный крик Кейли Роз слился с хлюпаньем вылившейся на каменный пол воды. Храбро пытаясь прикрыть наиболее интимные части своего обнаженного тела, она начала подниматься на ноги, но рука Яна, обхватив за талию, вернула ее обратно. Сам он уселся напротив.

Ягодицы ее при этом соприкоснулись с его лишенными малейшего намека на лишний жир мускулистыми бедрами. Женщина вздрогнула, ощутив мощный призыв мужского тела.

– Ян! – хрипловато выдохнула она, одновременно шокированная и довольная его выходкой.

– Ты позволила воде немного остыть, – притворно проворчал он, изображая на лице недовольство, – Да‑да. Но ничего. Я знаю неплохой способ согреть нас обоих.

Сильные руки обвились вокруг Кейли Роз, заскользили по ее телу и наконец сжали пальцами груди.

– Ян, прекрати!

Это был лишь жалкий намек на протест, и она сама прекрасно понимала это. Понимал, конечно, и Ян. Он ласково и осторожно дотронулся до мгновенно налившихся твердостью коралловых сосков, которые старательно прикрывала Кейли Роз. Под воздействием этой ласки женщина закрыла глаза, почти перестав дышать. Руки ее бессильно упали в воду.

– У вас, леди Мак‑Грегор, не груди, а само наслаждение, – промолвил Ян. Голос его слегка подрагивал, но это был не смех, а проявление рвущейся наружу страсти. – Они такие сладкие, что так бы и проглотил их.

Тихий стон, вызванный ответной горячей волной, сорвался с губ Кейли Роз. Она уже понимала, что собирается делать муж. Его интимная часть тела коснулась ее ягодиц. Но сопротивляться сил не было. Не было и желания бороться.

– Ян, пожалуйста!.. – прошептала она, отнюдь не уверенная, что обрадуется, если он прислушается к недосказанной просьбе. Но он и не собирался прислушиваться. Ответом был нежный поцелуй, обжегший ее шею.

– Я никуда не отпущу тебя, Кейли Роз, и никогда, – прозвучала возле самого уха, произнесенная низким грудным голосом клятва. – Никуда и никогда!

Он слегка развернул ее, притягивая ближе. Губы его мягко прикоснулись к ее полураскрытому рту. Они вновь были как единое целое. Кейли Роз затрепетала, отдаваясь во власть сладостных чувств, в его власть. Да, никто другой, только он…

К ужину в этот день они приступили довольно поздно. А потом, когда замок погрузился в темноту, которую чуть освещала загадочным серебристым светом луна, они долго лежали рядом на огромной кровати под покрытым сказочными узорами балдахином.

Приглушенное мерцание свечей создавало ощущение покоя и уюта. Им не мешало даже пламя в камине, которое горело без треска, прячась в тлеющих углях. Только своевольные часы внизу продолжали жить своей никому не понятной жизнью. Где‑то к полуночи они вдруг монотонно отзвонили одиннадцать раз.

Выведенная из полузабытья Кейли Роз осталась лежать неподвижно, прислушиваясь к ночным звукам. На душе было легко и приятно. Удовлетворенно вздохнув, она поближе прижалась к теплому сильному телу Яна. Он улыбнулся, блеснув глазами, и нежно обвил жену рукой.

– Когда‑нибудь, любимая, мы вспомним об этих днях, и у нас будет повод посмеяться над нашими сегодняшними разногласиями.

– Посмеяться? – с вызовом переспросила она, проявляя верность своему бунтарскому духу.

– Да‑да. У нас будет масса грандиозных историй, которые мы сможем поведать своим детям.

Кейли Роз слегка нахмурила брови. Вот уже второй раз Ян заговаривает о детях. Зачем? В любом случае размышлять о возможности их появления она вовсе не собирается. По крайней мере сейчас, когда каждый день представляет из себя набор суматошных неожиданных событий и нет никакой определенности. Да! Видит Бог, она не знает даже, будет ли находиться в Шотландии через неделю. А что будет через год? Женщина вздохнула, стараясь успокоиться. Конечно, сейчас не время загадывать на годы вперед, а уж на десятилетия и подавно…

– Ты никогда не говорил, есть ли у тебя братья и сестры, – заметила она, чтобы повернуть разговор на более близкую к действительности тему.

– У меня есть младший брат – Гэвин. Он где‑то странствует уже более года.

– Странствует?

– Да. Заниматься тем, чем занимается наша семья, ему показалось совсем неинтересным, и он решил поискать свой собственный путь в жизни, – объяснил Ян. В голосе его при этом послышалось едва различимое раздражение. Глаза слегка потемнели. Лицо стало более хмурым. – Боюсь, у нас с братом мало общего.

– А у меня целых четыре брата, и все старшие, – сообщила Кейли Роз, притрагиваясь пальцами к его широкой груди и слегка щекоча бронзовую кожу. – Они довольно горячие ребята и, пожалуй, бывают порою немного твердолобы, но, в общем‑то, очень хорошие. Они всегда прощали мои проказы и заступались за меня. Если бы не братья, я, наверное, до сих пор была бы в этой ужасной школе. Это они сумели уговорить Д.Ж. позволить мне вернуться домой.

– Ты, как я вижу, очень любишь их, – сказал Ян. Его красивое лицо постепенно разглаживалось. – И к своему отцу ты тоже привязана?

– Да, конечно. Д.Ж. из тех людей, которые умеют заставить кого хочешь считаться со своим мнением, но у него доброе сердце. И поступает он, за редким исключением, правильно.

Про себя Кейли Роз добавила, что одним из таких исключений было решение отца, во что бы то ни стало отправить ее на лето в Европу. Поступок этот, вне всяких сомнений, отнюдь не из тех, что свидетельствуют о его добросердечии. Пусть теперь посмотрит, что из его затеи вышло! Она не сомневалась, что в нынешних ее трудностях виноват, прежде всего, Д.Ж. Конечно, виноват, если не полностью, то уж косвенно точно, и она обязательно скажет ему об этом. Поскорей бы!

– Ты как‑то сказала, что он будет недоволен нашим браком, – напомнил Ян, чуть улыбнувшись.

– Вовсе не наш брак выведет его из себя! – Кейли Роз даже приподнялась на локте и внимательно посмотрела в глаза мужу. Ее же глаза засверкали неожиданным гневом. Локоны черных волос беспорядочно рассыпались по плечам. – Черт бы тебя побрал, Ян Мак‑Грегор! Ты не имел никакого права так тиранить меня! Даже если ты вообразил, что любишь меня, все равно ты не должен был так поступать!

– А ты еще сомневаешься в моей любви? – спросил он, неожиданно опуская тяжелые, как железные балки, руки на ее плечи и обжигая пламенным взглядом. – Ради всего святого, женщина, что нужно сделать, чтобы убедить тебя?

– Если бы ты действительно меня любил, ты бы позволил мне уехать!

– Я не могу сделать это.

– Скажи лучше, что не хочешь!

Кейли Роз попыталась вырваться и тут же тихо вскрикнула. Ян резко повернул ее так, что их взгляды встретились.

– Я и не могу, и не хочу! – прорычал он, сжимая пальцами ее запястья. Посылая в его сторону испепеляющие взгляды, женщина изо всех сил пыталась не позволить ему поцеловать себя. Она уже отлично знала: после поцелуя все будет по‑другому, разговор продолжить не удастся. – Когда же ты, наконец, поймешь, что мы принадлежим друг другу? Ты теперь моя целиком, Кейли Роз Мак‑Грегор, твое тело, твое сердце, даже твоя душа. Ты – моя!

– Люди не могут владеть другими людьми! – выпалила она, извиваясь в бесполезных попытках освободиться.

– Не могут? – переспросил Ян, запуская пальцы в ее волосы и заставляя вновь смотреть себе в глаза. – Мы теперь едины, едины сейчас и навсегда, – мягко произнес он, и зеленый огонь его глаз слился с сапфировым пламенем ее очей. – Ты не сможешь уже изменить это, девонька. Тебе ничего не остается другого, как только признать то, что уже является истиной… Как только ты сделаешь это, то сразу перестанешь сопротивляться своей любви. Да‑да. Ведь ты любишь меня ничуть не меньше, чем я тебя.

– Я никогда не полюблю мужчину! – воскликнула Кейли Роз, сама, ощущая фальшь своего утверждения.

– Ты уже любишь мужчину, – твердо произнес Ян, понижая голос, в котором слышались нотки угрозы. – Да‑да. И с этим мужчиной ты разделишь ложе, и дети у вас с ним будут, и вы их вместе вырастите и воспитаете.

Она раскрыла рот, собираясь выпалить по обыкновению что‑нибудь обидное в его адрес, чтобы хоть как‑то поставить на место, и неожиданно обнаружила, что не в силах ничего сказать. От слов мужа сердце в груди сладостно затрепетало, а по телу прокатилось мягкое приятное тепло. О Боже! Что же с ней делается!

Ян выпустил ее руки и отстранился сам. Повернувшись на спину, он уставился хмурым взглядом на ткань укрывающего их балдахина, предоставляя жене возможность разрядить обрушившиеся на нее чувства в слезах.

Какое‑то время она лежала неподвижно, вглядываясь в расплывчатые при свете свечей очертания его тела. Воцарившееся молчание казалось слишком долгим. Оно угнетало и томило обоих. И вдруг, не в силах больше сдерживаться, Кейли Роз разрыдалась. Ян что‑то проворчал и прижал содрогающуюся от всхлипываний жену к себе.

Наверное, никогда еще Кейли Роз так не плакала. Слезы текли не только по щекам. Даже кожа шеи повлажнела. Муж не старался успокоить ее словами. Только сильнее и сильнее сжимал ее в своих теплых объятиях. У него и самого болезненно сжималось сердце при виде этих страданий, и он уже не раз мысленно обзывал себя бесчувственным идиотом. Бедной девочке постоянно приходилось с чем‑то бороться в течение этих последних дней. И он, безусловно, виноват… Конечно, черт побери, у него не было никаких прав ждать, что она так быстро сдастся на его милость, а уж тем более принуждать ее к этому. У нее были основания временами выходить из себя. Но именно ее упрямство и воля к сопротивлению прежде всего и доказали, что он наконец встретил ту женщину, которая ему нужна.

– Не сдерживай слез, Кейли Роз, не стесняйся, – прошептал Ян с нежной улыбкой. – Женщина имеет право облегчить душу слезами.

– А я… Я всегда ненавидела плаксивых дамочек! – огрызнулась она и с облегчением почувствовала, что способна наконец взять себя в руки.

– А мне кажется, женщина и слезы – понятия неотделимые, – усмехнулся Ян, осторожно убирая с лица жены, сбившиеся за время рыданий черные локоны. – Не будь ты сама женщиной, ты бы не испытывала те чувства, которые вызывают слезы.

Они как раз говорят о твоей женской сущности. Впрочем, имеются, конечно, и другие признаки. Я мог бы с ходу назвать, по крайней мере, три. – Низкий грудной голос чуть задрожал, на этот раз явно выдавая шутливый настрой его обладателя.

– Прекрати смеяться надо мной, негодяй! – потребовала Кейли Роз и тут же удивилась сама, насколько беззлобно прозвучали ее слова. Успокаиваясь, она глубоко, прерывисто вздохнула и вытерла лицо простыней, которую успел набросить на нее муж. – Сама не знаю, что за дьявол вселился в меня и заставил так рыдать. Я никогда не была плаксой.

– Тебе совершенно незачем стесняться слез, – продолжал убеждать Ян.

Проснувшееся в нем естественное для мужчины желание защитить любимую женщину, помочь ей заставляло его искать причины столь необычного отношения Кейли Роз к своим слезам. Логика подсказывала помрачневшему Яну довольно рискованное предположение: стесняться своих женских слабостей приучил девушку скорее всего отец. Ее следующая фраза только подтвердила догадку.

– Даже в детстве нам не позволяли плакать. В нашей семье слезы считали признаком недопустимой слабости. – Она вздохнула и нахмурилась. – Порою мне кажется, что Д.Ж. был бы гораздо счастливее, если бы все пятеро его детей были сыновьями.

– Не надо так, дорогая моя, ты же знаешь, что это неправда.

– Наверное, – кивнула Кейли Роз. – И все же думаю, что всем было бы лучше, родись я мужчиной. Мне бы и самой было легче.

– Легче? Возможно… – Ян чуть приподнял ее голову, и она даже на мгновение перестала дышать, увидев, какая нежность и теплота светятся в его глазах. – Но скажи честно, ты ведь уже во многом изменила свои взгляды?

– Нет! – прошептала Кейли Роз, удивляясь, что еще способна с такой поспешностью отрицать очевидное. – Но всякий раз, когда я… Черт побери, Ян Мак‑Грегор! Всякий раз, когда я оказываюсь в твоих руках, я забываю обо всем.

– Именно так и должно быть, – улыбнулся он легко и весьма пленительно.

Сердце женщины уже начало таять. Но она все еще пыталась найти разумные объяснения такого воздействия на нее его чар, не желая соглашаться с тем, что не все в этом мире поддается разуму.

– Да, но так бывает и в том случае, если объединяет только… только… – Она запнулась, силясь подобрать нужные слова.

– Физическое влечение? – подсказал муж и тут же отрицательно покачал головой, блеснув изумрудными глазами. – Не думай, не только твое сладкое тело стремится ответить мне.

– Может быть, – тихим, дрогнувшим голосом произнесла Кейли Роз, – но я никак не могу разобраться в своих чувствах. Ты ведь первый мужчина, который… с которым я была.

– В этом у меня нет никаких сомнений. – Ян вовремя справился с готовой было уже появиться улыбкой и нежно провел ладонью по ее обнаженному бедру. – У нас есть одна старая поговорка: «На ложе любви присутствует гораздо большее, чем четыре голых ноги». Да‑да. Между нами, безусловно, имеется нечто большее, чем физическое влечение.

– Ты, черт побери, – пробормотала она, еще раз вздохнув, – безусловно, из всех, кого я знала, самый большой мастер говорить. Уж и не знаю, что бы подумали о тебе мой отец и братья.

«Особенно если бы увидели тебя в твоей любимой юбке», – добавила Кейли Роз про себя, и в глазах ее появились веселые огоньки.

– Что ж, тогда нам тем более следует это проверить.

– Проверить это? – переспросила обескураженная женщина. – Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, моя дорогая госпожа, что в сентябре мы нанесем визит твоим родным. Мне очень хочется познакомиться с твоим отцом и братьями, а заодно и взглянуть на ранчо, которое тебе так дорого.

– Но, по‑моему, ты не можешь ехать в Техас!

– Я не могу?

– Нет! Я… Ну я хотела сказать, что собираюсь уехать гораздо раньше, чем ты собираешься. – Она резко села, прикрыв грудь простыней.

– Боюсь, что сентябрь – самый подходящий срок, когда мы сможем позволить себе подобное путешествие, – спокойно сказал он.

– Мы? – Кейли Роз побледнела, только сейчас начиная понимать, что задумал Ян.

– Да. Питер вполне может присмотреть здесь за всем во время нашего отсутствия. Мы погостим в Америке месяц, может быть, два. Больше, честно говоря, мне бы не хотелось, и вернемся на зиму в Эдинбург. Зимы здесь в горах бывают резковаты. Сомневаюсь, что они похожи на техасские. Придется тебе привыкать. Можем мы, конечно, съездить и в Лондон, но я, должен признаться, предпочитаю «Старину Рики». – Голос лорда Мак‑Грегора зазвучал торжественно, когда он произносил это ласковое прозвище города, в течение пятисот лет бывшего столицей Шотландии.

Кейли Роз поймала себя на том, что счастливо улыбается, – прислушиваясь к звучанию голоса мужа, слыша его рассуждения о планах на их будущее. Однако улыбка тут же исчезла, как только она подумала, что Ян слишком единолично решает за нее все, в том числе и где ей проводить зиму. Женщина нахмурилась. Неужели она недостаточно четко дала ему понять, что по‑прежнему собирается уехать отсюда, причем одна? Хотя, с другой стороны, нет ничего ужасного в том, что он намерен оберегать ее и согревать в своих объятиях в течение холодной зимы. Скорее наоборот. О Боже, так долго продолжаться не может! Она же буквально разрывается между намерением бежать и непреодолимым желанием остаться. Рассудок говорит одно, сердце – совсем другое! В итоге ей становится все труднее и труднее.

– Я не удивлюсь, если и твоя кузина решит тоже остаться до сентября, – заметил Ян, чуть скривив кончики губ. – Предчувствие подсказывает мне, что Эван в конце концов сумеет склонить эту женщину разделить с ним его полную трудов, бережливую жизнь.

– Вы, Мак‑Грегоры, всегда уверены в себе, не так ли? – спросила Кейли Роз, пронзая его сапфировыми глазами.

Вместо ответа он неожиданно и очень ловко притянул ее так, что она, не успев и вздохнуть, оказалась наполовину лежащей на нем.

– Всегда… или, точнее, не всегда понимаем, что может воспрепятствовать выполнению наших намерений? – пробормотал Ян при этом и, прежде чем жена смогла что‑то возразить, рассмеялся и поцеловал ее. Потом еще и еще…

Последняя четкая мысль, которая промелькнула в ту ночь в голове Кейли Роз, была о том, что желаниям ее мужа, похоже, ничто не может воспрепятствовать.

Перемирие продолжалось и следующие три дня.

Не привыкшая к праздной жизни, Кейли Роз в самом буквальном смысле устала от безделья. Необходимо было чем‑то заняться, чтобы не сойти с ума от скуки.

Ян проводил довольно много времени в библиотеке, обсуждая там наедине с экономом различные деловые проблемы. Вообще‑то он крайне неохотно разлучался со своей молодой женой даже ненадолго. Но сейчас был как раз самый горячий сезон для компаний, занимающихся грузоперевозками, и для арендаторов земли у лорда Мак‑Грегора. Кейли Роз уже несколько раз порывалась намекнуть мужу на то, что его любимая женщина кроме всего прочего обладает и головой, которая позволяла ей вести с четырнадцати лет все книги счетов на ранчо в Даймонде. Но пока она не говорила об этом с Яном лишь потому, что сама никак не могла определить свое положение в замке. Следует ли ей считать себя по‑прежнему пленницей, или пора почувствовать себя настоящей леди Мак‑Грегор – хозяйкой всего, что ее окружает?

Молли и Дженни всячески приветствовали любую ее попытку вмешаться в управление домашним хозяйством, безоговорочно признавая ее верх. Складывалось впечатление, что они искренне рады тому, что в замке появилась хозяйка. Кейли Роз, которая никогда не любила заниматься женскими домашними делами, обнаружила вдруг, к собственному удивлению, что способна отдавать распоряжения по хозяйству, которые не вызывают усмешек у опытных служанок. Еще больше удивляло то, что все эти хлопоты по поводу уборки, о том, что приготовить на обед или ужин, и множество других повседневных забот доставляли ей подлинное удовольствие. Она больше не смотрела на этих двух женщин как на союзниц своего врага и не обижалась на них. Она не могла не заметить, что Молли и Дженни старались сделать все, чтобы она чувствовала себя в замке как можно более удобно. Не вызывало сомнений, что они от всей души рады женитьбе своего хозяина, хотя это долгожданное чудо и произошло совсем не так, как они ожидали.

Как бы то ни было, жизнь Кейли Роз стала на редкость спокойной и размеренной. Утро она проводила внутри дома, а после обеда либо гуляла в одиночестве в саду, либо посещала конюшни, либо вместе с Яном совершала довольно долгие верховые прогулки. Он показывал ей окрестности замка такими, какими она вряд ли бы увидела их без него. В его рассказах совершенно достоверные события переплетались с легендами о троллях, леших, златовласках и других сказочных существах, которые в зависимости от своего настроения то завлекали человека в гиблые места, то выказывали образцы благородства и милосердия. Культура и фольклор Горной Шотландии оживали, приобретали реальные формы, очаровывая молодую женщину. Она все больше влюблялась в этот неповторимый, полный тайн уголок земли, где Ангус Бучанен совершил некогда роковую ошибку, разбив девичье сердце.

Но одновременно усугублялась и сложность дилеммы, над которой она продолжала ломать голову. Чем больше Кейли Роз узнавала своего мужа, тем больше попадала под влияние его обаяния. Что там ни говори, а Ян если и негодяй, то негодяй очаровательный. Такая мысль, вызвавшая легкую ироничную улыбку, пришла к ней вечером того дня, когда они вернулись из поездки в Инвернесс и она в полном одиночестве сидела в гостиной. Он может быть сильным и нежным одновременно, отзывчивым и сострадательным в один момент и яростно непримиримым – в другой, и при этом всегда добиваться того, чего хотел.

Мысли перепрыгнули на разговор с кузиной Мартой. Она часто вспоминала о нем. А думая о том, что советовала ей старшая родственница, Кейли Роз незаметно для самой себя начала размышлять, что будет, если она позволит рухнуть всем барьерам, возведенным вокруг сердца, если поверит в любовь Яна и останется здесь навсегда. Сможет она тоже полюбить его? А может, уже полюбила?

– Люблю ли я Яна? – прошептала она и ощутила, что ей стало трудно дышать от того единственного ответа, который только и был возможен: «Да!»

– Возносишь молитвы обо мне Или опять посылаешь меня к черту? – услышала она вдруг за спиной голос мужа.

Женщина вздрогнула и вскочила с дивана, резко повернувшись к нему лицу. Щеки ее слегка покраснели. Ян, уже одетый к ужину, стоял в дверном проеме, улыбка играла на его губах. Встретившись с ним глазами, Кейли Роз постаралась придать своему взгляду притворно мягкое и равнодушное выражение.

– Не то и не другое! – ответила она, гордо поднимая голову.

– И все‑таки я уверен, что ты произнесла мое имя, – заметил Ян, обводя потемневшими от нахлынувших чувств глазами фигуру жены.

Кейли Роз выглядела великолепно. На ней было платье из бледно‑синего, словно яйцо малиновки, тюля с короткими пышными рукавами и довольно низким закругленным вырезом на груди, подчеркивающим нежную белизну кожи. Волосы были уложены в высокий модный шиньон, из которого кокетливо ниспадало вниз несколько прядей, блестевших при свете ярко горящих свечей будто черный шелк.

– Неужто ты и впрямь так самонадеян, что думаешь, будто я могу произнести лишь одно мужское имя – твое собственное? – неожиданно для самой себя решилась на язвительную шутку Кейли Роз.

Тремя гигантскими шагами Ян преодолел разделяющее их расстояние, обхватил жену за талию и бесцеремонно притянул к себе. Она скорее по инерции попыталась отстраниться, но, быстро поняв бессмысленность этого, положила руки ему на грудь.

– Ян Мак‑Грегор, что…

– Ты сильно рискуешь, моя госпожа, дразня меня, – предупредил он, придавая лицу сердитое выражение. – Мне вполне может прийти в голову желание стянуть с тебя твои юбки и прямо здесь и сейчас напомнить, кто именно твой господин и хозяин.

– Ты не посмеешь! – даже поперхнулась женщина, взглянув загоревшимися расширенными глазами сначала на мужа, а затем с надеждой на дверь.

– Неужели?

Он выпустил ее, демонстративно медленно пересек комнату, запер двойные дубовые двери и, взглянув на жену со свирепой улыбкой, медленно возвратился к ней.

– Никогда не бросай вызов Мак‑Грегору, маленькая злюка, – пробормотал он еще раз свой совет.

– Нет! Ян, нет! – почти закричала Кейли Роз, отступая назад и качая головой. Она уже ощущала, как по телу прокатилась теплая волна – предвестница того, что скоро она не сможет сопротивляться. – Не надо. Сейчас не время… Пора уже идти ужинать!

– Ужин может и подождать.

– А вдруг кто‑нибудь войдет?

– В этом случае ему будет на что посмотреть.

Она тихо вскрикнула, когда он приподнял ее и, сев на один из стоявших рядом стульев, опустил к себе на колени лицом вверх. Ноги до пола не доставали. Вялые попытки вырваться успеха не имели. Ян целенаправленно готовился воплотить в жизнь свою угрозу. Юбки ее через несколько секунд оказались задранными таким образом, что Кейли Роз стало совсем трудно двигаться – руки запутались в плотной ткани, прикрывающей теперь даже ее лицо.

– Ян, я… Нет, пожалуйста, ты… Ян!..

Она почувствовала, что ей становится трудно дышать, а по всему телу прокатилась дрожь. Это пальцы мужа заскользили по внутренней стороне бедер, быстро проникнув под панталоны. С губ Кейли Роз слетел протяжный стон. Она из последних сил дернула руками и освободила наконец свое лицо. Первое, что она увидела, была голова Яна, склоняющаяся к ее груди. Губы его стали нежно целовать белоснежную кожу влекущих выпуклостей, а пальцы мягко прикоснулись к розовым соскам, доставляя неописуемое наслаждение. Женщина закрыла глаза, отдаваясь во власть проснувшейся страсти. Руки ее легли на плечи мужа.

Это опять была новая поза любви, такая же грешная и невозможно приятная, как и предыдущие. В голове мелькнула мысль о том, как должны они выглядеть сейчас со стороны, и Кейли Роз ощутила, что краснеет. А Ян уже завершал приготовления к новому приему любви. Осторожно шевеля коленями, он пошире раздвинул ее ноги. Она лишь вздрогнула, услышав треск разрываемой ткани, и тут же забыла об этом. Ей было уже не до ущерба, который потерпело нижнее белье. Ей вообще сейчас было все безразлично, кроме властного зова собственного тела. Она послушалась его, отвечая на движения Яна. И это был уже ответ опытной женщины. Последние несколько дней, проведенные с Яном, многое изменили в ней. И, возможно, самым главным было то, что она научилась отдаваться наслаждениям, которые дарило ей ее женское естество, а не стесняться или даже бояться их.

Ласки были так горячи, что еще немного, и они оба взмолились бы, наверное, о пощаде. И только тогда Ян поднял подол своей юбки, чуть приподнял ее бедра и ввел в нее истомившуюся плоть. Кейли Роз почти беззвучно прошептала имя мужа, вся устремляясь навстречу. Он поцеловал ее. Поцелуй был долгим и горячим, пьянящим и заставляющим забыть обо всем. И без того сводящее с ума наслаждение добавляли его пальцы, которые, скользнув по ягодицам, углубились в промежность между ними. Чуть болезненный укол оказался сказочно приятным, и она восторженно вздрогнула, ожидая повторения.

Завершение акта любви принесло столь сильные ощущения, что Кейли Роз, испустив протяжный, хрипловатый крик, почти потеряла сознание, падая на грудь Яну. Его удовлетворение было таким же полным. Он застонал и, стараясь продлить блаженство, еще несколько мгновений удерживал ее в прежней позе. Глаза его сияли. В них светились одновременно мужская гордость и любовь. Теплая ладонь нежно гладила спину женщины.

Наконец Кейли Роз смогла встать на ноги. Приходя в себя, она первым делом поняла, что привести в порядок свой костюм и прическу ей будет не так‑то просто. Она даже немного рассердилась, когда увидела, как быстро собрался Ян: одернул подол юбки, провел ладонью по волосам, и все.

– Боюсь, что мне придется тебя покинуть завтра утром, неожиданно сообщил он, с легкой усмешкой наблюдая за тем, как она пытается привести свой туалет хоть в какой‑то порядок.

– Покинуть? – повторила ошеломленная Кейли Роз, помрачнев. – Что ты такое говоришь?

– Неотложное дело требует моего личного присутствия в Эдинбурге, – объяснил он, в свою очередь, хмурясь. – Я получил письмо от одного из моих деловых партнеров. Похоже, что парень попал в неприятную ситуацию и нуждается в моей помощи.

– Как… как долго ты пробудешь там? – спросила Кейли Роз, удивляясь тому, как сильно огорчает ее сообщение мужа.

Пытаясь скрыть это, она поспешила отвести взгляд в сторону. Но пальцы, нервно теребящие атласную отделку на лифе, все равно выдавали беспокойство.

– День или два, не больше.

– И ты думаешь, что я все еще буду здесь, когда ты вернешься? – пробормотала она, пытаясь придать лицу равнодушное выражение.

С какой стати, черт побери, она недовольна тем, что он уезжает? Почему так неприятно сжалось сердце?

– Ты будешь здесь, – доверительно произнес он, подходя ближе и приподнимая пальцами ее подбородок. – Однако я на всякий случай прикажу Питеру, чтобы он позаботился о твоей безопасности. Да‑да. И Дженни с Молли тоже не откажутся позаботиться о тебе. Все они очень долго ждали моей свадьбы и ни за что не согласятся потерять только что обретенную хозяйку.

– Если ты мне не доверяешь, то почему не берешь меня с собой? – неожиданно для себя выпалила Кейли Роз.

С розовым от смущения лицом, с трепещущим сердцем она ожидала ответа.

– Да? И чувствовать себя как в аду, гоняясь за тобой по всему Эдинбургу? – Он улыбнулся своей плавящей сердце улыбкой и нежно прикоснулся губами к ее щеке. – Нет уж, Кейли Роз Мак‑Грегор, я не могу идти на риск и привезти тебя туда, где ты окажешься среди множества неприкаянных душ.

С этими словами он обнял ее за плечи и повел к выходу. Кейли Роз не сопротивлялась.

– Будешь грустить обо мне, девонька? – спросил Ян, явно немного ее поддразнивая.

– Не более чем грустят о преисподней! – неожиданно резко заявила она.

– Твой язычок все‑таки нуждается время от времени в дополнительных уроках.

Угроза была подтверждена шлепком по заднему месту. Задыхаясь от злости, женщина отпрыгнула в сторону, окидывая мужа «гневным взглядом своих прекрасных глаз.

– Проклятие, Ян Мак‑Fperop, ты…

– Поскольку нам, так или иначе, придется расстаться, – прервал ее, как ни в чем не бывало муж, – полагаю, что оставшееся до отъезда время нам следует получше использовать. Я скажу Молли, чтобы она прислала ужин в нашу комнату.

– Ты этого не сделаешь!

– Опять собираешься раззадорить меня новым вызовом?

– А ты не собираешься провести ночь в одиночестве в одной из комнат для гостей? – парировала женщина, упирая руки в бока.

– Это угроза, сварливая ты женщина? – спросил он обманчиво тихим и ровным голосом.

– Это обещание! – воскликнула Кейли Роз, гордо поднимая голову и сжимая пальцы в кулаки.

– Что ж, возможно, я и не заслужил ничего иного, женившись на американке, – криво усмехнулся Ян.

Эти слова заставили Кейли Роз задуматься. В результате она оказалась совершенно безоружной, когда он вдруг обхватил ее за талию и, перебросив через плечо, направился к лестнице.

– Черт побери, не смей, мерзкий негодяй! – запоздало воскликнула она, пытаясь вырваться. – Пожалуйста, Ян, – попросила она уже тише. – Мы ведь только что…

– Вы сдаетесь, леди Мак‑Грегор? – не дал он закончить фразу.

– Сдаюсь?

– Так ты поняла, что тебе вовсе не хочется изгнать меня из своей постели?

– Ян!

– Между прочим, нас ждет ужин, – напомнил он.

– Ладно. Я все поняла! – неохотно признала свое очередное поражение Кейли Роз.

В тот же момент он поставил ее на ноги. Первым делом женщина поправила юбку и убрала с пылающего лица несколько упавших на него прядей волос.

– Пожалуй, мне все‑таки следовало бы взять тебя с собой в Эдинбург, – пробормотал он, нежно глядя на жену блестящими глазами.

Лицо Яна стало серьезным, когда он прижал ее к себе. А сердце Кейли Роз опять бешено заколотилось. Она вглядывалась в прекрасные, будто вырезанные искусным мастером черты, и ей хотелось прижаться как можно ближе к нему. Было в его взгляде что‑то такое, что рождало желание отбросить все условности и просить не оставлять ее одну. Но она так и не произнесла вслух нужные слова.

Ян тоже молчал. Поцеловав жену, он взял ее под руку, и они направились в столовую. Не возвращались они к теме предстоящей разлуки и позже, когда остались одни в спальне. Утро еще только наступит, а волшебная ночь, которую они проведут вместе, уже наступила…